Глава 6

Контраст был невероятный. В какие-то двадцать минут событий вместилось больше, чем в несколько предыдущих дней. А для некоторых моих соучеников, похоже, эти двадцать минут были богаче на события, чем вся их жизнь. Сдается мне, что большинство из них до этого часа ничего подобного не видело, их просто ограждали от этого мамки, няньки и родители. Я, признаться, вообще не понимал, как некоторых из них вообще сюда одних отпустили. Это же тепличные создания! Они плакали по ночам, ворочаясь на камнях площади или на земле, причем среди жалеющих себя были не только девушки. Правда, они и не уходили отсюда, надо отметить. А ведь могли.

А тут — такое зрелище, меня — и то впечатлило.

— Пошли, пошли, — поторопила нас Гелла, которая теперь казалась мне уже не чудачкой, а вполне адекватным человеком. — Он ждать не будет.

Не знаю, почему, но она и Магдалена по какой-то причине старались держаться около меня. Может, потому что я успел пообщаться с нашим будущим наставником? Непонятно. Правда, особо я над этим не задумывался.

Двери в замок впервые распахнулись перед нами, но это событие, которое еще с утра обрадовало бы всех, сейчас кое-кого, похоже, пугало. После знакомства с наставником наши ряды уменьшились, и никто не знал, что ждать от мага дальше.

В коридорах Вороньего замка было темно и прохладно, наши шаги эхом отдавались под высокими сводами.

— Работа мясника, — донесся до меня голос Мартина, он бросил эти слова в сторону Гарольда, который шел в сопровождении своих друзей неподалеку от него.

— Разумеется, — не стал молчать тот. — Даже спорить не стану. Я разделал скотину — разве не это входит в обязанности мясника? Воевать стоит только с подобными себе, а с такими, как он и ты, только так поступать и следует.

— Это был человек, — послышался голос Труди, миловидной дочки герцога Сенийского, владения которого находились неподалеку от этих мест. — Ну да, глупый, наглый, но человек.

— Это был скот! — сказал как отрезал Гарольд. — Труди, это не сословная спесь и не неприятие тех, кто мне не ровня. Просто есть они и есть мы. Их желание — перерезать всех благородных мужчин и поиметь всех благородных женщин. Оно у них было и есть всегда, это цель жизни их дедов, отцов, их собственная, и дети их о том же мечтать будут. Наша цель — держать скот в стойле, чтобы он знал свое место. И никто — никакой маг, никакие доводы не заставят меня думать по-другому. И его, между прочим, тоже. Не так ли, Мартин?

— Именно так, — отозвался тот. — Имей в виду, дворянчик, я убью тебя сам. И легкой смерти не жди.

— Всегда к твоим услугам, — как-то даже обрадовался Гарольд. — Надеюсь, долго ждать не придется.

— Не придется, — громыхнул голос Герхарада. — Я не собираюсь запрещать вам убивать друг друга. Более того, это значительно упростит мне процесс обучения — чем вас меньше, тем лучше оставшиеся усвоят то, чему я вас собираюсь учить. Да и экономия продуктов будет немалая.

Это как же он их услышал? Вроде шел сильно впереди, однако же вот — даже одобрил смертоубийства.

Именно это и стало первой темой, которой он коснулся, когда мы наконец добрались по бесконечному коридору до просторной залы, где стояли длинные столы и придвинутые к ним лавки. Горел камин, под потолком висели спящие летучие мыши. Несмотря на то что окон тут не было, зала показалась нам невероятно уютной.

— Мебель. — Магдалена с умилением посмотрела на изрезанную столешницу.

— Может, покормят? — прошелестел чей-то голос, и народ заулыбался.

Мы все были молоды, и смерть глупого Матиуша хоть, конечно, еще не забылась, но ее уже заслоняли новые впечатления. А если еще и горячего дадут похлебать…

— Боги, все, сколько вас есть! — Ромея аристократично заломила руки. — Все отдам за чашу горячего вина с пряностями.

— Прямо все? — это снова был Ворон.

Он стоял на небольшом возвышении у стены и лукаво смотрел на Ромею, которая тут же опустила руки и потупилась.

— Так что именно вы готовы мне отдать за чашу вина? — продолжил маг.

Я давно заметил, что Ромея не слишком соответствует распространенному мнению о том, что красота и ум не совмещаются в одном женском теле. Тут и того и другого было с избытком.

— Мастер, я просто хотела привлечь внимание юношей к себе, — спокойно ответила она Ворону. — Это часть моей натуры. Но расставаться с чем-либо ради того, что не останется со мной навеки, я не готова. Если это не деньги, разумеется.

— Корявенький ответ, но принимается. По крайней мере, ты поняла, для чего я задал вопрос, а это уже неплохо, — одобрительно кивнул маг. — Ладно, начнем. Сядьте за столы.

Громыхнули лавки, и через пару минут мы все, рассевшись за столами, смотрели на нашего нового наставника. Слева от меня устроилась Гелла, справа — Магдалена.

— Сначала вот что. — Ворон улыбнулся. — Я, как и сказал, не буду препятствовать тому, чтобы вы убивали друг друга. Это ваше личное дело, и я не испытываю никакого желания мешать вам. Но! Это не должны быть убийства исподтишка. Если в ход пойдут яды или кто-то утром не проснется из-за перерезанного во сне горла, я буду очень недоволен, а после сам стану искать того, кто это сделал. И я его найду, смею вас заверить, после чего его судьбе никто из вас не позавидует. Но против поединков — и простых и магических я ничего не имею. Хотя последнее в ближайший год случится вряд ли — вы же не знаете еще ничего, так что… Опять же заговоры, провоцирование, стравливание — это все разрешено. Подобные вещи омерзительны с точки зрения обывателя, но это рабочие инструменты в руках мага. Хорошо продуманный и реализованный заговор зачастую дает куда более приличный результат, чем умело сплетенное заклинание.

Народ начал переглядываться — никто явно не ожидал, что наш новый наставник начнет с признания магии не самым эффективным средством в этом мире.

— Да-да. — Герхард засмеялся. — Заметьте, я говорю про продуманный заговор. Не про какую-то банальную интригу. Что вы глаза пучите? Маг — это не тот, который отращивает бороду, а после таскается без четкой цели по дорогам континента с посохом и в забавной шляпе. Да и чародейка — не просто красиво одетая и совершенно не стареющая женщина. Нет. Маг — это в первую очередь тот, кто очень много знает, очень много видел и очень много прочувствовал. И он может три эти компонента соединить в одно целое. Он может, а все остальные — нет. Вот это — маг.

— Ерунда какая-то, — услышал я девичий голос. — Мне говорили, что все будет не так.

— Знаю, — согласился маг. — Кстати, ты молодец, не побоялась высказать свое мнение. Уже неплохо. Что до смысла сказанного этой леди — здесь моя школа, и здесь все будет так, как хочу я. Мне дали право набрать учеников — отлично. Но еще мне дали право учить их так, как я хочу, и тому, чему я хочу. А если кого-то не устраивает — можете назвать меня старым дураком и покинуть замок. Утром, вечером, сейчас, потом — Тюба спит у дверей, он выпустит вас. Но обратно вы уже не войдете.

Народ безмолвствовал, как видно, переваривал сказанное. А Ворон продолжал вещать:

— Маг — это человек, который может ответить не только на вопросы «как» и «когда». Он еще всегда может объяснить «почему» и «зачем», а сделать это куда сложнее. Но чтобы стать таким человеком, надо уметь почти все и знать почти все. Совсем все — невозможно, это уже следующий шаг, такой человек становится богом. Ни мне, ни вам это не грозит, значит, будем ставить перед собой реальные цели.

Маг остановился и внимательно посмотрел на нас, видимо, проверяя, слушают ли его и не уснул ли кто, грешным делом. Убедился, что слушают, и продолжил:

— Так вот, знать и уметь надо много, очень много. На самом деле некогда маги были в Рагеллоне первыми после богов, и уже потом шли короли, герцоги и все остальные. Маги возглавляли человеческое общество. Не только потому, что их все боялись. Просто они знали очень много и обо всем, а самое главное — могли применить эти знания на деле. Но грянул Век смуты, после него магов стало куда меньше, а кто остался… Они предпочитали хихикать над шутками тех, кто раньше перед ними дрожал, и ходить на задних лапках. Простите за банальность, но историю пишут победители. И древние хроники были откастрированы ровно до той степени, которая устроила орден Истины, а маги стали кем-то вроде комнатных собачек. Им позволяют тявкать, но укусить они уже не смогут — зубы не те.

И снова народ начал переглядываться. Опасные вещи говорил Ворон, за такие слова братья-чернорясники запросто могли на дыбу проводить, а то и на костер поволочь. И не только того, кто это произносил, но и тех, кто это слушал, а после не донес, как положено доброму человеку в таких случаях.

— Знания — вот основная ценность. — Ворон потер руки. — Но знания без умений мертвы, а потому вы будете много работать. Очень много. И работа эта будет самая разная, но ведь и знания нужны из разных областей жизни человеческой. В том числе и таких, о которых доброму селянину или, скажем, герцогу даже помыслить нельзя. Просто потому, что не нужно. А вам — нужно, если вы на самом деле пришли учиться.

— И убивать тоже надо учиться? — неожиданно и громко спросила Гелла.

— Обязательно, — откликнулся Ворон. — Невозможно научиться исцелять, если не знаешь, как правильно убивать. Невозможно научиться ценить жизнь, если сам ее не отнимал и у тебя ее тоже не пытались забрать.

— Как-то мне не по себе. — Флоренс была бледной, как простыня. — Мне того-то кошмара на улице хватило, а теперь вы вовсе страсти какие-то рассказываете.

— Так мастер же сказал: тебя тут никто не держит, — насмешливо произнесла Кассандра. — Вон выход, коридор прямой, не заплутаешь.

— Каждый из вас сделает свой выбор, я это наверняка знаю, — как-то очень невесело сказал маг. — До самого конца, как обычно, дойдут единицы, так бывает всегда. Если не считать Виталия с его проклятой дюжиной учеников, то самый большой выпуск был двести сорок пять лет назад. Мастер-наставник Трамп выпустил из своего замка Лихт-Гра сразу девять магов. Но это было другое время — только-только все успокоилось после Века смуты. В моем выпуске нас осталось четверо из шестидесяти — два мага и две магессы. Все остальные или покинули школу до того, или умерли. Большей частью — умерли.

О как. Четверо из шестидесяти. Это что угодно, только не совпадение. Вот потому-то мастер Гай и запретил о себе упоминать. Надо думать, что его нелюбовь к Ворону имеет очень глубокие корни. Может, мой новый наставник в учебе был сноровистей, а может, он девкам больше нравился. Поди знай наверняка, в чем там дело было. Но то, что мастер Гай надумал с ним счеты свести, — это наверняка. Ф-ф-фу… Все-таки когда части мозаики потихоньку встают на место, это хорошо.

— Каков будет учебный процесс? — поинтересовалась кареглазая хохотушка Ларри, напустив на себя серьезность. — Как он будет организован?

— Отличный вопрос, — ткнул в ее сторону пальцем маг. — Вот только… Поесть надо бы, время-то обеденное.

— Прекрасная мысль! — хором завопило сразу десятка два голосов, а остальные одобрительно загудели. — Ох, хорошо бы!

— Флегс, подавай еду. — Ворон хлопнул в ладоши, сошел с возвышения и уселся в торце ближайшего стола. — Проголодался я что-то ужасно.

Через минуту в залу вошел тот самый долговязый тип, который нам раздавал хлеб, в руках у него был поднос, где стояла огромная миска с похлебкой. От еды шел такой одуряющий запах, что гул наших желудков заставил колыхнуться даже пламя в камине. Еще на подносе стояла тарелка с ломтем жареного мяса, несколько кусков хлеба и пузатая бутылка вина.

— Люблю поесть, — сообщил нам маг, с удовольствием глядя на приближающегося слугу. — В жизни мало радостей, и еда — одна из основных. А вы как — уважаете это дело?

— Еще как! — заверил его Орвен. — Очень уважаем!

— Это правильно. — Ворон взял с подноса, который Флегс уже поставил перед ним, кусок хлеба, вооружился ложкой и спросил у нас: — А где: «Приятного аппетита, наставник»? Маг должен быть вежлив всегда.

— Приятного аппетита, наставник, — вертя головами по сторонам в ожидании еды, пожелали ему мы.

К нам никто не спешил — ни с супом, ни с мясом.

— Отменная похлебка, — причмокивая, сообщил нам Ворон. — Флегс, ты сегодня превзошел себя. Все, можешь идти.

Наш новый учитель с аппетитом поглощал горячий жирный суп, а мы, недоумевая, смотрели на него.

— А нам? — наконец не выдержала Ларри. — Мы тоже хочем… То есть хотим.

— Это правильно, — с набитым ртом сказал Ворон. — Человек должен есть три раза в день. Но не переедать, ибо излишнее отягощение желудка вредно. И с вином надо поаккуратнее быть. Кстати!

И он немедленно налил в кубок, стоящий перед ним, рубиновой влаги из бутылки, отсалютовал им в нашу сторону и с видимым удовольствием выпил.

— Что мы должны сделать, наставник? — послышался голос Аллана.

— Что делает тот, кто хочет есть? — спросил у него маг. — А?

— Вызывает служанку, — зло буркнула Эсси, виконтесса из солнечного Либра. — Что же еще?

Я так и не понял, то ли она говорила серьезно, то ли это был сарказм.

— Так вызови ее и прикажи, чтобы тебе подали обед, — добродушно посоветовал Ворон, отправляя в рот еще одну ложку похлебки. — Авось придет, принесет чего. Да, чуть не забыл: у меня тут строго с распорядком. Как обед кончится, так все, до ужина никто на кухню не войдет.

— Кто умеет готовить? — спросил Аллан. — Врать не буду, я не умею.

— Что там уметь? — хихикнула Флоренс. — Побросал все в котел, и пусть оно себе варится.

— Да ты что? — Кассандра даже руки к щекам приложила. — Все так просто? А я и не знала. Вот как еда-то делается!

Простолюдины дружно захохотали.

— Мастер, мы можем пойти на кухню и приготовить себе еду?

Такое ощущение, что Аллан вообще не слышит перепалок остальных. Вот это характер! Я так думаю, что надо этого человека держаться, он знает, что делает.

— Конечно. — Маг снова налил себе вина. — Это единственный способ не остаться голодным. В замке кроме меня, да теперь еще вас, всего два обитателя живут — Флегс, мой камердинер и повар, да еще Мэри Джейн, она за хозяйство отвечает. Тюба — тот больше во дворе ошивается. Так вот, и Флегс и Мэри Джейн — люди немолодые, им за мной бы уследить. А обслуживать вас у них ни времени, ни сил не будет, так что все сами делайте. Хотите есть — идите и готовьте.

— Я так и понял. — Аллан встал из-за стола. — Сразу говорю: я на всю ораву один готовить не стану. Кто со мной пойдет, тот поест.

— Два раза молодец, — сказал ему Ворон и выпил. — А если все сделаешь сейчас правильно, то даже три.

В чем именно Аллан молодец, маг объяснять не стал и продолжил трапезу.

— Я с тобой. — Ромея встала с лавки. — Авось чего-нибудь да приготовим.

Не откладывая в долгий ящик, я тоже полез из-за стола, перед этим подмигнув Гелле с Магдаленой, и они последовали за мной.

— Представляю, что у них получится, — фыркнула Кассандра и положила руки на плечи сидящих рядом с ней Мартина и еще одного простолюдина по имени Джей-Джей. — Такое и свиньям небось не дашь. А ну-ка, мальчишки, идем на кухню, посмотрим, что там есть. И если там найдется кусок грудинки, бобы и лук, вроде тех, что лежат в похлебке мастера, то вы не ляжете спать голодными.

— Есть и то, и другое, и третье, — подтвердил Ворон, очищая миску кусочком хлеба. За разговорами она опустела, ложкой он работал умело. — Но мне за вашу кормежку не платят, а потому припасов там не сильно много, на всех может и не хватить. Вот какая все-таки несправедливость со стороны богов — учи бесплатно, корми бесплатно. Впрочем, это мы поправим со временем, есть у меня кое-какие мысли на этот счет.

Кассандра быстренько выскочила из-за стола, стремительно отвесила пару подзатыльников своим приятельницам из простолюдинок, которые замешкались, и помчалась к тому проходу, в котором скрылся Флегс.

Аллан с усмешкой проводил взглядом сначала ее, потом тех, кто спешно последовал за ней, и только когда они все скрылись из виду, поинтересовался у Ворона, к тому времени уже взявшегося за вилку с ножом и разделывающего кусок мяса:

— Мастер, скажите, где именно находится кухня? И еще — сколько у нас осталось времени на то, чтобы поесть?

— Как тебя зовут? — Ворон не смотрел на него, он внимательно изучал нарезанное жаркое, выбирая кусочек пожирнее.

— Аллан Орибье, из Фрайтинга, — склонил голову Аллан. — Я…

— Сын Жакоба Орибье, стало быть. — Ворон ткнул вилкой в облюбованный кусочек. — Помню его, он славный малый и не дурак. Кухня — там.

Вилка с нанизанным на нее мясом показала в строго противоположную сторону от той, куда устремилась растрепанная Кассандра со свитой.

— Два поворота, а потом — прямо по коридору, — продолжил маг. — У вас есть полтора часа, потом то, что вы приготовите, отправится в выгребную яму. Причем выливать еду вы будете сами, учтите, так что не затягивайте. У нас сегодня еще много дел. Точнее, у вас.

Аллан кивнул и направился в указанном направлении. Я и еще человек десять поспешили за ним — время поджимало.

Странно, но за столами осталось еще довольно много людей. Чего они сидели, чего ждали?

— О нас не забудьте! — донеслось нам в спину многоголосо. — Есть хочется — спасу нет.

А, вот оно что. Они думают, что мы будем заботиться об их желудках. Ну-ну.

К слову, простолюдинов за столами не было. Они ушли все, оказавшись умнее нас. В определенном смысле, разумеется.

— Это кухня? — Флоренс широко открытыми глазами обвела закопченные стены и не слишком чистые котлы, тарелки и сковороды на огромном столе, стоявшем посреди помещения. — Да?

— Да, — не слишком уверенно подтвердила Магдалена. — Вот так она и выглядит. Наверное.

— Жуть. — Флоренс провела пальцем по столу и скривилась. — Бе-э-э… Сальный какой. Меня сейчас стошнит.

— Это от голода, — пояснила ей Гелла. — Меня тоже тошнит. И голова кружится.

— Ее, может, и от голода так корежит, а вот тебя, может, и нет, — явно со знанием дела заметила Аманда Грейси, дочь лорда из Фольдштейна, королевства на востоке, которое граничило с эльфийскими землями. — Подруга, ты, часом, не на сносях? Все признаки сходятся.

Аманда не слишком лезла в разговоры, предпочитая обществу одиночество. Тем не менее клинок тогда на площади она обнажила одной из первых и из-за стола полезла раньше других. Она вообще не производила впечатления избалованной аристократки — короткие черные волосы, практически мужская одежда, не слишком ухоженные руки… Интересная девушка, в общем.

— Я? — изумилась Гелла. — Нет. Хотя…

Она о чем-то призадумалась, отойдя в сторонку.

— Время, — деловито сказал Аллан и подошел к очагу, который почти потух. — Надо спешить.

А мастеру Ворону, скорее всего, харч не здесь готовили. Не успели бы угли так прогореть, аж до синеватого пепла.

— Чего нашла! — радостно заорала Магдалена, тыча пальцем в кусок жирной свинины, лежащий в темном углу на небольшом столике. — Еда!

— Она, — согласился Аллан. — И вон еще овощи лежат. Так сразу и не заметишь ведь. А что дальше с ним делать, кто-нибудь знает?

— Я уже говорила. — Флоренс всплеснула руками. — Надо все побросать в котел и вон на тот крючок повесить, который в очаге. А! Еще воды в него налить надо, в котел!

— Не успеем, — неохотно сказал я.

Не очень мне хотелось лезть в это дело, но с такой компанией несложно и голодным остаться. Судя по всему, никто из них до этого момента сам себе ничего не готовил.

— Что именно не успеем? — тут же спросил у меня Аллан.

— Сварить ничего не успеем, — пояснил ему я. — Все вместе в котел бросать нельзя. Сначала следует сварить мясо, чтобы получился бульон, а уж потом…

— Точно-точно, — с набитым ртом подтвердила Магдалена. Она покопалась в корзине с овощами, которая стояла в углу, и стащила из нее морковку. — Мне так нянюшка и рассказывала. Я в детстве в кухню играть любила, вот тогда про это и услышала. Забыла со временем, а сейчас и вспомнила.

— А что же тогда делать? — расстроилась Ромея. — Я есть хочу.

— Все хотят. — Аллан положил мне руку на плечо. — Эраст, похоже, ты что-то про это да знаешь. Давай, бери все в свои руки, а? Ведь голодными останемся.

Гарольд задумчиво посмотрел на меня и кивнул, видимо, соглашаясь с какими-то своими мыслями. Скорее всего, подумал о том, что барон — это невесть какой дворянин, но и не простолюдин, его команды выполнять допустимо.

— Хорошо, — изобразил улыбку я. — А то и вправду…

— Нет! — громко сказала Гелла, заставив нас всех вздрогнуть.

— Что — нет? — немного нервно спросила у нее Магдалена.

— Не беременна я, — пояснила нам Гелла. — У нас тогда с Джофри не было ничего.

— Я с ней рядом спать не буду, — заявила всем Ромея. — Она же не в себе! Вспоминать пять минут, было у нее с кем-то что-то или нет? Как вам это! Как такое вообще забыть можно?

Про то, как мы готовили, я даже рассказывать не хочу — это было тяжелейшее испытание для моих нервов.

Более или менее с порученными заданиями справились только Гарольд и Аманда. Один, явно благодаря охотничьему опыту, довольно ловко напластовал мясо, а вторая умудрилась, ни разу не порезавшись, почистить картофель, одна из всех. Остальные же…

Аллан, раздувая почти потухший очаг, напустил в кухню дыма — ему и в голову не пришло проверить, закрыта или открыта вьюшка. Точнее, он про нее просто не знал. Вдобавок старую золу он не выгреб, зато натолкал в очаг дров столько, что я только рот открыл.

Магдалена и Ромея, которым я вручил большую сковороду и велел отмыть ее от жира в ведре с водой, не столько занимались порученным, сколько брезгливо фыркали, в голос жаловались на судьбу и то и дело смотрели на свои ногти.

Ну а все прочие затягивали платками порезанные пальцы — повторюсь, в битве с картофелем не пострадала только Аманда. Остальные овощи я даже и трогать-то не стал.

Не понимаю, как можно настолько ничего не уметь. Вот так, совсем. Хотя… Если бы я был не Эрастом фон Рутом и меня три с лишним месяца день за днем не натаскивал очень умный человек, кем был бы я? То, что сейчас сделано мною, почти любой из них сможет завтра повторить сам, я заметил, что они очень внимательно наблюдали за моими действиями, запоминая их последовательность. А вот знать столько, сколько знают они, ни завтра, ни послезавтра я не буду. Слышал я на площади их беседы — в иных я больше половины не понимал. Ей-ей, как на иностранном языке разговаривали. Так что все очень относительно.

Но все неприятности забылись в тот момент, когда под чугунной крышкой зашкворчало и кухня наполнилась изумительным запахом, — я решил сначала немного прожарить мясо и уж потом добавить корнеплоды.

Как видно, именно на этот запах и пожаловали простолюдины.

— Половина харча — наша, — заявил Мартин, входя на кухню. За его плечом маячила раскрасневшаяся и злобно зыркающая по сторонам Кассандра. — По-честному.

— Ишь ты. — Гарольд встал с табурета и положил руку на эфес шпаги. — Ничего честного в этом не вижу. Если бы вы здесь оказались первыми, то все, что перепало бы нам, — насмешки и издевки. И не говори, что это не так. Я это знаю, ты это знаешь, да и все остальные — тоже.

— Не важно. — Мартин сузил глаза. — Мы здесь и хотим есть. Этого достаточно.

Я увидел, как в руках тех троих, кто стоял за ним, появились ножи. Ну да, шпагой тут не помашешь — пространства нет. А вот чтобы всадить нож в живот — самое то. А ведь их еще и в коридоре немало.

— Радуйтесь, что не все забираем, — добавила Кассандра. — Хотя… Мартин, а зачем нам им что-то оставлять? Перережем всю эту сволоту, а после перекус… х-х-х…

Договорить она не успела — серебристой рыбкой мелькнул какой-то предмет, и ее слова сменились бульканьем.

Кассандра зашаталась, прижимая руки к горлу, в котором торчал небольшой метательный нож, сквозь ее пальцы текла кровь.

Мартин застыл на месте, глядя на Аманду, у которой в руках был еще один такой же нож, а то, как она его держала, не вызывало никаких сомнений, что следующая цель ею уже выбрана, и эта цель — Мартин.

А вот его свора, похоже, еще даже и не поняла, что происходит.

Зато Гарольд и Аллан успели оценить ситуацию, встав плечом к плечу напротив вожака простолюдинов, в руках у них были даги.

Я немедленно присоединился к ним — тут уже не до размышлений, тут вопрос жизни и смерти. Плюс — в такой драке у меня всяко опыта побольше, чем у них, искусству ударить в бок в квартале Шестнадцати висельников учат на совесть. И едой я делиться не собирался.

Да и девушки наши не подкачали — почти у всех при себе оказались кинжалы, даже у Геллы. Только Флоренс застыла, прижав руки к щекам, да Труди печально покачивала головой, глядя на то, как Кассандра сначала упала на колени, а потом ничком повалилась на пол.

— А мяско-то вышло с кровью, — заметил Гарольд игриво. — Как я люблю. Ну что, грязнули, продолжим? Приз победителю — жаренный с мясом картофель, горячий и сытный.

— Я тебя накормлю твоими кишками, дай срок, — процедил Мартин, явно прикидывая, стоит оно того или нет.

Как по мне — нет. Его люди в основном толпились в коридоре — проход в кухню был небольшой, и до того, как они бы смяли нас, мы непосредственно Мартина точно успели бы порезать на ленты для майского дерева.

— Это я уже слышал, — недовольно протянул Гарольд. — Ничего нового. И опять повторю — как только ты захочешь умереть, я с радостью тебе в этом помогу.

— Пора картошку добавлять в мясо, — сказал я Аллану. — А то пожарить успеем, а съесть — нет. Так что либо давайте их убивать, либо я не знаю.

— Тело с собой уносите, — потребовала Аманда, так и стоящая за нашими спинами с ножом в руке. — Мы тут кушать будем. И нож мой верни, мне их на заказ ковали.

— А ты и вовсе легкой смерти не жди, — ткнул в нее пальцем Мартин. — Это я тебе обещаю. Что до ножа… Он нам пригодится.

И он ушел, утащив за собой тело Кассандры. Было слышно, что люди его недовольны, но все же смирились с его решением. Больше нам никто не мешал.

— Страшно не то, что он агрессивен, — сказал Аллан Гарольду, но так, что это услышали все. — Страшно то, что он умеет останавливать свою агрессию под влиянием разума. Он ведь абсолютно верно все просчитал — и то, что у нас более выгодная позиция, и то, что он точно умрет. Это очень опасный противник.

— Значит, надо его убить как можно скорее — пожал плечами Гарольд. — Вот и все. Аманда, одна никуда не ходишь, только с кем-то из наших. С этой погани станется тебя подкараулить в темноте.

— Думаю, открытой вражды он больше не покажет, — покачал головой Аллан. — Он уже потерял двоих, и в случае противостояния смерти его людей будут множиться. Нет, он теперь начнет действовать тоньше, поверь.

— Аллан, это простолюдин. — Гарольд укоризненно посмотрел на собеседника. — Он не стратег и не тактик.

— Если он простолюдин, это не значит, что он идиот, — сердито произнес Орибье. — Я его таковым не считаю. Это в том случае, если тебе интересно мое мнение.

— А вы не находите, что чернь вообще как-то очень быстро обнаглела? — обратилась ко всем сразу Ромея. — Любой из них за пределами этого замка даже глаза на меня поднять бы не посмел, а здесь! Откуда что берется?

— С этим как раз все просто и понятно. — Гарольд усмехнулся. — Сначала мы все сидели вместе на площади, что там, за стенами было бы просто невозможно, вместе голодали и мокли. Потом у них появился лидер, который объяснил им, что именно здесь все вроде как на равных, а наш новый наставник это подтвердил. Очень скоро они додумаются до того, что мы от них, по сути, ничем не отличаемся, и вот тогда может начаться самое неприятное. Особенно если они поймут, что нас можно убивать. Потому и надо этого Мартина как можно быстрее прирезать.

— Но сделать это нужно так, чтобы комар носа не подточил. — Аллан поморщился. — По правилам. А он нам повода не даст, поверь мне.

— Хорош спорить. — Я открыл крышку сковороды и даже зажмурился от удовольствия, вдохнув аромат еды. — Время обеда.

Что примечательно, вторая смерть за последние пару часов была пережита нами куда более спокойно, чем первая. По крайней мере, на аппетите и скорости поедания картошки с мясом это никак не сказалось.

Правда, было немного жутковато — как на это все отреагирует Ворон? Впрочем, лично я этим себе голову особо не забивал — старший у нас Аллан, пусть он и объясняет наставнику, что к чему. Да и убивал не я.

— Вкуснота какая, — облизала ложку (вилок не нашлось) Магдалена. — Я у папеньки во дворце такого сроду не едала. Кабы знала, какое это объеденье, каждый день такое у поваров бы заказывала.

— Брось, — отложила ложку в сторону Аманда. — Это тебе так с голодухи кажется. Да и не тебе одной. Я вообще предпочитала до приезда сюда растительную пищу, мясо не любила. А сейчас еще столько же стрескала бы.

Ели мы прямо со сковороды, поставив ее в центр стола и по очереди запуская ложки в картофельно-мясную массу. Кусочками у меня блюдо не получилось, но и то что вышло, мы смолотили за милую душу.

— Вам пора, — в кухню вошел Флегс. — Что не доели, тащим выбрасывать.

— Все доели. — Гарольд потянулся и направился к выходу. — Жаль, вина к этому блюду не подали, а так всем оно хорошо было. Эраст, ты где так навострился готовить?

Вопроса этого я ждал, а потому и ответ был готов.

— Мой дом — Лесной край, — хмыкнул я, проверяя, на месте ли тайком засунутая в карман морковка. — У нас там разное случается, в том числе и готовить уметь надо, хоть как-то. Мне папаша мой так и говорил: «Эраст, барон в наших краях должен уметь делать все. А в первую очередь заставлять остальных делать то, что хочет он».

— Умный человек твой папаша, уважаю, — заметил Гарольд, хлопнув меня по плечу. — И места у вас там, видать, интересные. Непременно наведаюсь, после того как учебу тут закончу. Пригласишь в гости, барон?

Впереди послышался гул — это переговаривались наши соученики. Мы невольно замедлили шаг — все уже не казалось столь радужным.

— Само собой, — с легкостью произнес я. — Медведя затравим, эля попьем.

— Осталось только доучиться, — добавила немного иронии в нашу беседу Гелла. — А до этого — объяснить Ворону, почему мы без того, чтобы кого-то убить, даже поесть не можем.

— Говорить буду я, — сообщил нам Аллан. — Пошли, пошли. Чего встали?

И мы пошли.