Едва старший лейтенант Ратилов, командир взвода спецназа ГРУ, вернулся со своим взводом с планового марш-броска, его вызвали к начальнику штаба батальона. Даже дыхание перевести не дали. Марш-бросок был длительным, тридцатикилометровым, и чрезвычайно утомительным из-за жаркой погоды. Ратилов лишь успел умыть под краном лицо и тут же отправился в штаб, до которого было рукой подать.

Начальник штаба майор Колыхалов куда-то убежал, и старшему лейтенанту пришлось прождать у двери его кабинета почти десять минут. Наконец на лестнице послышались тяжелые и быстрые шаги майора. Колыхалов при подъеме на третий этаж тяжело дышал. Так дышать он начал вследствие ранения, после которого ему делали операцию на легких. Говорили, что операция была тяжелая, пуля вызвала внутреннее кровоизлияние, и пришлось удалить часть легкого; тем не менее каждое утро майор начинал с длительной пробежки, чтобы привести в норму дыхание.

– Здравия желаю, товарищ майор.

– Станислав… Заходи, дело есть. – Колыхалов так быстро открыл дверь своего кабинета, что показалось, будто он у двери и не останавливался. – Присаживайся…

Начальник штаба так же быстро, как дверь, открыл сейф и убрал туда документы, которые принес с собой. И только после этого шумно перевел дыхание и сел в свое кресло. Пару секунд смотрел словно бы сквозь старшего лейтенанта, собираясь с мыслями.

– Ты у нас родом, кажется, из Челубеевска?

– Так точно, оттуда.

– Давно дома не бывал?

– У меня там, товарищ майор, дома уже нет. Я после окончания школы в другой город переехал. Отца по службе перевели.

– Тобой вот очень интересуется Сергей Александрович Маковеев. Знаешь такого?

– Сережа? Как не знать, товарищ детства. Из одной компании. Давненько не встречались.

– Сергей Александрович сейчас капитан областного управления ФСБ в Челубеевске.

– Рад за него. И в звании меня обошел. И за это тоже рад.

– Ну, мы не ФСБ, у нас звания сам знаешь как дают, если у самого командующего должность полковничья… – Майор не сумел сдержать вздоха сожаления. – Но очередное звание и новая должность тебе светят уже вскоре. Был запрос из управления кадров, переведут тебя «на роту» в другую бригаду. В какую, пока не скажу, чтобы не настраивать, потому что это не точно.

– Я в курсе, товарищ майор. Мне комбат говорил. А что Маковееву нужно? Мы его, кстати, в школе звали Макиавелли. Хитрый очень. И службу по себе, наверное, нашел. Думаю, с ним осторожнее надо.

– Он тебе сам все объяснит.

– Он звонил?

– Нет, шифротелеграмма пришла. Он сегодня к вечеру прилетит. Если есть желание, можешь встретить его в аэропорту. Я прикажу выделить машину.

– Я могу на своей. Привычнее… И у себя его устрою. У меня жена в больнице лежит.

– Что с ней?

– С ней все в порядке. Дочка приболела. Она с дочкой.

– Наверное, не вовремя… Ну да ладно. Я не буду торопить события. Короче говоря, твой друг Макиавелли просит временно откомандировать тебя в распоряжение их управления. На время конкретной операции. Мы с командиром возражать не будем, если ты сам проявишь желание. И настаивать мы ни на чем не будем. Если сможешь помочь – помоги.

– А суть в чем, товарищ майор? Почему именно офицера спецназа ГРУ? У них что, своих спецназовцев не хватает?

– Капитан Маковеев все тебе сам объяснит. Признаться, я не очень понял из «шифровки». Но меня в курсе дела тоже держи. Когда самолет прилетает, ты знаешь…

– Позвоню в аэропорт. Это не сложно.

– Вот и хорошо. По этому вопросу у меня все. Переходим к следующему. О предстоящем переводе тебе известно. Если согласишься на командировку, «на взвод» возвращаться скорее всего не будешь. Значит, готовься к передаче взвода.

– Кому, товарищ майор, передавать?

– Завтра утром поездом прибывает лейтенант Симонов. После училища парень. Без опыта. Поэтому будь с ним аккуратен и введи в курс дел. Характеристики у лейтенанта хорошие, но ты сам знаешь, как характеристики пишутся. Присмотрись, что за человек.

– Понял, товарищ майор.

– Как только прибудет, я сразу к тебе пошлю. Ты его в общежитие сам отведешь. Пока ты здесь, будешь его наставником. И не сильно угнетай.

– Понял. Чуть-чуть он опоздал.

– В смысле?

– Сегодня бы его. Мы сегодня на тридцать километров гоняли. Марш-бросок всегда показывает, что за человек. Было бы первое испытание.

– Приедет, сгоняй с ним на двадцать. Если время позволит. А то твой Макиавелли, чувствую, пожелает сразу тебя захапать.

– Посмотрим…

Перед тем как встретить товарища детства, Ратилов съездил навестил жену с дочерью, а затем отправился в аэропорт. Ближе к вечеру жара была уже не такой изнуряющей, да и на открытых пространствах аэропорта свободно гулял ветерок, и жизнь уже не казалась такой утомительной.

Ждать самолета долго не пришлось. Когда Ратилов входил в здание терминала, как раз объявили, что совершил посадку самолет из Челубеевска. И можно было смело идти к пассажирскому выходу, находящемуся в отдельном здании справа…

В холодильнике стояла бутылка водки. Но пить ее в такую погоду не хотелось даже холодную, так что Сергей Александрович решился только на чай.

– Я уже завтра должен в Москву лететь, поэтому давай лучше делами займемся, – предложил Макиавелли. – Времени у нас мало. А разговор может получиться долгим. Если получится…

– Давай займемся делами. Я готов тебя выслушать, – сдержанно ответил Ратилов, сам еще не решивший, стоит ему связываться с ФСБ или нет. – Начальник штаба из твоей телеграммы ничего не понял и потому меня путать не стал. Выкладывай сам.

– Выкладывать в принципе не много. Но обсудить кое-что придется, если ты, конечно, согласишься. Детали, подробности, линию поведения, возможности… Много всего и всякого.

– Я слушаю.

– Начну с начала. Несколько месяцев назад в Челубеевске объявилась некая странная организация под названием ЗАО «Вальгалла. Экстремальная школа для настоящих мужчин». Клуб не клуб, спортивная секция не спортивная секция. Якобы школа выживания, школа испытания характера и физических возможностей, школа испытания себя в экстремальных условиях. Школа провела два набора, сейчас готовится к третьему. Каждый, кто туда попадает, сначала проходит курс обучения выживанию в экстремальных обстоятельствах, очень мощный и жесткий психологический тренинг и не менее жесткую физическую тренировку – и в завершение, в качестве второго курса, по желанию, естественно, проходит испытания, как они это называют, в полевых условиях. Своего рода «гонка на выживание», в результате которой единственный из всех оставшийся получает приз в миллион рублей при условии трудоустройства по адресу, указанному школой. Еще пять человек, последние из тех, кто остается в «гонке», тоже трудоустраиваются. Куда, неизвестно. Кто и какую работу предоставляет, тоже неизвестно.

– Нормальная система подготовки, – оценил старший лейтенант Ратилов. – Может быть, даже похоже на систему подготовки солдат в спецназе ГРУ. Могу только одобрить существование этой школы.

Капитан Маковеев вздохнул.

– С тобой трудно не согласиться. Но у нас есть данные, что в школе «Вальгалла» готовят не просто крутых мужиков. В городе резко обострилась криминогенная обстановка. Выросло число преступлений, и особенно на националистической почве. И практически все громкие уголовные дела остаются нераскрытыми. Несколько косвенных улик указывают на «Вальгаллу». Мы пытались выяснить, но никто из выпускников школы на откровенность идти не захотел. Есть подозрение на жесткое кодирование всех обучающихся, кроме тех, кто отсеялся на раннем этапе. Отсев там большой. Не выдерживают больше половины, хотя обучение платное и деньги возврату не подлежат. Те, кто вышел из игры, говорят, что над ними просто издевались и заставляли все это терпеть. Но они знают слишком мало. Они не знают даже ничего конкретного об организаторах «Вальгаллы». Только какие-то клички, и все. Административное оформление велось на подставных лиц, которые тоже мало что могут сказать, да и откровенничать, кажется, не желают. Организаторам школы стало известно о нашем интересе к «Вальгалле». И был случай, когда один из их парней, что называется, «восстал», пошел вроде бы с нами на контакт, а потом бесследно исчез и по сей день находится в розыске. И в дальнейшем каждое наше мероприятие против «Вальгаллы» становится там известно заранее. Должно быть, в нашем управлении работает информированный «крот». Именно информированный. То есть не простой оперативник, который дальше дел своего отдела ничего знать не может. Так, мы засылали к ним на обучение нашего капитана, моего коллегу. Он тоже пропал бесследно после первых же занятий. Причем на «Вальгаллу» тень упасть никак не могла, потому что пропал он из своей квартиры. Вышел в подъезд в спортивном костюме, хотел проверить почтовый ящик. И все. Больше нашего капитана не видели. Причем мы знаем, что пропасть он мог только потому, что связался с «Вальгаллой». Но ничего доказать не можем. Потому как нет следов. И еще два курсанта из этой школы пропали. Тоже следов не было. Чуть позже мы организовывали несколько финансовых проверок через налоговую инспекцию. Придраться не к чему, прикрыть их официально не за что. Привлечь к ответственности организаторов – тем более. А по городу разговоры идут. Шепотом, понятно. Обстановка нездоровая…

– Я примерно понял, что от меня требуется, – кивнул Ратилов.

– От тебя, если ты согласишься, требуется поступить в школу, понять, насколько это опасная вещь или, наоборот, полезная, и, если опасная, добыть доказательства вины организаторов. Это задача номер один. Ты согласен помочь?

– Согласен. А задача номер два?

– Напрямую связана с первой. «Вальгалла» несет значительные затраты. Кто-то их финансирует. И мы никак не может узнать кто. Откуда получаются средства, каким образом, наличными или безналичными. Как финансовые потоки реализуются. Конечно, чтобы это определить, следует иметь финансовую грамотность. Тебе самому понять это будет сложно. Поэтому станешь докладывать специалисту в одностороннем порядке. Он сможет выходить с тобой на связь только в случае крайней необходимости или для отдельного поручения. Согласен?

– Согласен.

– Тогда будем обсуждать детали…

– Будем обсуждать. Первая деталь: если я выиграю в «гонке на выживание» и получу миллион… Он мне достанется, или я буду вынужден его вернуть?

– Тебе очень нужен миллион?

– Мне нужно чуть меньше двух миллионов.

– Для чего?

– У меня дочь болеет. Деньги нужны на ее лечение за границей. Это стоимость лечения. Но ты не ответил.

– А кто у тебя может его забрать? Заработаешь – он твой…

– Значит, я уже согласен.