БЕЛАЯ ОБЕЗЬЯНА

В конце годов «Датун», когда правила династия Лян, полководец Линь Цинь, посланный умиротворить мятежный юг, выступил в поход, подошел к городу Гуйлину и наголову разбил непокорных Ли Ши-гу и Чэнь Чэ.

Другой полководец, Оуян Хэ, дошел до Чанлэ и, желая успокоить отдаленнейшие области государства, углубился в неприступные горы. С ним была его красавица жена, славившаяся необычайной белизной кожи.

В войсках судачили: «Зачем понадобилось полководцу тащить за собой жену? Говорят, в этих горах таится чудовище. Оно похищает молодых женщин. И уж такую-то красавицу вряд ли упустит. За ней нужен глаз да глаз».

Оуян Хэ, смущенный и напуганный такой вестью, приказал солдатам всю ночь нести дозор вокруг его ставки, запрятал жену в тайные, накрепко запертые покои, да еще приставил к ней для охраны десяток верных рабынь.

В ту ночь стояла непроглядная темень, завывал северный ветер. Началась пятая стража. Все стихло, кругом ни звука! Всех людей, приставленных для охраны, сморил сон. Вдруг они очнулись, словно их кто-то разбудил. Глядят, а жена полководца исчезла. Двери по-прежнему заперты. Как же могла она выйти из дома? Сразу же за его порогом начинались неприступные горы. Темнота такая, что в двух шагах ничего не видно. С первыми лучами рассвета начали поиски, но никаких следов пропавшей не нашли.

Вне себя от гнева и горя, Оуэн Хэ поклялся, что не оставит поисков, пока не найдет своей жены. Дал он клятву сгоряча, но уже не мог отступить. Приказав войску стать лагерем, он каждый день рассылал солдат во все стороны с приказом искать жену в холодных горных ущельях.

Прошло больше месяца.

И вдруг в доброй сотне ли от лагеря нашли шитую туфельку его жены на ветке в бамбуковых зарослях. Туфелька размокла от дождей, но ее еще можно было узнать. Находка эта опечалила Хэ, но в то же время придала ему решимости. Он отобрал тридцать самых сильных воинов и выступил во главе этого отряда на поиски. Ночевали среди голых скал, ели походную пищу под открытым небом.

Через десять с лишним дней увидели они, что на юге высится гора, примерно в двухстах ли от лагеря. Гора эта была покрыта роскошной растительностью.

Когда они добрались до ее подножия, путь им преградила глубокая и широкая река, кольцом охватившая гору. Переплыли ее на плотах. На вершине скалы, отвесной, словно стена, в густой зелени бамбука слышались голоса и смех.

Цепляясь за ветви лиан, воины взобрались на самую вершину. Кругом правильными рядами росли деревья, усыпанные прекрасными, никогда не виданными цветами. Под ногами стлались зеленые травы, густые и мягкие, как ковер. Прозрачный, тихий воздух гор напоен был ароматом.

На восточном склоне горы стояли каменные ворота. А за ними, в глубине двора, мелькало что-то яркое, пестрое… Это забавлялись играми и пением несколько десятков женщин в ярких шарфах и сверкающих платьях.

Увидев пришельцев, они окинули их удивленным взглядом, неторопливо приблизились к ним и молвили:

– Как вы попали сюда?

Хэ поведал им о своем горе. Переглянувшись, они сказали со вздохом:

– Жена ваша уж с месяц как здесь. Сегодня ей нездоровилось, и она прилегла на постель. Мы проводим вас к ней.

В женские покои вели прочные двери из крепкого дерева. За дверьми находился зал раза в три больше обычной комнаты. Вдоль стен стояли широкие ложа, накрытые парчовыми покрывалами. Жена полководца возлежала на каменном ложе, убранном циновками, перед ней стояли всевозможные редкие яства. Завидев своего мужа, она испуганно замахала рукой, приказывая ему удалиться.

Поневоле он ушел. Женщины рассказали ему:

– Многие из нас попали сюда лет на десять раньше вашей жены. Здесь живет необыкновенное существо. Убить человека ему ничего не стоит. С ним не сладить и сотне опытных воинов. На ваше счастье, хозяин наш еще не вернулся, но лучше вам поспешить с уходом. Вот если бы вы добыли две мерки доброго вина, десяток жирных собак да несколько десятков цзиней пеньковой веревки, то мы придумали бы способ убить его. Хозяин наш появляется здесь ровно в полдень. Мы ждем вас через десять дней, остерегайтесь прийти слишком рано.

И они заставили полководца Хэ уйти. Возвратившись в лагерь, он приказал достать ему прочных веревок, крепкого вина и нескольких жирных собак. Запасся он всем, чем нужно, и в условленный срок отправился на гору.

Женщины стали говорить ему:

– Чудовище это до страсти любит вино и пьет до тех пор, пока вконец не опьянеет. А когда в голове у него помутится, оно не прочь похвастаться своей необыкновенной силой. Велит привязать себя шелковыми веревками за руки и за ноги к тяжелому каменному ложу и единым рывком разрывает путы. На этот раз мы сплели веревки втрое толще обычных. Не порвать их чудовищу! Да еще хотим приплести к ним пеньковых, тут уж ему никак не вырваться. Знайте, что все его тело словно из железа выковано, но в нескольких цунях пониже пупа есть уязвимое место. Чудовище его бережно защищает. Туда-то и нужно нацелить удар боевого меча.

Указав на соседнюю скалу, они добавили:

– Вон там кладовые. Вам лучше спрятаться в одной из них и ждать его прихода. Мы поставим вино на лугу среди цветов, а в роще положим собачьи тушки. Ждите, пока мы не позовем вас.

Хэ послушался совета и спрятался в кладовой.

День клонился к закату, когда с соседней горы медленно, словно паря на крыльях, опустилось что-то похожее на ворох белого шелка и тут же скрылось в пещере. Мгновение, и оттуда в сопровождении женщин вышел мужчина огромного роста, с пышной бородой, в белых, волочащихся по земле одеждах. Увидев собачьи тушки, он недоуменно посмотрел на женщин и вдруг прыжком бросился к собакам, схватив первую попавшуюся, стал рвать на куски и пить ее кровь, пока не насытился. Женщины наперебой подносили ему нефритовые чаши с вином. Все смеялись и были необычайно веселы. Выпив несколько доу вина, мужчина удалился, поддерживаемый женщинами. Послышались игривые смешки и хихиканье.

Так прошло немало времени, но вот наконец женщины начали звать Хэ. Он вошел в дом с оружием наготове и увидел белую обезьяну: лапы ее были привязаны к изголовью ложа. Завидя человека, она вся напряглась, силясь порвать свои путы и освободиться, но не смогла. Глаза ее метали молнии. Хэ начал наносить удары мечом, но меч, звеня, отскакивал, словно от камня и железа, однако едва Хэ ударил пониже пупа, как меч вошел по самую рукоять и был выброшен струей хлынувшей крови. Громко застонав, обезьяна сказала:

– Не твое искусство, нет, само Небо убило меня. Но жена твоя ждет сына, не убивай его. Он будет жить при мудром императоре и возвеличит твой род.

Вымолвив эти слова, обезьяна испустила дух.

В кладовых чудовища Хэ нашел множество драгоценной утвари. На полках были расставлены сосуды, полные редких, изысканных яств. Были там редчайшие благовония и два меча, усыпанные драгоценными каменьями. Что все сокровища мира по сравнению с этим богатством!

В доме чудовища находилось много женщин неописуемой красоты. Те, что попали сюда лет десять назад, поведали со слезами:

– Несчастная была наша жизнь! Стоило только красоте одной из нас поблекнуть, как бедняжка исчезала неизвестно куда. А у чудовища были вот какие повадки. На рассвете оно совершало омовение. Днем, в жару или в холод, носило оно белое платье на подкладке, а поверх него плащ из грубого шелка, на голове – чалму. Тело его покрывала длинная белая шерсть. Чудовище это часто читало какие-то письмена, написанные на деревянных дощечках. Знаки напоминали почерк «чжань», но разобрать их было невозможно. Кончив читать, чудовище прятало дощечки под одну из каменных ступеней. Иногда ярким солнечным днем, взяв в руки два меча, исполняло оно какой-то танец. Движения его были подобны полету молний, а тело, словно луна, излучало сияние. Ело чудовище нечасто. Любило каштаны, но самым лакомым его блюдом были собаки. Оно разрывало их на части и жадно пило собачью кровь. Когда время подходило к полудню, чудовище вдруг исчезало. За несколько часов покрывало оно тысячи ли и к вечеру неизменно возвращалось домой. Таковы были его привычки. Пожалуй, ничего другого добавить нельзя. По ночам чудовище не спало, а забавлялось с красавицами, успевая посетить их всех до одной.

Речи его отличались глубиной мысли, и, слушая их, можно было многому научиться, но по своему виду и поведению чудовище все же походило на обезьяну. В этому году, едва на деревьях появились первые листья, оно сделалось вдруг печальным и однажды сказало: «Божество этих гор возвело на меня напраслину, и теперь меня ждет наказание. Буду просить защиты у бессмертных духов, может быть, кара меня минует».

Долго чудовище проливало слезы, глядя на нас, потом сказало: «Это гора особая, никогда не ступал на нее человек. Даже дровосека и того не увидишь с ее вершины. У подножия бродят тигры, волки и другие дикие звери. Добраться сюда может только избранный Небом».

Набрав драгоценных каменьев, нефрита и жемчуга, полководец Хэ вместе с теми из женщин, что еще помнили свой дом, вернулся в лагерь. Ровно через год жена принесла ему сына. Строением тела он походил на своего истинного отца, белую обезьяну. Позже полководец Хэ был казнен чэньским императором У-ди. В свое время дружил он с Цзян-цзуном. Тот любил мальчика за ум и смышленость и часто подолгу оставлял его у себя погостить. Поэтому мальчик не испытал особых лишений. Возмужав, он прославился среди современников как замечательный литератор и каллиграф.