Глава 6
Время опять будто умерло. У рядового Николаева даже возникло впечатление, что оно растворилось в темноте, перестало существовать.
Наверное, такая же страшная темнота царит в аду, который христианская вера обещает грешникам. Как рассказывал Алексею один верующий солдат, там существует несколько кругов, предназначенных для тех или иных грешников. Есть огненные, ледяные. Найдутся и те, где господствует полная темнота.
Эта яма напоминала рядовому Николаеву про ад и вечные муки. Есть в аду возможность спать или нет ее — этого, наверное, тот верующий солдат не знал. Да и ни один священник не ответит на такой вопрос.
Когда рядовой Николаев спускался в свою яму, он полагал, что сейчас ляжет и сразу уснет, не думая о темноте. Ведь ночью пленник долго не мог забыться. Потом он наконец-то уснул, но солдату показалось, что его сразу же и разбудили. Это при том, что за почти год службы солдат привык к минимально допустимой с медицинской точки зрения норме сна — по четыре часа в сутки. Таков обычный график бойцов спецназа ГРУ.
Из-за полной темноты и потери ориентации во времени он не имел понятия, сколько ворочался с боку на бок, а сколько спал. Солдат думал, что отключился совсем ненадолго, потому не смог восстановить силы и очень вяло колол дрова.
Но, спустившись в яму, он снова погрузился в полную темноту. Она опять действовала на нервы, снова не давала спать. Это было даже странно. Казалось бы, темнота плотно связана со сном. Но все не так просто. В темноте мысли становятся вязкими, прилипчивыми, досаждающими.
Да еще эти встречи с Адиной и ее слепой дочерью. Сначала вечером, перед спуском в яму, теперь еще и утром перед тем же. Как будто у них возникла такая вот новая традиция.
Рядового Николаева совершенно выбивали из колеи речи сначала Адины, а потом и ее дочери. Но сейчас женщина разговаривала не только с ним, но и с мужем. Устас уже никак не мог говорить, что ее рядом не было.
Одной странностью было меньше, но сами речи видящей женщины были непонятными. По сути своей они оказались продолжением вечернего разговора. Но от этого яснее не становились.
Да и девочка говорила о каких-то странных вещах. Но голос ее, не в тембре, не в интонациях, а скорее в манере передачи слов, был похож на материнский. Может быть, Бурлият тоже обладала даром видения?
Алексей во взрослой жизни не сталкивался с такими людьми, хотя слышал, что их много. Еще больше шарлатанов, выдающих себя за людей с экстраординарными способностями и неплохо зарабатывающих на этом. Обманщики обычно получают несравненно больше тех людей, которые и в самом деле что-то могут. Так уж устроена жизнь.
Алексею показалось, что шарлатанством здесь не пахло. Но что могла значить фраза Адины о том, что близится какой-то час? Эти ее слова относились к какому-то конкретному событию, к которому рядовой Николаев должен был быть готовым.
Но трудно настроиться на что-то конкретное, если ты не знаешь, о чем идет речь. Перед хорошим обедом не набивают брюхо всякой дрянью. В ожидании настоящей выпивки не балуются пивом. Настраиваясь на крепкую драку, мужики разминают мышцы.
Рядовой Николаев не мог даже представить, что должен принести ему этот приближающийся час. Поэтому он не знал, к чему ему предстоит готовиться. Но такая женщина, как Адина, видящая, надеялась на него не просто так. При этом она называла его волкодавом, то есть спецназовцем. Вполне вероятно предположить, что именно проявлений навыков солдата спецназа ГРУ жизнь от него и ждет.
Другие слова, относящиеся к Бурлият, оказались вообще выше всякого понимания Алексея. Это, без сомнения, было предсказание. Как и всякое другое, оно выглядело слегка туманным. Но рядовому Николаеву показалось, что это событие напрямую связано с первым, час которого близился.
Но во всем этом не было никаких намеков на судьбу самого Алексея Николаева. А она интересовала его больше, чем что-то другое. По большому счету, он сейчас находился на неприятельской территории. Враг захватил его в плен и привел в свой дом. Нет, вовсе не в качестве гостя.
Рядовой Николаев стал фактически рабом, которого можно заставить выполнять самую простую работу, требующую значительных физических усилий. Враг хотел получить за него выкуп, заплатить который было некому. Алексей должен был бы считать всех обитателей этого дома своими врагами.
Но Адина, судя по ее словам, ждала от него поступка, который совершает друг, но никак не враг. В этом было что-то совсем непонятное. Или сама Адина что-то не так говорила, или Алексей что-то не так понимал. Может, все это так называемое ясновидение — лишь виртуальная фигура, возникающая в больном воображении?
Алексей отличался крепкой психикой. По природе своей он не был конченым материалистом, но и не являлся простаком, абсолютно и слепо верующим во всякие чудеса. В своих размышлениях он допускал возможность появления в нашей жизни различных необъяснимых явлений. Но Николаев никогда не концентрировался на их постоянном присутствии, предпочитал раздумывать конкретно о тех моментах, которые были вполне реальны, имели под ногами твердую почву. С другими он пока не встречался.
Пока не попал в этот дом.
* * *
Подполковник Сидоркин ночевать остался в своем кабинете. У него там стояла раскладушка, приготовленная на подобные случаи. Да и какая разница командировочному офицеру, где спать, в кабинете или в казарме. Не будь раскладушки, подполковник вполне мог бы устроиться и на столе. Не сложно убрать с него все лишнее. Можно даже соседний свободный стол пододвинуть, чтобы было где ноги вытянуть, как он уже делал однажды. Удобства Виктора Николаевича волновали мало.
Но все же командир сводного отряда долго не ложился, надеясь, что вот-вот раздастся звонок. Лучше было бы, если бы этот вызов последовал от командира взвода старшего лейтенанта Крамолова. Даже сложная ситуация, в которую могли попасть спецназовцы, была лучше неизвестности. Любую проблему можно разрешить теми или иными методами.
Но подполковник спецназа ГРУ не знал, как можно победить неизвестность. Если старший лейтенант не нашел возможности добраться до телефона, то подполковника в крайнем случае устроил бы и звонок от старшего лейтенанта полиции Имамалиева. Конечно, участковый инспектор должен иметь какую-то информацию о взводе, пропавшем без вести. Он просто обязан знать, что происходит у него под носом. Если, конечно, это хороший участковый инспектор. А про Имамалиева говорили, что человек очень даже толковый.
Еще лечь и уснуть мешали нервы. Та самая неизвестность совсем не укрепляла их.
Подполковник так ничего и не дождался и в половине третьего все же лег спать. Он понимал, что обязательно очнется, если сработает любой телефон, стационарный или мобильный.
Так оно и вышло. Звонок его разбудил. Только беспокоил подполковника Сидоркина не старший лейтенант Крамолов и не участковый инспектор Имамалиев, а офицер оперативного штаба при антитеррористическом комитете республики. Услышав знакомый голос, Виктор Николаевич в глубине души понадеялся на то, что какие-то новости о взводе пришли напрямую в антитеррористический кабинет. Да, они появились, только не те, которых ждал подполковник.
— Как у вас дела, Виктор Николаевич?
— Какие дела в это время суток, товарищ полковник? Хотя люди говорят, что отсутствие дел — это тоже дело, как и отсутствие информации — это тоже информация. Вот на втором я пока и зацикливаюсь. Причем очень сильно.
— Это вы относительно своего взвода?
— Не мог же он сквозь землю провалиться! Насколько я в курсе, сообщений о землетрясениях не было. Тогда почему нет доклада?
— Я что, Виктор Николаевич, звоню. Карту раскройте. Посмотрите местность, где ваш взвод находится.
Подполковник Сидоркин вытащил из планшета карту и развернул ее. Он понял, что информация пришла. Судя по голосу полковника, новости были важными и не самыми радостными.
— Соседний лист тоже откройте. Вплоть до границы.
— Смотрю, товарищ полковник. Что там?
— С грузинской стороны границу перешла большая банда. Более семидесяти человек. При этом они потеряли, кажется, троих убитыми. Имеются раненые. Погибли и два пограничника. Прямой выход во внутренние районы у банды только один — в ту долину, где сейчас должен находиться ваш взвод.
— То ущелье глухое, тупиковое. Там нет выхода к границе.
— Да, я знаю. Бандиты должны выйти в долину километра на четыре восточнее. Тем не менее риск встречи существует. Не попадут твои парни впросак?
— Не должны. Командир взвода опытный. Солдаты хорошо подготовлены. Остановить семьдесят человек для них — не такая уж невыполнимая задача. Думаю, разберутся. Так вы, товарищ подполковник, предполагаете, что мой взвод увяз в бою с этими бандитами, пришедшими с грузинской стороны?
— У меня нет такой информации. Но вообще-то кажется, что еще рано. Бандиты смогут выйти в долину только в светлое время суток. Через несколько часов. Меня в данной ситуации волнует другое. Там же большое село расположено. Его жители настроены вполне лояльно. Как бы бандиты на село не напали. У вас, Виктор Николаевич, свободных сил, как я понимаю, не имеется?
— Никак нет, товарищ полковник. Два взвода вернутся только около восьми утра. Еще три — после одиннадцати. За ними пока и машины не выслали. А что, у вас под рукой совсем никого не осталось?
— Последний отряд краповых беретов за час до получения сообщения о прорыве границы отправили на юг республики. Там были столкновения дагестанцев с казаками. Говорят, даже постреливали. У МВД тоже свободных сил нет. Все в разгоне, потому они у нас краповых и выпросили.
— Ничем, товарищ полковник, помочь не могу. У меня только дневальные в казарме остались и технический персонал. Как только кто-то появится, я вам позвоню. Лучше заранее заказать вертолет. На машине добираться долго.
— Хорошо. Буду ждать звонка. Вертолеты я закажу. Заодно дождусь и разведданных о банде. В ФСБ обещали. У них есть что-то интересное.
* * *
Антон на всякий случай даже будильник завел, чтобы не проспать свой первый рабочий день на новом месте службы, хотя обычно он всегда просыпался за полчаса или за двадцать минут до того, как ему было нужно. Так работало его подсознание. В этот раз будильник тоже не понадобился, ни внешний, ни внутренний.
В половине пятого ему позвонил майор Сапожников и спросил:
— Разбудил, Антон Иванович?
Денисов глянул на часы.
— Конечно.
— Привыкайте. Такое у нас порой случается. Короче говоря, сейчас за вами уже вышла машина. Смотрите в окно, она скоро приедет. У нас срочная общая работа. Заодно и с коллегами познакомитесь. Группа только-только прилетела с Северного Кавказа.
— Общая? — переспросил Антон.
Он не очень хорошо понимал, что такое общая работа, считал экстрасенсорику действием сугубо личностным.
— Да. Мы это называем мозговым штурмом. Кстати, он не имеет ничего общего с методикой, используемой в интеллектуальных играх, и не похож на тот мозговой штурм, который придумал Алекс Осборн. Наши действия в какой-то мере даже являются его категоричной противоположностью. Позже объясню. Подобная техника применяется достаточно редко. Вам, Антон Иванович, повезло в том, что вы сразу попадаете на такое мероприятие. Предупредите жену, что вернетесь поздно. Может быть, вообще под утро. Собирайтесь. Дороги сейчас свободны, машина доедет быстро. Я сам только что приехал и буду здесь умываться.
Антон все же предпочел сделать это дома. Тем более что время у него было.
— Наверное, большие деньги можно заработать только при невероятных затратах энергии, — сказала Лариса, наблюдая за ним сонным взглядом. — Я-то имею право еще немножко поспать или должна ждать тебя у окна, товарищ рядовой контрактной службы? Кстати, как тебя теперь правильно называть?
— Можешь обращаться просто: «товарищ экстрарядовой пси-службы. Скромненько и весомо. Спи спокойно хоть целые сутки. Вернусь, как сказал товарищ майор, поздно. Может быть, под утро. Ну да ладно. Не пешком же пойду — привезут.
— Денег с собой возьми. Пообедать, еще что-то…
— Что еще?
— Мало ли. Вдруг купить что-то захочешь? Заработал ведь.
Антон пожал плечами. Он настолько привык постоянно не иметь в кармане ни копейки, что возможность тратить деньги казалась ему странной. Он взял что-то, даже не считая, но явно немало. У него мелькнула мысль о том, что неплохо было бы купить себе сотовый телефон или даже смартфон.
Денисов оделся и очень даже вовремя выглянул в окно. Машина, та самая, на которой он приехал домой минувшим днем, разворачивалась во дворе. Значит, дороги и вправду свободны. Оказывается, в Москве иногда и такое бывает.
— Машина пришла. Я побежал.
Когда Антон выскочил из подъезда, машина уже развернулась. Дождь все еще шел, хотя и не сильный. Денисов не желал промокнуть в очередной раз и быстро заскочил на заднее сиденье.
— Утро доброе. Поехали, — сказал он.
Водитель поздоровался, включил музыку и тронулся с места. В этот раз Антон познакомился с третьим стилем вождения машины одним человеком за короткий промежуток времени.
Музыка звучала такая, что била по голове и воздействовала на тело ниже пояса, как говорила Лариса, когда слышала что-то из рока. Ни она, ни Антон не любили этот стиль. А водителю, видимо, такая музыка помогала ехать. По крайней мере, Антон быстро уловил, что машина двигалась не по воле водителя. Она подчинялась музыкальному ритму, если в роке вообще есть то, что называется музыкой.
На скользкой мокрой дороге это было даже опасно. Антон нахмурился и очень сильно пожелал, чтобы эта музыка кончилась.
Водитель тут же отреагировал на его мысли и спросил:
— Вам музыка не мешает?
— Музыка мне не мешает, но то, что я слышу, ею ни разу не является. Эти звуки сильно мешают, не позволяют подготовиться к работе, настроиться.
— Извините, — сказал водитель и сразу выключил музыку.
Теперь машина тоже ехала быстро, но уже без риска. Даже на узкой дороге в Балашихе движения почти не было. Вскоре без всяких проблем добрались до управления «Z».
Два охранника в черной униформе преградили Антону путь в дверях. Он объяснил причины своего появления. Стражи ворот вызвали дежурного. Тот оказался в курсе дела и сразу провел визитера в комнатку позади своей стойки. Там он усадил его на стул перед цифровой камерой, щелкнул кнопкой без включения вспышки и позвал своего помощника. Тот сел за компьютер, внес в базу данных фамилию, имя и отчество нового сотрудника и через пару минут распечатал на принтере пропуск с фотографией.
Антон расписался в журнале и мог свободно идти дальше.
— Пропуск постоянный, — объяснил дежурный. — Он двухцветный, значит, круглосуточный. Провожатого вам нужно?
— Я вчера был в кабинете. Дорогу помню.
Как и в минувший день, Антон получил удовольствие, катаясь в просторный, хромированной, с большими зеркалами, кабине лифта. Этот механизм поднял его на четвертый этаж очень быстро и почти без звука.
В кабинете, разделенном на две маленькие комнатушки, было людно. Антон уважительно поздоровался сразу со всеми. Он чувствовал себя зеленым юнцом среди этих монстров профессиональной экстрасенсорики. Все присутствующие были намного старше его.
— Это и есть Антон Иванович Деникин? — спросил лысый мужчина, рассматривая Антона.
— Денисов Антон Иванович, — довольно сухо, без особого смущения ответил новичок.
Он не желал сразу ставить себя в положение мальчика, оказавшегося среди солидных дяденек. Антон считал себя вполне зрелым мужчиной. Ему перевалило за двадцать пять. Более того, он был женат!
— Извините, меня неправильно информировали. Значит, вы Денисов. Наверное, товарищи специально пошутили. Не обижайтесь. Без шуток жить невозможно. Но я запомню вашу фамилию. — Лысый мужчина проявил корректность. — Меня зовут Марк Борисович. Нас уже информировали о ваших могучих экстрасенсорных способностях. Рад познакомиться. С удовольствием буду сотрудничать с вами. — Марк Борисович протянул руку.
Антон пожал ее как равный, подтверждая тем самым, что звание рядового не ставит его ниже других. По этому показателю, как и по возрасту, он здесь наверняка самый младший. Но Антон надеялся, что оценка сотрудников здесь зависела от совершенно иных критериев.
Из соседней комнаты вышли Сапожников и Славин. Антон был рад увидеть здесь генерал-лейтенанта. Этот человек вызывал у него симпатию и искреннее уважение.
— Приехали!.. Вот и отлично, — деловым тоном сказал майор Сапожников. — Пропуск оформили? Проблем нет?
— Все в порядке, товарищ майор. Проблем нет.
— Марк Борисович! — позвал Сапожников лысого мужчину, уже знакомого Антону. — Принимай нашего нового сотрудника под свое попечение. Объясни ему, что такое мозговой штурм и что мы сегодня будем делать. А потом передай его Алексею Юрьевичу. Генерал хочет провести какие-то свои мероприятия.
Генерал-лейтенант приветственно кивнул и первым подошел к Антону. Марк Борисович разговаривал с каким-то худым, сильно жестикулирующим человеком.
Он отвлекся, поднял указательный палец и сказал:
— Пару минут. Я сейчас закончу беседу. Нам только пару вопросов уточнить и согласовать мнение. Это недолго.
— Сынок, Марк Борисович будет тебя курировать, как я понял, — сообщил генерал Славин. — Он хороший специалист. Давно на службе. Еще в моей воинской части начинал. Кстати, он сейчас остался на службе последним из тех, кто вычислил когда-то генерала Полякова . Ты слышал эту историю про генерала ГРУ?
Поляков выдавал и стратегические секреты. Он сообщил американцам о противоречиях между КПСС и коммунистической партией Китая. Его информация помогла армии США во время операции «Буря в пустыне» успешно противодействовать советским противотанковым управляемым реактивным снарядам, находившимся на вооружении иракцев.
Поляков несколько десятилетий оставался неуязвим. Он был разоблачен с помощью группы экстрасенсов в/ч 10003, которые длительное время специально отыскивали «крота» среди сотрудников советский разведки. Поляков был приговорен к смертной казни и расстрелян в 1988 году.
В том же году президент США Рональд Рейган во время подписания в Москве документов по сокращению ядерного потенциала двух стран предложил Горбачеву обменять Полякова на любого советского разведчика, арестованного в США. Но было уже поздно. К тому моменту Полякова расстреляли, хотя официальное сообщение о приведении приговора в исполнение появилось в печати только в 1990 году.
Похоже, Алексей Юрьевич просто проверял интеллект Антона.
— Что-то слышал. Даже читал где-то, что его разоблачили два американца, наших разведчика. Это не так было?
— Работа нашей части в те времена находилась под покровом строжайшей секретности. Это сейчас уже о нас открыто говорят, в Интернете полно данных, передачи по телевидению показывают, в газетах пишут. Тогда дали информацию про двух американцев, которые из США к нам сбежали. Но они допуска к информации о Полякове в принципе не имели и ничего знать не могли. Удачно сработали мои подчиненные. С помощью мозгового штурма.
— Успешная операция! — заявил Антон.
Он прикинул, как можно было это сделать, и решил, что задача была очень сложной. При нынешнем уровне знаний, без предварительного обучения и многочисленных тренировок он был бы не способен на такое. Природных данных не хватило бы. А они сделали!..
— Да, весьма успешная, — согласился генерал. — Марк Борисович — подполковник в отставке. Он вернулся к нам только в качестве вольнонаемного служащего. Погоны носить не хочет. Справедливо обижен на то, что нашу часть расформировали. Да, кстати, а у тебя в институте военной кафедры разве не было?
Антону хотелось задать вопрос о том, почему расформировали в/ч 10003, но генерал, кажется, не склонен был сейчас об этом говорить. Поэтому Славин намеренно задал вопрос, на который требовалось отвечать.
— Была. Но я учился на вечернем. Меня содержать было некому. Приходилось днем работать, вечером учиться.
Генерал удовлетворенно кивнул и сказал:
— Вечерний — это хорошо. Значит, трудолюбивый ты человек. А теперь придется экстерном экзамены сдавать. Не возражаешь против такого метода обучения?
— Где учиться?
— В Высшей школе ФСБ. Точно не помню, как она сейчас называется. Академия, кажется.
— Я не возражаю.
— Отлично. А в шахматы ты играешь?
— Как сказать. Умею вообще-то, хотя особо никогда не увлекался.
— Сейчас побеседуешь с Марком, потом мы с тобой попробуем в шахматы сыграть. Это не забавы ради. Я потом тебе объясню суть. Да оно и не нужно будет. Сам все увидишь. К десяти утра мы с тобой в одно место поедем. На тренировку перед вечерним мозговым штурмом.
Марк Борисович завершил свой разговор, нашел глазами Антона, подошел к нему и предложил:
— Давай-ка в коридор выйдем. Посидим на подоконнике. Там нам никто не помешает. — Он направился к двери, не дожидаясь согласия.
Марк Борисович был достаточно подвижным, слегка суетливым человеком. Судя по голосу, он желал всем угодить или, по крайней мере, доставить какие-то приятные мгновения. Наверное, это была природная манера поведения.
Отставной подполковник хорошо знал здание, в котором располагалось управление «Z». Он повел Антона в конец узкого коридора. Там, как оказалось, располагался просторный холл и даже стоял бильярдный стол. На нем лежал кий, испачканный мелом, но шаров видно не было. Должно быть, начальство закрывало их у себя в кабинете, чтобы сотрудники не отвлекались от работы. При этом, конечно, возникал вопрос — зачем вообще был куплен этот бильярд. Но ответить на него не смог бы, наверное, и самый сильный экстрасенс.
— Вы у нас человек совершенно новый, — сказал Марк Борисович, ловко запрыгнув на широкий подоконник. — Поэтому Валентин Иванович поручил мне помогать вам на новом поприще. Не будете возражать против такого наставника?
— Не буду, — сказал Антон, слегка удивляясь.
Обычно он чувствовал энергетику человека с первой встречи, как положительную, так и отрицательную. Денисов чувствовал настроение и внутреннее состояние не только отдельных людей, но и, скажем, какой-то подвыпившей молодежной группы, тусующейся около станции метро, или целой толпы футбольных фанатов.
К примеру, Антон сразу определил, что майор Сапожников экстрасенсорными способностями не обладает, а генерал-лейтенант Алексей Юрьевич Славин, напротив, имеет очень мощную собственную энергетику. Определять это Денисов научился давно, гораздо раньше встречи с другими людьми, обладающими такими же способностями, как у него.
Но в этот раз, как Антон ни старался, у него совсем не получилось прочувствовать внутренние силы Марка Борисовича. Что может этот человек, насколько силен он, если его приставили к новому сотруднику в качестве наставника? Получить ответы на эти вопросы самостоятельно он не мог. Видимо, Марк Борисович предельно закрывал, защищал себя.
Но генерал Славин сказал что-то лестное о деловых качествах этого человека. Может быть, умение скрывать свои силы тоже входит в перечень необходимых? Однако с этим вопросом Антону предстояло разобраться позже. Сейчас ему необходимо было узнать о том, что предстояло сделать в первый день службы.
— Понятие о мозговом штурме вы имеете, Антон Иванович?
— Слышал кое-что о попытках решить таким образом научные проблемы, экономические, интеллектуальные. Но это все, как я понял, совсем другое.
— Даже совсем иное. Прямо противоположное, можно сказать. Там люди совместными усилиями ищут наилучшие пути решения некой проблемы. У нас при проведении мозгового штурма, по крайней мере сегодняшнего, напротив, закрываются пути, по которым мог бы направиться какой-то человек. На него оказывается давление, ему передается искаженная информация.
— На любого человека? — спросил Антон.
— В принципе, воздействовать можно на кого угодно. Обычный человек даже подозревать не будет, что мы с ним работаем. Но личность, наделенная экстрасенсорными способностями, имеющая определенные навыки, обязательно почувствует, что на нее нацелено постороннее внимание. Этот субъект будет пытаться защититься, но это можно сделать, если на тебя нацелился один оппонент, максимум два. А когда их собирается множество, к тому же профессионалов своего дела, тут уже все зависит от запаса энергетики человека. Насколько его хватит.
— И сегодня нам предстоит?..
— Да, сегодня нам предстоит мозговой штурм, атака на самого сильного из экстрасенсов, кого мне довелось встречать за всю мою практику. Человек удивительных способностей и талантов. Одному, двоим, троим из нас против него бороться бесполезно. Поэтому мы собираем большую команду, включая даже специалистов других профилей. Попытаемся лишить его энергетики. Будем даже вампирировать. У нас есть и такие специалисты. Надеемся, что и вы нам поможете.
— Что это за человек? — спросил Антон.
— Бывший полковник нашей же воинской части. Коллега не только мой, но и генерала Славина.
— Чем он сейчас занимается? — Для Антона это был принципиально важный вопрос, который накануне возник и в голове Ларисы.
В последние годы в обществе сформировалось примерно такое же мнение о ФСБ, какое некогда бытовало о КГБ, хотя по своим силовым и карательным качествам сравнивать эти структуры было просто смешно. Антон не хотел быть замешанным в каких-то нечистых делах. Ларису этот вопрос тоже волновал. Даже квартира в Москве не сможет окупить мук совести, которые останутся с тобой на всю жизнь. Переступать черту, выходить за грань допустимого Антон не хотел ни за какие коврижки. Лариса его в этом поддерживала.
— Пару дней назад он перешел границу Грузии и России. В настоящий момент находится в Дагестане вместе с бандой, составленной из представителей разных северокавказских народов. Формировалась она в лагерях пакистанских талибов. Бандиты уже убили двух пограничников.
— Даже так? — удивился Денисов. — А как попал к бандитам этот человек, бывший полковник?
— Дело в том, что он является шарифом. Знаете, что это такое?
— «Шериф» — знаю. В правоохранительной системе США. «Шариф» же для меня — только фамилия актера Омара Шарифа.
— Приставка «шариф» перед именем означает, что этот человек — один из потомков пророка Мухаммеда. Очень уважаемый и влиятельный человек в исламской среде. На этом, думаю, Зульфир Магометович Азаматов и попался. Хотя мне сложно объяснить все причины его поступков. Об этом лучше спрашивать самого бывшего полковника. Но он человек по натуре скрытный и ничего не скажет. Я в этом уверен. Побороться с ним даже на таком значительном расстоянии — это не просто сложная работа. Будет большой удачей, если мы сможем его победить даже всей группой. Это архисложная задача.
— Я понял. Что от меня требуется? — напрямую спросил Антон.
— Сначала вы должны получить рекомендацию от генерал-лейтенанта Славина. Он, кажется, что-то для вас придумал. Персональное испытание.
— Я готов. Идемте к генералу.
