Книга: За нейтральной полосой
Назад: ГЛАВА 2
Дальше: ГЛАВА 4

ГЛАВА 3

1

Доктор выходит из кафе первым, за ним, как и договорились, Зураб – наименее подготовленный боец, не имеющий за плечами ни службы в спецназе, ни звания мастера спорта по боксу в тяжелом весе, как у Гагарина, ни работы в «Альфе», как у Тобако, замыкающего группу.
Чечены стоят в стороне слева. Всей толпой, шесть человек. Переговариваются, посмеиваются. Возраст примерно такой же, как у Зураба, – чуть меньше тридцати. Доктора, несмотря на его гигантский рост и широченные плечи, всерьез не принимают. У Доктора борода обильно побита сединой, серебрится. На старика молодые внимания не обращают, но у него седина полезла сразу после тридцати. Они этого не знают. Тобако тоже слегка за пятьдесят. Ну, крепкий, высокий, но тоже не молод, тоже голова с проседью... Да и слишком уж интеллигентно Доктор с Тобако выглядят, чтобы ожидать от них серьезного сопротивления. Расстановку сил чечены определяют в свою пользу.
Доктор поворачивает направо, туда, где стоянка машин и где прохожих меньше. Не слишком торопится, полы длинного плаща развеваются по ветру. Чечены двигаются с места и сразу прибавляют шаг. Перед стоянкой площадка открытая. Для тех, кто имеет численное преимущество, это выгодно.
– Эй, Хошиев...
Зураб оборачивается. Слева от него останавливается Доктор, справа Тобако. Чечены приближаются. Вперед выступает коротко стриженный парень с хищным, как клюв, носом. Тот самый... Поигрывает ментовской дубинкой, постукивает себя по ладони. Откровенно глумится, чувствует свое превосходство.
– Не узнал? – громко спрашивает еще шагов с пяти.
– Отчего же... Узнал.
Зураб слегка волнуется. Но это и хорошо. В такой ситуации чечены подумают, что и остальные тоже их боятся. Не будут отпора ждать.
– А я специально в Чечню писал, хотел узнать, где ты прячешься... – Чечен останавливается на дистанции, необходимой для замаха дубинкой. Шагах в трех. Остальные останавливаются за его спиной. Тоже собой довольны. – Мне сказали, в Москву сбежал. А ты, оказывается, здесь.
Рука вдруг стремительно отводится в сторону, начинает круговое вращение, сам чечен шагает вперед, чтобы в броске нанести удар. Но Доктор, стоя к противнику правым боком, делает скользящий и быстрый шаг на сближение и наносит классический удар баксера-левши. Прямой на встречном движении. Хруст раздается такой, словно столкнулись две машины, а не голова и кулак.
Чечены еще и опомниться не успевают, как с другой стороны сокращает дистанцию и атакует Андрей. Наносит ближайшему короткий удар в горло. И тут же еще несколько ударов по болевым точкам тем, кого успевает достать. А успеть ему сложно, потому что кулаки Доктора мощно наносят акцентированные удары – один за другим. Все кончается прежде, чем Зураб успевает придвинуться вплотную к месту события.
– Извините, ребята, времени мало... – вежливо прощается Доктор. – Пора нам...
Ему никто не отвечает. Только один из шестерых стоит на четвереньках, пытаясь сообразить, какой балкон свалился ему на голову с ближайшего дома. Остальные лежат без движения. Тобако пробует пинком печень того, что стоит на четвереньках. Задача с балконом остается неразрешенной...
Интерполовцы садятся в машину. Доктор выруливает на дорогу.
– Как думаешь, они еще захотят? – спрашивает Доктор у Зураба.
– Я думаю, Анвар у них авторитетным слыл... Видел, как он за столом сидел... Теперь авторитет кончится...
– Мы их чуть позже еще раз навестим, как только разберемся с необходимым, – решает Андрей. – Чтобы впредь претензий не возникало. Попросим его публично извиниться. Это поставит точку.
* * *
Они решают выехать на операцию около часу ночи. К этому времени Доктор попросил подготовить ему необходимые инструменты. Юра Алферов привозит все необходимое около двенадцати.
– Меня возьмете?
– Еще в долю попросишься... – смеется Доктор. – А нам самим мало, передраться боимся.
Вовлекать лишних людей в рискованное предприятие не очень хочется. Он прощается с Юрой, торопясь к компьютеру, который подает сигнал о приходе почты. Эту-то почту все и ждут с нетерпением, чтобы разработать план операции.
Чуть раньше Доктор связался с прилетевшим в город генералом Астаховым, который еще и не собирался отдыхать, несмотря на позднее время. И попросил генерала через местное управление ФСБ добыть в срочном порядке план кафе, принадлежащего убитому азербайджанцу, и попутно план близлежащих помещений.
– Вы что-то нащупали? – интересуется генерал.
– Как только появится первый материал для работы, я вам сразу его предоставлю, Владимир Васильевич. Клятвенно обещаю... – Виктор Юрьевич даже руку к сердцу прикладывает, словно Астахов видит его.
– Вероятно, я сегодня не лягу спать. Вы, как я понимаю, тоже... Что-то будет – звоните в любое время. И посильная помощь с нашей стороны – тоже в любое время.
– Постараюсь воспользоваться.
– У меня вопрос... – Тобако тянет руку за трубкой.
– Минутку, товарищ генерал. С вами Тобако желает поговорить.
– Добрый вечер, – здоровается Андрей.
– Здравствуйте. Я рад, что вы тоже здесь. Спокойнее себя чувствуешь, когда рядом такие помощники. Что вы хотели?
– Меня, товарищ генерал, интересует имущество этого азербайджанца. Владелец кафе не будет ходить пешком, но я не слышал, чтобы где-то поднимался вопрос о его машине. Надо найти машину и, если это возможно, гараж...
– С машиной, думаю, проблем возникнуть не может. Просто позвоним в ГИБДД и найдем по регистрационной карточке, если машина на него зарегистрирована.
– Может быть зарегистрирована и на лжежену.
– Нет, по документам у нее бакинская регистрация.
– Тем лучше. Меньше искать.
– Хорошо, мы сделаем это. Больше просьб нет?
– Нет.
– Куда пересылать данные?
– На нашу электронную почту. Я позвоню Басаргину, чтобы он не снимал, но это одновременно будет держать его в курсе событий.
– Договорились.
И вот почта пришла...
Автомобиль «Ауди А-6» числится зарегистрированным на имя хозяина кафе. Отыскать гараж в ночное время не удалось, но такие машины, по мнению исполнителя документа из ФСБ, в гаражи не ставят, предпочитая охраняемые платные стоянки. Это уже сказано в комментарии.
К письму в графическом режиме приложен план, в срочном порядке добытый в БТИ. В том же комментарии говорится, что для исполнения пришлось вытащить из дома дежурного и скопировать материалы. Такая приписка, по мнению Доктора, должна показать, что ФСБ не играет в игрушки и другим советует заниматься ночью только самыми насущными проблемами.
– Что мы и собираемся сделать... – дает Тобако свой комментарий.
– Далеко собрались? – интересуется, входя в комнату, Людмила, жена Доктора.
– Мы разве не берем с собой уважаемую Людмилу Смерть? – так звать ее позволяет себе только Андрей, и она ему это прощает.
– Разве жен берут с собой, когда едут развлекаться... – басит Виктор Юрьевич и снова склоняется над планом кафе и лежащего под ним подвала, в задумчивости покусывая при этом тупой конец карандаша. – Значит, так... Вот здесь вход в подвалы под жилыми помещениями... Между ними и подвалом кафе только перегородка... Меня очень интересует вопрос, из чего она сделана. Если бетонная плита, то пробраться можно только через вентиляционную шахту. Всем, кроме меня... По габаритам не пройду.
– Пожалуй, и кроме меня... – добавляет Тобако.
– Я проберусь... – рост и объемы Зураба позволяют совершить такой подвиг.
– Но что ты там будешь делать один? Дежурному менту, пожалуй, уже вернули его дубинку.
– А если перегородка не из бетонной плиты? – интересуется Тобако.
– Тогда она должна быть не толще, чем в кирпич. Или, в худшем случае, в полтора. Если в кирпич, такую я ногой проломлю с одного удара. Пробовал. В полтора – надо постараться.
– Обычно такие перегородки бывают в полкирпича, – говорит Андрей. – Я с подобным как-то раз встречался. И Ангел, помнится, что-то подобное рассказывал...
– Короче, мы так будем до утра гадать, – решает Доктор. – Выезжаем и на месте ищем вариант проникновения.
– А если там сигнализация? – спрашивает Зураб.
– Тогда не держали бы дежурного мента. Нет, если там спит дежурный, сигнализации, по идее, быть не должно. Там посмотрим... По коням.

2

Басаргин уже останавливается на углу квартала, чтобы видеть выход из ресторана, когда ему звонит Александра.
– Саня, у нас, кажется, какие-то неприятности...
– Докладывай... – сухо, по-деловому отвечает он.
– Сейчас позвонили из «Альфы». Номер машины, что ты сказал... Такой существует, но принадлежит автомобилю «УАЗ-469», семьдесят восьмого года выпуска. На этой машине номера менялись дважды. Ты назвал последний... Техосмотр машина прошла в последний раз четыре года назад. На это просили обратить внимание. Говорят, что «уазики» такого возраста уже не выезжают за ворота гаража.
– Наблюдаемая машина где?
– Стоит на месте. Я за ней и сама наблюдала, и близнецов посадила, чтобы не бесились. Они такие задания всегда выполняют старательно.
– Кто-то к машине выходил?
– Нет. Будто бы ждут кого-то.
– Дождутся... Нас с Пулатом, когда он освободится. Если будут звонить, к двери подходи, но отвечай, что дверь закрыл муж своим ключом, а ты открыть изнутри не можешь. Попроси меня обязательно подождать, потому что я обещал скоро вернуться.
– Хорошо.
Александр не успевает убрать трубку, как раздается новый звонок. Теперь, легок на помине, звонит Пулат.
– Командир, с кем болтаешь?
– Ты где?
– В ресторане. Наблюдаю тебя из окна. Но ты меня не увидишь. Таку меня узнала, но вида не подает. Молодец, правильная тетка. Правда, заметно волнуется. Ее «хвост» сидит за столиком возле двери. Пара тупых рыл. Это не русские. Но и, кажется, не чечены... Придется у них спрашивать... Главное, чтобы по-русски разговаривать умели.
– Ладно, действуй. Я страхую...
Басаргин внимательно наблюдает за входом в ресторан. Наконец, видимо, вдосталь насидевшись, первой выходит Таку. Движется неторопливо к подземному переходу. Это она зря... В подземном переходе на нее могут напасть. Пулат, конечно, подстрахует, но Басаргин подстраховать Пулата уже не сможет. Впрочем, сам виноват. Следовало заранее предупредить Таку, что он тоже включается в игру.
Очень быстро вслед за японкой появляется пара типов, которые сразу привлекают к себе внимание. Даже проходящий мимо мент замедляет ход и посматривает на них пристальней. Но, подумав, шествует дальше.
Пулат выходит следом. Выглядит удовлетворенным, наевшимся.
Типы устремляются вслед за Таку в подземный переход. Не сразу сообразили, куда она делась, рассматривали тротуар в обе стороны. Пулат игриво спрыгивает с крыльца и двигается в ту же сторону. Но сама японка уже из подземного перехода выходит и идет по людной улице. Зачем же так, зачем же по людной-то идти... Надо свернуть туда, где потише, чтобы время не тянуть...
Она словно слышит мысли Басаргина. Сворачивает за угол. Он включает двигатель и переезжает на новое место. Теперь ему видно новую улицу. Мимо, торопливо и часто оглядываясь, проходит парочка преследователей. Сейчас Басаргин рассматривает их лучше. Скорее всего это какие-нибудь курды, иракцы или иранцы. Не очень умные деревенские лица. На какие действия могут послать таких людей? Только на уничтожение. Для другого они просто непригодны. Это Таку сразу правильно вычислила.
Стоп! – новая мысль появляется у Басаргина.
Даже для этого их не пошлют... Их послали на смерть, заранее зная, что Таку их вычислит и ее будут страховать. И хотят определить человека, который будет этим заниматься! Как же он сразу не догадался!.. Как же Таку сразу не догадалась!..
Александр набирает номер мобильника Пулата.
– Я весь внимание, командир...
– Виталий, посматривай по сторонам... Я думаю, этих громил послали, чтобы определить тебя... И больше ни для чего... Попытайся сам определить их... Я попытаюсь со своей стороны...
– А я уже определил... Темно-зеленая «Хендэ Акцент»... Меня оттуда фотографировали.
Басаргин смотрит в зеркало заднего вида – не замечает поблизости «Хендэ», тогда откровенно оглядывается. Тоже нет...
– Где они сейчас?
– Не знаю. Сфотографировали и проехали... Номер машины...
Александр номер привычно запоминает.
– Но Таку все же страхуй... Я проеду вперед. Вдали припарковывается на моей стороне что-то зеленое... Марку издали не вижу... Проверю... Держись ближе. Если что-то произойдет, то вблизи той машины.
Пулат слегка ускоряет шаг. Оказывается от преследователей японки метрах в десяти. Они, в свою очередь, держатся метрах в пятнадцати от Таку, но дистанцию неторопливо сокращают. Словно подкрадываются.
Завести двигатель и проехать пятьсот метров, что отделяют его от зеленой машины, – на это много времени не требуется. Басаргин останавливается перед «Акцентом» нос к носу. Номер он уже рассмотрел и знает, что приехал как раз туда, куда следует. Но просто так стоять – это значит вызвать подозрения. И он выходит из машины, задрав голову, смотрит куда-то в сторону верхних этажей жилого дома, выходящего окнами на улицу. Потом вытаскивает трубку и делает вид, что набирает номер. А потом делает вид, что говорит, оценивая тем временем обстановку.
В «Акценте» сидят двое. Цивилизованно выглядят люди. И тянут шеи, чтобы видеть тротуар – Басаргин закрыл им большую часть необходимого сектора обзора. Он все сделал правильно. А теперь делает еще правильнее, убирая мобильник в карман и отправляясь в магазин, что устроился тут же, на первом этаже здания, верхние этажи которого он только что рассматривал.
Перед дверью он бросает естественный взгляд в сторону. И вымеряет время, которое понадобится Таку, чтобы дойти до магазина. Как раз столько, сколько ему требуется, чтобы просмотреть содержимое пары прилавков. И он внимательно рассматривает, чем здесь торгуют. Спроси у него кто, чем этот магазин торгует, он долго бы вспоминал, прежде чем сказать.
Александр выходит на крыльцо как раз вовремя. Правая рука в кармане. Ладонь опять обхватывает рукоятку пистолета, большой палец на предохранителе, а указательный уже нетерпеливо пробует упругость спускового крючка. Внешне Басаргин слегка рассеян, передвигается неторопливо, но при этом сосредоточен внутренне и готов к действиям, адекватным обстановке. И сразу замечает, что действие уже началось. Двое преследователей ускоряют шаг и почти на бегу пытаются ухватить Таку под локти. Одновременно открывается задняя и передняя дверцы «Акцента», и на асфальт опускается нога человека из машины. Одновременно же начинает стремительно приближаться Пулат. Но и сама Таку, неожиданно даже для Александра, не только для преследователей, оказывается не такой уж и беззащитной. Она довольно ловко, почти не видя обстановку, делает одновременный захват хватающих ее рук и резким противодвижением разворачивает противников, используя неумеренную инерцию их нескоординированных тел. Нападающие не падают, но слегка теряют равновесие и ориентацию. Тогда Таку разжимает захват и наносит три молниеносных удара в одну точку на груди ближайшего. Резкие, жесткие удары, которые трудно ожидать от маленькой женщины. Здоровенный мужчина просто падает на колени, роняя на грудь челюсть и не понимая, что с ним случилось, почему он вдруг потерял способность дышать. Тут же вступает в дело Пулат. Самым настоящим образом – вступает... Потому что он прыгает с разбега очень высоко, и одна из его согнутых ног мягко ставится второму нападавшему на грудь, а вторая в это время распрямляется быстро и резко, и каблук бьет прямо в челюсть. Такой удар мало кто выдержит. Мужчина не выдерживает и падает прямо на своего напарника.
Но здесь за дело, почти вынужденно, берутся люди из машины. Водитель «Акцента» оказывается на тротуаре и вытаскивает из-под полы куртки пистолет-пулемет «узи». Второй оружия не показывает, но устремляется в сторону Пулата.
Басаргин не успевает сообразить, что ему следует делать. Рука начинает работать гораздо раньше мысли. И еще до того, как человек с «узи» поднимает оружие на линию прицельного огня, Александр стреляет прямо от пояса, едва успев достать оружие из кармана. Только один выстрел. «Авторский выстрел»... Он не видит, но знает, что пуля попала в середину лба.
Второй человек из машины, видимо, очень надеялся на поддержку собрата и по неосторожности оказывается неуважительно близко от «маленького капитана». Виталий проводит резкий каскад ударов, завершающийся акцентированным ударом лбом в челюсть.
И здесь все заканчивается.
Таку уже держит под прицелом двух сидящих на асфальте неудачливых похитителей, а Басаргин защелкивает наручники на запястьях того, которого уложил Пулат, и вытаскивает телефонную трубку, чтобы позвонить в «Альфу». Стрельба в городе никогда не приветствуется и всегда регистрируется, если вовремя не сбежать. А бегать с пленными не слишком удобно. Проще подождать до прибытия соответствующего необходимости транспорта. Но лучше уж иметь дело с «Альфой», чем с ментовкой...

3

Ночные улицы не так и пусты, как ожидалось. Прохожих, правда, к счастью, немного – они помешать могут, зато машин достаточно – но машины безопасны. В ночном городе звук шин, давящих мокрый недавний снег, прихваченный ночным морозцем, разносится особенно отчетливо. В ночи вообще все звуки более слышны и явственны, словно рассматриваешь их, как зримый предмет, через увеличительное стекло. Но «увеличительное стекло для уха» – это нечто из другой области и никак не касается тех дел, на которые торопятся интерполовцы. К зданию кафе они подъезжают с противоположной стороны и заезжают во двор, где Виктор Юрьевич ставит машину рядом с жилым подъездом, словно они приехали именно сюда.
В принципе они сюда и приехали...
На подъездной двери кодовый замок. Еще в салоне машины Тобако раскрывает маленькую сумочку-барсетку, привезенную Юрой Алферовым, смотрит на содержимое и вытаскивает пружинящую и гибкую металлическую полоску с проточенной сбоку выемкой. Один край полоски обмотан обыкновенной изоляционной лентой для того, чтобы руку не порезать при нажиме. Первый инструмент, необходимый им для устранения первого из препятствий. Работа началась и сразу не вызвала затруднений. Полоска легко проходит в щель между металлической дверью и косячным металлическим же уголком, изгибается, находит язычок замка, цепляется за него своей выемкой. Андрей тремя движениями легко пробует прочность зацепа, потом с силой и медленно тянет полоску на себя. Замок открывается с глухим негромким звуком. Путь свободен.
Они заходят в подъезд, дверь за собой закрывают совсем неслышно. В предбаннике темно, но именно здесь находится дверь в подвал. Зураб светит фонарем в замочную скважину. Тобако наклоняется, чтобы рассмотреть конфигурацию ключа, сам себе кивает и вытаскивает из барсетки слабо звякнувшую связку отмычек. Пробует одну – не входит, вторую – болтается, третью – в самый раз... И начинает легкие, без нажима манипуляции с сувальдным механизмом замка. На это уходит почти минута, но в итоге замок почти без звука открывается. Путь свободен...
Пятно света, посылаемое фонарем Зураба, колышется в такт шагам по ступеням. Лестница короткая. В один пролет. Шаги неслышны.
– За что не люблю подвалы, – говорит Доктор, – так это за свой рост...
– Может быть, проще не любить свой рост? – спрашивает Андрей.
– А вот рост мне как раз по душе... – не соглашается Доктор, демонстрируя убийственную логику. – А подвалы не по душе... За это и не люблю...
Следующая дверь уже без замка. Она полуоткрыта и пытается громко скрипнуть при полном открывании, но тяжелая рука Доктора жестко придерживает ее, чтобы протиснуться мимо бочком и без «музыкального сопровождения». Хотя звук отсюда никого не предупредит о визитерах и никому не помешает спать. Люди в современных домах давно привыкли к различным звукам, доносящимся из чужих квартир так громко, словно действие происходит в их собственных комнатах, и не обращают на них внимания. Но у интерполовцев срабатывает настрой на тайное проникновение. Тайна же в подсознании каждого всегда связывается с тишиной.
Доктор разворачивает план подвального помещения. Зураб поводит фонарем, освещая принтерную распечатку. Толстый палец Доктора прогуливается по бумаге, словно царапает ее, выбирая путь и откладывая его в памяти.
– Вперед! Без песен...
Зураб идет первым. Светит. В принципе, фонарь есть у каждого. Но всем светить вовсе не обязательно. Разделение функций происходит само собой.
– Проход справа...
Зураб поворачивает.
– Дальше налево, потом сразу направо, а потом все время прямо, до самой стены... Лабиринт, честное слово, а не подвал...
Они идут. Но нормально идти может себе позволить только один Зураб. Подвал слишком низкий, чтобы Тобако тоже мог себе позволить не наклоняться. О Докторе, который выше Андрея на полтора десятка сантиметров, и говорить не приходится. Он вообще идет не согнувшись, а сгорбившись, как пьяный нищий, шарахается от многочисленных углов, за которые норовят задеть широченные плечи.
– Черт! – восклицает Доктор. – Посвети-ка вперед!
Зураб переводит луч фонаря из-под ног вдаль. Тобако включает свой, но светит себе под ноги. Ему в этом городе переодеться не во что, и он вынужден по возможности беречь одежду от возможных неприятностей.
– Кажется, бетонная плита...
– Даже не плита, а цельнолитая стена... – оказавшись рядом, Андрей трогает стену пальцем. – Видишь, швы от опалубки. Грубыми досками делали, наспех. Кстати, стена армирована. Видишь, арматура выглядывает.
– Соображаем... Эту крепость следует брать срочно.
– Часовой... – предполагает Андрей. – Часового следует уговаривать...
* * *
Но сначала они вдумчиво и основательно исследуют все возможности проникновения в кафе через подвал. Осматривают даже вентиляцию, но быстро убеждаются, что там даже Зурабу пробраться трудно, если вообще возможно.
– Я не вижу смысла даже рассматривать это, – говорит Доктор, – что ему там одному делать.
– Да. Не годится.
Вздыхают, осматриваются напоследок и тем же путем выбираются на улицу. Садятся в машину, и Доктор переезжает на ту самую стоянку, где стояла машина вечером. Здесь уже не видно лежащих чеченцев.
– Надо же, встали все-таки... – удивляется Доктор. – А я, грешным делом, думал, до утра пролежат.
– Понаблюдаем-ка... – говорит вдруг Андрей, когда Зураб уже щелкнул дверной ручкой, чтобы выйти первым.
– Что? – спрашивает Доктор.
– Ночью свет должен гореть только в вестибюле, где восседает дежурный мент. Там он тоже горит, но где-то в глубине зала. Не весь, а над каким-то столиком или двумя.
Окна кафе, как плоские амбразуры ДОТа, расположены почти под потолком. Трудно понять, что происходит внутри. Да к тому же они чем-то занавешены. Но свет сквозь занавески проникает легко.
– Даже если я на плечи Доктора встану, то ничего не увижу... – говорит Зураб.
– А если встанет на меня Доктор, – говорит Тобако, – то он меня просто раздавит.
– А ждать сколько лет? – Доктор начинает ворчать, следовательно, он злится.
– А вон тот тип явно туда... – Андрей показывает пальцем на дорогу.
Какой-то человек, в куртке, но без шапки, переходит ярко освещенную дорогу не через соседний подземный переход, а напрямую. Даже при свете фонарей видно, что это кавказец.
Андрей оказывается прав. Человек перебирается через парапет, наклоняясь, ныряет под большущим рекламным щитом, который остался с трехгодичной давности выборов, и направляется прямо к дверям кафе.
– Следите за рукой, – говорит Андрей. – Что выстукивать будет?
Человек стучит. Дверь сразу распахивается широко, приглашая пришедшего. Он быстро заходит.
– Тот же мент на посту... – Доктор успел рассмотреть. – И дубинку ему вернули.
– Что выстукивал? Кто что видел?
– Семерку, кажется... – неуверенно говорит Зураб.
– Правильно... «Дай-дай-за-курить...» – членораздельно произносит Доктор.
Андрей отстукивает мелодию на спинке сиденья Доктора.
– Войдите... – реагирует на стук Доктор.
– Идем? – спрашивает Тобако.
– А сколько их там? – Зураб по-прежнему осторожен, как мент, хотя и бывший.
– Да сколько бы ни было. – Доктор перекладывает пистолет из поясной кобуры в карман.
Андрей на своем пистолете передергивает затвор, досылая патрон в патронник. То же самое делает и Зураб. Оба пистолеты не убирают.
– Мент – мой. – Доктор выходит первым.
Дверь кафе закрыта плотно. Из-за нее ничего не слышно. Доктор сразу, не останавливаясь, громко отстукивает семерку и разворачивается к двери правым плечом, готовя свою ударную левую руку. Слышно тяжелые приближающиеся шаги. Дверь распахивается, и Доктор сразу бьет левой снизу в челюсть. Дежурный мент ангельских крыльев не имеет и не отлетает в сторону – его только слегка отрывает ударом от пола и мешком роняет на руки Доктору, который успевает сделать быстрый скользящий шаг вперед. Он перетаскивает мента в помещение.
– Не скоро очухается... – шепотом басит Доктор и переворачивает рыхлую тушу лицом вниз. Сзади на брючном ремне кобуры нет, но есть чехол с наручниками. Наручники моментально защелкиваются на запястьях мента. Доктор ищет еще и ключ, который обычно крепится к чехлу кожаной полоской. Ключа нет. Бывает, что его носят на связке с другими ключами. Доктор проверяет на ощупь карманы, связка находится. Но ключа нет и там. Обшаривать все карманы мента некогда, да и смысла в этом мало. Он все равно не сможет забраться двумя скованными за спиной руками в карман, вытащить оттуда ключ и освободиться.
– Тс-с-с... – подает знак Андрей, который уже стоит у двери в общий зал, и сам возвращается к Доктору с Зурабом.
– Там те самые чечены. Человек пятнадцать. Доктор – здесь. Следит за ментом. Мы с Зурабом – туда, послушаем.
– Отключаем мобильники, – напоминает Доктор.
Команду все выполняют поспешно. Случайный неурочный звонок может их выдать. Переглядываются. И Зураб с Андреем тихо уходят.
Доктор понимает, что идти вперед следует именно Зурабу, чечену по национальности, и Тобако, который почти знает чеченский язык. По крайней мере, уже полгода серьезно изучает.
От двери можно боком пройти за тонкую перегородку, отделяющую общий зал от кухни. Компания сидит за столиками вплотную к перегородке. Возможность послушать разговор есть...
Назад: ГЛАВА 2
Дальше: ГЛАВА 4