ГЛАВА ПЕРВАЯ

Капитан Алексей Ангелов, лучший друг Виталия Пулатова, зовёт его «маленьким капитаном». «Маленький капитан» оказывается трезв и встречает Доктора с Тобако в аэропорту. Терпеливо и скромно стоит чуть в стороне от служебного выхода, дожидаясь, когда интерполовцы получат оружие, согласно правилам гражданской авиации, на время полёта сдаваемое экипажу. С добродушной улыбкой протягивает руку. У Виталия, как у всякого симпатичного человека, улыбка всегда хорошая, когда он рад кого-то увидеть. Гагарину с Тобако он откровенно рад. И даже не смущается, что рядом с двухметровым Доктором он со своим ростом в сто шестьдесят семь сантиметров выглядит ребёнком. Это даже странно для тех, кто хорошо Пулата знает, потому что Виталий всегда болезненно воспринимает свой рост. А понятие «болезненно воспринимает» в реальности может осознать только тот, кто на себе испытал способность Виталия к возмущению. В родном городе Электростали все машины вытрезвителя объезжают его по большому кругу и на повышенной скорости, едва завидев. Научены...

Тобако с Доктором прилетели почти без багажа. Только небольшая спортивная сумка у Тобако и неизменный в каждой поездке ноутбук у Доктора – спецаппаратура.

– Проблемы? – пожав руки, интересуется Пулат причиной вызова.

– Вероятно... Точно не могу сказать. Но надо быть готовым. Ангел с Сохатым днём приедут. На новой машине Ангела.

– Он расстался со своим серебряным «Крайслером»? – удивляется Виталий.

– Расстался. Говорит, качество дорог вынудило. Теперь на серебряном «Гранд Чероки» катает.

– Меняются люди... – вздыхает Пулат. – Только я не меняюсь...

– Ты просто этого не замечаешь, – говорит Тобако. – Вот сегодня ты, к примеру, неприлично трезв. Разве это не перемена?

– Успокойся, друг дорогой. Это временное недоразумение. Ко мне бывшая жена с дочерью приехали. – «Маленький капитан» сообщает это довольно мрачно. – Говорят, только на недельку, дела какие-то в Москве... Боюсь, выпью, дров наломаю... Ещё, чего доброго, совсем останутся...

Тобако только усмехается, не желая вдаваться в перипетии жизни Пулата. У него у самого с семейной жизнью большие нелады, и своих проблем слишком много, чтобы ещё и в чужие вникать. Даже при том, что его бывшая жена живёт с бывшей женой Пулата в одном городе – в Уфе. Единственная между ними разница – у Тобако сын с дочерью в Москве учатся, а дочь Пулата в своём городе.

Машина Андрея стоит на платной стоянке в аэропорту. «БМВ» с двигателем, собранным по спецзаказу Интерпола. Поставил здесь, когда улетал, – так обычно делает. Выезжают. С дороги Доктор Смерть звонит Александре. Она оказывается дома. Конечно, в такой ситуации даже художники вправе забыть про свою мастерскую.

– Саня, мы прилетели.

– Слава богу. Сейчас куда?

– Жди, минут через сорок будем у тебя...

Срок в сорок минут Доктор называет не для Александры, а для Тобако, который на это только загадочно улыбается. Проехать через половину Москвы за это время способен только он. И он вдавливает акселератор в пол. Способность форсированного двигателя «взрываться» и резко добавлять скорость – чуть не до реактивной, а потом, на сложных участках, незаметно переходить на скорость обычную – это всё требует особых навыков в вождении. Тобако эти навыки приобрёл и самостоятельно довёл до совершенства. И, как ни проблематично это казалось вначале даже самому Доктору, они укладываются ровно в сорок минут.

Мокрый, почти весенний снег в начале зимы создаёт обманчивое мартовское настроение. По крайней мере Пулат долго не отпускает взглядом двух девушек, проходящих через двор, когда машина останавливается на дворовой стоянке и все выходят. Улыбается, глядя на них, собственным мыслям. Но в итоге вздыхает грустно и протяжно, вспомнив, вероятно, кто ждёт его дома.

Александра встречает гостей уже у открытой двери. Должно быть, в окно увидела знакомую машину. Глаза красные. Похоже, ночь не спала, и не обошлась без слёз.

– Близнецы на работе? – спрашивает Тобако, единственный из всех, кто сумел найти с мальчишками общий язык и добиться от них уважительного подчинения. Это произошло после того, как Андрей в подробностях рассказал им про легендарный штурм дворца Амина в Кабуле. Мальчишки, оказывается, уже где-то читали про это и даже видели фотографию молодого Андрея.

– Не хотели идти. Но сегодня уроки серьёзные. Я отправила...

Доктор желает пройти сразу в квартиру, но Александра останавливается у двери офиса.

– Там погром, как после нашествия Аттилы... – кивает на квартирную дверь.

– Это нам и хотелось бы посмотреть, – говорит Тобако и подталкивает к хозяйке Пулата. – Познакомься, кстати, с нашим товарищем. Отставной капитан спецназа ГРУ Виталий Пулатов.

Пока идёт взаимное представление и обмен обычными любезностями, слегка скомканный обстоятельствами, Тобако с Доктором входят в квартиру.

Оба они хорошо знают, что обыски бывают разными. Есть обыски, когда что-то конкретное ищут и знают, что должны найти. В этом случае сами габариты этого «что-то» определяют степень беспорядка. Но в таком случае, если проводящие обыск хоть малейшей культурой обладают, они не уподобляются индуистскому богу Шиве-разрушителю. Хотя сам процесс поиска может заставить кое-что и разрушить. И порой даже помнят, что Шива не только разрушает, но и трансформирует, то есть на основе разрушенного создаёт новое. И пытаются восстановить порядок. Иногда случаются обыски, когда всё остаётся на своём месте – случай, когда знают, что ищут, и знают, где это лежит. А бывают и такими...

Тобако с Доктором проходят по всем комнатам. Александра с Пулатом следуют за ними.

– Ты порядок уже наводила? – спрашивает Доктор.

– Нет. Ни за что ещё не бралась. Только на кухне – слегка... чтобы мальчишек покормить...

– Обратите внимание, – говорит Пулат, – в какой-то момент обыск прекратился резко...

– Я уже обратил, – кивает Тобако. – Саня, как всё закончилось?

– Нашли в кармане куртки пакетик. И на этом закончили...

– Только один пакетик... Больше не искали?

– Больше не искали...

– Грубо сработали... Откровенно...

– А искать начали с какого места? Справа налево или слева направо?

– Без системы...

– Сколько это длилось?

– Минут пятнадцать.

– А потом?

– А потом один из ментов вышел в коридор, стал обшаривать карманы старой куртки. И вытащил оттуда пакетик с белым порошком.

– С белым?

– С белым. Записали в протокол, что нашли пакетик с героином.

– Героин слегка желтоват.

– Мне показалось, совсем белый... Как зубной порошок. Я хорошо рассмотрела.

– Понятым пакетик показывали?

– Показывали.

– Кто понятые?

– Соседи.

– И что дальше?

– Занесли в протокол. Заставили понятых расписаться.

– Понятые выходили с ментом в коридор?

– Нет. Он один выходил.

– Прекрасно. Ещё один прокол... Разберёмся... – Доктор не выглядит слишком мрачным, каким бывает в нормальной спокойной обстановке. Более того, в глазах его даже некоторое довольство светится. – А вообще мне это сильно нравится. Ты больше никуда не звонила? Сегодня...

– Опять пыталась связаться с Лионом. У них ещё ночь. Я с дежурным разговаривала. Сказали, что Костромин будет после обеда. По нашему – это к вечеру...

– А на «мобильник»?

– У меня нет номера.

– Зураб вестей не подавал?

– Пока нет. Насколько я помню, он прилетит или сегодня вечером, или завтра утром.

– Чем Саша в последние дни занимался? – интересуется Тобако.

– Журналы читал. Компьютерные. Подбирал всё, что можно найти про хакеров. Он не говорил, но я журналы видела...

– Что-то новое... – отмечает Доктор. – Раньше он хакерские заботы сваливал на меня. Хлеб желает отбить или новое задание получил?

– С Костроминым связь поддерживал постоянную. Я не в курсе всех ваших дел, потому что своими завалили. Дали иллюстрировать детскую книжку. Сказки. Много цветных рисунков. Эльфы, гномы, гоблины, принцы и принцессы... Я от всего отключилась, а тут это...

– Кто руководил обыском? – интересуется Пулат, имеющий возможность задавать только такие вопросы, поскольку в остальных вопросах он просто не сведущ, не успел ознакомиться с ситуацией.

– Какой-то майор. Он неразборчиво фамилию назвал. Я далеко стояла. Не расслышала. Длинная фамилия. Какая-то шизофреничная...

– Какая? – переспрашивает Пулат, удивлённо поднимая брови.

– Созвучная, что-то с «шизой» связано. Мне так показалось. Но у него дикция отвратительная. Трудно разобрать. Шепелявит... По крайней мере на букву «ш» начинается...

– Откуда он?

– Из нашего отделения...

– То есть, – с заинтересованной насмешкой переспрашивает Тобако, – ты хочешь сказать, обыск проводили не парни из городского отдела незаконного оборота наркотиков, а простые менты из отделения?

– Так они представились.

Доктор Смерть, чуть не сломав кресло, плюхается в него и утробно... не смеётся, а членораздельно произносит: «Ха-ха-ха!»

– Чему ты радуешься? – невесело смотрит на него Александра и непонимающе хмурит брови.

– Мальчики в серых погончиках не знали, надеюсь, куда они влезли? Как Саня себя вёл?

– Саша ничего им не сказал. И меня взглядом предупредил. Я поняла. Назвался временно не работающим. Протокол составляли при мне. Я на это обратила внимание.

– Понятно... – улыбается и Тобако. И переглядывается с Доктором.

– Вам понятно... А я всё равно не пойму, над чем вы смеётесь. – Сердитый тон показывает, что Александра готова возмутиться. – Мне кажется, что Саше сейчас не до смеха.

– Не обижайся... Мы и сами ещё не понимаем, – отвечает Андрей. – Но обязательно разберёмся, и скоро. Хорошо, что менты привычно наглые, и в своей наглости ещё более привычно тупые. Они способны делать гадости простым людям, но против профессионалов они откровенно не тянут. Не привыкли к сопротивлению. Это нам только в помощь. Уже на поверхностный взгляд столько, дураки, ошибок наворотили... Главное, никого на ноги не поднимай, никому не звони.

– Напротив, – не соглашается Доктор Смерть. – Это, пожалуй, будет выглядеть по-ментовски неестественным. Информация у них тоже поставлена. Они наверняка сегодня же узнают, что Басаргин – бывший офицер ФСБ. Надо обязательно найти полковника Баранова. Андрюша, займись этим. И предупреди, чтобы попытался слегка надавить. Только слегка, не более... А дальше будем ориентироваться по обстановке. Надо с Костроминым связаться. Пошли в офис. Там посмотрим...

Дверь офиса Тобако открывает своим ключом. Входят.

– Кстати, ключи у Сани где? – интересуется Доктор. – Вся связка... От дверей, от сейфа...

Александра пожимает плечами и слегка задумывается. Этот вопрос самой ей в голову не пришёл, но сейчас, прозвучав из уст Доктора, вызывает беспокойство. Это становится понятно по её сосредоточенному взгляду.

– Надо поискать... Были...

– Обычно – где они были?

– Обычно в кармане куртки.

– Он в куртке уехал?

– Да. Но там ключей... кажется... не было... Да... Ему дали одеться, потом, помнится, обыскали и всё из карманов выложили на стол. Это было при мне. Ключи не доставали.

– Поищи по другим карманам. Мне не нравится, что мент был в коридоре один. Менты-карманники нынче в моде. Оставить мента одного в коридоре – это то же самое, что оставить там пришлую цыганку. Посмотри, кстати, на вешалке по другим карманам. Ничего не пропало?

Она возвращается в квартиру.

Доктор включает компьютер. Тобако как обладатель второго ключа от сейфа скрипит тяжёлым замком, открывая, и заглядывает в сейф, чтобы просмотреть документы последних дней.

– Пистолет Басаргина здесь.

– И то слава богу... Хотя я и не думаю, что он решился бы перестрелять ментов. Он для этого слишком законопослушный в отличие от нас с Пулатом.

Пулат осматривается внимательно. С ним уже был предварительный разговор об использовании в операциях Интерпола, но разговор этот вёл Ангел, для чего отправлялся к Виталию в Электросталь. И в офисе «маленький капитан» не был ни разу.

– Хоть кто-нибудь – от нечего делать! – может мне объяснить, зачем я понадобился? – спрашивает он, скучно посматривая на окно. – Я пока не вижу для себя задачи... А руки чешутся... И ноги тоже... Может, в магазин сбегать?..

Доктор пожимает необъятными плечами.

– Я тоже мало знаю. Перед отъездом я на ходу беседовал с командиром. Его из Лиона попросили навести справки о каких-то интеллигентных состоятельных чеченцах, официально живущих в Голландии, но в последнее время пропадающих в Москве. Он стал узнавать через сексотов. На кого-то вышел. Его предупредили, что у парней серьёзная ментовская «крыша». Слишком серьёзная, чтобы сексоту с такой крышей связываться...

– Он связался?

– Откуда я знаю... У нас была своя операция. Через подсектор «наркоты»... С нас никто не снял первоначальные задачи и обязанности, и только попросили временно помогать Басаргину.

– Но мы имели возможность убедиться в старой истине: нет ничего более постоянного, чем временное... – изрекает мудрый Тобако.

В дверь входит Александра. Растерянная.

– Я посмотрела везде, где они могут быть. Ключей нет... Всю квартиру перерывать смысла, думаю, тоже нет. Саня их никогда не прятал.

– Другие карманы проверила?

Она снова плечами передёргивает. Словно даже брезгливо.

– У меня в дублёнке – хорошо помню! – триста рублей с чем-то было. Сейчас только мелочь...

– Того мента, что пакетик нашёл, в лицо помнишь?

– Даже очень... Могу нарисовать. Молодой, морда дегенерата... Типичный...

– Нарисуй... – просит Тобако. – Хорошо иметь под рукой внештатного художника... Многие проблемы можно решить оперативно...

– Что сейчас будем делать? – спрашивает Александра. – Замки менять?

– Ни в коем случае! Иначе зачем мы здесь вообще нужны... В первую очередь тебе нельзя брать трубку квартирного телефона. Впрочем... – Доктор задумчиво поднял большую ладонь, словно попытался сказанные слова остановить и одновременно призывая Александру к вниманию, как дорожный инспектор привлекает внимание водителей жезлом.

– Впрочем, – заканчивает его мысль Тобако. – Должен быть первый звонок. Её пригласят для допроса... Обязательно пригласят. И нам вместе следует подумать, что следует там говорить.

– А что будут спрашивать? – интересуется Александра так, словно это именно они готовят списки вопросов для ментовских оперов.

– А это мы будем сейчас узнавать... Хотя вопросы у них должны быть стандартными, а сам допрос предельно долгим. Так я думаю...

И Андрей вытаскивает с верхней полки сейфа нетолстую папочку с документами. Если сверху лежит, значит, именно с ней в последний раз работали. Это не порядок, а следствие привычки.

Доктор пододвигает ближе к себе телефон и начинает, как раньше намеревался, звонить на «мобильник» Костромину. «Мобильник» не отвечает. Только вежливый голос по-французски сообщает, что абонент находится вне пределов досягаемости связи или выключил свой телефон. И извиняется за доставленные неудобства.

– Спасибо, – говорит Доктор воспитанному компьютеру, обитающему где-то во Франции, и поворачивается к монитору компьютера в Москве, который уже загрузился.

– Я вам завтрак приготовлю, – предлагает Александра.

– Я уже завтракал, – с непонятным для хозяйки отвращением отвечает Пулат.

– А я, как ты знаешь, никогда не завтракаю, – добавляет Доктор. – Как никогда не ужинаю...

– А у меня просто нет сегодня аппетита и свободного времени, – завершает общий отказ Тобако и откладывает в сторону папку, что вытащил из сейфа. – Здесь ничего нет... Ерунда какая-то...

Они включаются в работу. Только Пулат не понимает, что делать ему, но терпеливо ждёт своего часа, догадываясь, что просто так офицера спецназа ГРУ приглашать не будут. Пусть и отставного офицера, пусть даже инвалида... Но... Они очень хорошо знают, кого приглашают...

Доктор, оторвавшись от компьютера, даёт инструктаж Александре:

– Возвращайся в квартиру и жди звонка. Пригласят на допрос, соглашайся. Веди себя естественно. Задавай вопросы. С максимумом наивности.

– Забудь на время, чья ты жена, – советует Тобако. – Ты простая женщина, заботливая и испуганная. Не жена офицера, а обычный, отнюдь не воинственный человек. Такой и будь... Такой они с удовольствием поверят. Люди вообще любят верить в то, что слышат, если это совпадает с тем, что они желают услышать...

– Во что они поверят?

– А это мы скоро узнаем. От тебя... Не забудь, кстати, спросить про адвоката...

– Что спросить? – интересуется Александра.

– А ты не знаешь, что спрашивать?

– Не знаю.

– Правильно... Улавливаешь мысль? Вот так же и все остальные не знают... Тем не менее спрашивают. Не зная... И ты должна быть такой же... Это естественно. А не вызовет подозрений только то, что естественно. Надо просто беспокоиться и ничего не знать, как не знают своих прав все нормальные люди...

– Я поняла.

Александра выходит. Доктор, наконец-то, добирается до компьютера, начинает усиленно щёлкать клавишей «мышки».

– Ни себе хрена! – в раздумье говорит вдруг он и в растерянности откидывается на спинку кресла. Спинка издаёт звук, похожий на стон, но Доктор этого не замечает. Под ним любое кресло стонать обязано.

– Что у тебя?

– Понять ничего не могу... Пустая база данных... Так... Ерунда всякая сюда набита... Словно из какого-то прайса... Шифровка – не шифровка... Не пойму... Да ещё ошибка на ошибке... Словно близнецы набирать учились... Данных никаких... Нет программы связи с Интерполом... Нет программы спутникового слежения... Нет программы-анализатора... И вообще ни одной из интерполовских программ. Будто бы это вообще не наш компьютер...

Тобако шагает в сторону и молча открывает вторым ключом внутренний отсек сейфа. И в удивлении делает шаг назад.

– Нет ни одно диска с программным обеспечением...

Оба молчат, поражённые.

– Никак вас обокрали? – позёвывая, лениво интересуется Пулат.

– Пора разбираться... – задумчиво произносит Тобако.

– Ага... – Пулат вздыхает и берёт с кресла книгу, чтобы сесть туда. – Разбирайтесь... А я пока почитаю... Давно не брал в руки классику. Кто тут у вас Древней Грецией интересуется?

– Древней Грецией? – переспрашивает Доктор не очень внимательно. – Абсолютно все... Поскольку в нашей компании присутствуют исключительно герои, нам положено интересоваться героями Древней Греции, хотя подражать им во многом грешно. Древнегреческие герои, по современным меркам, слишком любили делать людям подлости и этим гордились...

– Красивая лошадка... – Пулат открывает книгу там, где вложена закладка. – Пусть и троянская...

– Троянский конь? – опять переспрашивает Доктор, но уже с большим интересом.

Вместо ответа Пулат разворачивает большую книгу так, чтобы продемонстрировать иллюстрацию.

Доктор встаёт и подходит к двери.

– Александра! – кричит он так, как мог бы крикнуть в одну глотку маршевый батальон.

– Я здесь... – раздаётся голос через коридор. – Иду.

– Кто у вас «Илиаду» штудировал? – спрашивает Доктор, когда Басаргина появляется в дверях. Пальцы испачканы угольным карандашом. Рисовала. – Господин начальник?

– «Илиаду»? – она удивляется не меньше, чем Доктор. – Вообще первый раз эту книгу вижу... Да ему и читать было некогда...

– Нашёл диски... – говорит Тобако, доставая пакет с программным обеспечением Интерпола из нижнего ящика письменного стола, где обычно хранятся простые диски и чистые болванки для записи. – Зачем он их сюда засунул? Это же программы с грифом...

– Вот потому, наверное, и засунул... – задумчиво говорит Доктор. – Потому что с грифом... Предполагал, что сейфом может кто-то поинтересоваться.

– Да, – Тобако соглашается. – Видимо, потому... И потому же все программы стёрты с компьютера...

– Может, вы всё-таки объясните хоть что-то даме, а то она от нетерпения и непонимания может почувствовать себя не совсем уверенно, – предлагает Пулат.

– Троянский конь... – говорит Доктор вместо объяснения.

– Я согласен, что это Троянский конь. – Пулат вежливо кивает, он вообще всегда старается быть вежливым, при любых обстоятельствах. – Но мне это ничего не говорит... Даме, вероятно, тоже...

– Кибертроянский конь... – Доктор добавляет так, словно это всё объясняет.

Поясняет Тобако:

– Троянскими конями, или кибертроянскими, зовут компьютерные программы-вирусы, которые забираются в компьютер и позволяют скачивать с него через сеть всю необходимую информацию...