Привет!

Сейчас ночь с четверга на пятницу. Точнее, уже утро: я слышу голоса людей на улице и звук проезжающих машин. Опять не могу уснуть. Все думаю и думаю о том, что узнала сегодня. Надежды больше нет. Ты умерла. Тебя нет. А я чокнутая, раз снова пишу тебе, даже зная, что ты никогда не прочтешь и не ответишь.

Давай-ка я просто расскажу тебе все по порядку, без спойлеров. Это и мне поможет разобраться с мыслями.

Придя домой после мечтательной одинокой прогулки под пасмурным небом Ноутона, я проверила Фейсбук и обнаружила, что мне ответила твоя американская подруга, Донна. Вот что она писала:

«Привет! Я понятия не имела, что Джен пропала без вести! Какой ужас, мне так жаль. Я могу чем-то помочь? Мы познакомились в Фейсбуке: я прокомментировала ее пост, и мы разговорились. В то лето мы с подружками планировали евро-трип, и Джен сказала, что не прочь присоединиться. Мы договорились встретиться на Гласто. У нее был выключен телефон, но мы встретились возле Каменного круга, где договорились ждать друг друга в случае чего. Друзья Джен и, кажется, ее парень выступали на фестивале. Она выглядела беззаботной и очень счастливой. Мы познакомились с какими-то ребятами, у них был барабан и бубен. Несмотря на ливень, она танцевала. А потом ее кто-то позвал, окликнул по имени, и она отошла. Это было вечером в субботу, незадолго до хедлайнеров, мы уже изрядно выпили, и все было как в тумане. Больше я ее не видела. Прости, что не смогла вспомнить ничего полезного. Я и правда не знала, что она пропала. Может быть, мне нужно дать показания? Пиши, если нужна помощь, и мне очень-очень жаль».

Следом она прислала еще одно сообщение – с фотографией. На ней стояла ты, в голубом платье, и стайка белозубых американских девиц. Позади зеленел залитый солнцем луг и блуждали разноцветные группки людей.

Я написала Донне ответ с благодарностями.

Марк говорил правду: американцы были вполне реальными, и ты даже встретилась с ними. А потом ускользнула и навсегда затерялась в многоликой толпе фестиваля. И теперь я точно знаю, кто поманил тебя прочь от музыки, танцев и радостных улыбок в вечную безмолвную тьму. Но я опять забегаю вперед и говорю загадками. Я просто расскажу тебе, как все было, будто пишу заявление в полицию.

Трижды перечитав послание Донны и немного поразмыслив, я позвонила Мегс.

– Привет, Ника! Как твои дела? – радостно приветствовала она меня.

– Мегс, привет! Помнишь, ты говорила, чтобы я звонила, если нужна будет помощь? – вкрадчиво пропела я в трубку.

Последовала небольшая пауза.

– Ну да, конечно, мейт. Что-то случилось? – осторожно спросила Мегс.

– Нет, ничего не случилось, но я кое-что узнала, и мне нужно, чтобы ты проверила одну вещь. У вас же есть база данных или архив?

– База? Я не понимаю, к чему ты клонишь. У кого у нас?

Я сделала глубокий вдох. Очевидно, придется выложить все начистоту.

– Мегс, я говорила с Хью и Марком из The Red Room. Они сказали мне кое-что важное. У Джен были наличные, целая пачка, – я выждала пару секунд, но моя собеседница молчала. – Достаточно, чтобы сбежать, так считал Хьюго.

– Это… ммм, Хью тебе сказал? – спросила она.

– Да, а что?

– Ничего, – она замешкалась. – Нет-нет, ерунда. Так что нужно проверить?

– Дату, когда Крис МакКоннелл купил свой фургон. – Я назвала регистрационный номер.

– Крис МакКоннелл? Подожди, я не успела записать номер.

– Я скину тебе сообщением. Мне нужна точная дата покупки.

– Посмотрю, что можно сделать. Честно говоря, даже не знаю, есть ли у меня доступ к такой информации, я ведь просто штрафы людям выписываю. Но я попробую.

– Спасибо… мейт, – я повесила трубку.

Душ стал счастьем, огромным и всеобъемлющим, как объятия матери. Наверное, это был единственный светлый момент того странного жуткого дня.

Просушив голову и переодевшись в заботливо постиранную кем-то из ребят футболку Grateful Dead и джинсы, я спустилась вниз. Ник приветствовал меня восхищенным свистом мультяшного героя.

– Глядите-ка, а вот и наша леди-детектив! – Он подмигнул мне: – Судя по походке, ночь прошла бурно.

Я знала, что лучший способ заставить его заткнуться, – игнорировать.

– Ник, я просто умираю с голоду. Можно мне английский завтрак и сто порций кофе?

– Не вопрос.

Внезапно я почувствовала, что позади меня кто-то стоит. Я обернулась и увидела Мегс. Черт, только и подумала я, черт, черт, черт. Дурной знак, что она пришла сама, а не позвонила.

– Привет, – сказала я, пытаясь прочесть по выражению ее лица, насколько все плохо. – Что ты здесь делаешь?

– Ты не отвечаешь на звонки, вот я и решила прийти сюда на ланч, вдруг заодно найду тебя, – ответила она без улыбки.

Сердце у меня провалилось куда-то в пятки.

– Я так понимаю, у тебя есть новости?

– Да, – кивнула Мегс. – Давай я закажу поесть, и присядем за столик.

От тяжелого предчувствия у меня в глазах поплыли маленькие белые точки.

Мы сели за тот же самый стол, где я ужинала в свой первый вечер в Ноутоне, казавшийся теперь далеким сном.

– В общем, – Мегс отхлебнула колы, – Крис действительно купил фургон после фестиваля.

Я молчала, ожидая продолжения.

– Через три дня после фестиваля, если говорить точно, двадцать седьмого июня. За шесть тысяч фунтов.

По ее лицу было понятно – это не все. Я проглотила комок в горле.

– И я знаю, у кого он его купил. У Бена Викерса, их барабанщика.

– Вот это поворот, – только и смогла сказать я.

– Все равно я не думаю, что Крис в чем-нибудь замешан, – нахмурившись, произнесла Мегс. – Он тот еще мудак, но на такое не способен.

– Почему ты так считаешь? – От напряжения глаза у меня чуть не выскакивали из орбит.

– Я видела их вместе, когда он приходил к Джен в тот дом и сюда тоже. Крис любил ее, Ника. Он не смог бы причинить ей зло. Только не так, не намеренно.

– Но он причинял ей зло! Он бросал ее и разбивал ей сердце. И вообще, разве возможно представить такое совпадение, когда речь идет об исчезновении человека?

Я рассказала Мегс про следы и свою ночную находку. Пока я говорила, перед глазами стояло лицо Криса тогда, в свете уличного фонаря, пробивавшемся сквозь занавески, такое пугающее и плотоядное.

– Послушай меня, я знаю, о чем говорю, – упрямо возразила Мегс. – Эти двое стоили друг друга. Но ты бы знала, какое тепло они излучали, когда были вместе, рядом. Они были как пара влюбленных детей, вечно облизывали друг друга, грызли шоколадки, щекотались.

Я почувствовала укол ревности.

– А как же драки и измены?

– Их я тоже видела. Но это не главное, – Мегс отхлебнула еще колы, захватив губами льдинку. – Я помню, однажды она заболела, и Крис принес ей мороженое. Джен начала смеяться над ним, мол, кто же так лечит больное горло, а он все равно кормил ее, опухшую, с немытыми волосами, мороженым с ложки. Конечно, оно не помогло, и тогда Крис пошел в аптеку и купил ей парацетамол в пакетике. Потом по приколу попробовал занюхать его и бегал по комнате, вопя от смеха и боли. Дальше они валялись на диване в гостиной и смотрели телик несколько дней, пока Джен не стало лучше. Крис забил на группу, на музыку, на работу – он просто был с ней, понимаешь. Люди, которым на тебя наплевать, которые используют тебя для секса, а потом замуровывают в цемент, так не делают. Уж поверь мне.

Несколько секунд мы обе молчали. С примесью ревности и ностальгии я представляла тебя с ним.

– Пожалуй, – кивнула я наконец. – Но вряд ли МакКоннелл использовал мою сестру. Я думаю, тут дело в преступлении на почве страсти, когда себя не контролируешь. Знаешь, в конце концов, он мог ее во время секса…

Заметив, как расширились ее глаза, я осеклась.

– Вижу, вы с Крисом успели подружиться, не так ли? – Мегс криво улыбнулась.

Я залилась краской, но не стала ничего отрицать.