ЭПИЛОГ

Утром Термидор уже в Париже, куда прилетает рейсом «Пекин – Москва – Париж». Даже сам посмеялся над ситуацией. Только расправился с китайцем и тут же попадает на китайский рейс... Есть в этом какая-то символика. Надо будет подумать на досуге. Но об этом думается плохо.

Сейчас отнюдь не досужее время...

Термидор никак не может решить – правильно он поступает или совершает ошибку. Конечно, ему не простят провала такой многообещающей операции. «Аль-Кайеда» никогда не прощает такое... Столько денег вложено, а результат нулевой. Но... Дали бы ему объяснить, выслушали бы, может быть, тогда все прошло бы нормально. И потому, отдалившись от толпы, он садится на скамеечку в аэропорту и звонит по хорошо знакомому номеру. Называет себя. Просит позвать шейха.

И объясняет все. Коротко, по-военному. Виноват тот, кто формировал отряд, запустив в него предателя-китайца. Именно китаец навел на Термидора слежку, вынудив этим прятаться, и ловко подстроил такую ситуацию, при которой сам Термидор не мог идти по адресам. Получив адреса в свои руки, Пын «сдал» всех... Но Термидор отомстил Пыну...

– Приезжай в третий лагерь... Там поговорим... Мне кажется, ты ошибаешься... Правоверные люди из Америки донесли нам, что какой-то Джон подменил убитого Тахира Ходжаева. Тело Тахира ФСБ Чечни уже передала родственникам в Узбекистан. Те его опознали. Или Ходжаева вообще с тобой не было?..

– Был... – растерянно подтверждает Термидор. – Но он не знал адресов... Он сам убит Пыном...

– Ты ошибаешься, – повторяет шейх. – Но все твои ошибки вынужденные... Мы не знали, что против нас работает «Пирамида». И ты этого знать не мог...

– Какая «Пирамида»?

– Новая сила... Враги ислама отвечают нам на террор террором... Посмотрим, чья возьмет... Приезжай в третий лагерь. Там тебя встретят и помогут в дальнейшем избежать ошибок...

– Вы там будете?

– Я слишком стар, чтобы ездить так далеко. Я уже привык к оседлости...

– Но как меня узнают? Кроме вас, я ни с кем...

– Назовешь себя... Тебя будут ждать... Неделю тебе на отдых... Кажется, на днях у тебя должна родиться дочь? Я надеюсь, что дочь мусульманина будет верной последовательницей Магомета...

Термидор теряется:

– Откуда вы...

– Аллах подсказывает нам некоторые вещи...

– Доктор... Посмотрите... Странное что-то...

Врач поправляет очки и склоняется над приборами. Переводит взгляд с одного на другой, потом на третий и снова на первый... Пожимает плечами и протирает очки, чтобы повторить просмотр. Но убеждается, что такого он еще не видел. Энцефалограмма, снимаемая после нейрохирургической операции постоянно, показывает альфа-ритмы мозга, следовательно, больной находится в состоянии между сном и бодрствованием, хотя после такой мощной анестезии спать должен еще сутки. Что-то непонятное происходит с давлением. Оно вдруг резко нормализуется, то есть становится таким, каким должно быть у здорового человека – а этого быть не может. Потом скачком изменяется, почти падает. Потом опять нормализуется. Потом скачком взлетает. И нормализуется снова. Постепенные изменения – это нормально, это реально. Но такие скачки...

– У него что-то с легкими, – предполагает медсестра. – Посмотрите, как он дышит...

– При чем здесь легкие? В области грудной клетки нет ни одного ушиба. Только черепно-мозговая травма, прострел в лобовую кость, трещина лобовой кости. И палец... Больше нет даже синяка...

– А давление?..

– Прибор, наверное, неисправен...

В послеоперационную палату заглядывает тот охранник, которого приставили к пациенту.

– Что-то случилось?

– Что вы в этом понимаете? – ворчит врач. – Занимайтесь своим делом...

– Я кое-что понимаю в таких людях, как этот китаец... И знаю, на что они способны...

Врач хмыкает:

– Китайская медицина... Это сказки для дураков...

– Современная ортодоксальная медицина – сказки для беспомощных идиотов...

– Вы что, хамить надумали?

– Что случилось?

– Я сейчас просто выгоню вас отсюда!

– А я сейчас вызову наряд и посажу вас суток на тридцать... Сначала просто по подозрению в пособничестве террористам. Вам очень понравится в одиночной камере... А потом добьюсь, чтобы вас выгнали за профнепригодность. Потому что вы не знаете, что показывают приборы...

– Дым Дымыч, не надо... – медсестра знает, как зовут охранника.

– Что происходит?

– У него ритмичные скачки давления то вверх, то вниз... А между скачками давление становится нормальным... – врач несколько напуган.

– Ритмичность «десять-десять-десять-десять» или «десять-пять-десять-пять»?

– Что это?

– По секундам замеряйте... Вернее, по пульсу...

Медсестра берется за пульс китайца. Смотрит на приборы. Считает про себя.

– Четыре по десять... – говорит наконец, слегка вытаращив на Сохатого глаза и не понимая, о чем идет разговор.

– Я понял... Он к вечеру уже будет опасен. Я переношу пункт наблюдения в палату.

– Нельзя, – говорит врач. – Что вы мне тут арифметику устраиваете... Если что-то знаете, объясните...

– Он проводит ритмическое дыхание. И восстанавливает всю жизнедеятельность своего организма. Полностью. Обычный человек может так дышать пару минут. Если он специалист и сможет продышать так хотя бы до вечера, самое страшное, что с ним может произойти, это расхождение швов. Но, я думаю, он умеет и их сращивать...

– Сращивать швы?.. Да что за глупости...

– Это и я умею... – Сохатый открывает дверь и заносит из коридора свой стул, ставит у стены. – Вы отдыхайте... Ваша помощь больше не нужна... Без вас он будет здоровее...

В другом госпитале операция проходит под местным наркозом, и Сохно, чтобы не морщиться и не строить медперсоналу гримасы, шутит чуть грубовато. Когда все завершается, хирург позванивает в металлической эмалированной тарелке, странно загнутой в форме гигантской фасолины, осколками, вытащенными из тела майора.

– Оставить вам на память? Шесть штук...

– Я металлолом не сдаю... Зачем они мне... – отмахивается Сохно. – Парни мои где?

– Парни? – удивляется хирург. Он молоденький и не понимает, что парни могут быть разного возраста. – Там дожидаются только полковник с майором... Они объяснят...

– Это и есть мои парни...

Его вывозят из операционной. Кордебалет отстраняет медсестру от ручек транспортного средства – носилок.

– Можно, я порулю?.. Вы показывайте, куда ехать...

Медсестра ведет их в палату. Показывает, куда переложить Сохно. Кровать уже подготовлена.

– Я сейчас вам димедрол вколю, чтобы хорошо спалось, – обещает она с улыбкой.

– Не надо, – отмахивается прооперированный. – Я и без того хорошо усну.

Медсестра уходит. Выходят за ней и двое раненых. Кордебалет вытаскивает из-под халата бутылку водки.

– Вот тебе и димедрол...

Открывает бутылку. Сохно выпивает ее сразу, не отрываясь – фронтовое обезболивающее средство.

– Теперь отосплюсь... Жалко, просплю охоту на китайца...

– Его уже поймали, – успокаивает Согрин. – Наши парни охраняют. Предоставили ему в сиделки Сохатого...

– Тогда не уйдет...

Полковник Джават Даут, один из руководителей «Пирамиды», специально прилетает в Париж, чтобы встретиться с группой Сергея Ангелова, который открыто работает под своей настоящей фамилией, уже не опасаясь, что силовые структуры России обратят на него внимание.

В аэропорту Орли гостя встречает на своей машине Таку и отвозит в гостиницу ЮНЕСКО, где группа остановилась, поскольку может себе позволить это, имея паспорта Граждан Мира. Все собираются в двухкомнатном номере младшего Ангела, руководителя группы.

– Я улетаю через два часа, поэтому приступим сразу, – говорит полковник Даут. – Интерпол передал нам все записи разговоров Термидора за последние дни. Предложение господина Ангелова рассматривалось на совете руководства «Пирамиды» в присутствии специального представителя Генерального секретаря. Нами наведены справки по запросу о возможности срочного проведения пластической операции. Это оказывается невозможным ни в одной из клиник мира. Слишком невелики сроки. Поэтому был рассмотрен и утвержден к действию второй вариант.

– Слава богу, – вырывается у Сережи. – Значит, работаем...

Полковник Даут отличается суровой сдержанностью. И потому неодобрительно смотрит на проявление эмоций подчиненного.

– Я думаю, радоваться вам рано... Вы отправляетесь на чрезвычайно рискованную операцию. По сути дела, это настоящая авантюра. Всегда там может оказаться какой-то человек, который контактировал с настоящим Термидором. Но нам необходимо знать предельно мало – месторасположение лагерей. Думаю, вы сумеете справиться достаточно быстро. И постарайтесь ни под каким предлогом не задерживаться там, потому что по лагерям будет нанесен мощный, все выжигающий ракетный удар авиации США.

Сегодня вы посетите клинику, мадемуазель Таку уже знает адрес и имя врача, который будет с вами работать. Он вам обновит шрам на пальце и нанесет шрам на горле. Это для легенды, согласно которой на вас напал бывший французский легионер Сергей Ангелов с желанием отомстить. Он сумел отрезать вам палец, как вы когда-то отрезали ему, и нанес вам ранение в горло. Но вы сумели притвориться мертвым.

Это мы делаем с некоторым опережением, чтобы не возвращаться еще раз во Францию. В Италии у нас нет надежного пластического хирурга. Сразу после этого всей группой вылетаете в Италию. Группа обеспечения там уже работает. Термидора вам предоставят тепленького. Главное, сумейте его обработать. И не перестарайтесь с ударом ножом по горлу. Удар должен быть скользящим. Придержите руку, даже если она требует возмездия... Ваше возмездие будет более суровым...

Вечером Термидор увидится с человеком шейха. Он не знает, что это человек шейха, но вынужден будет рассказать ему про нападение. Сам этот человек никуда из Италии не выезжает и будет уничтожен только после вашего возвращения.

С Термидором же все просто. Вы подмените его по дороге в аэропорт. Им займутся соответствующие люди... На беседу с профессором Голдбергом, который любезно согласился нам помочь – это сильнейший, пожалуй, гипнотизер на сегодняшнее время, – вам выделяется два часа. Мы обеспечим задержку самолета на это время. После получения сведений от Термидора – Голдберг изучил его подробную психограмму и уверен, что сумеет справиться и с введением в транс, и с преодолением сопротивления – вы становитесь Термидором. Фигура и походка у вас похожие, постарайтесь повторить его манеру поведения. Голос после ранения будет изменен. Шейху, который будет звонить, к тому времени уже сообщат о вашем ранении. Следовательно, его не смутит разница в голосе.

– Что будет с самим Термидором? – спрашивает младший Ангел.

– Его будут судить? – добавляет Таку.

– Да, – рассеянно отвечает полковник. – Его будут судить...

Ангел понимает, что судья у обвиняемого будет только один, а вместо предъявления обвинения он предъявит пистолет...