Глава первая

Капитан Чанышев ехал из Москвы в Кабардино-Балкарию, где базировался отдельный отряд спецназа ГРУ, восемнадцать с небольшим часов, которые человеку за рулем не кажутся долгими, поскольку сам он в это время занят, а кажутся долгими пассажирам. Но пассажиров у Чанышева в этот раз не было. И только один раз Валерий Николаевич останавливался в дороге – чтобы перекусить. До Москвы, когда отвозил генератор, командир роты добирался двадцать два часа – на четыре часа дольше. Но там машина была тяжело нагружена, ехать приходилось с повышенной аккуратностью, и вообще обратная дорога всегда, как давно заметил капитан, казалась короче и давалась легче. Уложив дальний, полуторатысячекилометровый, путь в восемнадцать часов, Валерий Николаевич умудрился не сильно и устать. И это при том, что федеральная трасса «Дон», по которой он ехал, традиционно считается чуть ли не самой загруженной в России и одной из самых аварийных. В России ведь как бывает? Плохая дорога – машины бьются, и водители ругают дорожников, что дорогу хорошую не сделали. Сделают им хорошую дорогу – начинают летать, как самолеты, и снова бьются. И снова дорожников ругают. Теперь уже за хорошую дорогу, на которой так и тянет разогнаться. Но капитан Чанышев ехал аккуратно, соблюдая все правила движения, и добрался благополучно.

В окнах штаба отряда спецназа ГРУ, занимающего один этаж штаба мотострелкового полка, все еще горел свет. Поставив машину в гараж, Чанышев сразу пошел в штаб с докладом. В кабинете начальника штаба он застал сразу и хозяина кабинета майора Стаканко, и командира отряда полковника Стукалова, и своего командира батальона подполковника Разумовского.

– Мне уже с КПП позвонили, что ты приехал, – сказал подполковник. – Мы тебя весь день ждем. Думали, ты в ночь выедешь.

– А я только под утро. Вечером был в гостях у профессора Страхова. Он пообещал доработать генератор так, чтобы управлять им можно было с дальней дистанции. Это главное, что нас не устраивало. Обещает через полгода снова представить его на испытания. И даже планирует подготовить варианты маскировки, чтобы и сам генератор, и транслирующий локатор можно было оставлять где-то, не опасаясь, что они своим внешним видом себя выдадут. Мы как раз все эти варианты обсудили до отъезда.

– Наш отряд уже становится штатным испытательным подразделением, – с наигранным недовольством произнес полковник Стукалов. – Пора ставить вопрос перед командованием о доплате. Хотя бы офицерам, непосредственно занятым в испытаниях. Ладно… Мы вот по какой причине тебя дожидаемся, Валерий Николаевич… Тут на нас давление оказывают по поводу твоих дел. И из Москвы звонили, и из республиканского управления. ФСБ затребовала твой отчет об испытаниях. Я, естественно, сказал, что отчет является документом с грифом «Особой важности», был составлен в единственном экземпляре и переслан с фельдъегерской связью в институт. Чуть-чуть рискнул, поскольку они могут и фельдъегерскую связь запросить. Хотя, как мне показалось, у ФСБ нет причин мне не верить. И добавил, что при всем желании не имею полномочий передавать кому-то результаты таких испытаний, тем более что отчет писал не я и с выводами знаком только поверхностно, по результатам боевых действий. Теперь ты приехал, и они обязательно будут на тебя давить. Меня в неудобное положение не ставь. Засекречены результаты, и все тут. Пусть к разработчикам обращаются, и весь ответ. Мое отношение к вопросу, как сам, наверное, понимаешь, не на пустом месте выросло. Я хорошо помню свой приватный разговор с профессором Страховым. Он очень не хотел, чтобы этот генератор приняли на вооружение в ФСБ, и сразу отказывался сотрудничать с тем подполковником, который приехал на испытания. Не помню фамилию. Чип раненому бандиту вшивали…

– Подполковник Юрьев, – напомнил командир роты.

– Вот-вот. Юрьев. Они же с нами не делятся результатами той своей работы – почему мы должны делиться результатами своей? Тем более что генератор не является собственностью спецназа ГРУ. А у ФСБ свой интерес. Я понимаю, неплохо такой штукой разгонять митинги сторонников однополых браков. Хотя, мне кажется, тут проще попросить пару наших взводов, вооруженных лопатками, – и больше ни одного такого митинга в стране не состоится. И вообще, у меня есть опасения, что ФСБ, если такой генератор заполучит, попытается в конечном итоге и спецназом ГРУ управлять в собственных интересах. И еще кое-кем… Попробуй потом доказать, что ты не получал команды на какие-то действия. Опасная это вещь. Я высказывал профессору свои соображения по этому поводу. Он согласился, что применение его генератора должно быть строго регламентировано законом, и говорил, что уже разрабатывается система защиты от такого оружия. Это, как я понимаю, вещь стационарная. Создается оружие – обязательно должна создаваться защита. Так всегда и с любым новым оружием бывает.

– Это да, – кивнул начальник штаба майор Стаканко и погладил свои национальные усы. – Но я капитана по другой причине жду. Ты, Валерий Николаевич, как мне сказали, в курсе, чем тебе в ближайшие дни и недели, может быть и месяцы, заниматься придется. Я про новые испытания говорю, а не про банду Арсланбекова. По поводу Арсланбекова тебя твой комбат дожидается. Так вот, все эти штуки, которые тебе предстоит испытывать, уже прибыли сегодня утром. Не знаю, каким взводам ты оборудование распределишь – это все отдано на твое усмотрение, потому я даже не расконсервировал контейнер. По описи там значится только опломбированный контейнер. Я пломбу лично проверил – без повреждений, а остальное уже твое дело. С утра приступай, принимай и распределяй. Меня только в курс дела поставь, чтобы я хоть знал, что в отряде творится, кого где задействовать и в какой форме.

– Понял, товарищ майор…

– Ну, а моя задача привычнее, – объяснил свое ожидание подполковник Разумовский. – Чтобы нам время не терять, я сам по всем инстанциям прошел, собрал данные и в МВД, и в ФСБ, и в Антитеррористическом комитете федерального округа, и в республиканском Антитеррористическом комитете – везде, где можно было хоть какой-то штрих к портрету найти. Даже в Министерстве образования Дагестана побывал, поскольку Арсланбеков раньше был директором хорошей школы и даже получал на нее какой-то государственный грант. Полные картотеки теперь в компьютере у начальника штаба. Там же данные о похищенном со склада МВД. Полный перечень, чтобы нам знать, где он может это применить. Арсланбеков просто так ничего не делает. Если ограбил склады, значит, имел необходимость во взрывчатых веществах. Могу только сказать, что этот пресловутый потомок Чингисхана – парень, судя по всему, очень хитрый. Ему многократно пытались устроить ловушки, особенно полиция старалась, провоцировали его на действия, но он не поддавался. При попытке задержания ведет себя достойно, что на языке документов называется «особо опасен». Так, после смерти отца, когда Роберт Ильханович приезжал на могилу, поскольку не попал на похороны, за ним была организована погоня. Арсланбеков ехал на лошади, за ним гнались на «уазике» пять вооруженных полицейских. Одного он застрелил из автомата, видимо прямо во время погони, сквозь автомобильное стекло, четверых расстрелял чуть позже из лука. И никто никогда не знает, где ждать от него нового удара, с какой стороны нагрянет, с какой стороны его стрела прилетит и в кого попадет. Среди ногайцев пользуется большим авторитетом и, видимо, имеет много информаторов. Не случайно действует всегда там, где есть местные жители – ногайцы. Однако отследить связи не удалось. Думаю, с дороги у тебя голова не совсем свежая, так что отдыхай до утра, с утра у тебя забот с грузом будет много, а потом займемся материалами. Начальник штаба, надеюсь, нас к своему компьютеру подпустит.

– А мне что, работайте, – согласился майор Стаканко.

У капитана Чанышева в ротной казарме был свой отгороженный уголок, который официально назывался ротной канцелярией, хотя канцелярской работой Валерию Николаевичу заниматься приходилось не много. Сейф его был почти пустой, им больше пользовался старшина роты старший прапорщик Никитин для своих хозяйственных бумаг. Командира роты спецназа всегда трудно причислить к кабинетным работникам, и потому Чанышева здесь можно было застать чаще всего только после общего отбоя. В стенной нише, где располагалась вешалка, стояла раскладушка и хранился свернутый матрац с постелью. На дневное время раскладушку и постель убирали.

Только добравшись до своей, так сказать, спальной канцелярии, Валерий Николаевич понял, что он все же устал. Наверное, настрой сменился с делового на отдых, и он позволил себе почувствовать усталость. Но сразу лечь не удалось, потому что командиры всех шести взводов роты тоже ждали своего командира роты, как до этого ждало и командование отряда. Чанышев заранее знал, что их волнует. Начальник штаба Отдельного отряда уже донес до них, что боевая оснастка будет выделена на испытания только двум взводам, и каждому хотелось быть среди избранных. После успешных и эффективных испытаний генератора профессора Страхова все ждали новых чудес, которых, как известно, в мире бывает очень мало. Но любое новое оружие – это тоже в какой-то степени чудо. Чудо удачных действий, чудо превосходства над противником, в конце концов, даже чудо спасения. Беда лишь в том, что капитан Чанышев сам еще не знал, какие два взвода из шести он выберет. Каждый взвод был по-своему хорош, и в боевых действиях отлично себя показали все. Скорее всего, в персональной работе по поиску и уничтожению банды мурзы Арсланбекова больше двух взводов использовать Чанышеву не позволят, потому что и помимо Арсланбекова спецназу ГРУ достается немало направлений поиска и боевых действий. На Северном Кавказе обстановка напряженная. А двум взводам придется, судя по всему, временно перебазироваться в северные районы Дагестана, может быть в Кизляр, расположенный неподалеку от Ногайского района, может быть напрямую в ногайскую степь, хотя по сезону в палаточном городке в тех краях можно и насморк подхватить, да и пользы от такого переселения будет не много. Где базируется Арсланбеков, никто не знает, но действует он не только в своем районе, и даже чаще не в своем, хотя, как говорят данные, старается опираться на поддержку соплеменников-ногайцев. А это уже говорит о том, что авторитет у бывшего директора школы в своем народе высокий.

Так и не удовлетворив любопытства командиров взводов, Валерий Николаевич сообщил только, что на испытания пойдут два взвода, которые он возьмет с собой в Дагестан. Кто с ним отправится, он еще не решил. Отпустив командиров, капитан добрался наконец-то до своей раскладушки…

С утра Валерий Николаевич побежал кросс вместе с одним из взводов своей роты. Рядом с КПП к взводу присоединился и подполковник Разумовский. Обычно Разумовский убегал раньше, с другими взводами. Видимо, в этот раз специально задержался, дожидаясь капитана Чанышева.

– В компанию возьмешь, Валерий Николаевич?

Несмотря на свои пятьдесят два года, Разумовский мог позволить себе разговаривать на бегу, не опасаясь сбить дыхание, поскольку бежали не на время, а на расстояние. У каждого взвода был проложен собственный маршрут, и даже своя тропа протоптана.

– Присоединяйтесь, товарищ подполковник. Будем рады помочь вам поддержать форму.

– Если с тобой в Дагестан отправлюсь, она мне может понадобиться. За лошадью я, конечно, не угонюсь, но если доведется бежать за человеком, я, конечно, не отстану. Возьмешь с собой? Не помешаю?

– Не помешаете, товарищ подполковник. Желаете лично посмотреть на испытательное оружие? Я бы тоже на вашем месте рвался посмотреть. Интересные вещи…

– Это ты мог бы по моей просьбе и здесь показать, а я надеюсь в Дагестане быть полезным в другом, не все же тебе одному по инстанциям бегать.

– Ну, тогда я двумя руками буду вас с нами тащить. Сам я по инстанциям ходить не большой любитель, разве что по своим, по родным.

– И на том спасибо, утешил. А то я боялся стать твоей группе обузой. Все-таки староват уже, как вам всем думается. А мне вот так не думается, и потому я хочу проявить активность. А активность с приплюсовкой опыта – это уже далеко не признак дурака. Надеюсь оказаться полезным. Со взводами определился?

– Пока еще нет. Но сегодня в любом случае придется решать. Хотя я в затруднении, хоть жребий бросай.

– Выбирай по командирам. С каким командиром тебе проще работать, того и бери.

– Они у меня все одинаковые. Каждый хорош в своем.

– Если боишься кого-то из офицеров обидеть, называй взводы, я своим распоряжением назначу.

– Да, так, товарищ подполковник, было бы, наверное, лучше.

Капитан с подполковником бежали в конце строя, замыкая взводную колонну, не отставая от нее и никого не опережая. Маршрут вывел взвод в горный массив и дальше пролегал сначала вверх по достаточно крутому склону, потом, развернувшись градусов на сорок, стал уходить круто вниз, причем так круто, что при спуске приходилось гасить скорость, хватаясь за березовые стволы или еловые растопыренные лапы. Дальше маршрут пошел поперек склона, что создавало дополнительные неудобства, поскольку одну ногу приходилось постоянно держать подогнутой, а вторую, наоборот, вытягивать, и нагрузка приходилась на одну ногу. Тремя метрами выше он прошел по тому же склону в обратную сторону, и спуск чередовался с подъемами, множество раз меняя направление. Такой маршрут выбрал командир взвода старший лейтенант Васюков, чтобы приучить солдат к действиям в горах, где такие же маршруты, правда меньшей сложности и протяженности, не чувствуя усталости. Около сорока минут ушло на горный участок. Потом маршрут спустился в долину и по большому кругу двинулся в сторону КПП воинской части.

В общей сложности взвод пробыл на пробежке ровно час. Подполковник Разумовский убежал мыться в штабной душ, капитан Чанышев решил удовлетвориться солдатским, и через двадцать минут, поскольку командир роты мог себе позволить не ждать в очереди, когда все солдаты помоются, он уже направился в сторону штаба отряда…

Контейнер, в котором привезли оборудование, был очень большим, и Чанышев подумал было, что оборудования по ошибке загрузили на всю роту. Когда сорвали пломбу и открыли контейнер, Валерий Николаевич пересчитал ящики. Их было ровно шестьдесят. Расчет, видимо, велся на стандартный армейский взвод, а в спецназе во взводе может быть и двадцать, и тридцать пять, и даже сорок человек, если считать всех вместе, с приданными техническими специалистами, которые порой выходят со взводом на задание. В зависимости от характера предполагаемых действий, со взводом на операцию может выйти и связист с рацией, и даже шифровальщик со своей шифровальной машиной, не говоря уж о частом участии в действиях минометных расчетов и просто целых саперных бригад со своим оборудованием. Но всем экспериментальное оборудование, видимо, не полагалось. Да и зачем такие шлемы, скажем, минометчикам…

На каждом ящике был обыкновенный замок-защелка, открывающийся без ключа, правда на них висели пломбы. Капитан Чанышев попросил солдат вытащить из контейнера первый ящик, проверив целостность, сорвал пломбу и сверил комплектность по вложенному внутри ящика описанию. В комплект входили шлем, со всей разнообразной сложной электронной начинкой, компьютером и тепловизорным наглазником, перчатки вместе с проводами, компактная рация, подсоединяемая к шлему и связывающая между собой всех носителей этого, грубо говоря, головного убора, и автомат 9А91 с четырьмя полными магазинами патронов. Автоматы были, к сожалению, без глушителя, хотя по заказу они ими комплектуются. Приятно было, что при комплектовании испытательного оборудования не забыли о патронах, поскольку на вооружении спецназа стояли пистолеты-пулеметы «ПП-2000», стреляющие патронами того же калибра, только, как и полагается пистолету-пулемету, более слабыми пистолетными. Но и четыре магазина патронов – это тоже небольшой запас, при интенсивном использовании оружия его может хватить всего на один хороший бой. Значит, начальнику штаба следует озаботиться поставками дополнительного боекомплекта. Начальник штаба Отдельного отряда спецназа ГРУ майор Стаканко присутствовал здесь же и в ответ на устный запрос командира роты согласно кивнул:

– Обеспечим…

Памятуя, что и подполковник Разумовский хотел присутствовать при открытии контейнера, Валерий Николаевич спросил у начальника штаба про комбата.

– Взяли у меня карты, что-то там маракуют с командиром. Похоже, срочное задание пришло.

– Так товарищ подполковник хотел вроде бы со мной в Дагестан отправиться…

– Спроси лучше, Валерий Николаевич, у него сам.

Чанышев проследил за взглядом майора Стаканко, обернулся и увидел подходящего к ним подполковника Разумовского.

Не теряя даром время, командир роты дал приказ старшине роты старшему прапорщику Никитину солдатскими силами заносить ящики в ротную каптерку.

– Два ящика ко мне в канцелярию. По комплекту для меня и комбата. Нужно это комбату?

Комбат последний приказ услышал и согласно кивнул, но смотрел озадаченно. Чанышев понял, что Разумовский и его тоже желает озадачить.

– Слушаю вас, товарищ подполковник. Что-то сообщить хотите?

– Взводы определил? – спросил комбат.

– Так точно. Сломова и Васюкова.

– Объявляй как мой выбор. Кстати, попутное дельце. Небольшое… Нам тут сейчас звонили из оперативного штаба Антитеррористического комитета. Штатная ситуация. Банда из шести человек расстреляла полицейский пост на дороге. Тут как раз подвернулась ехавшая мимо машина омского ОМОНа, и менты сразу вступили в бой, организовали преследование, загнали банду в горы, но те ушли в пещеру. Омоновцы сунулись было в темноту с фонарями и сразу потеряли троих ранеными. Бандиты стреляли на свет фонарей. В Антитеррористическом комитете просят нас помочь омоновцам. Менты пока перекрыли и ущелье, и входы в пещеры, и выходы из них. Вот я и думаю… может, опробовать оборудование изначально здесь?

Капитан понял, в чем суть, еще до того, как комбат все объяснил.

– Я понял, товарищ подполковник. Это ненадолго отбросит нас по времени. Займемся, если дадите мне хотя бы пару часов на подготовку.

– Я так и предполагал, поэтому попросил три часа до выезда. В оперативном штабе согласились. У них нет выбора. Омоновцы будут караулить на месте. В пещеру они пока не сунутся – получили по носу, больше не хотят.

– Отлично. Три часа мне хватит с избытком. А чтобы не терять время, я попрошу вас отправить запрос по нашей основной теме. Что толкнуло мурзу Арсланбекова взять в руки оружие? Если он отстреливает только полицию, я могу предположить. Это на всем Северном Кавказе тоже стандартная ситуация, а в Дагестане особенно. Там редко откровенных религиозных фанатиков встретишь, там чаще всего конфликты с полицией. Непрозрачная обстановка с невозможностью доказать свою правоту и частые нелепые обвинения. Мы с этим уже многократно сталкивались. Но мне хотелось бы знать более точно, с событиями, с фамилиями. Можно это организовать?

– Региональную обстановку я сам знаю. Республиканское МВД, думаю, будет беречь честь мундира и никаких данных нам не предоставит. Местные отделы полиции – тем более, особенно если замешаны в чем-то. А замешаны они наверняка. Просто так «сезон охоты» на полицию не объявляется. Но не в их интересах нас на себя же натравливать, хватит и того, что Арсланбекова натравили. Если только ФСБ или, скорее, Антитеррористический комитет помогут. У них могут быть такие данные. Я попробую. И даже МВД потрясти попробую, хотя, говорю же, это, скорее всего, результата не даст. Сейчас сразу прозвоню по всем своим каналам. Если не получится, будем сами добывать данные на месте. А ты пока…

Капитан и сам хорошо знал, чем ему пока заняться.

– Я займусь подготовкой взводов к работе в темноте. Ничего сложного здесь нет. На всякий случай к каждому комплекту дается письменная инструкция. Ваш комплект, товарищ подполковник, у меня в канцелярии. Как звонки закончите, приглашаю. Или вы с нами не поедете?

– Поеду, поеду… – торопливо согласился подполковник Разумовский.

Ему, кажется, очень хотелось самому опробовать новую технику и в настоящем стать «солдатом будущего», как сейчас принято называть все системы новых технологий вооружения…

То, с чем капитан Чанышев лично познакомился в тире научно-исследовательского института Министерства обороны, не требовало изучения. Валерий Николаевич мог уже без подсказки использовать один раз испытанное им оборудование. Но в тире он не все испытывал. Там не было необходимости и возможности апробировать систему связи, а это важное звено в боевой обстановке, не было необходимости пользоваться камерой заднего вида и боковыми камерами, вмонтированными в корпус шлема. И потому, прежде чем начать знакомить солдат, командир роты решил подробно изучить инструкцию. Профессор Крейцер перед расставанием вручил Чанышеву экземпляр инструкции, но возможности изучить ее пока не было. Теперь же предстояло это наверстывать.

Изучать, как он понимал, лучше не просто на бумаге, а имея в руках оборудование, чтобы видеть хотя бы, что и куда подсоединять. И потому, находясь уже в канцелярии, где стояли два ящика с оборудованием, Чанышев, подумав, пригласил двух командиров взводов – старшего лейтенанта Сломова и старшего лейтенанта Васюкова – и приказал им забрать у старшины свои ящики и принести их в канцелярию, чтобы вместе с командиром роты начать изучение. Путь до каптерки, где располагался «штаб» старшины роты старшего прапорщика Никитина, недолгий, старшие лейтенанты вернулись уже через две минуты. Солдаты несли за ними ящики. Начали, как и полагается, с систем взаимодействия, со связи то есть. Небольшая, размером со среднюю трубку сотового телефона, радиостанция, согласно инструкции, должна прятаться в нагрудный карман одежды. Провода, соединяющие радиостанцию и сам шлем, легко подгонялись по длине и не мешали, хотя, конечно, без проводов работать было бы удобнее. Если между разными шлемами связь осуществляется без проводов, то неужели трудно сделать такую же связь между собственно радиостанцией и шлемом? Тем более что расстояние между ними всего три десятка сантиметров, и не существует никаких преград, создающих помехи. Специалисты-конструкторы, как всегда, с удовольствием разрабатывали сложные высокие технологии, но самое простое довести до уровня забыли. Это, как помнил Валерий Николаевич, и называется «русским стилем» в эргономике. Даже если они не создают помех, провода рядом с лицом несут в себе отвлекающий момент. А когда все внимание должно быть сконцентрировано на противнике, они могут раздражать периферийное зрение и мешать концентрации.

Но все это были мелочи, которые следовало только не забыть отразить в отчете. Одновременно Чанышев понимал, что институт старался максимально снизить цену производимого оборудования в условиях жесткой конкуренции. Обычно такие недоработки устраняются уже после принятия приборов на вооружение, когда цену поднять уже будет возможно без проблем с конкурсными условиями.

– Пробуем? – спросил старший лейтенант Сломов, водрузив шлем на голову и завершив подсоединение всех проводов связи.

– Тебе шлем по размеру доставили? – поинтересовался командир.

– Чуть-чуть великоват. Размера на три. Боюсь, будет на глаза падать.

– Вот и я о том же. Подтяни ремни. Размер легко регулируется.

Сломов быстро разобрался с системой ремней и улыбнулся:

– Я думал, как у обычной каски. Под подбородком потуже затягиваешь, и на голове не елозит. Так, конечно, удобно. Пробуем?

Чанышев завершил подключение своего шлема. На корпусе самой рации в кармашке нажал утопляемую со щелчком клавишу. В ушах раздался слабый, но характерный эфирный треск, будто где-то неподалеку шуршали тонкой папиросной бумагой…