Самурай удачно вывел свою группу и расположил бойцов так, что, если кто-то будет спускаться со склона по каменному языку и выйдет к замаскированным укреплениям младшего сержанта Лаврентьева, он сам со своими бойцами окажется в тылу и чуть сбоку от этих людей и сможет контролировать ситуацию. А то, что он окажется не на одной линии, а сбоку, давало возможность не попасть под обстрел своих же ни основной группе, ни укреплениям.

Теперь пришлось ждать долго... Но ждать Самурай умел и потому чувствовал себя спокойно.

– Идут, товарищ капитан... – доложил старший сержант Колосков, рассматривающий каменный язык в «оптику» винтовки.

– Много?

– Пока еще подсчитать трудно, но не меньше двадцати...

– Менты?

– Не похоже... Уж очень разномастно одеты...

Капитан поднес к глазам бинокль. Но если даже прицел винтовки не помогал рассмотреть всю картину в подробностях, то бинокль не справлялся с задачей тем более.

– Может, бандиты? – удивился Самурай. – Здесь банд не осталось, так Тамирханов из другого района пригнал?

– Трудно сказать... Подойдут ближе, скажу...

Самурай переключил «подснежник» на другую волну.

– Товарищ подполковник... – позвал он требовательно.

Эфир молчал.

– Товарищ подполковник... – повторил капитан уже спокойнее и вернул переключатель в прежнее положение. – Далеко уже утопали... Не слышат...

– Не торопятся... – сказал, как пожаловался, старший сержант Колосков.

– Так кто там идет-то? – поинтересовался младший сержант Лаврентьев, которому из укреплений был виден только самый выход с языка на прибрежный широкий луг, заросший низкими, густыми кустами.

– Спросить? – съехидничал в ответ старший сержант.

– Дай-ка мне винтовку... – потребовал Самурай, взял оружие и приник к окуляру. – Что же ты так увидишь... На открытом месте, да еще днем зачем тебе тепловизор...

– Не успел выключить, товарищ капитан.

– Тепловизор калибр не добавляет... Выключай... – Сам Самурай даже не знал, как отключить прибор. – Вот так... Другое дело... А знаешь что... Мне почему-то кажется, что это «кадыровцы»... Пора бы и им уже появиться в этих местах... Здесь-то, конечно, могли бы и не появляться, слишком от Автуров далеко... Но доложили, наверное, что здесь большой бой был... Да, похоже... Вот их нам только и не хватало... Только с ними мы и не воевали... Впрочем... Мы проводили операцию... Сейчас отдыхаем... Лаврентьев! Слышишь? В «кадыровцев» не стрелять... Они проверяют безопасность района... Не высовываться самому, может, пройдут... Но если заметят, не стрелять... Понял?

– Понял, товарищ капитан.

– Я сам разговаривать буду...

– «Не стрелять» всегда лучше, чем «стрелять»...

– Здесь я с тобой не соглашусь стопроцентно... Все зависит от обстоятельств...

Отряду на склоне оставалось подниматься до перевала еще никак не меньше сорока минут. И потому даже маскировкой можно было пока не заниматься. Обедали сухим пайком. Глянув на банку тушенки, Хамидрашид с отвращением от еды отказался. Даже две ладони выставил, словно хотел защититься от предложения поесть:

– Свинина же...

За исключением прапорщика Родионова и одного офицера грузина, вся группа состояла из мусульман. Тем не менее свиной тушенкой не брезговали. Отказались только Хамидрашид с Дуквахой. Но для них в одном из рюкзаков нашлись рыбные консервы.

– Эх, сейчас бы гуся жареного... С вертела... – размечтался Дукваха. – Чтобы с него жир капал... Только подумаю, запах чувствую...

Широкие ноздри Дуквахи шумно втягивали воздух. Запах жареного на вертеле гуся, однако, ему уловить было неоткуда.

– А мне однажды жена на Новый год угодить хотела... – засмеялся чуть грустно подполковник Джабраилов. – Гуся приготовила... В духовке... Я съел кусок – вкусно... Потом вдруг представил себе, как этот гусь ходил – важный, в себе уверенный, как шею в сторону людей вытягивал – шипел, пугал... Представил его живого, красивого... И не смог больше ни куска проглотить...

– Птица, она и есть птица... – пожал плечами Дукваха.

– Не в этом дело... Мне даже не внешний вид его в голову запал, а то, что он жил для другого, не думал, что его для моего стола откармливают... С тех пор не могу на гусей равнодушно смотреть... Жалко мне их...

– А людей, товарищ подполковник, людей как? – спросил вдруг прапорщик Родионов.

– С людьми проще. Они воюют и знают, на что идут. Ты не убьешь – тебя убьют... Военные люди для этого и существуют.

– А я вот после стрельбы из этой винтовки... – сказал прапорщик и остановился, задумался. – В общем, когда из простой стреляешь, издалека... По-иному все воспринимаешь. А из этой... Вблизи... Вчера вот эмир Хамидрашид с другим эмиром рядом стоял, я второму эмиру в голову хотел пулю всадить... Не думал, что ему голову оторвет... И испугался... Сейчас каждого своего выстрела боюсь... И потом о каждом выстреле думаю...

Джабраилов внимательно посмотрел на снайпера, но ничего не сказал. Он давно уже служит в армии, давно воюет и хорошо знает, какая психическая нагрузка на каждого снайпера ложится... Если есть у снайпера душа, то она страдает. И страдания эти порой до беды доводят. В запале, в горячке, в рукопашке или даже во время обстрела гораздо легче убить противника, чем когда выслеживаешь его и долго, хладнокровно прицеливаешься...

– Ладно... – махнул рукой Родионов. – Что это я... Расплачусь еще, слюни развешу... Пойду, что ли, гляну, как там на тропе...

Он встал и поднял свою винтовку. Раскаивался, видимо, в своих откровениях. Стыдно стало. Как большинство людей, прапорщик Родионов привык говорить о своих плохих поступках и слегка этим хвастаться, но стеснялся проявлять добрые чувства. Люди почему-то всегда стесняются быть добрыми...

– Следы обеда убрать... – распорядился подполковник.

Консервные банки убрать недолго. Упаковочные пакеты и остатки пищи – в банки, чуть-чуть копнуть лопаткой, банку под землю, сверху камень...

– Что там? – спросил Хамидрашид у возвращающегося прапорщика.

– Это не менты... Мне кажется, это «кадыровцы»...

– Очень может быть... – согласился подполковник. – «Кадыровцы» должны облазить все окрестности. Они обеспечивают безопасность своему президенту... А ты говоришь, из пулемета, и со склона... Расстреляли бы их, может, дело это и хорошее, но вся операция пошла бы насмарку... Кадыров не приехал бы в опасный район, наши клиенты не собрались бы в трех километрах от Автуров... И получилось бы, что мы зря время потратили... И патроны...

– И что теперь? – спросил Хамидрашид.

– Теперь уходим... Нам не о чем с ними разговаривать... Надо только с Самураем поговорить... А то нарвется на неприятность...

По каменному языку спускался двадцать один человек. Самурай сам пересчитал их.

Шли неторопливо, уверенные в себе. Прошли мимо наставленных на них стволов группы спецназа, ничего опасного не заметив. Вышли на прибрежную поляну, остановились, осмотрелись. Так бы и спустились в русло, если бы не один, которому чем-то не понравились кусты на окраине леса. Разговор «кадыровцев» между собой был не слышен, но, обменявшись несколькими словами, вся группа двинулась как раз туда, где были расположены укрепления младшего сержанта Лаврентьева. И шли, совсем не соблюдая осторожность. Окажись сейчас на месте спецназа какой-то джамаат боевиков, «кадыровцев» быстро бы перестреляли. Но они шли явно в сторону укреплений, которые заинтересовали их своим явно искусственным происхождением. По мере приближения начали поднимать оружие, хотя укрыться за чем-то, способным спасти от пули, даже не пытались. Похоже, эти парни чувствовали себя хозяевами в местных горах. Расклад сил они, наверное, знали, и потому считали, что опасаться здесь им некого. Или же знали, что рядом есть другие отряды, которые придут на помощь. Но помощь, пришедшая после пулеметной очереди, многим уже бывает ненужной...

– Стой! Кто идет? – с тылу окликнул отряд Самурай.

Сейчас «кадыровцы» отреагировали быстро, развернулись и сразу залегли среди мелких камней, не способных укрыть и спасти в случае обстрела. А если бы дать пару навесных выстрелов из подствольного гранатомета, вся локальная война была бы уже закончена.

Обе стороны долго молчали. Наконец кто-то нашелся среди «кадыровцев», кто взялся вести переговоры.

– А ты кто? – прозвучал ответ-вопрос.

– Капитан Рудаков, спецназ ГРУ...

– Самурай! – вдруг почти весело вскрикнул один из «кадыровцев» и сразу встал в полный рост. – Не стреляй... Это Тимур...

Самурай узнал голос. Это был его знакомый боец.

– Ближе подходи... – капитан сам вышел из укрытия.

В полный рост поднялись и остальные «кадыровцы». Приподнялись из-за укрытий и спецназовцы, но войти в круг не спешили. Переговоры в таких случаях ведет командир, и спецназ уважает субординацию.

– Что ты тут делаешь? – весело спросил Тимур.

– Да так, можно сказать, позагорать устроился... – капитан посмеивался.

– Не темни... – другой «кадыровец» смотрел хмуро. – У нас есть право спрашивать...

– А у меня есть право не отвечать... – спокойно возразил Самурай. – Хотя я не вижу причины прятаться... Операцию вместе с ментами проводили... За два дня ликвидировали три банды – Дадашева, Саидулюкаева и Дуташева... Вызвали вертолеты, чтобы лететь обратно, а нам говорят, только завтра после обеда... До этого полеты в районе почему-то запрещены... Вот и загораем... Там раненые... – показал он в сторону укреплений... На всякий случай прикрыли их... Раненые только местные менты...

«Кадыровцы» закивали. Такое сообщение не могло их не обрадовать.

– Потери большие? – спросил хмурый «кадыровец».

– У нас – нет потерь... Воевать умеем. У ментов – катастрофические... Бандиты тоже воевать умеют... Так обычно и бывает...

– А у эмиров?

– Почти всех «положили». Только двое ушли – сам Дадашев, и с ним один человек... Но за ними группа двинула... Догонят... Специалисты по таким гонкам... А на потери посмотреть можешь... Спустись в русло... Там труп на трупе...

Хмурый «кадыровец» обернулся в сторону русла.

– Не здесь... На двести метров ниже и за поворотом... И дальше тоже... Два дня их гнали... По всей реке трупы валяются... Здесь засели, потому что площадка для вертолета пригодная...

– А нам сообщили, что здесь бои идут... – объяснил свое появление Тимур. – Пришли посмотреть... Говорят, и минометы стреляли...

– И минометы тоже... – согласился Самурай. – У ментов минометы были, и у Дуташева...

– У Дуташева были минометы... Ладно... – хмурый рукой перед бородой махнул, словно муху отогнал. – Так и будете до завтра сидеть?

– А куда мы от раненых уйдем? Так и будем...

– Время будет, по округе погуляйте... Кого встретите, стреляйте сразу... Здесь до завтрашнего обеда «закрытая зона»...

– С чего вдруг? – шутливо поинтересовался Самурай. – Президент России приезжает?

– Он самый... – ответил хмурый, не желающий, видимо, комментировать предстоящие события. – Мы назад двинем. Нам еще много мест осмотреть надо... Успеть бы...

– Я, в принципе, могу вам слегка помочь. В лес соваться не буду, у меня людей не так много, но могу по руслу пройтись, – согласился Самурай оказать услугу. – А лес я просмотрю. И определить посторонних, как определил вас, смогу. Тогда будем работать.

– Как ты нас определил, Самурай? – не понял Тимур.

– Через тепловизор. Издалека увидел... Приготовился к встрече...

«Кадыровцы» переглянулись.

– Нам тоже надо такой техникой обзаводиться... Ладно, просмотрите русло... Не далеко только... Дальше наша группа пойдет... Другая... Ее не расстреляйте... И вообще, к Автурам ближе двух километров не подходить... Там все блокировано... Могут стрелять...

– Постараемся...

Самурай пожал протянутые одна за другой двадцать одну руку. Рукопожатия у «кадыровцев» не детские, но у него тоже рука крепкая. А думал он в это время о том, что надо предупредить подполковника Джабраилова. Как бы он не расстрелял вторую группу «кадыровцев». Если нет связи через «подснежник», можно позвонить по спутниковому телефону.

Только подумал так, как телефон в его кармане сам зазвонил. Самурай вытащил трубку и отошел в сторону, чтобы разговаривать свободно.

– Капитан, есть новости...

– У меня тоже, товарищ подполковник... У нас тут «кадыровцы» объявились. На звуки боя пришли... Просят присмотреть до прибытия вертолета за местностью...

– И у вас? Я по этому поводу и звоню... У нас тоже группа... Высадилась с грунтовой дороги, прошла через перевал... Знают о нашем присутствии, кажется, готовят засаду... Ты когда пойдешь, присмотри за ними... На засаду не нарвись...

Подполковник Джабраилов, разговаривая, смотрел на перевал. «Кадыровцы» еще не появились, хотя пора бы им и место в засаде занять. Непонятно, на что рассчитывают. Или думают, что другие ходят еще медленнее, чем они? Или просто не знают местность, и не рассчитывали, что этот подъем будет таким сложным? Карта ведь обозначает только наличие перевалов, но никак не крутизну подъема. И тропа на карте изображается не серпантином, удесятеряющим путь, а прямой линией.

– Хорошо. Вы тоже будьте осторожны.

– Ты где сейчас?

– Вернулся к раненым. Тепловизор издали определил группу в лесу, я вернулся, чтобы подстраховать.

– Пора сниматься... Догоняй нас... Засаду можно обойти по траверсу. Смотри на карту. Точка восемь из тех, где мы отмечали «растяжки». Справа по траверсу удобная дорога...

– Может, мне лучше перед ними «засветиться»... Чтобы они считали нас одной группой?

– Если будет такая возможность...

– Я сказал, что одна из наших групп ушла в преследование Хамидрашида и Дуквахи. Это, стало быть, вы и есть...

– Чтобы не суетились с помощью, скажи, что погоня завершилась успешно... Беглецов «накрыли», мы прочесываем на всякий случай местность... Жалуемся, что очень много «растяжек»... И кто только наставил... Пусть они будут осторожнее...

– Понял, товарищ подполковник...

– Все. До связи...

Подполковник убрал трубку и молча сделал знак, показывая направление движения. Впрочем, и направление показывать не следовало, потому что идти они могли только в одном направлении, придерживаясь при этом всех извилин горного хребта.

– Родионов...

– Я, товарищ подполковник...

– Оборачивайся иногда...

Прапорщик обернулся, поднял винтовку и припал к прицелу.

– Они на перевале. Начинают спуск...

– На «растяжку» не нарвались, и то хорошо... Но ходят они плохо... Привыкли в машинах путешествовать... Нас им не догнать... Если только машину по руслу пустят...

– Слалом между камней... – заметил Хамидрашид. – Самая крепкая машина за десять минут развалится.

– Самая крепкая машина – это ноги, эмир... – подсказал Дукваха.

– Берегите ноги и «дыхалку»... Не спотыкайтесь и не болтайте на марше... – посоветовал Джабраилов. – Нам теперь «закрытую зону» надо обойти. Обычно в таких случаях контролируют ближайшие два километра... Туда соваться не будем... По кругу – и на точку, что нам уважаемый Арслан Мовсарович указал...

Самурай убрал трубку и вернулся к «кадыровцам», собирающимся в обратный путь.

– Я же говорил, наши эмира не упустят...

– Взяли или пристрелили? – поинтересовался хмурый.

– Не знаю... Подполковник сказал – «накрыли»... Сейчас на всякий случай прочесывают окрестности. Вдруг, кто еще ушел... Они, кстати, издали видели ваших... Чтобы эксцесса не было, сообщите своей группе, что они рядом со спецназом работают...

– Я позвоню... – ответил хмурый и вытащил точно такую же трубку, как у Самурая. – Вперед! Время терять не будем... Алло, Джабар...

Поскольку сам хмурый ничего не говорил, а только слушал, Самурай понял, что Джабар разъяснял ему обстановку на хребте. Удалялись «кадыровцы» быстро, и скоро вообще ничего уже нельзя было услышать. Самурай вернулся к своей группе.

– Подъем... Выходим на прежний маршрут... Лаврентьев!

– Я, товарищ капитан...

– Как раненые?

– Один во время приближения группы захотел прокашляться, я пообещал заткнуть ему пасть гранатой. Он сообразительный, вовремя понял ситуацию... Потом другой захотел постонать. Тогда уже ясно стало, кто пришел. Я пообещал отдать его на память «кадыровцам», парень замолчал сразу и, похоже, с испуга язык себе откусил... В остальном все в порядке...

– Расстановка сил прежняя... – Самурай говорил и для младшего сержанта, и для остальных бойцов своей группы – ставил задачу. – Мы уходим. Теперь едва ли вернемся до завтрашнего обеда... Путь у нас долгий – следует по кругу обойти всю «закрытую зону», чтобы снова на «кадыровцев» не нарваться. Им не понравится, если мы вдруг окажемся совсем в другом месте. Топать придется до рассвета... Лаврентий! Не скучай и старайся не стрелять без необходимости...

Спуск в долину реки занял больше времени, чем движение по траверсу хребта, хотя спуск был пологим и сравнивать его с верхней тропой было некорректно. Но спускаться следовало обязательно, потому что долина реки уходила прямо в Автуры, туда же уходила и грунтовая дорога в правой по направлению движения долине. И не было ни на том, ни на другом пути возможности обойти селение. Из долины же реки можно было свернуть налево, пересечь автомобильную дорогу и, сделав небольшой круг, выйти в район конечного действия. Подполковник спешил...