Эпилог

– Вы и есть те самые «летучие мыши»? – спросил Роберт Ильханович, без помощи рук, связанных за спиной, усаживаясь у костра, когда пришел в себя окончательно. Головой перед этим он потряс основательно, выгоняя последствия удара.

– Иногда нас так называют, – согласно кивнул капитан.

– По ночам летаете, когда нормальные люди спят… – Это прозвучало как укор чуть ли не в бесчестной игре.

Чанышеву такой укор не понравился.

– Мы летать, к сожалению, не умеем, хотя летучая мышь и летит на нашей эмблеме. Что касается темноты, помнится мне, не только мы, но и разные банды по ночам на полицейские склады нападают. И потому мы тоже бываем вынуждены темнотой пользоваться, чтобы честных людей от бандитов сберечь.

– Каких ты честных людей от бандитов сберегаешь, родственник? – усмехнулся Арсланбеков. – Честных ментов? У нас здесь ментовских музеев не открывали, кажется, а честного мента, кроме как в музее, найти трудно. Думаю, не только у нас с ними проблемы. Это такое племя…

– Ладно, родственник, по этому поводу мы спорить не будем. С вашими местными полицейскими мы уже встречались и удовольствия от общения, соглашусь, не получили.

– Где вы с ними столкнулись, интересно?

– На ветеринарной станции. Мы ее выбрали для временной базы, пока до твоей банды не добрались.

– И что там, на ветеринарной станции? – Голос мурзы стал откровенно обеспокоенным.

– Там твой конь Ветер. Енали его лечил. Мы их как раз и застали.

– А мой джамаат как нашли?

Нарочитая небрежность вопроса, вроде бы совсем мимоходом заданного, только подчеркивала его важность для Арсланбекова. Валерий Николаевич понял, что волнует мурзу.

– Не переживай. Енали тебя не предал. Он согласился с тем, чтобы его расстреляли, но сказал, что ни слова не скажет. Хороший мальчишка растет. Почему ты на него подумал?

– Я сказал ему, что после моей смерти Ветер будет принадлежать ему. И даже сыну позвонил, сказал о том же. Сын у меня машины любит больше, чем лошадей. А Енали машину иметь никогда не будет. Так пусть хоть коня имеет. Он верный мальчик. Я знал это. Но как вы нашли мою базу? Или это тайна? Мне в моем положении уже можно, наверное, сказать. Скажи, родственник…

– Ты сам показал место, – подошел к ним подполковник Разумовский.

– Я? Каким это образом?

– Ты слишком сильно любишь, Роберт Ильханович, эти места и хотел, чтобы все их оценили. Вот и снял на камеру местность рядом со своей базой. Разве трудно посмотреть на карту и найти эту конфигурацию?

– Не вижу такой возможности, – возразил Арсланбеков. – Ни одна карта не сможет показать в точности расположение холмов.

Разумовский вытащил из чехла планшетник, вывел из спящего режима экран и показал Роберту Ильхановичу:

– Узнаешь?

– Узнаю, – удивился мурза. – Что это за карта такая?

– Несколько спутников снимают одновременно, а компьютер делает из этой съемки 3D-макет. Все, что ты снимал, мы посмотрели и нашли тебя. Неужели думаешь, что ты со своим луком можешь противостоять спутникам? Спутник, кстати, может показать тебя даже в прямом эфире, если его камеру навести сюда, и будет видно, сколько дней ты не брился. Любая война против власти в современных условиях обречена. Ты же грамотный человек, Роберт Ильханович. Неужели ты не понимал этого?

– Понимал. Я уже готовился к концу. Чувствовал его. Потому и подарил мальчишке Ветра. Надеялся, что хоть он спасется. Где он? Что с ним?

– Сидел под конвоем в боевой машине. Ветер остался на ветеринарной станции. Я приказал отпустить Енали, как только мы закончим. Наверное, он уже идет на станцию.

– Мне с Ветром проститься не удастся… – тяжело вздохнул Роберт Ильханович.

– Не удастся, – согласился Разумовский. – Только скажи мне, где твой склад взрывчатых веществ. Тех, что ты притащил с полицейского склада.

– Ищите, я что-то забыл…

– Не хочешь, родственник… – покачал головой капитан Чанышев. – Ладно. Сами найдем. Посиди пока здесь. Подумай. И учти, у каждого нашего солдата есть на шлеме вот такой вот наглазник, – показал он пальцем. – Это тепловизор. Он позволяет видеть в темноте. Попробуешь убежать – тебя увидят и застрелят. Пойдемте, товарищ подполковник.

– Пойдем, – согласился Разумовский, и первым пошел к другим кострам, где солдаты обыскивали убитых бандитов.

– Внимание! – раздался в наушниках шлема голос старшего лейтенанта Васюкова. – Я Шестой. Мальчишка освобождает мурзу. Разрезал веревку.

– Не стрелять! – приказал подполковник. – Пусть уходят.

– Автомат из шалаша взяли… Нет, забросили назад, взяли лук и стрелы. Бегом бегут.

– Отвечать если только в нас стрелять будут. Если стрелять не будут, пусть уходят. Под мою ответственность.

– Пусть уходят, – согласился и капитан Чанышев.

Некоторое время командир батальона с командиром роты шли молча. Потом комбат спросил, словно проверяя собеседника:

– Ты когда, Валерий Николаевич, мальчишку увидел?

– У меня камеры внешнего обзора на шлеме включены. Как только приполз, сразу и увидел.

– Я так и думал, что он верный парнишка. Не бросил своего мурзу. У меня тоже все камеры включены, и я ждал появления Енали. Шестой, где они? Видишь? В какую сторону двинулись?

– В сторону ветеринарной станции. Бегом бегут.

– Пусть бегут.

– Шестой, Четвертый, – добавил капитан Чанышев. – И вообще все, кто в операции принимал участие. Запомните… Когда мы напали на базу, здесь не было мурзы Арсланбекова. Он куда-то по своим делам уехал. Джамаат мы уничтожили, а мурзы на месте не оказалось.

– Я Шестой. Понял за весь взвод.

– Я Четвертый. То же самое. Не переживайте, ну не застали, значит, не застали…

Капитан отключил питание своей рации и жестом попросил подполковника сделать то же самое со своей. Разумовский внимательно посмотрел на Чанышева, но питание отключил.

– Можно вопрос, товарищ подполковник?

– Говори.

– Что вы в записке написали? Там, на ветеринарной станции.

– Я подумал, что мальчик попробует освободить Арсланбекова, и предположил, что они на станцию пойдут. Их там Ветер ждет. Я написал, что у меня есть только одна просьба и отпускаю я их при условии выполнения этой просьбы – пусть уезжают куда-нибудь подальше из России. Хоть в Туркмению, хоть в Казахстан, хоть в Узбекистан. Там везде есть ногайцы. Я им даже денег оставил на дорогу и на обустройство на новом месте. Если не уедут, я пообещал их уничтожить.

– Я что-то такое и подумал.

– Первый. Я Четвертый. Нашел в склоне холма «нору». Склад боеприпасов и взрывчатки. Как же они столько тащили через степь…