Глава 22

У ворот стояла машина, на крыше которой беззвучно крутилась сирена. У калитки торчал сержант с автоматом.

– Мне страшно! – пробормотала Дана.

– А ты не бойся. – Матвей покачал головой.

Он уже переоделся, на нем джинсы, поло, кроссовки. Спокойный, уверенный.

– У них же автоматы.

– А полиция?..

– Может, кто-то притаился?

– Хорошо, давай останемся, – согласился Матвей.

– Нет! – Дана решительно открыла дверцу и вышла из машины.

– Сюда нельзя! – заявил тонкоусый сержант, угрюмо глянув на нее.

– Это мой дом! Я здесь живу.

– Документы!

Дана достала из сумочки права, протянула.

Сержант изучил документы, сверил фотографию с оригиналом, включил рацию.

– Товарищ майор, тут Власова Богдана Павловна. Она говорит, что это ее дом.

Он еще не получил разрешения пропустить ее, когда открылись ворота и со двора выехала машина «Скорой помощи».

– Что это? – робко спросила девчонка.

– Проходите, вас ждут, – буркнул сержант, кивком показав на дом.

Дана знала, что там произошло, но не могла поверить, что Евстафьева и его жены Ксении больше нет. Истомин погиб. Ушли в мир иной и два его телохранителя. Те самые ребята, которые спасли ее от пули киллера. Со двора выезжала не «Скорая помощь», а катафалк. Эта мысль привела Дану в ужас.

Матвей молодец. Он, рискуя жизнью, ночью пробрался в дом и выкрал Ларису, ушел от погони, пусть и без добычи. Потом Самойлов вернулся и стал свидетелем ужасного убийства. Тогда он позвонил в банк, а заместитель Истомина связался с полицией.

Дом был взят штурмом. Матвей не знал, что стало с Ларисой и ее бандитами, но выяснить это было нужно, поэтому они оказались здесь.

Сержант пропустил Дану, но перекрыл путь Матвею.

Девушке пришлось объясняться:

– Это мой телохранитель.

Они прошли во двор. У крыльца стояли какие-то люди, двое в штатском и один в форме. На земле под простынями лежали два тела. В сторожке не было ни бандитов, ни полиции. Матвей говорил про спецназ, но Дана никого не увидела. Видно, разъехались уже. Хорошо, если всех бандитов увезли. А вдруг нет?

К ним подошел мужчина в штатском. Высокий, статный, располагающей внешности.

– Следователь Зиновьев, – коротко представился он.

– Что здесь происходит? – изображая недоумение, спросила Дана.

– Уже произошло. Вы, я так понимаю, дочь хозяина дома?

– Покойного хозяина. – Девушка вздохнула.

– Тем не менее. Вы сейчас откуда приехали?

– Я гостила у своего друга. – Дана кивнула на Матвея.

– Долго?

– Дней десять. А где Наташа, вдова хозяина?

– Спит.

– Интересное дело.

– Я думаю, ее усыпили. Заодно и горничную.

– Ларису?

– Да, Ларису Копцеву. Вы ее знаете?

– Да, конечно. Вы так и не сказали, что произошло.

Дана приподняла край простыни. Мертвое лицо Евстафьева испугало ее, но в шок не повергло. Плохо дело, если у нее наступило привыкание к покойникам. Хотя, может, это и хорошо. Ей очень хотелось свести счеты с двумя суками, а там дело могло дойти до летального исхода.

– Узнали? – внимательно глядя на Дану, спросил Зиновьев.

– Да, это наш мажордом. Что же все-таки случилось?

Следователь заглянул в свои записи, поднял глаза.

– Евстафьев Антон Викторович?

– Да, управляющий домом.

– А кто такой Истомин Виталий Денисович?

– Начальник службы безопасности банка. Его что, тоже убили?

Зиновьев пропустил вопрос мимо ушей.

Допрос продолжался.

– Федосов Игнат Яковлевич?

– Понятия не имею.

– Он назвался начальником охраны вашего дома.

– Не знаю такого. Может, Натали охрану сменила?

– А вы не в курсе?

– Может, вы все-таки скажете, что произошло?

– Убийство. Пять трупов. Новая охрана отличилась. Истомина убили с его людьми, Евстафьева с супругой…

– Ксению Михайловну застрелили? – Дана не изображала испуг.

Ей действительно стало не по себе. Из всех убитых Ксению она жалела больше всего.

– Да. А это ваш друг? – Следователь вцепился взглядом в Матвея.

– Не совсем. Он мой телохранитель.

– Очень хорошо. – Зиновьев посмотрел на «Скорую помощь», которая въезжала во двор. – Побудьте здесь, я сейчас.

Вскоре покойников увезли.

Зиновьев подошел к Дане.

– Оставайтесь здесь, никуда не уезжайте. Есть вопросы. Я сам подъеду или вызову вас. Сотрудника нашего разместите, он до утра у вас побудет, – скороговоркой выдал он и торопливо направился к своей машине.

Уехал не только следователь, но и все, кто был с ним. Зиновьев обещал оставить сотрудника, но, наверное, забыл об этом. Никого не было ни во дворе, ни в доме.

Тихо, гулко. Натоптано, намусорено, двери в комнатах распахнуты настежь, но мебель вроде бы вся на месте. На полу не было меловых силуэтов, которые обычно остаются на месте трупов. Матвей говорил, что всех покойников сгрузили в водосточную трубу…

– Надо бассейн закрыть, – сказала Дана.

Вдруг где-то в купальном павильоне затаился бандит Федоса?

Дана собиралась идти в отцовскую спальню. Она – туда, а Матвей – к бассейну. Но ей вдруг стало страшно, и она почти бегом последовала за ним. Вместе они заблокировали проход в купальный павильон, наспех осмотрели дом.

В нем никого не было. Только в отцовских покоях мертвым сном спали Лариса и Натали. Странное дело! В доме устроили бойню. Большая часть вины за это лежит на этих суках, а они спокойно спят, и никто их не охраняет.

– Вставай, тварь! – Дана схватила Ларису за волосы, дернула изо всех сил, но та лишь скривилась и брыкнула ногой. – Просыпайся, говорю! Мы тебе не менты! Мы с тобой, мразь, церемониться не будем! – Дана бросилась к трюмо, пошарила в ящиках и нашла ножницы. – Матвей, я сейчас этой суке волосы остригу! А ты пены наляпаешь и обреешь ее. Все в ванной! – Она подскочила к Ларисе, поднесла ножницы к голове, выстригла целую прядь, но ничего этим не добилась.

Тогда девчонка попробовала напугать Натали, но и та никак на это не отреагировала.

– Что делать?

Матвей стоял у окна и смотрел во двор.

– Я бы для начала их связал, – даже не глянув на нее, сказал он. – А потом нашатырь поднес. Думаю, пробьет.

– Давай.

– А сама?

Дана замялась.

– Показываю. – Матвей полез в шкаф, нашел там простыни и скрутил их жгутами.

Ларису он связал сам, а с Натали справилась Дана.

Матвей ощупал узлы, удовлетворенно кивнул и сказал:

– Я еще раз дом осмотрю.

Вернулся он минут через двадцать, с пузырьком нашатырного спирта. На ватку капать не стал, поднес к носу Ларисы открытую склянку. Она вдохнула раз-другой, дернулась, распахнула глаза. Матвей сгреб ее в охапку, стащил с кровати, усадил в кресло.

– Ты? – тихо спросила она.

– Я и Дана. Больше никого нет. Менты уехали. Федоса твоего увезли и всех прочих. Только тебя оставили. Менты сейчас братву на признание крутят, а завтра тобой займутся. Или уже сегодня. Ты приказала Истомина мочить!

– Не приказывала, – сонно пробормотала она. – Это ты всех убил.

– Да, но почему на стволах пальчики твоих бандитов?

– Я не знаю.

– Ты умная баба. Правильно сказала, что от покойников сразу нужно избавляться. А Федос забил на это. Трупы в трубе оставил и стволы туда сбросил.

– Ты видел?

– Слышал.

– Ты ментам стукнул?

– Я.

Лариса что-то хотела сказать, но лишь обреченно опустила голову.

Матвей снова угостил ее нашатырем и заявил:

– Ситуация сложная. Тебе грозит пожизненное заключение. Но еще не все потеряно. Мы заключаем с тобой сделку. Ты рассказываешь нам на диктофон, как накачивала наркотой Власова, какой яд ему давала, и мы тебя отпускаем. На все четыре стороны.

Дана возмущенно глянула на Матвея. Нет, она не согласна! Эта мразь убила ее отца и должна ответить за это! Самойлов не имеет права отпускать ее.

– Ничего я тебе не скажу. И про наркоту не знаю. – Лариса мотнула головой. – Арестовывать меня не за что!

– Не скажешь?

– Не скажу! Что хочешь со мной делай.

– А зачем говорить? – зло прошипела Дана. – Мы и так все знаем. Я уже вынесла свой приговор! Ты убила моего отца и умрешь!.. Да, мразь, око за око, жизнь за жизнь!

Она вспомнила, как убивала Алика. Это нетрудно, главное, посильней ударить. Сковороды, правда, в комнате не было, зато на мраморной тумбе стоял прекрасный серебряный канделябр. Чем не орудие убийства? Вернее, казни.

Женщина – существо хрупкое и легкоранимое. Не зря за долгие века в мужчинах выработался инстинкт защищать их и оберегать.

Матвей помнил, как впервые увидел Натали. Она выходила из бассейна, худенькая, нежная, женственная. Он сказал ей про бандитов, которые могли захватить дом, она испугалась, и у него тогда сжалось сердце.

Когда-то он хотел защитить Натали, возможно, даже умереть за нее. Но сейчас такого желания не было, хотя она и оставалась такой же хрупкой, нежной, совершенно беззащитной.

Резкий запах нашатыря привел ее в чувство. Она дернулась, желая поднять руки, привязанные к бокам, но тут же прекратила эти попытки.

– Как же так, Наталья Севастьяновна? Зачем вы Истомина застрелили? – с осуждением качая головой, проговорил Матвей.

– Это не я! – встрепенулась женщина.

– А кто?

– Не я!.. – Она покрутила головой в поисках поддержки, но увидела только Дану, которая стояла у дверей и с омерзением смотрела на нее.

– А кто это сделал? Лариса?

– Нет, не Лариса!

– Федос?

Натали мотнула головой, в замешательстве глядя на него. Логика кулаком ткнулась ей в лоб. Если Матвей знал про Федоса, значит, ему известно все.

– Я не убивала!

– Федос его убил.

Матвею ничуть не было жаль Истомина. Этот лопух сам подписал себе смертный приговор. Своим ротозейством. Судя по всему, Истомин не участвовал в сговоре против своего босса. Он прозевал момент, не сделал правильных выводов. Не стал искать людей, которые похитили Дану. Пригнал ее машину домой, на этом и успокоился. И на Котофея собак спускать не стал, хотя и должен был обезопасить дочь своего покойного хозяина.

А после того как Дана осталась с носом, он и вовсе отрекся от нее. Скорее всего, повел свою игру, чтобы получить контроль над богатой вдовой. За это его и убили. Поделом ему.

– Но я же не убивала! – с чувством облегчения сказала Натали.

– Я тебя и не обвиняю. – Матвей перешел на «ты».

– А зачем тогда спрашиваешь?

– Федос тебя может обвинить. Пока ты спала, здесь была полиция. Федоса задержали. Он сейчас дает показания.

– А Лариса?

– Она тоже убивала?

– Нет.

– Но приказала его убить.

– Я не знаю!

– И как мужа на пару с ней травила, тоже не знаешь?

– Я никого не травила!

– А как Павел Константинович завещание под наркотой подписывал, тоже не знаешь?

– Нет!

– А Лариса сказала, что знаешь.

– Не знаю! – упорствовала Натали.

Матвей смотрел на нее, не скрывая своего удивления. Он-то думал, что эта малодушная особа сломается от малейшего нажатия.

– А Лариса знала! – срывающимся на крик голосом сказала Дана. – И все выложила!

– Не знаю ничего! – Натали закусила нижнюю губу и мотнула головой.

– А мне и не надо ничего знать! – выкрикнула Дана. – Вы моего отца убили! Лариса свое уже получила! Теперь твоя очередь! – Дана схватила канделябр с подсохшими красными каплями.

– Ты с ней не шути! – Матвей поднял Натали и перебросил с одной половины кровати на другую.

Оттуда она и увидела Ларису, лежащую на полу. В голове ее зияла рана, под затылок натекла лужа крови.

– Что это?

– Я же говорю, не шути.

– Да пусть шутит! – злобно усмехнулась Дана. – Уже все равно! Мы все знаем. Наследство мне не нужно. Сейчас я убью эту суку. Мы поедем к тебе и будем жить в твоем доме. А здесь пусть все горит синим пламенем!

– Не надо!.. – пробормотала Натали, потрясенно глядя на нее.

– Ты, мразь, отца моего убила!

– Не я! Это Лариса!.. Все она! – Натали извивалась как змея, пыталась отползти от Даны, которая неумолимо надвигалась на нее.

Треглавый канделябр в любой момент мог обрушиться на голову вдовы.

– Молись, сука! – Дана метнула молнию, но гром еще не грянул.

Матвей тихонько подступил к ней. Мало ли, вдруг на самом деле ударит.

– Я не убивала! – взвизгнула Натали. – Это все Лариса! Я не хотела!.. Я все отдам!..

– Не надо ничего! – Дана запрыгнула на кровать, вплотную подскочила к Натали, но ударить не смогла.

Матвей перехватил ее руку.

– Она все отдаст!

– Не надо ничего! – вырываясь, закричала Дана.

– Я отдам, откажусь от наследства! Позвоните Ивлеву, он подъедет!

Матвей с интересом посмотрел на Натали. Женщина не в себе от страха, ее трясет и колотит. Пока Ивлев подъедет, подготовит бумаги на подпись, она успокоится, но про мертвую Ларису не забудет. В здравом уме и твердой памяти откажется от наследства.

– Не надо мне ничего! – выкрикнула Дана.

Она действительно хотела убить Натали. Матвею пришлось запереть ее в туалете.

Потом он позвонил Ивлеву и попросил его подъехать. Бедняга узнал голос, а потому отказаться не посмел.

Самойлов посоветовал нотариусу не делать глупостей. Дело плевое, опасности для жизни нет, но если он вздумает обратиться в полицию, то очередной ночной кошмар наяву ему гарантирован. Телохранителя для душевного спокойствия взять можно, только задерживаться нельзя.

На словах Ивлев все понял, а как оно на деле будет? Натали обещала не делать глупостей, но вдруг взбрыкнет? А еще могли нагрянуть люди из полиции.

Но все-таки Матвей взялся довести начатое дело до конца. Не зря же он спасал Дану от бандитов. Она грех на себя взяла, обрушив на голову Алика сковороду. Ларису тоже могла бы зашибить, если бы Матвей не удержал.

Жива Лариса, спит с томатной пастой под головой. Но Натали об этом пока не нужно знать. Ее надо держать под напряжением, пока она не поставила свою подпись под официальным отказом. А Дана путь пока в туалете посидит. Дверь там крепкая, не выбить.

Грудь у Матвея не очень широкая, но кость крепкая, тяжелая. Дана отбила кулак, ударив его.

– Скотина! – высказалась она, потирая ноющие пальцы.

– Спасибо тебе. – Он иронично улыбнулся.

Хоть бы скривился от боли для приличия.

– Три часа проторчала тут!

– Не три, а два с половиной.

– Мало? – Дана зашла в спальню, где на кровати почивала Лариса.

Матвей уже и с пола ее поднял, и томатную пасту с пола собрал. Канделябра нет, жаль.

– Мало. Сама знаешь, какие пробки сейчас. Ивлев мог три часа добираться. А он за полтора доехал. Пока документ составили, подписали, заверили…

– Какой документ?

– Как это какой? Натали от своей доли в наследстве отказалась.

– Уже?

– Отказ подписан, нотариально заверен.

– А я тебя просила?

Дана не хотела жить в этом проклятом доме. Здесь убили отца и многих других людей. Тут отец фактически предал ее. Да, под кайфом был, когда завещание подписывал, но это не оправдание.

Он тогда был опьянен не только наркотиками, но и страстью к Натали, любовью к своему будущему ребенку. Если бы вспомнил про Дану, то не подписал бы фальшивку. Лариса так Матвею сказала. Может, и соврала. Но в чем-то и правду сказала.

Отец предал Дану. Она не хотела жить в его доме. Эти деньги ей не нужны. Есть миллион, и ладно. Еще квартира.

Девчонка подошла к Матвею, обвила руками его шею.

– Я прошу, чтобы ты остался со мной!

Он ей очень нужен. И не только как телохранитель. Влюбилась она в него. Не сразу, но крепко.

– Здесь?

– Нет. Я хочу жить в твоем доме, просыпаться по утрам, стоять с тобой у реки и ловить рыбу.

– А Лариса?

– Что Лариса? – Она возмущенно оттолкнулась от него.

– Лариса отказ от меня не подписала.

– Да ну тебя! – Дана надулась.

– С Ларисой что-то решать нужно, – серьезным тоном сказал Матвей. – Можно заявить, что она отца твоего отравила. А доказательства? Я говорил с экспертом, никаких следов яда в организме. Натали не знала, чем его Лариса подпоила. Подлог с завещанием налицо. Но там наркота была, химия, под которой человек в транс входит. Даже гипноз не нужен. Тоже ничего не докажешь.

– Нормально! Эта сука убила моего отца, и ей это сойдет с рук?

– Эта сука принимала участие в убийстве Истомина, его людей, Евстафьева с женой. Поверь, от наказания она не уйдет. Влепят ей по самую макушку!

– А если нет?

– Разберутся и влепят.

– А Натали?

– Натали – типичная жертва. Безвольная, малодушная дрянь. Ее место в тюрьме.

– Туда ей и дорога!

– А ребенок? Она беременна. Братика тебе родит.

– А оно мне нужно?

– Память об отце. – Матвей предостерегающе посмотрел на нее.

Ведь она могла наплевать на эту память об отце. Он это знал, поэтому предостерегал ее от опрометчивых суждений.

– Пусть рожает, – сказала она, исподлобья глядя на него. – В тюрьме. А мы потом заберем ребенка.

– Мы?

– Ты разве не останешься со мной? – Она порывисто схватила Матвея за руку.

– Не знаю. Мы с тобой столько дров наломали. Натали в курсе. Про Алика она знает. Как с Котофеем было, в курсе. Если поднимет волну, на меня могут навесить кучу трупов. Тогда в бега или в тюрьму.

– А Лариса волну не может поднять?

– Зачем ей это? Лишнее на себя брать? И Федосу ни к чему. Им от своих трупов отвертеться надо. А вопрос о наследстве решен. Натали подписала отказ, все, никаких проблем.

– Не нужно мне ничего!

– Почему?

– А потому что ты дурак!

– Ты не прекращаешь меня радовать.

– Я простая как пятак, потому и радуюсь. А буду богатой, стану сложной. Скажи, ты этого хочешь?

– Если честно, не очень.

– Пусть все остается как есть.

– Я так почему-то и подумал, – совершенно серьезно сказал Матвей. – Поэтому Натали отказалась от банка в мою пользу.

– Как в твою пользу? – оторопела Дана.

– Как написали, так и заверили.

– А как же я? – Обида выдавила слезы из глаз девчонки.

Как же так! Сначала отец ее предал, затем Матвей. Никому она не нужна! Что делать? Как жить?.. И денег жалко. Эти миллионы зарабатывал отец. Матвей не имел к ним никакого отношения. Отец делал деньги для нее, своей единственной наследницы.

– Пошутил я. – Самойлов усмехнулся. – Натали в твою пользу отказалась.

Дана вздохнула полной грудью. Как будто камень с души свалился.

– Все равно это твои деньги. Без тебя ничего не было бы, – сказала она.

– Может быть, – не стал отрицать Матвей.

– Ты должен остаться со мной.

– Я тоже почему-то так думаю.

Дана потянулась к нему и поцеловала палец, который он приложил к ее губам.

– Сначала дело, – заявил Матвей.

– Опять?

– Едем в лес. Копать землю.

– Зачем?

Матвей ничего не сказал, но Дана и сама все поняла. Трех федосовских бандитов они всего лишь спрятали, а нужно, чтобы они бесследно исчезли. Закопать их или утопить, лишь бы никто не смог найти и обвинить Матвея в убийстве. Дана не хотела его терять.

– А потом ко мне домой. Возьмем пивка, затопим баньку, – сказал Матвей, игриво глядя на нее.

Дана сощурила глаза в приятном предвкушении. Ей нравилось в доме у Матвея. Там тепло, уютно, душа отдыхает. А сегодня ночью будет еще и весело. Они выпьют, расслабятся, а в баньке предадутся греху, как это заведено по старой русской традиции. Никто не посмеет им помешать!..

Но тут к дому подъехала машина с двумя оперативниками. У Даны сжалось сердце. Но, к счастью, гроза обошла их стороной. Молния ударила в Ларису. Сотрудники полиции разбудили ее и забрали с собой по подозрению в организации убийства. Видно, кто-то из бандитов дал признательные показания.

Дана нашла Натали в комнате для прислуги. Она сидела на полу и горько плакала. Но жалость в душе девчонки даже не шелохнулась. Ни слова поддержки не нашлось. Пусть эта поганка живет как знает. Она может остаться здесь до поры до времени или податься в дальние края в поисках спасения. Если вдруг вдовушка затянет на себе петлю, то Дана плакать не станет.

Было уже темно, когда они приехали в лес и остановились возле того самого гнилого дерева, за которым ее чуть не убили. Матвей велел девушке оставаться в машине, а сам взялся за лопату.

Дана не возражала. Она уже привыкла ждать его в машине, пока он бродил в поисках выхода из тупика, в котором они оказались. Дана сколько раз засыпала в кресле, пока Матвей где-то пропадал.

Но только сегодня ей приснились родители. Отец просил у дочки прощения, а мама умоляла ее быть милосердной.

Она уже не спала, когда Матвей вернулся в машину.

– Все?

– Ни одна собака не найдет. Ну что, ко мне?

Дана покачала головой:

– Нет, сначала ко мне.

А вдруг Натали все-таки наложит на себя руки? Как Дана потом будет смотреть маме в глаза?

– А потом к тебе. Навсегда.

Пусть Матвей только попробует отказаться от счастья быть с ней! И на его голову найдется сковородка.