Книга: Предатель жребий не бросает
Назад: ГЛАВА ПЯТАЯ
Дальше: ЧАСТЬ II

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Майор Паутов, хотя и имел рядом с собой лейтенанта Сосненко, специалиста по скрытному передвижению, обычно неслышимого и невидимого противником даже на самой короткой дистанции, сам тоже, несмотря на крупные габариты собственного тела, скрытно передвигаться умел, как и каждый спецназовец, в совершенстве. И потому стал медленно и терпеливо сдвигаться в сторону угла дома, в самый центр «мертвой зоны». И только там уже начал целенаправленное движение к самому зданию. Он тоже был видим только для тех, кто знал, где его искать. И передвигался на удивление быстро. Время поджимало. Вот-вот начнется рассвет, и тогда уже штурм может стать опасным занятием.
Проявив решительность вначале, подобравшись к дому вплотную, Ваха, так не вовремя предоставивший спецназовцам лишнюю работу, около дома уже не знал, как себя вести. Он занял позицию на углу, где его не было видно ни из одного окна, но и сам к окну подойти не решался – ни к фасадному, ни к боковому, еще сохранившему стекла, потому что сбоку и вбок изнутри никто пока не стрелял. Но в доме не переставая лаяла собака, и лай этот слышался то у одного окна, то у другого. Должно быть, этот лай Ваху и смущал. Он не боялся людей, потому что против людей готов был применить сжатый в руках автомат, но отлично знал, как сосед, на что способна собака Али Бурураева, и потому надолго замер на углу, не имея духу на что-то конкретное решиться. Это майору Паутову было только на руку. Он умело использовал кусты и камни, прячась за них при каждой возможности, в итоге незамеченным подобрался на четыре шага. И только с этого расстояния Ваха периферийным зрением заметил майора или просто почувствовал постороннее присутствие, потому что в подобные моменты все чувства у человека бывают напряженными. Мальчишка обернулся, пытаясь одновременно вскинуть автомат, но майор оказался быстрее. Четыре шага он преодолел за более короткий промежуток времени, нежели понадобился Вахе для поворота. И просто одним ударом в челюсть выключил мальчишку. А оттащить несопротивляющегося уже можно было без проблем бегом. Да относить далеко и не надо было.
Собака чувствовала, что за стеной происходит какое-то действие, лаяла хрипло, злобно, с надсадом, срывая голос и возмущаясь бездеятельностью людей, не реагирующих правильно на ее сообщения. Но наверняка люди в доме прислушиваются к голосу собаки. И тоже беспокоятся. Они не могут не понимать, что существуют «мертвые зоны» на подступах к стенам. И должны что-то предпринять. Пока, кажется, не знают, что именно предпринимать им следует. Высовываться, когда окна простреливаются снайперами, слишком рискованно. Других шагов они не видели. И потому майор желал торопиться, чтобы опередить решение противника.
Вовремя подоспел лейтенант Сосненко, принявший «груз» из рук в руки. А Паутов имел теперь возможность вернуться тем же путем к дому. Но возвращался он, после быстрого пути от дома, опять крадучись, опасаясь, что защитники стен что-то придумают. Они придумали…
Сначала из окна вылетела граната. Правда, тот, кто бросал ее, не знал, куда бросать следует, и потому бросил в сторону. К тому же, для качественного броска следовало из окна высунуться, а на это человек не решился. Паутов среагировал правильно, одним скачком преодолев расстояние в три шага и спрятавшись за углом. Тут же взрыв грохнул, и осколки ударили в бревна деревянного дома, прочно цепляясь за древесину. Судя по небольшой силе взрыва, это была «РГД-5». Та же «Ф-1» могла бы больше бед натворить, в том числе и для самих защитников.
Второй шаг к изменению ситуации последовал сразу за первым. Наверху, на чердаке, распахнулось окно – створка при распахивании ударилась обо что-то, и остатки стекла на землю слетели. Сейчас оттуда, как понял Паутов, начнут стрелять. И из чердачного окна в подступающем рассвете вполне можно увидеть лейтенанта Сосненко с Вахой. Реакция сработала быстрее, чем майор оценил ситуацию, – два скачка от стены, в это время руки автоматически снимают с крепления гранату, точный бросок, и еще два скачка за стену. В доме никто не среагировал, хотя Паутов почти под окном совершал свои маневры. И сразу же грохнул взрыв.
– Волга, я – Кречет… В доме, не считая собаки, должны остаться два человека и ребенок… Прошу разрешения на переговоры…
– Поговори, – согласился Разин. – Осторожнее с собакой…
– Я всегда осторожен с собаками, – уклончиво ответил майор.
Он не отошел от стены, просто кашлянул громко, прочищая голос, и сказал, не жалея свои связки, так, что слышно было и всем спецназовцам:
– Эй, там, в доме… Дом окружен спецназом ГРУ. У вас нет возможности сопротивляться. Я предлагаю вам пожалеть ребенка и собаку и сложить оружие.
– Моего племянника вы убили первым, – раздался высокий молодой голос. – Но Али вернется и отомстит и за сына, и за жену, и за братьев, и за собаку… Заходите, мы ждем вас…
– Где Али? – спросил Паутов, теперь уже криком, потому что собака лаяла на чужой голос громко и мешала разговору.
– Али вернется и отомстит… Заходи… Мы умрем вместе… И мой племянник, и собака, и я, и ты… Заходи, если не боишься… – Голос был уже визгливым и истеричным.
– Мы не убивали твоего племянника… Когда встретишься на том свете с Али, можешь сообщить ему об этом… Вы сначала вели бой с боевиками… Если мальчик и убит, то только ими… Жена Али убита при сопротивлении… Не женское дело – держать в руках автомат. А ты умрешь сейчас…
Только один шаг, и граната уже влетела в окно… Серьезная граната – «Ф-1», и серьезно же стены содрогнулись, и часть кровли рухнула от сотрясения, кажется, пробив потолок. Или потолок обвалился от взрыва и увлек на себя кровлю. Но в живых в ближайшем невеликом пространстве никто остаться не мог. Даже собака не пискнула…
Майор Паутов не дал пыли осесть и дыму рассеяться, отложил в сторону гранатомет, одной рукой вскинул автомат и сразу запрыгнул в окно, готовый дать очередь по всему, что может двигаться в доме. Но двигаться там было некому… Майор успел и кухню осмотреть, и вторую тесную комнатку, тонкую перегородку, которую взрывом проломило.
– Волга, я – Кречет… Я в доме, есть проблемы…
– Какие опять проблемы? – уже не через «Подснежник», а через оконный проем спросил подполковник Разин и сам тут же запрыгнул в дом, оперевшись рукой о подоконник, усыпанный осколками стекла. Запрыгнул и стряхнул осколки с перчатки.
Другие спецназовцы вошли, а не ворвались через веранду в дверь, потому что врываться уже смысла не было…
– Не хватает одного человека… Предположительно, это сам Али… Так, по крайней мере, его брат говорил. Грозил, что Али вернется и отомстит… И… И пока не вижу, ради чего мы сюда стремились…
– То есть? – спросил капитан Решетников, укладывая автомат на шею в виде коромысла и взявшись за него двумя руками.
– Героин где? – Паутов обвел взглядом все, что можно было увидеть с места.
– Ищем, – скомандовал подполковник Разин. – Тщательно ищем… Должен, наверное, быть тайник… А Али… Сосненко, Парамонов. Все вокруг дома прошарьте… Один человек ушел, и героин, возможно, унес…
– С таким грузом далеко не уйти, – сказал Парамоша и выглянул в окно.
За окном уже светало, и следы можно было разобрать без фонарика. Старший лейтенант с лейтенантом на осмотр отправились сразу…
* * *
Заднюю стену дома составляла скала. Вернее, не составляла, а подпирала.
– Волга, я – Спартак… Позади дома стена упирается в скалу. Просвет засыпан мелкими камнями. Поищите в стене, простучите… Там возможна потайная дверь… И какая-то комната прямо в скале. Или проход…
– Был бы проход, они ушли бы все, – сказал Паутов. – Была бы потайная комната, в ней спрятался бы не только Али Бурураев, но и собака. Говорят, он мог жену оставить, а собаку взял бы с собой…
– Он не оставил бы собаку, где опасно, – сказал, входя в дверь, Ваха Бачаев. – Он ушел раньше, пока не было опасно, и хотел вернуться… Что со мной случилось? – спросил мальчишка подполковника Разина.
– Взрывной волной по башке стукнуло, – за подполковника ответил майор Паутов. – Не лезь куда не следует. Легко отделался…
– Али ушел?
– Али ушел, – согласился подполковник. – Всех бросил и ушел один…
– Он бы никогда не бросил собаку и сына… Всех бы остальных бросил, а собаку и сына – никогда… – Голос у Вахи был мрачным, но уверенным. И произнесение слов – заметно было! – давалось мальчишке с трудом. У майора Паутова кулак не самый легкий в спецназе, тем более для такой неокрепшей головы.
– Тем не менее он всех бросил, – возразил Разин.
– Значит, он ушел раньше, пока еще было не опасно… Какие-то дела…
– Одному тащить весь груз героина – тяжеловато… – Майора Паутова какая-то мысль волновала и тормозила в действии, но он никак не мог саму мысль полностью ухватить и потому выглядел слегка растерянным. Тем не менее продолжал внимательно ощупывать и простукивать заднюю стену дома, рассчитывая найти все-таки тайник. Остальные прощупывали так же внимательно другие стены, пол и даже на полуразрушенный чердак забрались.
С улицы вернулись Парамонов и Сосненко.
– Следов нет, товарищ подполковник, – уверенно заявил лейтенант Сосненко. – Весь периметр осмотрели… По склону только один человек пробрался сюда… – Лейтенант кивнул в сторону Вахи. – Отсюда никто не уходил. Земля там мягкая, без следов не обойдешься…
– Я в тепловизор все внизу осмотрел, – добавил старший лейтенант Парамонов. – Там чисто… Никого…
Разин кивнул:
– Героин ищите… Али Бурураев не мог один его унести… А помощников у него не было…
– Вот, – сказал вдруг Паутов громко, отвернувшись от стены.
– Что? – не понял подполковник Разин.
– Мысль поймал… А был ли Али здесь?…
– То есть? – не понял Решетников. – Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что Али Бурураев отправил всех своих сюда, а сам остался около машины и куда-то спрятал героин… Он должен был сюда заявиться, но не заявился… Что-то с ним произошло, и именно с этим связано происходящее сейчас внизу…
– Это возможный вариант…
– Али не оставил бы собаку надолго, – опять утверждал старое Ваха. – Если он остался, значит, хотел скоро прийти.
– А почему собаку с собой не взял? – спросил подполковник Разин, прислушиваясь к словам молодого чечена и признавая того за авторитетного эксперта.
– Значит, Али должен был с кем-то встретиться… Собака чужих не любила… Али не хотел, чтобы собака мешала ему.
– Что, собаке нельзя было приказать, чтобы она сидела молча? – спросил Паутов.
– Эта собака делала, что хотела… Она приказов не слушалась… Это бойцовский пес. Самый лучший боец в наших краях… – В голосе мальчишки слышалось уважение, и смотрел он при этом на бездыханно лежащую у стены собаку.
Разин задумался на несколько секунд.
– Завершайте осмотр быстрее, – наконец поторопил подполковник своих офицеров. – Будем спускаться. Там все еще стреляют…
* * *
Героин найти в доме не удалось. На всякий случай Разин приказал еще и осмотреть всю местность вокруг дома, особенно спуск к ручью. Там можно было оборудовать тайник. Но и этот осмотр ничего не дал. Подполковник Разин хорошо знал офицеров своей группы и уважал их опытность. Если бы было что-то, они, сами большие мастера делать тайники и маскироваться, обязательно нашли бы это.
– Возвращаемся, – дал наконец подполковник команду.
Голос командира звучал устало. Да и все члены группы были измотаны – вторые сутки на ногах, из боя в бой. Тем не менее подгонять никого не надо было. Если внизу шел бой, значит, там требовалось их присутствие. Там дрались их товарищи, точно такие же усталые. Одно это уже заставляло всех передвигаться быстрее.
Сразу отстал Ваха Бачаев. Не выдержал темп даже при коротком переходе через поляну до спуска по тропе. На дистанции в пятьдесят метров разрыв уже составил двадцать метров.
Но Разин справедливо решил, что в бою мальчишка будет только помехой. Пусть лучше отстанет – дорогу к сожженному селу он знает лучше других и не заблудится… А защищать и спасать кого-то во время боя, то есть когда самому необходимо и стрелять, и о себе думать, это лишняя забота…
* * *
– Я – Волга… Ростов… Багира… Радуга… Ростов… Багира… Радуга… Кто слышит меня… Отзовитесь… Ростов… Багира… Радуга… Отзовитесь…
Эфир в ответ только слабо потрескивал помехами.
Если не отвечали свои, которые должны быть ближе, вызывать Таксиста или майора Ялаева вообще смысла не имело. По идее, радиус действия «Подснежника» вполне должен захватить два таких расстояния, какое разделяло две группы спецназовцев. Но в горах условия связи бывают непредсказуемыми. Какая-то магнитная жила, пролегающая под почвой, уже глушит все сигналы… Звуки боя слышались отчетливо, но эти же звуки любому опытному уху сообщали, что бой движется с ленцой, с прохладцей, и что выжидают лучшего момента и та и другая сторона. За последний год Разин и припомнить не мог, когда бандиты вели себя так. Потеряв силу и почти всю свою организующую верхушку, они теперь только вступают в бой, причем стрелять, вопреки законам мужской чести, предпочитают в спину и сразу же отступают, опасаясь, что федералам быстро подбросят подкрепление. Сейчас же бой длился уже не менее двух часов, и бандиты вели себя так, будто были уверены, что подкрепление подойти не может. Так, в принципе, дело обстояло еще вечером, когда чей-то приказ, как подумал подполковник Разин, блокировал все призывы майора Яковлева о помощи. И только спецназ ГРУ пришел ментам на выручку. Возможно, бандиты не знают и того, что в поселок Железнодорожный прилетел сводный отряд «краповых» беретов, высланный уже не через МВД республики, а по просьбе подполковника Разина, из только что появившегося резерва регионального оперативного штаба. Но, в любом случае, пора было прекращать затянувшуюся перестрелку. А чтобы ее закончить, следовало в первую очередь спуститься к основному месту действия.
Рассвет принес свои плюсы и минусы. Спускаться с рассветом было легче, чем в темноте, и не было угрозы сорваться, когда приходилось держать высокий темп спуска. Спускались без страховки даже в самых опасных и крутых местах, когда, желая сократить время, срезали путь и покидали тропу, перебираясь со скалы на скалу, а кое-где и просто спрыгивая с привычной для спецназовцев, но рискованной для других высоты от трех до четырех метров или даже чуть больше. И хорошо, что не потащили с собой Ваху. Мальчишка не смог бы преодолеть такой спуск и затормозил бы движение всей группы. Но если он сумел подняться на поляну, то должен суметь и спуститься самостоятельно. Сбежав от ментов, Ваха Бачаев словно бы уже отказался от помощи федеральных сил. Следовательно, ответственности за него подполковник Разин нести не может.
– Таксист, ты сны цветные или черно-белые видишь? – раздался вдруг в наушнике голос капитана Ростовцева.
– Инфракрасные, – отозвался старший прапорщик Радимов, не сильно смущенный недовольством в голосе капитана. – Через прибор смотрю…
– И где же они?
– Были… Я оторвался на прикрытие ментов, потом посмотрел, боевики пропали… Там только три места есть, где спрятаться…
– Это мы уже слышали. И все три твоих места прошли…
– Я – Волга… Не засоряйте эфир, когда требуется доклад командиру. Что у вас случилось? Кого потеряли? Доложите обстановку.
Голос подполковника показывал, как он обрадовался восстановлению связи.
– Товарищ подполковник, – обрадовался и старший прапорщик Радимов. – Еще одна группа… Была прямо на тропе, поднималась или спускалась, сказать не могу… Я подозревал, что они обходили майора Ялаева… Потом они пропали…
– Мы тоже искали их, – сказал капитан Ростовцев. – Нашли только два свежих окурка… Больше следов нет. Камни… Но мы осмотр в темноте проводили… На свету можно посмотреть дополнительно…
– В каком месте нашли окурки? – поинтересовался майор Паутов.
– Нижняя треть тропы, – доложил Ростовцев.
– Три белых камня один на другом, – добавил капитан Юрлов. – На снежную бабу похоже.
– Где женщина? – не удержался от привычной шутки старший лейтенант Парамонов.
– Понял… – Шутку подполковник мимо ушей пропустил. – Как дела у Ялаева?
– Непонятно, товарищ подполковник, – отозвался румяный майор Ялаев. – Боевиков в два раза больше, чем нас, и мы сидим, ждем, что они предпримут, потому что нам самим предпринимать нечего… Они тоже чего-то ждут…
– Понял… Ростов, атакуешь боевиков сверху… Выгоняешь на ментов… Они встретят… Дожимаешь с тыла и уничтожаешь…
– Понял, товарищ подполковник. Нам нужно минут пятнадцать, чтобы на позицию выйти… Ялаев, слышишь?
– Слышу, Ростов… У нас первые потери, товарищ подполковник, – в дополнение сообщил Ялаев.
– Кто?
– Старший прапорщик Хромов. Скончался от ран…
– У нас тоже потери… – сказал Разин.
– Кто? – в один голос с беспокойством спросили Ростовцев с Юрловым и лейтенант Стогов, потому что за все время совместной службы потерь в группе не было.
– Старшего лейтенанта Али Бурураева потеряли. Пропал вместе с героином… Не просто пропал. Он, похоже, и не появлялся там… Они без него, кажется, отстреливались… Поэтому я со своей группой ухожу в поиск верхней банды. Группа Ростовцева помогает ментам… Постарайтесь никого не выпустить… При выходе на позицию проверьте «Ниву». Возможно, Бурураев появлялся там.
Пока шел разговор, спуск продолжался без заминки…
* * *
До белых камней, напоминающих очертаниями снежную бабу, добрались быстро. Теперь тропа была уже не такой крутой, и передвигаться можно было быстрее, не рискуя сорваться. Но здесь было множество кустов, и даже отдельные группы деревьев позволяли противнику устроить засаду. Замыкающим шел старший лейтенант Парамонов, которому поставили конкретную задачу – просматривать в оптику все окрестности, в том числе и кусты. Тепловизор мог без проблем обнаружить там спрятавшихся людей. Одновременно старший лейтенант поглядывал время от времени и назад, памятуя, как недавно бой разгорелся именно за спинами спецназовцев. Каким-то образом снайпер умудрялся и свою задачу выполнять, и от других не отставать. По крайней мере, если и отставал ненадолго, когда к прицелу приникал, то быстро нагонял группу.
– Парамоша… Ты назначен еще и опекуном Вахи… Смотри, чтобы он в бой не влез, когда мы в сторону свернем, – дал дополнительные указания майор Паутов.
– А если он за спиной выйдет… Мы сворачиваем, он выходит мимо нас и нас не замечает… Стрелять? – спросил старлей.
На его шутку никто не ответил, хотя при спуске не было необходимости так беречь дыхание, как это делалось при подъеме.
Около «снежной бабы» уже начал работать лейтенант Сосненко. Для начала лейтенант даже руки в стороны развел, предупреждая остальных, чтобы притормозили и возможные следы не затоптали. Сам же сразу включился в работу. Остальные тоже не отдыхали, поскольку навыки следопытов имели все, и каждый осматривал отдельный участок. Лейтенант Сокольников первым и нашел что-то, позвав Сосненко к себе.
Камень был сворочен с места. Небольшой, о который просто споткнешься и своротишь.
– Скатился, кажется, – предположил Сокольников.
Стогов согласился молча и посмотрел чуть выше, определяя, откуда камень мог скатиться. След на камнях различить было почти невозможно, но предположить место можно было вполне. Что Сосненко и сделал. И вышел на место чуть выше по склону. Подошел подполковник Разин.
– Вообще-то, здесь можно и без тропы идти… – предположил подполковник. – Парамоша! Прострельни тепловизором трассу…
Старший лейтенант поднял винтовку и приник к прицелу. Смотрел долго, медленно поднимая и поднимая ствол. Потом замер…
– Стоп… – сообщил. – Какая-то маленькая точка светится… Метрах в семидесяти отсюда… «Остаточное тепло» …
– Я сбегаю… – сказал Сосненко. – Координируй…
Координировал старший лейтенант своеобразно и рискованно. Делал то, что вообще-то категорически запрещается делать всеми армейскими и даже малосерьезными охотничьими правилами. Он смотрел в прицел и слегка поводил стволом, направляя товарища. Товарищ в это время попадал под прицел, что было рискованно, но Парамоша был в себе уверен, хотя все же поставил винтовку на предохранитель.
– Чуть левее… На полтора шага ниже… Полшага вперед… Видишь?
– Вижу… – отозвался лейтенант Сосненко и что-то поднял с земли.
– Что там? – спросил подполковник Разин.
«Подснежник» на склоне работал неуверенно, в эфире стояло непрекращающееся потрескивание. Тем не менее слова разбирались без проблем даже сквозь эфирные помехи. Хотя слышно было опять только свою группу, а нижнюю группу помехами «отрезало» от связи.
– Кто-то на камне сидел. Зажигалка из кармана вывалилась…
Сосненко опять склонился над землей и камнями, отыскивая следы.
– Туда шли или оттуда? – поинтересовался капитан Решетников.
– Прошли совсем недавно… Не больше часа прошло… След ноги есть… Каблук вдавился… Роса села на камни и в след по-разному… Не больше часа… Это направление…
– Идем, – подал команду Разин. – Тепловизоры включить… Контролировать территорию впереди…
Впереди в самом деле было что контролировать. Заросли кустов представляли угрозу.
– Там еще что-то светится… Недалеко от края зарослей, в кустах, – сказал лейтенант Сокольников.
– Ищем… Внимательны все…
Но в это время общее внимание привлекла активная стрельба под склоном. Бой там разгорался с новой силой…

2

– Ялаев, изобрази какое-то движение… Мы не можем их засечь… – попросил капитан Ростовцев. – Пусть в тебя постреляют…
– Голову высунуть? – спросил майор.
– Если она у тебя бронированная…
– Больше мне под выстрелы подставлять нечего… – Ялаев предпочитал не рисковать. – Пусть ваш Таксист гранатой шарахнет… Он знает точку…
– У меня только три гранаты осталось, – посетовал старший прапорщик Радимов.
– Здесь танков не водится, – слушая разговор, вмешался капитан Ростовцев. – Гранаты можешь не беречь… Какой дурак вообще надумал в Чечне снаряжать БМП бронебойными гранатами…
– Снаряжение, товарищ капитан, осуществляется согласно штатному стандарту, – возразил старший прапорщик.
– Штатное расписание следует привязывать к местным условиям. Сунуть бы сюда носом московских генералов…
Разговоры об изменении комплектования боезапаса БМП, насколько помнил капитан Ростовцев, велись еще в первую чеченскую войну. В частях, где командиры с головой дружат, на московские штабные распоряжения давно наплевали. В бригадах ГРУ, например, уже давно не найти БМП с противотанковыми гранатами. Но кое-где приказов предпочитают придерживаться. И это порой приводит к печальным последствиям.
– Ну и долбай ими вместо сигнальных ракет, – в сердцах сказал капитан. – Зачем они еще могут понадобиться…
Выстрел последовал через несколько секунд. В светлое время суток огненный язык из тубы был почти не виден. Граната взорвалась среди камней и заставила боевиков зашевелиться, ответить несколькими автоматными очередями и – показать себя спецназовцам. Позиция, будь она расположена на равнинном участке, в самом деле была бы идеальная. Природа сама построила маленькую крепостцу, стеной взгромоздив один на другой камни почти по правильному овалу и только в двух местах оставив проходы. В такой крепостце можно было бы и длительный бой выдержать, атакуй противник только снизу, и даже выстрелы противотанковой автоматической пушки только оплавляли камни своим кумулятивным зарядом, оказывали, конечно, психологическое действие, но не наносили вреда боевикам.
Капитан Юрлов, капитан Ростовцев и лейтенант Стогов именно этого и ждали. Все трое одновременно подняли автоматы так, что пистолетная рукоятка уперлась в плечо. И одновременно, не давая один другому согласовывающей команды, выстрелили из подствольных гранатометов. Три взрыва накрыли пространство за большими камнями с тыла, с незащищенной стороны, и оказались для боевиков неожиданными. Они сидели на небольшом участке, недоступные для обстрела с фронта, уверенные в безопасности своей позиции, и потому держались достаточно кучно, чтобы иметь возможность накрыть их сверху тремя «лягушками» .
Залп гранатометов оказался удачным. Когда рассеялась пыль, спецназовцы определили, что только четверо боевиков остались невредимыми и перебегали на другую позицию, помогая раненому пятому. А восемь тел остались у камней. Но до новых камней, которые могли бы укрыть бандитов от обстрела сверху прямой наводкой, предстояло преодолеть открытое пространство. Огонь одновременно открыли и спецназовцы, и менты, и пулеметы БМП. И даже автоматическая пушка дала два одиночных выстрела. Всего этого с избытком хватило, чтобы положить всех пятерых.
Бой закончился…
И только после этого внезапно еще одна очередь раздалась сверху, с тропы, заставив спецназовцев резко повернуть стволы за спину. Хорошо еще, что никто сразу не выстрелил. Подоспевший Ваха Бачаев, стоя в полный рост, ничуть не беспокоясь о том, что и сам является прекрасной мишенью, стрелял в боевиков над головами спецназовцев… Стрелял, хотя стрелять было уже не в кого, и при этом слишком длинными неприцельными очередями… От расстройства, похоже, что опять опоздал к главным событиям…
* * *
Предоставив ментам возможность разбираться с убитыми и ранеными боевиками, поскольку у ментов в этом и практики больше, и, конечно же, навыков – спецназ ГРУ традиционно редко задерживается на месте после проведения операции, – группа капитана Ростовцева ушла в сторону, чтобы осмотреть пространство вокруг белой «Нивы» старшего лейтенанта Али Бурураева и саму машину. Для этого пришлось спуститься ниже, почти к месту, где боевики первоначально держали позицию и где их застали три «лягушки» спецназа. Оттуда вышли на соседний склон, ближе к началу тропы, и издали увидели белую «Ниву». Дверцы у нее были распахнуты настежь, хотя капитан Ростовцев прекрасно помнил, что спецназовцы, спрятав аккумулятор, дверцы оставили закрытыми.
– Осторожнее… Под ноги смотрим… – прозвучала команда.
И вовремя…
– Вот для нас подарочек. – Капитан Юрлов присел над плоским камнем, на который просто хотелось наступить. – Для чего его сюда принесли?…
Камень явно был на этом месте не родным.
Юрлов встал на колено и заглянул под чуть поднимающийся край.
– Ага… Кому-то не лень было спички тратить… Для обмена опытом сосчитать надо… Пять спичек… Выдерживают такой камень… Почти вплотную к взрывателю…
Разобраться с ловушкой следовало подробнее, чтобы знать манеру минера выставлять заряд. Мина была врыта в землю аккуратно. Травянистая почва разрезана саперной лопаткой крест-накрест, из-под дерна вынута земля и отброшена куда-то подальше, на место земли выставлена мина. Пять спичек по периметру воткнуты в землю. На спички уложен плоский камень. Наступишь, спички вдавливаются глубже, мина взрывается. Камень, естественно, разносит, делая из него дополнительные осколки…
– Знали, с какой стороны подойдем, – отметил лейтенант Стогов. – Хотя здесь и гадать нечего… Подойти можно только отсюда или из села… Там тоже должна быть мина…
– И пусть лежит, – решил Ростовцев. – Место людное… Кому-нибудь сгодится… Только своих надо предупредить… Менты не все видят…
– Что там? – спросил по «Подснежнику» майор Ялаев.
– Местность около белой «Нивы» заминирована. Сейчас проверим саму машину…
Теперь уже с особой осторожностью присматриваясь к земле и камням, на которые ставилась нога, и вообще ко всему окружающему, спецназовцы подошли к автомобилю.
– Ага… – сказал лейтенант Стогов и даже пальцем для наглядности показал.
Почти невидимый сдвоенный провод шел от распахнутой дверцы под специально сдвинутый чехол сиденья.
– Это просто… – прокомментировал капитан Юрлов. – Дверь закрывается, контакт замыкается, гроб заказывать надо будет только в том случае, если со всей округи соберут кусочки тела… Такое мы уже проходили…
– Но, поскольку на обратный путь у нас уже нет в наличии второй машины, придется разминировать, – добавил капитан Ростовцев. – Я займусь, вы поищите кругом… Может, что интересное попадется… Аккумулятор проверьте… Можно его уже на место водружать…
– Действуй… – согласился Юрлов и жестом показал, куда идти ему, куда лейтенанту.
Заниматься разминированием втроем не только инструкция запрещает… Люди, привыкшие к риску, никогда не будут рисковать напрасно, потому что, как раз в силу своей привычки, не видят в склонности к риску подвига. Точно так же железнодорожник не будет гулять по железнодорожным путям…
Если раньше капитан Ростовцев предпочитал действовать быстро, хотя и не проявляя торопливости и уж тем более суетливости, то теперь движения его стали намеренно медлительными и вдумчивыми. Не делая ни одного резкого движения, он все внимательно осматривал раньше даже, чем позволял себе пальцем пошевелить. И тем не менее работал практически без остановки. Сначала вытащил провод из дверцы и привязал сухой камешек между двумя контактами, чтобы они случайно не замкнулись. Только после этого, перебирая провод, добрался до взрывателя. Добираться приходилось на ощупь, потому что пролезть с головой под сиденье машины было просто невозможно. Но устройство мины капитан знал отлично и аккуратно вывинтил взрыватель. Проблемы часто возникают с самодельными минами и взрывными устройствами, эта же была стандартной, купленной на каком-то из армейских складов, и общаться с ней можно было уверенно. Без взрывателя мина сама по себе не представляла угрозы. Оставалась еще вторая дверца, точно так же распахнутая, как первая. Там тоже могла быть мина. Капитан обошел «Ниву», чтобы проверить, но и обходил он машину аккуратно. И потому сразу обратил внимание на острый камень, лежащий под колесом. Камень сам просил, чтобы его убрали. И именно потому Ростовцев не поторопился это сделать, рассмотрев камень с разных сторон. И заметил, что камень не обыкновенной правильной формы, а имеет какое-то подобие носа, воткнутого в землю. Пришлось стать землекопом и вместо лопаты использовать собственные пальцы как более чувствительный инструмент. Скоро пальцы нащупали нос камня и то, к чему этот нос был прижат. А прижат он был к чеке гранаты «Ф-1». «Картошку» копать капитан Ростовцев тоже умел. И потому сначала осмотрелся, потом вытащил из земли гранату, зажимая пальцами чеку, и почти без замаха бросил ее за несколько высоких камней, где осколки никого не могли задеть. Грохнул взрыв…
– Ростов… – позвал в эфире капитан Юрлов.
– Все в порядке, Багира… – отозвался капитан Ростовцев, понимая, что хотел узнать товарищ. – «Картошку» под колесо посадили… Обезвредил…
– Ростов, Багира… – теперь уже позвал лейтенант Стогов.
– Что?
– Находка… Прошу полюбоваться…
– Что у тебя? – спросил Юрлов. – Я аккумулятор тащу…
– Думаю, что это старший лейтенант Али Бурураев… Зря все-таки он без собаки пошел на встречу… Собака бы хоть как-то прикрыла и погибла бы с пользой…
– «Отдыхает»?
– Отдыхает… Голову почти снял, чтобы плечи не уставали… И еще тут кое-что интересное… Предполагаю, это след от героина…
– Иду… – отозвался Ростовцев.
– Иду… С аккумулятором… – в тон ответил Юрлов.
Лейтенант Стогов стоял недалеко от двух рядов кустов, с одной стороны замыкающихся в непролазные дебри, с другой оставляющих проход. На этот проход лейтенант довольно настойчиво и показывал стволом автомата. Капитаны приблизились, Юрлов аккумулятор «Нивы» под ноги поставил, заглянули за кусты. На узком пространстве между рядами кустов, откинувшись навзничь, лежал, уронив голову в лужу крови, человек в ментовском сером камуфляже. Горло человека было перерезано, и кровь стекла под плечи…
– Похоже, это он и есть… – Капитан Юрлов сдвинул с плеча убитого «разгрузку» и оторвал «липучку» с бронежилета, чтобы посмотреть погон. – Старший лейтенант…
– Бурураева нашли? – через «Подснежник» поинтересовался майор Ялаев.
– Сам подойди сюда или пришли кого-нибудь… Джабраилова, что ли… Опознать надо, – распорядился капитан Ростовцев, не сильно смущаясь, что отдает распоряжения старшему по званию.
– Джабраилова пришлю… Они приятелями были…
В руке убитый держал пачку с долларами. Юрлов разжал еще не окаменевшие пальцы и вытащил пачку. Это была «кукла». Только сверху и снизу стодолларовые купюры, а изнутри простая бумага, чуть подкрашенная по краям. Капитан и крайние купюры пальцами потер.
– Даже здесь фальшивку всучить хотели… И бумагу нормальную подобрать не смогли… Торопились…
– Бурураев, похоже, возмутился, потому и…
– Значит, он здесь героин продавал… – Капитан Ростовцев заглянув в пустую коробку из-под телевизора, раскрытую не сверху, а почему-то с торца, и стоящую даже вертикально. Наверное, Али так легче было тащить ее. – В этой коробке его и привез сюда… Базарное, стало быть, здесь место…
Со стороны послышался шум. Спецназовцы повернули на звук стволы автоматов. Но это оказался лейтенант Джабраилов, бегущий в гору и тяжело, с хрипотцой дышащий. Для подробного осмотра дождались лейтенанта.
Джабраилов приблизился, остановился, переводя дыхание.
– Курить бросай, лейтенант, – посоветовал капитан Юрлов. – В твоем возрасте стыдно такую «дыхалку» иметь…
– Сам себе это же каждый день говорю, товарищ капитан… Все никак собраться не могу…
– Давно куришь?
– Лет с пяти…
– Пропащий человек… – вздохнул Ростовцев. – Посмотри сюда… Он?
Джабраилов к кустам приблизился. «Камуфляжка» лейтенанта была уже в крови. Должно быть, раненых боевиков перевязывал или переносил. Может быть, допрашивал…
– Это Али… – подтвердил Джабраилов.
– Ваха Бачаев бежит… – сообщил капитан Юрлов. – Отняли у него «кровника». Обидится мальчишка. Ему самому хотелось.
– Ему самому хотелось… – согласился Джабраилов. – Он сам должен был убить. Так полагается по адату…
– Переживет… Лучше горькая правда, чем сладкая селедка, – капитан Юрлов любил говорить «крылатыми» фразами.
Ваха подбежал. Минуту, наверное, молча смотрел в лицо убитому врагу. Потом автомат поднял и затвор хотел передернуть, но капитан Юрлов одним движением выхватил из рук мальчишки автомат.
– Во-первых, в убитых мужчины не стреляют…
– Он моего брата убил… – челюсть мальчишки дрожала.
– В убитых мужчины не стреляют… Это во-первых… Во-вторых, здесь идет следственная работа, и, будь любезен, уходи отсюда, чтобы не мешать. Иначе автомат не отдам. Понял?
Ваха кивнул, сделал шаг в сторону, и капитан протянул парню автомат.
– Иди, помогай майору Ялаеву…
Ваха неохотно ушел, но рад был хотя бы тому, что у него автомат не отобрали.
– Тело перетаскивали на полтора метра, – показал Ростовцев след крови. – Зачем?
– Чтобы не видно было сразу, – предположил лейтенант Джабраилов.
– Чтобы тебя, дурака, взорвать… Или Ваху, который стрелять надумал, – объяснил Ростовцев. Если тело относят на такое короткое расстояние без видимой причины, следует искать причину. А причина может быть только одна. Телом мину прикрыли…
– Будем разминировать? – наивно спросил Джабраилов.
– Есть такие взрыватели, – терпеливо объяснил лейтенант Стогов, – работают на освобождение. На него сначала что-то кладут, потом вывинчивают предохранитель. Когда это «что-то» убирают, взрыватель срабатывает… Можешь, конечно, подсунуть под тело руку и держать взрыватель нажатый до скончания дней… Сколько дней сможешь?…
– И что делать? – поинтересовался ментовский лейтенант.
– Аккумулятор к машине отнеси, – посоветовал капитан Юрлов, довольный, что нашел бесплатную рабсилу.
Джабраилов, словно вину чувствовал за убитого старшего лейтенанта Бурураева, с которым даже дружил, как говорили другие менты, взялся выполнять работу почти с радостью, хотя аккумулятор, как всякий автомобильный аккумулятор, был не слишком легким. Капитан Ростовцев осторожно, не сдвигая тело с места, отыскал в карманах убитого ключи от машины и ушел вместе с ментовским лейтенантом. Лейтенант Стогов вытащил из кармана «разгрузки» моток тонкого и прочного альпинистского каната, сделал петлю и зацепил тело убитого за ногу. Поставить и подсоединить аккумулятор – дело минуты. А еще через минуту белая «Нива» задним ходом подъехала ближе и остановилась под пригорком, чтобы не попасть с участком на одну плоскость. Канат размотали и зацепили за форкоп. И сразу сами убежали подальше, залегли.
Капитан Юрлов привычным движением подправил у рта микрофон «Подснежника»:
– Давай!
«Нива» рванула с места, и сразу же грохнул мощный взрыв. От старшего лейтенанта Бурураева практически ничего не осталось. Только тяжелый башмак с остатками ноги зацепился за канат и пролетел, как авиационная модель на корде, над головами спецназовцев. Лейтенант Стогов сразу начал сматывать канат.
– А если бы Ваха дал очередь? – спросил побледневший лейтенант Джабраилов.
Он, кажется, так до конца и не верил, что тело старшего лейтенанта Бурураева заминировано. И поверил только после взрыва.
– Нас бы всех, как твоего друга, разнесло, – невозмутимо ответил капитан Юрлов. – Потом подполковник Разин с майором Ялаевым собирали бы своих подчиненных по кусочку в радиусе около пятисот метров…
Джабраилову не хотелось верить, что опасность была так близка, но спорить с опытным капитаном он не стал, только головой покачал.
– Волга, Волга, я – Ростов… Кто слышит меня?
– Я слышу… – отозвался майор Ялаев.
– Волга, Волга, я – Ростов… Кто слышит меня из верхних?
Эфир молчал.
– Лейтенант… – капитан Ростовцев освободил место за рулем «Нивы». – Машину отгоняй к своим… На ней будете возвращаться… Это новое транспортное средство вашего отделения милиции… Постарайся, чтобы «Ниву» не сожгли, как «Чероки»… Ждете нас на месте… Мы догоняем своих…
– Понял, товарищ капитан…
Ростовцев только кивнул товарищам, и три офицера сразу двинулись в сторону тропы, чтобы подняться до «снежной бабы» из белого камня и оттуда свернуть на склон и попытаться догнать остальных.
– Ялаев! Пленные есть?
– Раненые… – отозвался румяный майор. – Двое…
– Допросил?
– Обязательно… Как без этого…
– И что?
– Поверху идет их группа. Выносит героин, который им продал старший лейтенант Бурураев. Миллион долларов…
– Фальшивки и «куклы», – сообщил капитан.
– Я слышал… Здесь так и принято рассчитываться… Фальшивки, кстати, на базаре в Грозном имеют ход в половину номинала. Знают, что фальшивки, и берут, чтобы потом где-то в другом месте сбыть…
– Ладно… С этим и мы знакомы… Что еще сказали?
– Нижние остались прикрывать отход носильщиков. Наверху не восемь человек, а двенадцать…
– Я сам считал дважды… – вмешался в разговор старший прапорщик Радимов. – И мой сержант тоже считал… На тропе было только восемь человек… Скобочкин стрелял в них с двух сторон, вычисляя «вилку» …
– Они говорят – двенадцать… – настаивал на своем Ялаев. – У меня нет причин не верить им. Допрашивал поодиночке. Оба пленных сказали – двенадцать… Может, вы сразу четверых уложили?
– Я считал до начала стрельбы… Потом они за камни спрятались… Никого наверху не зацепили…
– Очень рад за вас за всех, и за себя тоже, – сердито прокомментировал спор капитан Ростовцев. – Значит, четверых мы потеряли, а у нас в одиночестве гуляет по горам Ваха Бачаев, и группа Разина ушла с неприкрытыми тылами… Короче, мы берем темп, а вы здесь внимательно смотрите… Вместо убитого Хромова у вас появился Ваха, замена, я понимаю, неполноценная, но другого не дано… Старайтесь под выстрелы не забираться и не попадите под обстрел сверху, как ваши недавние оппоненты… Мы уходим в отрыв…
– Нам бы где-нибудь сплясать, чтобы сон разогнать… Жалко, музыки нет, – посетовал майор Ялаев. – Вон старший лейтенант Сулейманов уже похрапывает и старшему лейтенанту Скобцеву уснуть мешает…
– У меня сержант тоже уснул, – сообщил старший прапорщик Радимов. – Я сам еле сижу… Глаза слипаются…
– В «Ниве» магнитола есть… Поищите диски… Может, будет музыка… А вообще можете отдыхать. Только часовых оставьте… Особенно это Таксиста касается… Ему еще назад ехать. Чтоб в дороге не уснул…
– Понял, – согласился старший прапорщик. – Через полчаса разбужу сержанта, пусть пляшет. А сам у двигателя в тепле высплюсь.
Ростовцев резко прибавил темп. Точно так же среагировали на разговор капитан Юрлов с лейтенантом Стоговым. Пока, в самом начале, тропа еще позволяла идти в таком темпе, и этот момент следовало использовать с максимальной отдачей…
@Break =
Назад: ГЛАВА ПЯТАЯ
Дальше: ЧАСТЬ II