Доктор убрал сотовый телефон, получив последние инструкции от генерала Астахова. Привыкший обходиться малыми силами, он удовлетворенно хмыкал, чувствуя высокую организацию и технологичность проведения операции. На разработку времени «Альфе» отпущено не было. Подобные действия они сотни раз оттачивали на учениях, повторяли и повторяли, выискивая новые варианты, отрезая путь для случайностей, которые не предусмотрели. И сейчас проводят действия с ходу, не задумываясь о следующем своем шаге.

Они обогнали старенький «Москвич», откуда дали отмашку рукой и тут же тоже позвонили.

– Контроль прошли правильно. Минут через восемь начинайте подтягиваться. Нет, даже через пять. Они идут слишком ходко. Можете опоздать. Встать следует так, чтобы исключить для них задний ход и не дать вывернуть на дорогу. Плотно сзади и чуть левее.

– Понял, – ответил Доктор. – Сделаем.

Ангел на правом сиденье ворочался, словно ему было там неудобно.

– Может быть, уважаемый господин командир, ты уступишь мне место за рулем, прежде чем начнешь догонять своих оппонентов? – поинтересовался он слегка обеспокоенно.

– Ты думаешь, что Ангелу легче угнаться за «ангелами», чем Смерти? – в ответ поинтересовался Доктор, которого задело недоверие товарища к его умению автокаскадера.

– Нет. Здесь я не буду так категоричен. Хотя я, в бытность свою, и проходил теорию и практику вождения в экстремальных условиях, а ты нет. Просто Ангел в погоне за «ангелами» будет щадить свою новую и достаточно дорогую для его кармана машину больше, чем это будет делать Смерть.

– Что касается вождения в «экстремалке», то я это тоже проходил, – возразил Доктор, – и не на полигоне ГРУ, где ездить тебе приходилось на всяких развалюхах, а на полигоне учебного центра Интерпола, где все машины с форсированным двигателем и рвутся полетать. Но права собственника, к собственному глубокому сожалению, я все же уважаю.

Он сбросил газ, притормозил и остановился. Управлять такой машиной Доктору нравилось, о чем свидетельствовал его откровенный вздох сожаления, когда пришлось покинуть водительское место. Ангел за рулем тоже чувствовал себя увереннее, чем на соседнем сиденье, и даже заулыбался, когда пересел. При перемене они несколько поотстали от ведущих джипов, которые теперь уже, похоже, не ждали, когда их догонит «Газель», и, должно быть, беспокоились молчанием сотовых телефонов тех, кто остался в Верхнетобольске. Незнание ситуации таило опасность – опасность всегда кажется более вероятной, когда нет информации, и это заставляло «черных ангелов» гнать быстрее. И Ангелу пришлось приложить все усилия, вопреки собственному утверждению об уважительном отношении к здоровью машины, чтобы дистанцию сократить. Он уже не тормозил даже перед серьезными выбоинами в асфальте, а настойчиво, раз за разом, испытывал на них качество амортизаторов. Качество оказалось удовлетворительным, и скоро два джипа «Тойота-Лендкрузер» показались впереди.

– Поджимайся плотнее, – скомандовал Доктор, глянув на часы. – Мы уже близко к месту.

– Давлю…

Ангел и без того «поджимался». «Тойотам» трудно было уйти от более скоростного «Гранд Чероки».

– Но совсем близко тоже не надо. Побереги свой «кенгурятник»…

«Чероки» занял удобную дистанцию метров в сто пятьдесят, а когда время подошло, асфальт под колесами, как по заказу, пошел более приличный, недавно положенный и еще даже не утоптанный колесами тяжелых грузовиков, и теперь сократить расстояние стало проще. Это стало проще еще и потому, что «Лендкрузеры» впереди стали скорость заметно снижать. Ангелу не было видно, что заставило их сделать так, но предположить причину нетрудно. Впереди показался пост дорожно-патрульной службы. Стоят несколько машин. Все обычно. Проверяют документы. Безопасность и горячность велят проскочить мимо поста на предельной скорости, но хладнокровие и расчет приказывают скорость сбросить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Но самому Ангелу пост не видно. И он жмет на полную, желая обогнать. И даже сигнал левого поворота включил, обозначая начало обгона заранее. Такое поведение выглядит естественным. Если бы он тоже сбросил скорость, можно было бы подумать, что «Гранд Чероки» ведет стабильное преследование с сохранением дистанции. И только, уже приблизившись к «Лендкрузерам», Ангел пост заметил. Тут же выключил поворот, сбросил скорость и пристроился в двадцати метрах позади ведущих джипов.

Пост выглядел безобидным. Даже омоновцев на нем не было. А сотрудники ГИБДД смутить «ангелов» не могли. «Лендкрузеры» показали правый поворот и стали прижиматься к обочине. Обочина такая, что даже сильному джипу ее не перескочить.

Доктору опять позвонили. Он выслушал и ответил:

– Я понял. Попробуем узнать… Извини, у нас начинается самая заваруха…

И убрал трубку.

Впереди показался регулировщик с жезлом. Он и «Чероки» показал команду. Все правильно. «Тойоты» встали вплотную к какой-то машине впереди. «Чероки» встал вплотную к «Тойотам» и чуть левее. Теперь при всем желании нет возможности для маневра. А тут еще тяжеленный «Урал»-трубовоз, что они обогнали совсем недавно, встал слева, перекрыв всякую возможность не просто маневра, а даже тарана.

«Черные ангелы» оказались блокированными.

– Снайперы на двух чердаках тех ветхих домиков, прошу обратить внимание, – сказал Ангел, кивая вправо.

– Понял, – согласился Риза. – Там удобно.

– Еще пара за кучами щебня с другой стороны, – добавил Сохатый, кивая влево. – Правда, этих трубовоз прикрыл. Они могут стрелять только по ногам.

– Понял.

– Оружие! – дал команду Доктор.

Эта команда касалась только сидящих на заднем сиденье Ризу с Дым Дымычем. Пистолеты появились в руках сразу, только Ризе пришлось еще и затвор передернуть. Сохатый, по привычке старого спецназовца, всегда носил пистолет с досланным в патронник патроном. Сейчас он глушитель снял, чтобы не маячить им перед «Альфой». Ангел с Доктором приоткрыли дверцы, готовые выйти навстречу гибэдэдэшникам, и ждали только, когда это же сделают водители «Тойот». Те вышли. Ангел с Доктором, как люди вежливые, ждать себя не заставили, но и откровенно не торопились.

Ангел дал пинка колесу своего «Чероки», заглянул под крыло и поковырял там пальцем, потом, проходя, «выписал» аналогичный пинок переднему колесу заднего «Лендкрузера», но этому под крыло заглядывать не стал. И только потом, не обращая внимания на вопросительный взгляд молодого и мрачного водителя машины, достал из кармана документы, готовый предъявить их лжегибэдэдэшникам.

– У тебя ноги лишние растут? – поинтересовался водитель, должно быть, относящийся к колесам своей машины с трепетной любовью.

– Пошел ты… – интеллигентно не сказал Ангел, куда следует идти водителю. Но тот оказался сообразительным и сразу понял верное направление.

– Ладно, проедем пост, я тебя дождусь, – пообещал он с суровой улыбкой.

Поскольку «Чероки» стоял следующим в очереди, водитель рассчитывал уехать раньше.

Ангел вызывающе сплюнул под ноги то ли себе, то ли водителю. Ему интересно было наблюдать, как у человека требует выхода сила агрессии. Он не раз уже видел такое и всегда удивлялся, хотя умом понимал, что у профессионально привыкшего к оружию бойца не бывает откровенного желания это оружие применить без необходимости. Он и без доказательств знает свою силу. А тот, кто оружие в руки получает только от случая к случаю, пытается сам себя лишний раз убедить, что он сильный. Но сила, если она есть, доказательств не требует. Она есть, и все. Это правило. А вот неуверенность в себе проявляется именно в очередной попытке доказательства силы.

– Ну-ну… – Водитель сузил и без того узкие глаза, показывая, что он не прощает оскорблений.

Лжегибэдэдэшники подходило вчетвером. Плюс к ним Доктор с Ангелом. В двух машинах было девять «черных ангелов». Расстановка сил вполне приличная и даже рабочая. Но в данном случае требовалось еще и сохранение жизни заложника и, что не менее, если не более важно, сохранение в целостности контейнера. Хотелось надеяться, что и здесь контейнер в сейфе, а чтобы открыть сейф, требуется несколько секунд. Значит, задача простая – не предоставить ни одной свободной секунды «черным ангелам».

А тут «ангелы» решили добровольно помочь. Из передней машины выбрались трое, и из задней один, с переднего сиденья. Решили ноги размять. Здесь, на свежем ветреном воздухе, они более уязвимы, раз сами себя снайперам подставляют.

Доктор, обходя «Тойоты» справа, краем глаза заметил, как в глубоком кювете «поползла» ручейком покрытая пылью и грязью поверхность. «Альфовцы» передвигались ближе к джипам. Он определил четверых. Значит, пора… И Доктор поправил свои длинные волосы. Риза с Сохатым в «Чероки» жест уловили, как уловили бы пуск сигнальной ракеты, потому что с нетерпением ждали его.

– Пора. Пистолет за пояс, – как старший по возрасту и опыту, скомандовал Дым Дымыч.

И первым вышел из машины, глядя в небо, словно пытался прочитать там прогноз неверной погоды. Риза, за счет крупного тела, задержался не дольше чем на пару секунд, но к задним дверцам – с двух сторон – заднего «Лендкрузера» они подошли одновременно. И там остановились.

Действия начали лжегибэдэдэшники. Двое остановились рядом с водителями и козырнули, как и полагается, двое двинулись дальше, вплотную к другим «ангелам», пройти мимо которых было нельзя. Команды слышно не было. Но все одновременно почувствовали момент атаки. Даже не начало ее, а необходимость, когда позиция стала наиболее удобной. Причем даже Ангел с Доктором и Сохатый с Ризой среагировали точно так же. Удары были почти невидимы, только звук говорил о том, что происходит. Две секунды прошло, а шесть человек уже лежали на земле без движений. А Дым Дымыч с Ризой одновременно распахнули дверцы заднего джипа, и в руках у них появились пистолеты, наставленные в салон на охранников Столбова-старшего. Те даже не попытались оказать сопротивление или достать оружие – настолько это произошло молниеносно и неожиданно. Одновременно из дорожного кювета вдруг встало четверо бойцов – двое на передний джип, двое на задний – и стволами автоматов выбили стекла. Блокировка полная. Ни одного лишнего движения со стороны атакующих, все выверено, все четко и направлено на одну цель. А со стороны, из стоящего впереди микроавтобуса, уже выскакивали и бежали на помощь другие бойцы. Но помощь уже не требовалась.

Операция закончилась без единого выстрела…

– Вы молодцы. Здорово сработали, – сказал капитан Рославлев, командовавший захватом.

– Мы только помогали. Наша работа начнется именно сейчас, – усмехнулся Доктор.

– То есть?

Вперед вышел, посмеиваясь, Дым Дымыч. Он Доктора понял.

– Как отставной врач, я могу вам объяснить, что такое шоковое состояние с точки зрения психологии. Но это займет много времени. Одно могут гарантировать. Именно сейчас допрос может дать или самый положительный результат, или самый отрицательный. Все зависит от личной склонности к сопротивлению внешнему воздействию. От характера, то есть. Но эта склонность достаточно легко ломается обстоятельствами. В данном случае обстоятельства могут быть только однозначными – повторный шок, на сей раз, болевой. У нас в бригаде есть специалист по акупунктуре, прекрасно знающий все болевые точки. Он и поговорит с «ангелами». Но их следует доставлять к нему в машину по одному. Так они будут разговорчивее.

Рославлев в сомнении покачал головой.

– Но… Протокол…

– Протокол будет вестись в присутствии адвоката и с соблюдением всех процессуальных норм. Мы будем говорить по-дружески. Но поговорить необходимо, потому что у нашего руководства возникли мысли о том, что «Альфа» вела себя излишне самоуверенно, считая Дунину гору безопасной…

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу этим сказать, что счет, возможно, уже идет, но не на минуты, а на часы. Когда счет пошел бы на минуты, я даже спрашивать вас не стал бы. Под угрозой, возможно, по крайней мере, четверть Москвы. И тут уж не до тонкостей и обходительного отношения.

– Действуйте, – согласился Рославлев. – Мои ребята пока в сторонке перекурят. Солнышко сегодня хорошее…

…Звонил Астахов.

Басаргин включил спикерфон.

– Доброе утро, Владимир Васильевич.

– Доброе утро всем.

– Какие новости?

– Пришло сообщение с дороги из Курганской области. В районе поворота с основного шоссе на Шумиху произведен захват двух машин с «черными ангелами». Заложник освобожден. Контейнер в целости и сохранности. Ваши парни работали по высшему классу. Если раньше капитан Рославлев у нас восхищался машиной Тобако и его умением ее водить, то теперь он будет неделю разговаривать только о кулаке Доктора Смерть. Он мне десять минут рассказывал о том, что происходило в течение двух секунд. Капитан не видел удары, только слышал хряск. И двое «ангелов», оказывается, уже перестали крыльями трепетать… У Рославлева музыкальный слух. Он звуки хорошо помнит. Будет теперь много разговоров.

– Доктор был когда-то хорошим боксером-тяжеловесом. Кажется, мастером спорта. Бить умеет.

– Приятно иметь в подчинении таких ребят. Но меня больше заинтересовал другой ваш специалист. Тот, что ведет допросы. Данные, которые он набрал за пять минут, мы вытаскивали бы из этих «ангелов» месяц, и то не смогли бы вытащить их в таком объеме и со всеми подробностями. Адвокаты нам не позволили бы. У нас адвокаты взяли моду не допускать усталости подследственных. Что это за специалист? Откуда такой взялся?

– Я не знаю, товарищ генерал, всех людей Доктора. В эту операцию, мне сообщили, он взял с собой двух отставных спецназовцев ГРУ и одного бывшего омоновца. Кто-то из них. Спрошу Доктора, когда вернется.

– Ладно. Потом разберемся. Я с удовольствием сделал бы этому человеку предложение. Так и передайте.

Басаргин только усмехнулся на предложение генерала. Да таких людей за семью замками от конкурентов держат, а не передают предложения.

– Как я могу познакомиться с данными?

– Я перешлю вам их с почтой. Сейчас же распоряжусь, чтобы зашифровали. Это не телефонный разговор. Но в целом, поздравляю вас с успешно проведенной операцией.

– Жду.

Костромин смотрел вопрошающе и настороженно, несмотря на радостное сообщение генерала. И спросил так, словно боялся услышать ответ:

– Что там за человек у Доктора? О каком допросе идет речь? Мы же завязаны в международном деле. Из-за какого-то допроса так легко поднять скандал международного уровня. Вы понимаете, что мы рискуем закрытием не только российского бюро, но и всего нашего подсектора? Одно случайное слово в уши журналистам, и… Обошлось хоть без спецсредств?

– Что я могу ответить… Это вы меня познакомили с Доктором. Вы должны лучше знать его людей, с которыми уже не первый год работаете. Что касается необходимости допроса, то я вижу эту необходимость объективной. При таких допросах не ведется протокол, и сами допрашиваемые не будут рассказывать товарищам о том, как они друг друга сдавали. Будут даже бояться, что об их откровенности кто-то узнает. Сведения же добываются не для суда, где от них могут отказаться, а для оперативного действия. Это разные вещи. А ради оперативного действия в ситуации, подобной нынешней, мне кажется, стоит рискнуть даже подсектором и вообще всем Интерполом…

– Да, – усмехнулся вдруг Костромин сам над собой. – Я совершенно отошел от российских реалий. Погряз в страхе перед неосторожным ходом. Но нам же необходимо будет указать в отчете источник информации.

– Я не вижу такой необходимости. Это могут быть данные осведомителей. Это вообще может быть моя логическая выкладка, которой поверили в очередной раз. Так ведь, по сути дела, и есть… Только я еще не знаю, насколько подсказка подтвердилась.

Компьютер подал сигнал о включении почтовой программы.

– Сейчас проверим, – комиссар сел за компьютер. – Нет. Это сообщение от Тобако. Откуда он передает? Он же поехал без компьютера. Так… Работает открытым текстом с чужого компьютера. Совсем хорошо…

И стал читать вслух:

– «Настоящим подтверждаю, что Ренат Киреев являлся активным членом „Черного ангела“ с первых дней существования группы в Салавате. В настоящее время три члена группы – все опытные дельтапланеристы – оформляют документы на выезд в Германию, Францию и Италию. Все трое получили вызов из этих стран. Прошу через министерства иностранных дел названных стран проверить, от кого пришел вызов. Это данные для Лиона.

Кабардино-балкарские чеченцы вылетают сегодня вечерним рейсом из Уфы в Москву. Они дождались получения аванса.

Подробности по возвращении. Надеюсь вылететь сегодня вместе с чеченцами. Тобако». Вот и подтверждение. Специально для генерала Астахова, который до последнего момента сомневался, что события во Франции связаны с нашими событиями.

– Это опять косвенные подтверждения, – не согласился Зураб. – У нас нет данных, что «черные ангелы» готовились что-то проводить в России.

– Сейчас узнаем, – сказал Костромин, опять включая почтовую программу. – Сообщение от Астахова.

Он перебросил данные в дешифратор, и вместо пятизначных колонок на мониторе стал выплывать текст. Басаргин с Зурабом встали у него за спиной, но комиссар по-прежнему продолжал читать вслух:

– «В ходе операции, проведенной группой сотрудников Управления антитеррора „Альфа“ совместно с сотрудниками российского бюро Интерпола на дороге Курган – Челябинск, была задержана группа боевиков националистической террористической организации из Уфы, именующей себя „Черный ангел“. В ходе операции освобожден заложник и захвачен сейф с контейнером спор сибирской язвы. Вследствие оперативной необходимости, первичный допрос членов группы боевиков был произведен непосредственно после задержания. В ходе допроса было установлено, что захват отставного офицера Советской Армии Владилена Юрьевича Столбова был произведен с целью получения от него точных данных по местам консервирования (захоронения) морально устаревших боеголовок для снарядов дальнобойных артиллерийских орудий, начиненных спорами сибирской язвы. Консервация (захоронение) производились на острове Возрождения в Аральском море.

Первоначально группой «Черный ангел» был произведен точно такой же захват другого участника консервирования (захоронения) – Петрушкина Владимира Анатольевича, жителя Волгодонска, который впоследствии был убит и похоронен непосредственно в месте хранения боеголовок, которое он показал. Петрушкин сумел вспомнить точно только одно из мест захоронения, где было обнаружено пять зарядов, из которых «черными ангелами» извлечены пять контейнеров с питательной средой для обеспечения жизнедеятельности и размножения спор в течение длительного времени, и сами споры. Два контейнера в настоящее время находятся за границей, куда были вывезены членами группы Ренатом Киреевым и Иреком Мунтагировым. Один контейнер был передан в руки «ангелов» из города Салавата для передачи чеченским боевикам, намеренным использовать порошок в качестве оружия при проведении террористических актов. Два контейнера пока остались в распоряжении уфимской группы «Черный ангел», но в ближайшее время должны были быть также переправлены за границу через членов группы из города Салавата.

Осуществлением связи с заграничными партнерами занимались проживающие в Москве ученый-психолог Марат Аттилович Ахметов и его двоюродная сестра Алина Шагалеевна Шакирова. Алина Шагалеевна лично доставала данные по консервации (захоронению) бактериологического оружия.

Для проведения какой-то большой и значимой для всего мусульманского мира акции требовалось отправить за границу содержание десяти контейнеров. За выполнение этой работы на нужды националистического движения были переданы триста тысяч долларов наличными в качестве аванса. Еще семьсот тысяч долларов должны были быть переданы после получения последнего из требуемых контейнеров.

После первоначального похищения Столбова Владилена Юрьевича, последний заявил, что визуально места вспомнить не может, но он когда-то своей рукой нарисовал план-карту консервации (захоронения) на острове Возрождения. План-карта хранится у него дома, хотя он точно не помнит, среди каких документов. Решено было вернуться за план-картой. В ходе разведки обнаружилось, что из Екатеринбурга приехал сын Столбова с вооруженными людьми. Столбова отпустили за картой с условием, что он вернется с наступлением темноты и ничего не скажет сыну. В противном случае Столбову пригрозили, что показанный ему и опознанный Столбовым контейнер будет разбит в первом попавшемся на пути детском учреждении и он станет убийцей многих детей. Сам Столбов чувствовал комплекс вины за проведение захоронения и согласился на условия, вынужденный удовлетвориться словом, что контейнеры будут переправлены за границу.

Однако Столбов не поспешил вернуться, как обещал. Более того, около дома было выставлено вооруженное прикрытие. Группой боевиков была проведена силовая акция по обезвреживанию прикрытия и вторичному похищению Столбова.

В настоящее время задержанные боевики под охраной доставляются в Уфу вместе со следственной бригадой Управления антитеррора «Альфа», где будут проведены дальнейшие профилактические мероприятия по прекращению деятельности группы «Черный ангел».

Управление антитеррора «Альфа» ФСБ России выражает благодарность сотрудникам российского бюро Интерпола за участие в оперативных мероприятиях. Астахов».

Закончив чтение, Костромин через плечо посмотрел на Басаргина. Предположения Александра полностью оправдывались. А сам Басаргин уже взял в руки трубку телефонного аппарата.

– Кому? – спросил комиссар.

– Тобако… Алло, Андрей! Это Басаргин. Получили твое сообщение. Тоже обращаюсь открытым текстом. Можешь слушать? Тогда слушай. По всей вероятности, эти три чеченца, с которыми ты желаешь лететь в Москву, повезут с собой, кроме денег, и споры. Ты понимаешь, о чем речь. Присмотри за ними. Здесь их уже будут ждать. Есть у них багаж? Надо бы «радиомаяк» поставить. Жалко. На «дипломаты» не поставишь… Все. Ждем тебя. Постараюсь сам приехать в аэропорт встретить.

Компьютер подал очередной сигнал. Пришло новое сообщение.

– Из Лиона, – прокомментировал Костромин и принялся за расшифровку.

Басаргин трубку не положил, только нажал на рычаг, и тут же набрал другой номер.

– Владимир Васильевич. У нас сообщение из Салавата. Все подтверждается. Подтверждается связанность всех предполагаемых актов – и российских, и европейских – в одну большую акцию. Но это из вашего сообщения. А из башкирского следует, что сегодня вечером в Москву вылетают из Уфы три чеченца, которые, возможно, перевозят с собой контейнер. Но, обратите внимание, возможно, и не перевозят. Поэтому брать их сразу нельзя. Следует установить слежку. С ними вместе в самолете летит Андрей. Он присмотрит…

– Что вы предлагаете? Выпустить людей, у которых, возможно, в руках массовая смерть москвичей?

– Я же сказал, что предлагаю установить слежку.

– А если они уйдут?

– Их наверняка встретят. Надо установить на встречающую машину «радиомаяк».

– С удовольствием бы. Но как эту машину определить до того, как в нее сядут прибывшие? Или вы предлагаете поставить «маяк» у них на глазах?

Басаргин соображал не больше пары секунд.

– Самолет прилетает в Домодедово. Надо по техническим причинам посадить его во Внукове. И проконтролировать машину, которая поспешит из Домодедова во Внуково. А там уже искать возможность. Иначе, если у них нет с собой спор, если споры привез раньше другой человек, мы можем совсем потерять след.

– Это дело. У вас все?

– Все. У вас что-то есть?

– Есть. Получено послание на электронный адрес Мадины Хамидовны Бадамовой. На русском языке, но откровенно неграмотное. Очевидный машинный перевод английского текста, как говорят наши специалисты. Я попрошу комиссара Костромина или вас запросить Интерпол относительно обратного адреса.

– Записываю…

Генерал назвал по буквам. Басаргин повторил, а записывал за него Зураб.

– Попросим сделать срочно, – заверил Александр и положил трубку.

– Сначала запрос отправим, потом почитаем новые данные. – Комиссар быстро набрал текст запроса и нажал кнопку «Отправить». – А теперь послушайте. Кажется, я уже могу предположить, кто пожелал получить данные из лаборатории. Кстати, фотографии прилагаются.

Конец лета, когда уже не жарко даже в разгар солнечного дня и еще не тянутся по небу осенние дождевые тучи, делающие город хмурым и скучным, для Парижа традиционно самое прекрасное время года. Тогда его начинают любить даже те, кто обычно не любит, кто избегает многолюдья и суеты, кто имеет причины прятаться от людей. Это всегда касалось напрямую Джошуа. Только в это время года ему нравился Париж. Любое остальное было ему скучным и утомительным.

Самолет приземлился в Орли в начале вечера, еще до наступления сумерек. Выйдя из зоны высадки, Джошуа с Пьером сразу попали в непредвиденное положение, граничащее с неприятностью. Со всех сторон их ослепили вспышки фотографов. Они, закрывая лица локтями, понимали, что снимают совсем не их – судя по отдельным словам, что удалось поймать, журналисты встречали какого-то прославленного футболиста, прилетевшего этим же рейсом.

Слава человеческая выше, чем само содержание человека. Это Джошуа утвердил для себя давно и ясно. Какой реальной мощной властью ты ни обладаешь, если тебя не знают, то тебя не знают. А тот, кто ничего, в принципе, не может, как этот футболист, имеет славу.

А что, подумалось вдруг, было бы забавно, встречай сейчас журналисты именно их. Объяви сейчас Джошуа о цели своего визита на французскую землю – вот наступил бы переполох!

Но еще, к сожалению, рано. Переполох наступит, сомневаться не приходится. И длиться этот переполох будет очень долго. По крайней мере, никак не меньше года, потому что Джошуа спланировал долговременную акцию, против которой бессильны все. Только не подвели бы «черные ангелы». Пока они работают четко и стабильно. До конца недели прибудут еще три груза, обеспечивающие комплектность начальной стадии. Тогда можно будет уже спокойно приступать к первому этапу операции. А «ангелы» обеспечат и последующие этапы.

Машина стояла в стороне от стоянки с включенным двигателем, и когда Пьер сделал знак рукой встречающим, те, в свою очередь, передали знак дальше, она сразу подрулила к дверям. Сели они быстро. И не нашли нужным пожать встречающим руки. Поехали и только на повороте к шоссе, ведущему в Париж, увидели еще две машины сопровождения.

– Охрану ты поставил хорошо. Четко действуют. Я даже не ожидал…

– Старался, – улыбнулся Пьер. – Для меня это, честно говоря, совсем новое дело. Я привык действовать в одиночестве…

– Или в паре с матерью…

– Или в паре с матерью, – согласился он охотно. Мать для Пьера такой же авторитет, как для нее самой был авторитетом его отец. – Она тоже не любила большие группы обеспечения. Считала, что, кроме группы прикрытия, при отходе лишних людей быть не должно. А всю подготовку предпочитала делать сама.

– Люди никогда не бывают лишними. Сейчас, когда дело закрутилось, ни один человек не может быть лишним. Двухслойная, трехслойная охрана сделает все, чтобы не подпустить к нам полицию. Случайностей не будет. Сорвать такое дело уже не удастся никому. А потом, когда надобность в них отпадет, этих людей стоит отправить куда-то далеко, чтобы обеспечить им безопасность. Ты обязательно этим займись. Когда-то они снова понадобятся. И будут благодарны, что о них позаботились. Карлос попался только потому, что не всегда берег своих людей. Это их обижало.

Водитель сидит за перегородкой, рядом с водителем охранник. Но они ничего не слышат. Они даже не знают, что все происходящее – дело рук Джошуа, а совсем не Пьера, сидящего рядом с ним. Пьер, по сути дела, точно такой же исполнитель, как и они. И он даже не догадывается, кто приложил руку к аресту его матери. Не понимает, как арестовали ее, только получившую в банке деньги, пришедшие от Джошуа. А ему начало хорошо продуманной акции обошлось всего в один телефонный звонок комиссару Рано.

Но теперь Пьер должен уже официально выступить главным действующим лицом. Пусть именно он и будет читать перед камерой тот текст, предназначенный для телевидения, что написал для него Джошуа. Именно Пьер объявит, что стал организатором предварительной акции в России. Эта акция проводится только для того, чтобы показать результат, каким он может быть. Себя Пьер объявит и организатором акции в Кольмаре. Это уже не показ результата – это уже реальная акция устрашения. И в те минуты, когда все телеканалы будут показывать его выступление, пройдут еще три подобные акции в крупнейших городах Европы. Одновременно – в один день, со страшным результатом.

Массовое заражение! Европа будет в великолепной панике! Европа будет в блистательном шоке! Такой удар она давно уже не получала, если получала вообще когда-нибудь!

А требование у Пьера будет только одно и достаточно простое – освободить его мать из тюрьмы и предоставить самолет в ее распоряжение. Чтобы власти были сговорчивыми и не организовывали преследование, Пьер пригрозит проведением еще пяти акций в разных странах, но не назовет города. И даст срок в неделю, чтобы мать имела возможность уйти от любого возможного преследования. За неделю Европа перевернется.

А самое главное в другом. Самое главное – паника погубит всю экономику Европы.

И все это сделает Пьер.

А что же Джошуа?

А Джошуа сумел саккумулировать значительные свободные финансовые средства. Он начнет скупать то, что будет продаваться за бесценок… И вернет все свои затраты стократно. И останется при этом в стороне, будет чуть ли не благодетелем. И фактическим правителем целого континента. Скрытым правителем, хозяином…

Покружив по Парижу и проверяя, нет ли за ними «хвоста», машина с Пьером и Джошуа в сопровождении двух машин охраны приехала в тот самый квартал, где три года назад Джошуа снял себе маленькую квартирку. Сейчас это уже совсем другая квартира. В том же старом, неказистом с виду доме. Бриллиант в грубой ореховой скорлупе. Здесь теперь можно жить. Джошуа уже не снимает ее, он купил три верхних этажа и все переоборудовал там по своему усмотрению. Даже лифт установил, обслуживающий только его этажи. Хотя сам останавливался в этой квартире только пять или шесть раз за все три года. И всегда, как сейчас, только на день-другой, не больше. И в этот раз будет так же. Только ночь переночевать. А завтра Джошуа уже уедет в Кольмар, чтобы там проверить степень готовности к акту. Хозяйский глаз нужен везде. Нет сейчас в Америке хозяйского глаза отца, и дела компании идут все хуже и хуже. Но эти дела для Джошуа не интересны. Там отец строил свою империю. Он построит свою в Европе. И здесь уж будет смотреть. Как смотрит сейчас за делами на востоке Франции.

В Кольмаре с гибелью Рената возникли трудности. Прибудет или нет новый дельтапланерист – неизвестно. В случае чего Джошуа сам готов полететь. Он сумеет провести точное метание кирпича на контейнер в фургоне булочника, потому что сам тренировался вместе с Ренатом и Ренат многому научил его. Конечно, Ренат был лучшим. Это несомненно. И другого такого найти сложно во всей Франции. Еще сложнее найти человека, готового выполнить подобное задание. Потому что для выполнения его необходимо иметь высокую цель. Национализм для кого-то цель самая высокая. И этим надо уметь пользоваться. Но и национализм не сможет заставить неопытного дельтапланериста стать опытным. Пожалуй, кроме самого Джошуа, и некем погибшего исполнителя заменить. По крайней мере сейчас. Когда прибудут товарищи Рената из Башкирии, тогда Джошуа проведет проверку. Он будет сам устраивать им экзамен. Если умение дельтапланеристов его не устроит, выполнение акции Джошуа готов взять на себя. И кирпич полетит в цель. Булочник примет это за простой акт хулиганства. Так и рассчитано. И прекрасно. А тем временем споры anthrax'а распылятся внутри фургона и будут поданы к столу участникам конференции вместе с хлебом для завтрака. И споры сибирской язвы с острова на Аральском море начнут путешествовать по миру.

Поднявшись в квартиру, Джошуа отпустил Пьера – помощнику отведены апартаменты этажом ниже, а сам принял после дороги душ. Раньше в этой квартире и душа не было. Только кран с раковиной и звуковое сопровождение – кран никогда не закрывался до конца, и струйка постоянно била в жестяную поверхность раковины. Била со звоном.

После душа Джошуа заглянул в кабинет, включил компьютер и отправил послание той профессорше-микробиологу в Москву. Чеченцы правильно просчитали – она не посмеет отказать. На Востоке и с восточными людьми многие вопросы можно решить гораздо проще, чем с упрямыми европейцами. Теперь надо дождаться ответа и передать данные собственному хакеру. Тот заберет все необходимые файлы из лабораторной сети. Вообще-то, надобность в этих файлах не слишком и большая. Если что-то возможно взять из разных мест консервации бактериологического оружия, Джошуа прикажет «Черным ангелам» взять это. А потом опубликует от своего имени список этих мест консервации, представляющих угрозу для безопасности всего мира. Мир будет считать Джошуа спасителем. А он в очередной раз соберет дивиденды с паники. Обеспечит разрыв экономических связей между европейскими Западом и Востоком и вклинится в образовавшуюся брешь своими предприятиями.

Все просто, как все гениальное…

Пусть террористы считают его террористом. Но он, как и его отец, остался деловым человеком и будет им всегда. И ему даже нравится быть «серым кардиналом», нравится править тогда, когда управляющим считают другого. Как нравится наблюдать за результатами своего труда…