Глава 4
Кавказская осень не бывает такой красивой, как в средней полосе России с ее разноцветными лесами и полями, но тоже хороша, хотя и сугубо по-своему. Отсутствие разноцветья лесов заменяется величественными горными пейзажами. Особенно это бывает заметно в солнечный день — хмурые горы и яркие долины.
Если минувший день был пасмурным, то нынешний как раз выдался солнечным и каким-то радостным, обещающим только хорошее и поднимающим настроение. Несмотря на свое положение, пленник не мог этого не заметить, не испытать удовольствия от такой красоты.
Рядовой Алексей Николаев вышел на крыльцо и подставил лицо только что взошедшему солнцу. Алексей совсем недавно потерял счет времени. Теперь он соотнес положение солнца с календарем и легко высчитал, что сейчас только около восьми утра, может быть, немного больше.
В такую рань посреди двора уже валялась большая куча березовых дров. Самые толстые чурбаки были предварительно расколоты пополам, остальными предстояло заняться ему. Колун лежал здесь же, прислоненный к дереву длинной рукояткой.
Обещанной собаки во дворе не оказалось. Она лежала за штакетником в своем маленьком вольере. Большая, очень лохматая и сильная кавказская овчарка.
— А ты говорил, что собака во дворе, — лениво упрекнул Алексей садиста, который неосторожно приблизился к нему на опасную дистанцию.
Рядовой Николаев вполне мог бы резко убрать в сторону ствол его автомата и получить так называемый выигрыш свободных рук . Тогда у него появится с десяток секунд, за которые он без труда сделает из своего охранника достаточно красивый, разноцветный мешок с дерьмом. Правда, при этом не гарантирован приятный запах.
— Да, я же загнал ее в вольер, — отмахнулся садист от не слишком-то напористого укора. — Так что, солдат, умеешь дрова колоть?
— Не пробовал, но сумею, — категорично пообещал рядовой Николаев и смело пошел с крыльца к куче дров.
Собака в вольере подняла голову, посмотрела в его сторону, отвернулась и перевалилась на другой бок. Никакой излишней злобностью большущий пес, видимо, не страдал.
— Может, сразу и не сумею, но научусь. Я вообще-то с детства все легко схватываю.
— Посмотрим, как ты научишься, — довольно злорадно пообещал садист.
— В такую рань тебе уже дрова привезли! Когда напилить успели?
— Вчера с вечера самосвал нагрузили и договорились. Сегодня доставили. Специально для тебя. Чтобы без дела не скучал и хлеб ел не дармовой.
— Спасибо тому, кто привез, — сказал Алексей. — Лучше уж дрова колоть, чем в яме сидеть. Я предпочитаю отрабатывать свой хлеб, а не пролеживать бока.
— А ты, рядовой, разве в яме сидишь? Ты настоящей ямы еще не видел. У нас в селе общий зиндан есть на окраине. Для русских был когда-то предназначен. С позапрошлого века стоит. Недалеко от башен.
— Я и башни ваши не видел. Другие знаю, а эти — нет.
— Вчера вечером мимо проезжали. Ты вперед смотрел. Должен был видеть.
— Ты же не показал. Да и что в темноте увидишь?
— Они в свет фар попадали, пусть и только верхушками.
— Наверное, я отворачивался в это время. А ты не подсказал.
— Извини уж, экскурсовода не нанял. Не сообразил, что тебе кроме хлеба еще и зрелищ захочется. Работай. А я пока на солнышке погреюсь. Скоро Алибайрам придет, меня сменит.
Алибайрамом, как вечером слышал Алексей, назвали бандита в полицейской форме. Значит, охрана в доме находится не постоянно. Это надо учесть. Впрочем, вербальная разведка продолжилась и принесла новые данные. Из-за забора за собачьим вольером высунулась человеческая голова, на которую собака не отреагировала. Должно быть, зверюга привыкла к этой личности.
— Как дела, Устас? — спросил Алибайрам.
— Тебя жду. Покараулить пленника надо.
— Сейчас, только переоденусь. Подожди пять минут.
За эти самые пять минут Алексей успел два десятка раз ударить топором по колодам. Не все они кололись легко. По насмешливому взгляду Устаса рядовой Николаев быстро понял, что он делает что-то не так. Переколоть все дрова за один присест было никак невозможно. Уже первые два десятка ударов отняли у солдата спецназа ГРУ столько сил, что рабочий настрой пропал у него практически напрочь.
Это несмотря на то, что в бригадном городке спецназа на площадке рядом с полосой разведчика были забетонированы в землю две тракторные покрышки. Тут же постоянно лежали две тяжеленные кувалды с рукоятками из металлических водопроводных труб. Считалось, что работа с этим нежным инструментом — лучшая тренировка для постановки удара.
Рядовой Николаев в свободное время, которое иногда выпадало и на его долю, подходил к этим колесам и размахивал кувалдой, нанося мощные удары. Он думал, что эта тренировка окажется полезной при колке дров, но не тут-то было. Здесь, видимо, имелась какая-то хитрость.
Хорошо, что вовремя пришел Алибайрам, который обменялся с садистом несколькими фразами на своем языке. После чего Устас удалился в дом, а бандит в полицейской форме занял его место на крыльце. В этот раз Алибайрам был без разгрузки и бронежилета, и стали видны его погоны.
Он оказался подполковником полиции. Звание серьезное. Наверное, даже слишком большое для этого села, тоже немалого по размерам, но все же не районного центра. Будучи подполковником, Алибайрам, наверное, мог бы претендовать и на приличную должность в каком-нибудь крупном отделе полиции. Это было странно.
Две недели назад рядовой Алексей Николаев вместе с другими солдатами был в районном отделе полиции, правда, не здешнем. Тогда командир взвода спецназа ГРУ старший лейтенант Крамолов разговаривал с тамошним заместителем начальника. Тот тоже был подполковником. Первоначально Алексей посчитал, что Алибайрам и есть местный участковый, к которому он хотел зайти, чтобы позвонить комбату. Но участковые не бывают в звании подполковника, это рядовой Николаев хорошо понимал. Что же тогда делает в селе этот тип?
Пока Алексей орудовал колуном, Алибайрам успел выкурить одну за другой две сигареты. Он затушил вторую, достал третью, посомневался, убрал ее в пачку, встал и подошел к Николаеву. Тот с прежним усердием изо всех сил молотил колуном по вязким сырым колодам, которые никак не хотели колоться.
Момент оказался подходящим. Можно было с тем же рвением нанести удар по голове подполковника полиции и схватить его автомат. А потом пусть садист сам садится в собственную яму, ждет приезда спецназа ГРУ и думает, что туда к нему никто не полезет. Конечно, так оно и будет. Туда просто гранату бросят. Но что-то удержало Алексея от исполнения благого желания. Наверное, взгляд подполковника, совсем не озлобленный.
— Думаешь, надолго тебя так хватит? — спросил Алибайрам.
Он явно хотел помочь и подсказать. Алексей видел это. Автомат подполковник оставил на крыльце. Рядовому Николаеву все казалось простым. Всего один удар колуном, четыре широких шага до крыльца, и он уже на свободе. Но как убить человека, который пришел тебе помочь?! Алексей этого сделать не мог.
Алибайрам взял колун из рук рядового Николаева и лишил его одной возможности для атаки. Но у солдата освободились руки, следовательно, возник другой шанс, о котором сам он не думал.
Подполковник поставил колоду, выровнял ее и нанес два легких удара. Деревяшка раскололось неожиданно просто. Никакого размаха! Удар наносился с простым использованием собственного веса топора. Точно так же была разделана и большая колода. Множественными легкими ударами, без мощного размаха и потери сил.
Подполковник вернул пленнику орудие труда, пошел в сторону крыльца и сказал:
— Коли себе потихонечку. Не торопись сразу все силы израсходовать.
Алексей попробовал. Сначала очередная колода никак не хотела поддаваться. Но потом он нащупал золотую середину между приложением своих сил и использованием собственного веса колуна. Теперь дело у него пошло.
Руки от такой работы практически не уставали. А когда утомление все же подступило, его чувствовала только спина. Ведь слабые удары приходилось наносить чаще, нежели сильные. Следовательно, солдат постоянно наклонялся. Но умение терпеть сгодилось и здесь. Работа стала заметно продвигаться.
Алибайрам вытащил из кармана мобильник, стал рассматривать его, нажимать кнопки. Значит, он просто изучал аппарат, а не звонил. Алексею показалось, что это его телефон, который вечером на пороге магазина забрали бандиты вместе с оружием и бронежилетом.
Ощущения Николаева не подвели.
— Последний звонок у тебя вчера был, — проговорил Алибайрам. — С кем беседовал?
— Хотел связаться с комбатом, но не получилось. Попробуй, позвони сейчас. Он будет рад с тобой познакомиться. Вы в одном звании. Может, он подскажет, когда и кому тебе лучше сдаться, а то и помощь тебе предложит. Он у нас мужик обязательный. Если пообещает, то сделает. Можешь не сомневаться.
— У нас в селе мобильной связи нет. Ты не знал, что ли? — На предложение сдаться Алибайрам не отреагировал.
Алексею показалось, что напрасно.
Да и вообще подполковник полиции теперь уже говорил совсем не так, как минуту назад, когда учил пленника дрова колоть. Тон сменился, и разговор уже соответствовал отношениям охранника и пленника.
— Я думал, связь везде есть. Только в ущелье, где мы были, горы мешали. Я оттуда вышел, пробовал позвонить. Не получилось.
Это сообщение пленника, кажется, не заинтересовало Алибайрама.
— У всех солдат в справочной книге мобильника есть домашний номер, а у тебя я его не вижу. Что, телефона дома нет? Разве в Москве есть квартиры без них?
— Есть и такие. Когда-то и у нас был телефон. Потом его не стало.
— Что так? Интернетом заменил? Там, говорят, сейчас звонки можно делать бесплатные.
— Откуда у меня дома Интернет?! Просто сняли телефон.
— Почему сняли? — не понял Алибайрам.
— За него платить надо. А если нечем? Тогда-то вот их и снимают.
— Не заплатили, что ли, вовремя?
— Ага. Полгода не платили. Через шесть месяцев только и сняли. Я тогда еще в школе учился, заработать не мог. А отцу телефон не нужен. У него и без того денег не хватает.
— Как с твоей семьей связаться?
Алексей коротко хохотнул и ответил:
— А никак. Письмо пиши или сам туда отправляйся. Отец тебя встретит в костюме-троечке…
— Любит хорошо одеваться?
— Да. Во все, что под руку попадет.
— А костюм-тройка?..
— Конечно! Трусы и пара дырявых носков. Он всегда так ходит.
— Так ты что, из совсем бедной семьи?
— Не из богатой.
— А что, в Москве и такие семьи есть? Там же зарплата не как у нас.
— Там и водка не как у вас стоит. И закуска к ней.
— А чем тогда за тебя платить будут?
— А ничем за меня платить не будут. Прокол у вас вышел. Нечем матери за меня платить.
— Пусть она квартиру продает. Это недолго. Наших кавказских уголовников сейчас половина Москвы. Сразу купят. И без телефона. Они себе сами поставят.
— Если бы все было так просто. Служебную квартиру продать нельзя. Она принадлежит не матери, а конторе, в которой та работает.
— Пусть взаймы у кого-то возьмет.
— Кто даст? Все знают, что отец не просыхает.
Подполковник полиции с хрустом почесал коротко остриженный затылок и заявил:
— Адина вчера сказала, что тебя не будут выкупать. Она всегда знает, что говорит.
— Так оно и есть, — согласился Алексей. — Видишь, Адина подтверждает мои слова. Если я тебе сейчас скажу, мол, отправляйся-ка ты, предположим, на Луну. Руками маши и лети как птица. Ты скажешь, дескать, не могу, не умею, даже в свой двор не долечу. Точно так же и моя мать. Она не сможет заплатить, нет у нее таких денег. Вообще никаких нет!..
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю тебе и твой банде просто сдаться властям. Позвони нашему комбату, с ним и договорись. Это надежнее. По крайней мере, бить будут недолго. Не так, как в вашей ментовке. Потом суд. Дадут вам много. На вас ограбление магазина, убийство продавца, похищение солдата!.. Но, отсидев, другими людьми вернетесь.
— Ты слишком много нам приписываешь, — сказал полицейский подполковник. — Не такие черные у нас дела…
Он хотел еще что-то сказать, но тут дверь открылась, и на порог стремительно вылетел садист.
— Солдат! В яму! Бегом!.. — завопил он.
Алексей поставил колун и неторопливо двинулся к крыльцу.
— Бегом, я сказал!
Окрик не произвел на Николая никакого впечатления.
Устас повернулся к подполковнику и заявил:
— Джанхот звонил. Следаки его уже допросили. К нам едут. И Гусейн с ними!..
* * *
Время тянулось необычайно медленно и напряженно.
Генерал-лейтенант Славин часто посматривал на часы. Он, похоже, куда-то спешил и мысленно торопил события, желая все узнать, а потом уже уезжать.
Что думал и на что надеялся майор Сапожников, было непонятно. Валентин Иванович умел скрывать свои чувства под маской интеллигентной невозмутимости.
Антон же Денисов откровенно волновался. Он даже попросил у генерала разрешения включить Интернет, думая, что если в Ингушетии что-то случится, то Мировая паутина сообщит об этом раньше, чем кто-то позвонит Сапожникову.
Майор к компьютеру не подходил. Он сходил куда-то и принес три стакана чая в тяжелых подстаканниках из нержавейки. Генерал сделал всего пару маленьких глотков, а Антон вообще к угощению не притронулся. Сам же Валентин Иванович, как казалось Денисову, спокойно попивал чай.
Наконец-то майору позвонили, но не на стационарный телефон, рядом с которым сидел генерал Славин, а на мобильник. По репликам Сапожникова можно было догадаться, о чем шел разговор. Валентин Иванович завершил его, убрал аппарат, вдруг расплылся в широкой, во все лицо, улыбке и заметно расслабился.
— Отработали!.. — сообщил он.
— Что там? — спросил Славин.
— Мне сказали, что мы справились с задачей на «отлично». Была машина, начиненная взрывчаткой. Бронетранспортер ребята пожалели, все-таки не копейки стоит. Когда машина неслась на него, они прострелили передние колеса и насмерть положили самого водителя. Машина врезалась в дерево. Взрыва не произошло. Посчитали, что он может быть инициирован со стороны каким-то наблюдателем, подключили блокировку радиосигнала на всех возможных частотах. Робот не мог произвести осмотр машины. Потому саперам пришлось рискнуть. Они нашли взрыватель нажимного типа, установленный под бампером. Из машины вытащили двадцать два килограмма гексогена. Взрыв должен был состояться при лобовом столкновении с бронетранспортером, но вышло так, что машина врезалась в дерево правой стороной. Бампер треснул и отвалился.
— Удачно, — оценил генерал работу ингушских спецслужб.
— Одновременно с этими событиями в аэропорту спецназом были блокированы обе машины такси и террористы, скрывавшиеся в кустах, — продолжал рассказывать майор Сапожников. — Все было предсказано точно, с той лишь разницей, что у одного из бандитов вместо гранатомета был с собой огнемет «Шмель». Эта штука гораздо более опасная, и не только для президента республики, но и для всего его окружения. После выстрела никто в кортеже не смог бы, думаю, выжить. Таким образом, благодаря нам, а особенно, конечно, Антону Ивановичу…
Генерал Славин встал и заявил:
— Рад, что вам удалось заполучить такого ценного сотрудника. Прошу меня извинить, но мне давно уже пора быть в другом месте. Поэтому я откланиваюсь. Вам, как я понимаю, есть чем заняться и без меня.
— Будем составлять документы, — сказал Сапожников. — Акт выполнения задания я сейчас напишу, а остальные бумаги стандартные. Я распечатаю все для Антона Ивановича, пусть он дома в спокойной обстановке перечитает, ознакомится, даст жене посмотреть. Завтра мы встретимся и перейдем к официальным делам. Да, как только подпишут акт выполнения заказа, я сразу схожу в бухгалтерию. Как у вас сейчас с финансами, Антон Иванович?
— Вообще никак. Даже на автобус нет. Вчера последнюю мелочь жене отдал, а сегодня меня в полицию везли за казенный счет.
— Я попрошу в бухгалтерии. Обычно у нас выплаты производятся в течение месяца, но сегодня особый момент. В крайнем случае схожу к руководству управления. Думаю, проблему решим. А потом я вас отправлю домой на машине и завтра за вами ее пришлю. Прямо с утра.
— Мне нужно на работе договориться.
— Антон Иванович, я, человек, не обладающий никакими экстрасенсорными способностями, для чего сижу в этом кабинете? Чтобы решать организационные вопросы. Управляться с ними я обязан сам. Я сегодня же обо всем договорюсь. Вы можете в своей ремонтной мастерской уже не появляться. И трудовую книжку вашу я заберу сам, и в нашем управлении кадров все оформлю. Вам только документы принесу на подпись. Устроит вас такая забота, товарищ рядовой контрактной службы?
— Еще как устроит, товарищ майор.
Подполковник Виктор Николаевич Сидоркин командовал не только сводным отрядом спецназа ГРУ, но и батальоном в бригаде, в которой служил старший лейтенант Крамолов. Он весь вечер ходил, держа в руке сотовый телефон, и дожидался звонка от командира взвода, отправленного на операцию.
Подполковник Сидоркин знал, что в районе ее проведения мобильная связь отсутствует. Но он заранее договорился со старшим лейтенантом Крамоловым, что тот после выполнения задания найдет возможность поговорить с подполковником с какого-нибудь местного стационарного телефона. Например, из ближайшего села. Разговор шел конкретно об участковом инспекторе полиции, который должен был быть в курсе того, что происходит у него под носом, чтобы, в случае чего, не соваться туда, куда ему не следует, и не мешать спецназовцам работать.
Телефона участкового инспектора подполковник Сидоркин не знал, как и самого этого человека. Время для звонка с докладом командира взвода истекло. Согласно всем расчетам, операция уже должна была бы завершиться. Командир сводного отряда не выдержал, засел в своем кабинете за телефон и стал тормошить оперативный штаб антитеррористического комитета республики.
Во взводе что-то произошло, или же ему требовалось подкрепление для завершения начатого дела. Любой из этих раскладов требовал личного и немедленного вмешательства Виктора Николаевича.
У республиканского штаба тоже не было никаких сведений о завершении операции. Если бы она закончилась, то он так или иначе получил бы их. Хотя бы косвенные.
Ведь после каждого боестолкновения, тем более уничтожения банды, на место выезжает группа из окружного военного следственного комитета. Ей, как правило, выделяют прикрытие, состоящее из бойцов полицейского спецназа. То есть военные следователи сперва обратились бы в оперативный штаб, а тот, в свою очередь, связался бы с МВД.
Сидоркин добился, чтобы дежурный по оперативному штабу созвонился с республиканским МВД и нашел телефонный номер участкового. Несмотря на позднее время, это удалось сделать за пятнадцать минут. Когда ты настойчиво требуешь, тебе могут пойти навстречу даже ночью.
Виктор Николаевич сразу набрал домашний номер участкового инспектора. Трубку не брали долго. Это и понятно. Уже давно наступила ночь. Хотя участковому инспектору, наверное, следовало бы побыстрее реагировать на телефонные звонки. Все-таки он единственный в селе представитель полиции.
Но ответил не сам старший лейтенант, а заспанный женский голос, причем на каком-то местном языке, которого подполковник не знал. Было бы скверно, если бы эта женщина не умела разговаривать по-русски. В отдаленных селах сейчас такое встречается сплошь и рядом. Но имя ее мужа, конечно же, должно звучать одинаково на всех языках.
— Здравствуйте. Извините за поздний звонок. Подполковник Сидоркин, спецназ ГРУ, из Махачкалы. Я хотел бы поговорить с Гусейном Дамадаевичем.
— Его сейчас нет дома, — вполне сносно, только с легким акцентом, ответила женщина по-русски. — Он на выезде.
— А когда вернется? Не говорил?
— Нет. Не говорил. Думаю, не раньше утра. У нас тут ЧП. Два бандита ограбили магазин, застрелили продавца, а потом и их самих убили. Гусейн Дамадаевич вызвал из Махачкалы следственную бригаду, а сам пока со следователем из райцентра на месте предварительный осмотр производит. Что-то ему передать?
— У него есть сотовый телефон?
— Извините. У нас здесь нет мобильной связи.
— Да. Я запамятовал. Вы меня извините. Может, вы мне вот что подскажете. Неподалеку от вашего села находится взвод спецназа ГРУ. Солдаты должны были уже закончить операцию по уничтожению банды. Командир взвода собирался зайти к вашему супругу, старшему лейтенанту Имамалиеву, чтобы поставить его в известность и позвонить от вас. Никто к вам не заходил?
— Нет. Я сегодня весь день была дома. Никого не было. Солдаты на днях проезжали мимо нас. То ли вчера, то ли позавчера. Нет, даже, наверное, с неделю назад. Через село ехали в горы. Не останавливались. Грузовая машина и еще такая… на гусеницах, но не танк, хотя и с пушкой.
— Боевая машина пехоты. Попросту БМП. Это только сопровождение грузовика.
— Да, БМП, так Гусейн Дамадаевич и сказал. Они проехали в горы, потом, часа через два, назад.
— Назад с солдатами?
Этот вопрос был существенным. Возвращаться с солдатами машина могла бы только в том случае, если бы бандиты куда-то ушли из ущелья. Взвод мог узнать, куда именно, и проследовать туда. А что это за место и какая там обстановка — это еще неизвестно.
— А их разве увидишь под тентом?
Женщина не сумела ответить на очень важный вопрос!
— Вы не можете записать мой телефон и попросить мужа позвонить, когда он вернется?
— Говорите, я запишу.
Виктор Николаевич продиктовал номер, еще раз назвал свое имя и звание.
— Он обязательно перезвонит вам, как только вернется.
— Спасибо. Это очень важно.
