Книга: Пуля из будущего
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

— Я попрошу всех приготовиться, — сказал генерал-лейтенант Славин. — Но без команды не начинать. Повторяю, мы сначала никак не пытаемся вникнуть в дела шарифа Зульфира, иначе просто спугнем его, и он примет какие-то меры. Я не знаю, что именно может сделать этот очень сильный специалист. Мы сначала даже не думаем о его делах, ищем только месторасположение. Вот карты района, где следует искать. Только это!..
Если фотографии отставного полковника Азаматова разносил сам Алексей Юрьевич, то карты какого-то горного района вручал участникам мозгового штурма майор Сапожников, который до этого только молча наблюдал за происходящим. Как и всем, досталась она и Антону.
Он посмотрел на нее, нашел границу с Грузией и сразу определил линию, по которой можно было через ущелье пройти в долину, миновав каменное плато или горный массив. Он, горы почти не знающий, не мог определить по карте, что это такое. Но эта линия появилась не только в его воображении. Антон чувствовал нечто такое, что связывало ее и того самого человека, лицо которого он пару минут назад рассматривал на фотографии.
— Идет бычок, качается, вздыхает на ходу. Ой-ой, доска кончается, сейчас я упаду.
Судя по тому, что люди, сидящие рядом, покосились на Антона, он произнес это вслух.
— Что у тебя? — строго спросил генерал. — Ты уже нашел его?
— Да, — твердо сказал Антон. — Только не одного его, а их. Бандитов там много.
— Сколько? — спросил майор Сапожников.
— Около шестидесяти.
— Около семидесяти, — поправил майор.
— Нет. Столько было. Но девятерых убил солдат.
— Какой солдат?
— Рядовой спецназа военной разведки. Они за ним погнались, хотели захватить. Их было десять. Девятерых он застрелил. Один убежал.
Генерал с Сапожниковым переглянулись.
— Там рядом находится взвод спецназа ГРУ, — подтвердил Валентин Иванович.
— Антон, иди к товарищу майору и очерти карандашом то место, где находится шариф Зульфир. Никому пока не показывай.
Антон отодвинул стул и пошел к столу майора, установленному рядом с занавесом. Офицер дал рядовому пси-службы карандаш. Тот прочертил весь маршрут, потом нарисовал кружок в устье одного ущелья, оттуда провел линию к началу другого, тупикового. Там он тоже изобразил круг.
— Они перебрались сюда. — Денисов показал карандашом и обернулся на торопливые шаги.
К ним шел Марк Борисович со своей картой. Он тоже готов был указать место, но едва нарисовал кружок на своей карте, причем на том же месте, где Антон поставил свой второй, как на них обрушился занавес. Тяжелая ткань накрыла всех троих. Они остались стоять на ногах, однако удар был весьма чувствительным.
Другие участники мероприятия, с картами в руках, бросились на помощь. Занавес общими усилиями приподняли и оттащили в сторону.
— Что я вам говорил! — воскликнул Алексей Юрьевич.
— Что?.. — спросил майор Сапожников.
— Сработала защита, выставленная полковником Азаматовым. Если бы вы стояли рядом со стройкой, на вас обрушилась бы бетонная плита. Это еще не его собственные действия, всего лишь пассивная защита. Но она может быть и активной. Будьте осторожны!
Из рук в руки переходил карандаш. Специалисты не смотрели в чужие карты, только делали отметки в своих и тут же клали их на стол, рисунком вниз, чтобы несмущать своими подсказками тех, кто еще не справился с делом.
Когда все было завершено, Валентин Иванович просмотрел все шестнадцать карт и сказал:
— Только в двух присутствует разночтение. Все остальные совпали.
Занавес, уже упавший и лежащий на сцене, вдруг заволновался, заколыхался, словно морская поверхность в шторм. Настоящий ледяной ветер вдруг пролетел по всей сцене. Это невозможно было не почувствовать.
У какой-то молодой, ярко накрашенной женщины, похожей на цыганку, не выдержали нервы.
— Я ухожу, Валентин Иванович, — заявила она. — У меня дома дети. Я не могу рисковать собой и ими. Пожалуйста, извините. Это сильнее меня. Я не справляюсь и ухожу.
— Осталось пятнадцать, — констатировал генерал-лейтенант Славин. — Если кто-то еще хочет уйти, говорите сразу. Главное, чтобы нас было не меньше двенадцати.
— Почему именно двенадцати? — спросил Антон.
— Не знаю, — признался генерал. — Число хорошее — двенадцать.
— Из двенадцати один был предателем, — напомнил специалист, внешне похожий на мусульманина.
— Я тоже читал Писание, — сказал Алексей Юрьевич. — И могу напомнить, что сразу после того как Иуда повесился, апостолы выбрали себе нового товарища, двенадцатого — Матфея.

 

* * *
— Выступаем! — Эмир Алискар аш-Назими забросил за плечо ремень своего карабина «М-4» .
В джамаате у всех, кроме него, были автоматы Калашникова. Шариф Зульфир вообще не носил оружия. Он заявлял, что ему достаточно тяжелого длинного посоха, который не мешал при ходьбе, как автоматы, а только помогал.
Шариф Зульфир шел рядом с аш-Назими, но через десять шагов резко остановился и поморщился так, словно ощутил боль.
— Что случилось? — спросил аш-Назими с беспокойством, которое было вполне понятным.
Несколько месяцев назад по сирийской земле шел рядом с эмиром его младший брат. Он вдруг точно так же остановился, поморщился и упал. Отказало сердце, хотя раньше брат на него никогда не жаловался. Эмир Алискар не хотел, чтобы нечто подобное случилось и с шарифом. Но Зульфир помотал головой и двинулся дальше.
— Плохо себя чувствуешь? — спросил эмир.
— Аллах даровал мне отменное здоровье. Просто какие-то люди пытаются напустить на меня джиннов. Но я попросил маляков отпугнуть их. Они что-то сделали. Возможно, это та женщина пытается защититься. Да, больше, пожалуй, и некому. Кроме нее никто не знает о моем возвращении. Но я не думал, что она обладает такой силой. Достойный противник!.. Но тем хуже для нее. Кто пользуется услугами джиннов, тот лишается помощи Аллаха и достоин смерти. Наша совесть будет чиста. Убив ее, мы совершим богоугодное дело.
Перед выходом из ущелья эмир Алискар выслал в обе стороны разведку — по шесть моджахедов в каждой группе. Первая, которая ушла вперед, должна была дожидаться джамаат на подступах к селу. Вторая группа догнала эмира через пять минут после выдвижения из ущелья.
Возглавлял ее одноглазый великан Даглар. Он от ушей до пяток зарос такой густой шерстью, что не страшился самых лютых морозов. Но при всей этой волосатости голову Даглара украшала блестящая лысина. Единственным глазом он видел лучше, чем другие — двумя. Поэтому Даглар возглавлял группу разведчиков в джамаате аш-Назими.
Даглар поравнялся с эмиром. Догнать кого-то ему было несложно. Один шаг этого великана равнялся двум с половиной шагам человека среднего роста. Но сам Даглар, как и всегда, первым говорить не начинал, словно боялся своими словами перебить мысли эмира. Обычно дожидался он вопроса со стороны аш-Назими.
— Рассказывай! Что там? — спросил эмир.
— Засада. Сидят по окружности. Выкопали каждый себе окопы в полный рост. Ждут, когда мы из ущелья под их автоматы выйдем. До темноты будут там торчать. Сами в ущелье не пойдут. Они нас там запереть хотели. В окопах прячутся, попробуй-ка, подстрели их. Брустверы насыпали, камнями их обложили.
— Когда же они окопаться успели? — удивился аш-Назими. — Ведь солдаты прошли туда совсем недавно.
— У них лопатки знаменитые, — сказал шариф.
— Так это те самые бойцы, которые лопатками дерутся как топорами! Теперь я понял, о ком речь. А то ведь спецназ тоже разный бывает.
— Они ими не только дерутся, но и окопы копают, даже бреются. Так лопатки оттачивают!..
— Пока нас ждать будут, бороды у них точно отрастут, — сказал Даглар и улыбнулся, но не лицом, а своим единственным глазом. — Чуть позже, наверное, и в окопах побриться смогут. Скоро дождь ливанет. Окопы им быстро до пояса затопит. Тогда и бриться начнут. Без воды неудобно это делать. Заодно и класс плавания покажут.
— Если бы мы там остались, они точно не выпустили бы нас оттуда, — сказал Алискар.
— Наш эмир мудрый, — не поскупился на лесть гигант-разведчик. — Он предвидел, что так будет, и увел нас в сторону. Спецназ в дураках остался.
— Это не эмир мудрый. — Аш-Назими решил перевести комплимент по другому адресу. — Маляк шарифу Зульфиру подсказал. А маляки не знают времени. Им все равно, что вчера, что завтра, что было, что будет — для них это одинаково.
Горный массив остался позади. Джамаат подошел к невысоким каменным заборчикам. Разведчиков, посланных в сторону села, в сумраке разглядеть было нельзя. А тут еще ветер поднялся и понес пыль, что еще больше ухудшило видимость. Моджахедам оставалось только удивляться, откуда в селе столько пыли. Ветер-то ведь дул со стороны домов.
— Туда, к дороге! Там наша беда, — сказал вдруг шариф Зульфир, показал рукой и сам зашагал быстрее.
— Какая беда? — не понял эмир Алискар.
— Разведчики. Их сейчас убьют.
Словно в подтверждение слов шарифа спереди раздалось несколько автоматных очередей. Кто стрелял и куда, понять было сложно, потому что ветер нес звуки не на джамаат, а в сторону.
— Поздно. Не успели!.. — сказал шариф Зульфир и опустил голову.
— Кто там опять?.. — вспыхнул яростью эмир Алискар.
— Все тот же солдат спецназа. С ним полицейский.

 

* * *
Пыль, которую ветер приносил из степей и холмов, расположенных по другую сторону села, пролетала над домами и частично оседала во дворах. Но она тут же поднималась новыми порывами и дальше двигалась целой весомой тучей, ползущей по земле.
Дорога оказалась пыльной сама по себе, и идти по ней было сложно. Приходилось зажимать нос и рот ладонью, которая играла роль воздухоочистительного фильтра. Рядовой Алексей Николаев не сразу догадался, что для этого можно использовать носовой платок.
Сообразив, он стал шарить по карманам. Солдат не забыл, что брал с собой свежий и чистый носовой платок, свернутый вчетверо. Только вот в какой карман Алексей его засунул? Потом спецназовец вспомнил, что подполковник полиции Алибайрам Файзутдинов недавно рассматривал его мобильник и вытирал монитор носовым платком. Наверное, негодяи вытащили этот кусочек ткани из кармана пленника, когда обыскивали его.

 

Такая мелочность раздражала, даже возмущала спецназовца. Но он и не подумал отказать в помощи тому же подполковнику Файзутдинову, садисту Устасу и, главное, Адине и Бурлият. Рядовой Николаев шел быстро, по-прежнему закрывая лицо ладонью. В такой пыли дышать было тяжело.
Только Алексей подумал о том, что по этой дороге, ведущей из Дагестана в Чечню, слишком уж редко ходит транспорт, как увидел машину, идущую ему навстречу. Полицейский «уазик» лихо скакал по ухабинам и ямам. Сначала спецназовец подумал, что это едет легкий на помине подполковник Файзутдинов. Такая мысль доставила рядовому Николаеву радость. Подполковник полиции теперь уже довезет его до места на переднем сиденье, в худшем случае на заднем, а не в обезьяннике.
Машина действительно остановилась перед Алексеем, но из нее выбрался вовсе не Файзутдинов, а тот самый участковый инспектор полиции, которого Николаев видел из окна кухни, когда разговаривал с Адиной.
— Привет, — сказал старший лейтенант Имамалиев.
— Привет! — отозвался солдат, не впечатленный звездочками на полицейских погонах.
Он не признавал в участковом инспекторе старшего по званию, к которому следует относиться точно так же, как к армейскому офицеру.
— Ты кто? — спросил участковый.
— Не видишь? Человек. Солдат.
— Ага, из взвода…
— Да, из взвода спецназа.
— Понятно. А я уж сначала подумал, что ты тот, который потерялся.
— Он и есть. Это я потерялся.
— А взвод где? Нашел?
— Не нашел. Пришел в седьмое ущелье, где их вчера оставил, а там только семь бандитских трупов. Взвода нет. Подумал, они в поселке…
— В селе, — поправил Имамалиев.
— В селе, — легко дал себя уговорить Николаев. — Там взвод?
— Был. Я накормил солдат, и они отправились бандитов блокировать. В пятое ущелье. Оно сквозное. До Грузии тропа идет.
— Нет их в пятом. Они или во втором, или в третьем.
— Второе и третье тупиковые. Что бандитам там делать?
— Перешли из пятого, наверное. Готовятся на село напасть.
— А ты откуда знаешь?
— Они меня видели, когда я взвод искал. Послали две группы, чтобы меня блокировать и захватить. Я их неторопливо перестрелял. По одному, начиная с задних. Один только убежал.
— А сколько не убежало?
— Девять в холмах остались.
— Нормально! — восхитился старший лейтенант и с удивлением увидел, что рядовой посмотрел за его спину и передернул затвор своего короткого автомата.
Имамалиев обернулся и тоже увидел, как в сторону дороги, закрывая лица ладонями, идет группа из шести бандитов. Рядовой тем временем встал на одно колено, прицелился и, один за другим, сделал три выстрела. Бил он без промаха, прямо как настоящий снайпер.
Но Имамалиев тоже когда-то служил в армии и оружием владеть умел. Он вытащил из машины свой «АКСУ-74» и прицелился. Как раз в этот момент рядовой сделал еще два выстрела. Оставался один бандит.
Тот уже сообразил, в чем дело, тоже поднял автомат, но только к поясу. На прицельную стрельбу у него времени не хватило. А просто упасть, чтобы залечь и спрятаться, бандит, видимо, не догадался. Не достало ему боевой выручки.
Имамалиев дал очередь одновременно с бандитом. С тридцатиметровой дистанции старший лейтенант не промахнулся. А бандит успел прострелить только тучи и выронил автомат.
— Они двинулись, — сказал рядовой Николаев. — Нужно срочно взвод вызывать. Меня Адина Хакимова специально за ним послала. Бандиты пришли ее убивать. Подполковник с капитаном долго сопротивляться не смогут. Проедешь через холмы?
— На этой красавице я везде проеду! — Имамалиев уже садился за руль. — Правда, я выехал другую машину встретить. Я за границу дозвонился, то есть в Чечню. Из ближайшего села обещали всемером приехать. Но, думаю, и без меня не заблудятся. Дорога у нас одна.
Николаев быстро заскочил в машину, на ходу поднимая предохранитель автомата в положение блокировки. Ближайшая к нему дверца была задняя, но он удовлетворился и этим местом, хотя и знал, что в «уазике» оно всегда чрезвычайно трясучее.

 

* * *
В столовой управления «Z» кормили не просто хорошо, а даже великолепно. Не в каждом ресторане так вкусно готовят, как в этой столовой. Хотя для самого Антона такое сравнение было бы не совсем корректным, потому что в ресторан они с Ларисой за всю совместную жизнь ходили только однажды, когда их пригласили знакомые на какой-то юбилей. Тогда стол был уже оплачен, и тратиться им пришлось только на подарок. Походы в рестораны их семейный бюджет просто не выдержал бы.
Вдобавок в управлении «Z» кормили бесплатно. Правда, как понял Антон, это относилось исключительно к участникам мозгового штурма, которым даже отвели отдельный зал и приготовили шведский стол с большим количеством овощей. Участники этого мероприятия даже не спрашивали о мясе или рыбе. Видимо, здесь царили вегетарианские порядки. Но приготовлено все было очень вкусно.
Особого аппетита никто не продемонстрировал, хотя эта работа отнимала несравненно больше, чем его прежняя, в железнодорожных ремонтных мастерских. Это Антон Денисов ощутил уже через полчаса после завершения поиска объекта на карте. Еще больше сил поглотила история с занавесом, который сначала упал на людей, а потом, брошенный на сцену, начал вдруг колыхаться волнами. Хорошо хоть, что не разлился по всему помещению точно так же, как настоящие волны.
При воспоминании об этом холодок пробегал по коже. Антону хотелось уйти домой, как сделала та женщина, похожая на цыганку.
Конечно, после такой растраты сил требовалось подкрепиться, но Денисов знал, что человека иногда охватывает такое напряжение, после которого он, даже голодный, не захочет сесть за стол. Здесь, похоже, происходило то же самое. Все пятнадцать участников мозгового штурма просто ковыряли вилками в тарелках.
Антон выделялся среди других тем, что желал попробовать все, что было ему предложено. В минимальных количествах. Просто чтобы знать вкус.
Это было не аппетитом, а одним лишь любопытством человека, никогда не относящего себя к гурманам. Он таковым не был, да и быть не мог чисто по финансовым соображениям. Теперь, на новой работе, Денисов, наверное, мог бы себе что-то и позволить, но привычка довольствоваться малым была в нем устойчива, и Антон только удовлетворял любопытство.
После обеда, как всех предупредили, группе предоставлялся двухчасовой отдых. Но домой никого не отпустили. Антон, самый молодой в группе, сначала чувствовал изрядную усталость, но после обеда как-то быстро восстановился.
Столкнувшись в коридоре с генерал-лейтенантом Славиным, он не удержался и задал вопрос, очень даже волнующий его:
— Товарищ генерал!..
— Можешь называть меня просто по имени-отчеству.
— Хорошо. Алексей Юрьевич, мне все этот занавес покоя не дает. Вы сказали, что полковник Азаматов выставил защиту. Что это такое, как оно действует и как ее обходить?
Генерал наклонил лысую голову, какое-то время смотрел на носки своих башмаков, соображая, потом ответил:
— Начну с последнего. Ты футболом интересуешься?
— Смотрю, только когда сборная играет. За клубы не болею. За иностранные — тем более. А у нас сейчас их матчи по телевизору чаще показывают, чем наши.
— Но представление о футболе ты, значит, имеешь.
— На уровне телезрителя. На стадионе ни разу не был.
— Все равно имеешь представление. Тогда скажи мне, как нападающему обойти защитника противника? Есть какие-то общие рецепты?
— Пас, финт с обводкой, скоростной рывок… — предложил Антон. — Но все, конечно, зависит от того, какой нападающий и какой защитник. Я понял ваш ответ, товарищ генерал.
— По имени-отчеству!..
— Понял, Алексей Юрьевич. В каждом случае действия индивидуальные.
— Защита тоже всегда индивидуальна. Я знавал одного известного экстрасенса, в котором постоянно жил страх быть обворованным. Он создавал виртуальных монстров-защитников, которые сидели у него в каждом углу квартиры. Только этот специалист не продумал все до конца, в том числе и систему кормления своих монстров. Дело кончилось тем, что они его разорвали.
— Физически? — ужаснулся Антон.
— Я не буду читать тебе серьезную лекцию о материализации мысли. Скажу коротко. Допустим, ты представишь, как режешь на дольки холодный лимон, по которому стекают капли конденсата, и складываешь на блюдечко, а потом один кусочек берешь и кладешь себе в рот. При этом у тебя начнется непроизвольное слюноотделение. Вот и доказательство — мысль материальна. А если она транслируется с высокой степенью концентрации, то может стать и кинжалом, и скальпелем, голову срубить и прооперировать больного. Концентрация мысли у каждого человека разная. Ее можно развивать тренировками. А от умения концентрироваться в нашем с тобой деле зависит, можно сказать, все. По большому счету, концентрация мысли — это то же самое, что вера в любой религии мира. Еще древнеегипетские жрецы отбирались по принципу способности к концентрации мысли. Если ты читал Евангелие, то помнишь, конечно, слова Иисуса Христа о том, что если вы с верой прикажете горе прийти к вам, то она это сделает. Ты вот, Антон, думаешь, что обладаешь каким-то особым даром? Да, он у тебя есть. Дар концентрации. Надо его развивать. Я во времена своей службы много работал со спецназом. Там некоторые офицеры специально много часов уделяют тренировкам по концентрации мысли. Тебе тоже следует этим заниматься.
— Как? Что нужно делать? — возник у Антона естественный вопрос.
— Ничего сложного в этих тренировках нет. Например, поставь на чистом листе бумаги жирную черную точку, повесь его перед собой, смотри на нее и думай только о ней. Потом ты научишься приближать и удалять эту точку, растворяться в ней. Это один из способов. Общеизвестный. В спецназе предпочитают заниматься с часами. Смотрят на секундную стрелку, думают только о ней. Не допускают никаких других мыслей. Если человек сможет когда-нибудь думать только о стрелке целых десять минут, то он уже сумеет своей мыслью двигать предметы, даже останавливать на ходу машины. Это очень сложно — десятиминутная концентрация. Хотя некоторые йоги, как говорит история, уходили и в многочасовую. У них, впрочем, другая система тренировок, простому человеку не всегда доступная. А ты занимайся с точкой или с секундной стрелкой, что тебе больше понравится. Можно с тем и другим. Ну что, в шахматы сыграем?
— Вы хотите еще раз убедить меня, что я не умею играть?
— Я хочу, чтобы ты учился концентрировать мысль и на шахматной доске. Это хорошая тренировка, при которой, правда, нужен напарник.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12