Глава 12
Гром среди ясного неба прозвучал оглушительно. Шарахнуло так, что все похмельное недомогание Даны разлетелось в клочья. В это невозможно было поверить, но ВПК-Банк со всеми его активами переходил в собственность гражданки Власовой Натальи Севастьяновны.
Кое-что перепало и другим людям. В том числе и Дане. Она получила квартиру в Москве и миллион долларов на счет. Вот и все!..
Дана квадратными глазами смотрела на нотариуса. Она хотела выплеснуть в него свое возмущение, но слова застряли в горле. Ноги ватные, руки тяжелые, онемение в кончиках пальцев.
Возможно, это сон. Но тогда почему Натали не радуется? Она должна до потолка от радости прыгать, но стоит и потрясенно смотрит на нее. Вид у нее такой, как будто это не Дана осталась с носом, а она.
Матвей стоял рядом.
Дана кое-как нащупала его руку и сказала:
– Ущипни меня!
– Ты не спишь. – Матвей мягко сжал ее ладонь, призывая держать себя в руках.
– Так не может быть. Тут что-то напутано, – выдавила она.
Нотариус уныло вздохнул, глянул на нее. В глазах у него бязь, сотканная из сочувствия и сожаления, а под ней – полное равнодушие. Он завещание не составлял, его дело маленькое – зачитать бумагу, а как там и что, это уже к покойному, к его совести.
– Там напутано! – громче повторила Дана. – Квартира и миллион – это Натали! А мне все остальное!
В ответ нотариус лишь развел руками.
– Отец всем своим бывшим женам по миллиону выплатил, – не унималась девчонка. – Квартира в Москве и эти вот деньги. Вы не так записали!
– Как мне сказали, так я и записал. – Нотариус с прежним сочувствием смотрел на Дану, а в душе хотел сейчас только одного – чтобы она исчезла.
– Нет, вы напутали!
Натали кивала, будто соглашаясь с ней. На душеприказчика она смотрела так, как будто собиралась воззвать к его совести.
– Вы дочь покойного?
– Да, я дочь покойного, – подтвердила Дана.
– А в завещании речь идет о жене. Гражданка Власова Наталья Севастьяновна наследует состояние покойного супруга в случае, если она принимает на себя обязательство оставить ребенку его фамилию и не выходить больше замуж.
Дана в недоумении глянула на Матвея. Неужели был такой пункт в завещании? Он кивнул. Да, был. Она пропустила его мимо ушей. Была оглушена подлостью отца, потому и не услышала.
– А гражданка Власова берет на себя такое обязательство? – пробормотала она, глядя на Натали.
Та тяжко вздохнула, будто сожалея о своем решении, и кивнула. А должна была отказаться в пользу Даны!
– Ты не можешь! – заявила девчонка.
– Я знаю, но вынуждена согласиться. У меня будет ребенок, он должен расти в достатке.
– Ребенок?
– Да, у тебя будет братик. – Натали нежно улыбнулась. – Твой отец очень обрадовался, когда узнал об этом, сказал, что изменит завещание. Но я не думала, что он обделит тебя.
– Почему отец мне об этом не сказал?
– Он хотел, но, видимо, не успел. – Натали готова была вот-вот расплакаться от обиды за Дану.
– Да, но я его дочь!
– Я не знаю, почему так вышло. Мне много не нужно. Ты можешь жить в нашем доме сколько угодно.
– Наталья Севастьяновна, вы должны остаться. Подпишем обязательство и будете свободны. А вам уже пора! – Нотариус жестко глянул на Дану.
Она получила свои крохи. Ему с ней уже неинтересно. Натали – обладатель многомиллионного состояния. Теперь все будет крутиться вокруг нее. Дана больше ничего не значит.
– Куда мне пора?! В суд или в прокуратуру?! Вы подделали завещание! Я знаю, это фальшивка! Я всех вас выведу на чистую воду! – Дана забилась в истерике.
– Обязательно выведешь, – шепнул ей на ухо Матвей, увлекая за собой.
Дана позволила вывести себя на свежий воздух. Истомин стоял на крыльце и неторопливо курил. Увидев ее, он широко улыбнулся и развел руки, обнимая ее на расстоянии.
– Богдана Павловна, вас можно поздравить?
– Там фальшивка, подлог! – Она хотела сказать об этом спокойно, с достоинством будущей королевы, но обида пережала горло, а из груди вырвался истошный вопль.
– Где фальшивка? – не понял Истомин.
– Завещание – фальшивка! Отец Натали все оставил! Все! Все! Все!
– Я уверен, это какая-то ошибка. – Истомин потрясенно смотрел на нее.
Он и сам не мог поверить в такой исход.
– Ошибка, – сказал Матвей, снова увлек ее за собой и успокоился лишь после того, как она оказалась в своей машине.
В своей ли?
Дана лихорадочно полезла в сумочку, достала техпаспорт, выданный взамен утерянного. Вдруг Натали теперь владеет и машиной? Нет, в документе значилось ее имя. Но Дану это мало утешило. Машина, конечно, отличная, но сущий пустяк по сравнению с той глыбой, которую она потеряла.
– Как он мог, скажи? – Дана приложила к глазам кулачки.
– Разберемся.
– Отец никогда не любил эту суку!
– Она его жена.
– Он не мог меня предать!
– Не мог.
– А он меня предал!
– Ты же сама сказала, что это подлог.
– Сказала!.. А если нет?
– У тебя есть деньги, оплатишь экспертизу, подашь в суд. Или лучше в прокуратуру, если будет установлен факт мошенничества.
– Тебе легко говорить!
– И тебе легко отца обвинить. А если ты оговариваешь его? Каяться потом станешь.
– А как она может сохранить фамилию, если ребенка еще нет?
– Твой отец не собирался умирать.
– Тогда зачем он завещание составил?
– Обычное дело.
– А зачем он меня из завещания вычеркнул?
– Не вычеркнул.
– Вычеркнул!.. Что такое миллион долларов?! – Дана презрительно скривилась.
– Очень большие деньги, – сухо сказал Матвей.
– Для тебя большие!.. – Она споткнулась о его твердокаменный взгляд.
– Я на твои деньги не претендую.
Ей вдруг стало страшно. Что будет, если Матвей отречется от нее? Живых денег у нее кот наплакал, а счет на миллион долларов откроется не раньше, чем она вступит в наследство. Дана не сможет платить ему за охрану, и он уйдет. С ним как за каменной стеной. А без него она как будто голая.
– Ты же меня не бросишь? – Девчонка лихорадочно схватила его за руку.
– Нет.
– Ты должен помочь мне!
– Если должен, помогу. – Матвей улыбнулся, и на душе у Даны сразу стало легче.
– Смотри! – Она увидела Натали и ткнула в нее пальцем.
Вдова спускалась с крыльца, пытаясь сохранять грустное выражение лица, но ликующая улыбка растягивала ее губы. Все бы ничего, но Истомин подошел к ней и склонил голову в почтительном полупоклоне. Он напоминал пса, который готов был служить новому хозяину, что-то угодливо ей сказал, она отстраненно улыбнулась.
Но твердого обещания в глазах Натали Дана не заметила. Она вроде бы и не прочь была видеть Истомина на прежней должности, но еще не знала, можно ли ему доверять на все сто.
– А ведь он сейчас передо мной на задних лапках прыгал бы! – заявила Дана и вздохнула.
– Да, собирался, – в раздумье проговорил Матвей. – Но банк сорвала Натали.
– Сука!
– Да и он запрыгал как кобель. Я думаю, между ними что-то есть. Натали вчера спала одна, но это могла быть лишь игра на публику. Ты видела Натали. Скажи, она заранее знала, что в завещании было, или нет?
– Если оно фальшивое, то знала наверняка. – Дана смотрела на Матвея, а на глаза ее накатывали слезы.
Это же ужас какой-то! Мало того, что девчонка круглой сиротой осталась, так еще и дома родного лишилась. И кто все это устроил? Родной отец! Сказал бы кто, что такое возможно!
– Я тебе обещаю, мы во всем разберемся! – Матвей мягко сжал ее руку своими крепкими ладонями.
– Ты должен мне помочь, – успокаиваясь, сказала она.
– Я же обещал. Помогу.
Натали уехала на своей машине, Истомин со свитой укатил вслед за ней. Ни ей Дана не нужна, ни ему. Только на Матвея вся надежда. Но сможет ли он ей помочь?
– И что нам теперь делать? – хныкающим голосом спросила она.
– Натали говорила, что ты можешь жить в своем доме, – напомнил Матвей.
– Да, это мой дом! – заявила Дана. – Я имею полное право жить в нем, но не буду! Я не хочу оставаться под одной крышей с этой сукой! – Дана должна была на этом остановиться, но на ум ей вдруг пришла Лариса, и ее понесло. – А зачем тебе на Рублевку?! К Лариске?! – Она и хотела бы избавиться от истеричных ноток в своем голосе, но не могла.
Матвей никак не отреагировал на этот глупый выпад, и Дана с благодарностью глянула на него. Но обида ее не отпускала. И отец со своей сукой-женой оставил ее с носом, и Лариса увела такого парня. Но с Натали они обязательно разберутся, а Лариса ей не конкурент. Дана должна бороться за свое счастье.
– Лариса от меня никуда не денется. А тебе на Рублевку не нужно, – сказал Матвей.
Дана кивнула. Прислуга узнает, в какой переплет она угодила, и будет относиться к ней как к бедной родственнице. А Лариска еще и посмеется. В постели с Матвеем.
– У меня квартира есть. Туда и поедем.
– Возле универа? – уточнил Самойлов.
Дана говорила ему про квартиру, в которой жила, когда училась на втором курсе. Весело ей было, пока отец ключи не отобрал. Застал ее в постели с Лешей, устроил скандал. Про эту историю она не говорила, а про квартиру на Ленинском проспекте – да. Они там еще не были.
– Дом охраняется?
– Да. И тревожная кнопка в квартире есть.
– Отлично.
Через полтора часа они были в поселке. Дана не хотела идти в дом, показываться на глаза прислуге, но нужно было собрать вещи, найти ключи от квартиры в отцовском кабинете. Впрочем, краснеть ей не пришлось. Натали, как оказалось, еще не подъехала, и никто не знал, как низко пала Дана. Она и вещи собрала, и ключи нашла.
Матвей помог ей загрузить чемоданы в багажник. Она уезжала на своем кроссовере, а он – на «Ладе». Матвей уже садился в машину, когда к нему подбежала Лариса и, никого не стесняясь, поцеловала его в губы. Она что-то спросила, он ответил и мило улыбнулся ей.
Потом Лариса глянула на Дану и повела рукой так, как будто собиралась показать ей кулак. Но в машину к Матвею она не села, и весь путь он проделал в одиночестве.
Пропуска у Даны не было, но в списках жильцов она значилась. Поэтому охранник пропустил ее во двор вместе с машиной. А Матвею пришлось оставить свою «Приору» на гостевой стоянке. Он даже не думал возмущаться, пересел к Дане.
Они спустились в подземный паркинг и прямо оттуда поднялись на лифте на девятый этаж. Матвей не стал брать с собой вещи, ничего не говорил, но Дана угадала ход его мысли. Он боялся, что в квартире их ждет засада. Но там царила тишина, разбавленная тиканьем настенных часов.
Квартира не самая большая, всего сто двадцать метров, студия, совмещенная с кухней, две спальни, пара санузлов. Ничего необычного. Дизайном и обстановкой занимался отец, поэтому особых изысков здесь не было. Функциональный, но скучный черно-белый хай-тек. Зато диван и кресло мягкие. Завалиться бы и забыться. Да и в баре должно что-то остаться.
Сигнализация работала исправно, Дана отключила ее без проблем. Это значило, что в квартире и быть никого не могло, но Матвей все равно обошел квартиру, обследовал комнаты, заглянул в гардеробную и не забыл про туалеты. Он осмотрел бронированную дверь, взглянул на пульт сигнализации, тревожную кнопку под ним. Был еще брелок, который стоило бы всегда носить с собой. Матвей отдал его Дане и велел постоянно иметь при себе.
– Шторы держать закрытыми? – Дана усмехнулась и затихла в смущении под пристальным взглядом.
– А что здесь смешного?
– Нет, просто подумала, что мы высоко живем.
– Да, сначала думай, а потом говори и делай. Я считаю, что Алика больше нет. Его убили, а тебя похитили. Только чудо и спасло. Затем снайпер на кладбище. Хорошо, что он не захотел рисковать и ушел. Я думаю, это звенья одной цепи. От кого она тянется? Почему ты не должна была вернуться из клуба и твой отец умер? Кому это выгодно?
– Натали это выгодно.
– А кто за ней стоит?
– Истомин.
– Есть такие подозрения, – в раздумье проговорил Матвей. – Но их мало. Нужны факты. Иначе мы не прижмем преступников к стенке.
– Ты же сам сказал, что нужно оплатить экспертизу. Завещание точно фальшивое! Его составили уже после смерти отца! Я должна была погибнуть, а осталась жива. Поэтому меня просто вычеркнули из завещания! – Дана почувствовала себя гением, но радости по этому поводу не испытывала.
Не тот случай.
– Ты должна была просто исчезнуть, чтобы никто не мог оспорить завещание. Твой отец был еще жив, когда оно легло в сейф к нотариусу. Может, это была фальшивка или он подписывал его под гипнозом. Я знаю только, что ты можешь оспорить его. Поэтому тебя боятся, и охота за тобой продолжается.
– Ты меня пугаешь. – Дана невольно огляделась по сторонам.
Вдруг Матвей прошляпил киллера, и тот уже наводит на нее ствол?!
– Я тебя не пугаю, а предупреждаю. Мы имеем дело с опасным противником и можем проиграть эту схватку. – Матвей говорил спокойно, но его слова отдавали могильным холодом.
Дана поежилась, вжала голову в плечи.
– И что же делать?
– Ты можешь отказаться от своих претензий на наследство. Написать бумагу, заверить ее нотариально, получить свой миллион и остаться жить в этой прекрасной квартире.
– Да, но меня кинули на кучу бабок!
– Миллион долларов – очень большие деньги. Можно вложить их в ценные бумаги и жить на дивиденды вполне нормально, не хуже, но и не лучше других. Квартира есть, машина тоже, получишь образование, устроишься на работу. Выйдешь замуж, родишь ребенка…
– За кого выйду?
– А это тебе решать. – Матвей невозмутимо посмотрел на нее.
– За обычного парня? – ехидно осведомилась Дана.
Она считала, будто не просто потеряла статус, а опустилась на самое дно, стала такой же простой девушкой, как та же Лариса. Матвей теперь для нее хорошая партия. А оно ей нужно?
– Это не ко мне.
– Как же не к тебе! За тебя и выйду! – брызнула сарказмом она.
– Не выйдешь. Меня не будет в той твоей жизни, где ты смиришься с поражением, а виноватым назначишь меня. Это же я уговорил тебя успокоиться. Я не хочу быть крайним. Зачем это мне? – Матвей мрачно усмехнулся.
– А ты уговариваешь меня смириться? – Дана подозрительно покосилась на него.
– Да, ты можешь сказать, что я продался Натали.
– А ты ей продался?
– Нет. Я на твоей стороне и готов тебе помочь, если ты хочешь восстановить справедливость. Но сначала я должен тебя предупредить.
– Ты меня предупредил!
– Теперь думай. Решай.
– А что здесь думать? Отказаться от наследства и всю жизнь винить отца в предательстве? А если он меня не предавал? Я хочу знать правду! – выпалила она с одержимостью человека, готового броситься на амбразуру дота.
– За правду нужно бороться. Но главное в том, что ты должна слушаться меня во всем. Согласна?
– А у меня есть выбор?
– Есть. Ты пишешь отказ от претензий и посылаешь меня далеко-далеко.
– Хорошо, я согласна слушаться тебя во всем.
Матвей скупо улыбнулся, подошел к окну, взялся за штору, но задергивать ее не стал.
– Закрываться не будем. Но к окнам близко не подходить. Понятно?
Дана все поняла, но не отозвалась. Матвею это не понравилось.
– К окнам близко не подходить.
Он заставил ее повторить вслух свое требование. Это было только начало.