Нечистой силы человек боится испокон веков. И черта он старается не поминать, а то вдруг появится, выскочит из-под земли, из самой преисподней. Возможно, Портнягин сегодня чертыхнулся с утра, и дьявол перед ним вдруг нарисовался. Во всяком случае, на Ярослава он смотрел как демон из чистилища. В глазах страх, нижняя челюсть отвисла, бледный как полотно. Вытянулся перед ним в полный рост, стоит, трясется. Марат его тоже пугал, но не настолько. Он же не закапывал его в землю, всего лишь предложил столь жесткий вариант внушения. Всего лишь…

Ярослав сел за приставной стол, а Марат надвинулся на Портнягина, оттолкнул его от директорского кресла и спросил:

– Много «накрысил»?

Куртка на нем из тонкой кожи, шелковая рубашка, джинсы – последний писк моды. Все фирменное, дорогое. И щегольское. А Ярослав одет просто: строгий костюм с иголочки, белая водолазка. Надо бы на рубашку с галстуком перейти, но спешить с этим он пока не будет. Переходный период у него – от бандита к бизнесмену. Хватит с него криминала…

Терем лег в землю, а его бандиты в борьбе за центровое место сильно накосячили, стрельба была, трупы, а тех, кто уцелел, приняли менты. К тому моменту, как киллеры подъехали к вилле Рауля, бригада уже фактически перестала существовать. Это было лишь эхо от сильного крика. Смертельное эхо. И если бы не Фим…

Марат отблагодарил Фима. И перед Ларисой в долгу не остался, правда, отстегнул ей не двести штук, как обещал, а всего сто. А Фима кинуть не решился: дал слово – держи. Денег с Прохора он снял немало. Поделил с ним куш, который остался от Рауля. Без малого полтора лимона «зеленью» взял. Бешеные деньги. И все без шума, без пыли. И без всяких сожалений. А о чем переживать? Хитрозадый Прохор хотел все присвоить себе, а Марат заставил его откупиться от братвы, которую он с Ярославом представлял… По большому счету, Прохора надо было бы грохнуть за «крысятничество», но Ярослав не хотел брать грех на душу. Хватит с него крови, и без того, считай, в розыске. Менты, правда, ищут его спустя рукава, без пристрастия, но все равно не хотелось бы иметь с ними дело. За убийство возле его квартиры ищут, и расстрел Терема им с Маратом даже не шьют. Хоть с этим обошлось…

– Я не «крысятничал»! – мотнул головой Портнягин.

– А чего трясешься, как параличный? – ухмыльнулся Марат, выкладывая ноги на стол.

– Да не трясусь. – Портнягин расправил плечи, выпрямил спину, стараясь взять себя в руки.

– Трясешься. Страшно тебе. Накосячил, а отвечать неохота, да? А вдруг больше не выкопаем?

– Я ни копейки себе не взял! Ни копейки сверх положенного!

– Но что-то же взял, – пристально посмотрел на него Марат. – И на эти бабки киллеров нанял. Замочить нас хотел, да?

– Я никого не нанимал! – шарахнулся от него Портнягин.

– А вдруг?

– Не-ет!

Ярослав качнул головой, глянув на Марата. Не мог этот чмошник заказать убийство, кишка у него тонка для этого.

– А почему тогда работаешь с нами?

– Ну, Ярослав Алексеевич сказал…

– Да он-то сказал, а тебе зачем это нужно? Мы же люди не простые, если вдруг что, тебе несдобровать, ты это знаешь. Но не ушел. Захотел избавиться от нас, людей нанял, которые могли решить проблему…

– Нет! – Портнягин, казалось, готов был бухнуться на колени, лишь бы ему поверили.

– Да ты успокойся, Олег Степанович. – Ярослав поднялся, взял Портнягина за руку, посадил его за приставной стол. И еще велел секретарше подать кофе.

Дела у Портнягина шли неплохо. И обороты росли, и склады в хорошем состоянии: помещения отремонтированы, холодильники все исправны. И кабинет у него в отличном состоянии, даже с приемной. Секретарша, правда, не красотка, как в «лучших домах», но и не уродина, как в «худших».

– Успокойся, Олег Степанович, – повторил он. – Марат Эдуардович шутит. Если бы к тебе были претензии, с тобой бы не разговаривали.

– Не должно у вас быть ко мне претензий.

– Вот и успокойся. И веди себя достойно. Не надо нас бояться. Пока ты честно ведешь дела, мы тебя пальцем не тронем.

– Я честно веду дела, можете проверить.

– Как насчет того, чтобы бизнес расширить? – спросил Марат, убрав ноги со стола.

– Я хотел с вами об этом поговорить, но вы куда-то пропали, а сам я на такое решиться не могу. Да и деньги нужны…

– Короче!

– Ну, есть склады в Сокольниках, очень хорошие помещения. И недорого…

– Если недорого, значит, подводные камни.

– Да, возможно. Нужно узнавать…

– Цена вопроса?

– Ну, склады большие…

– Сколько?

– В районе четырехсот тысяч…

– Деньги будут, – отрезал Марат. – Но если купишь кота в мешке, сам в этом мешке и окажешься.

– Ну да, семь раз отмерь, один раз отрежь…

– А кто отмерит?

– Ну, я попробую разобраться…

– Мы разберемся. Пробьем, провернем, твое дело – из этого рожна конфетку сделать.

– Да, конечно.

– Деньги есть, можно еще базу прикупить.

– А клиенты? Рынок уже достаточно заполнен…

– С клиентами решим. Ты, главное, работай. И нам говори, с кем там у тебя проблемы. Все решим.

– Да, хорошо.

– Ну, бывай! Если что, звони!

Марат поднялся, потянулся и с чувством исполненного долга вышел из кабинета. И Ярослава за собой увлек.

– Ты ему поверил? – в машине спросил он.

– Проверку надо бы устроить, – пожал плечами Ярослав.

– А я думал, ты ему поверил.

– Доверяй, но проверяй.

– Проверим.

– Проверять мало. Руку на пульсе держать надо. И за работой смотреть, и самим работать.

– Ну, склады мы пробьем, посмотрим, что там…

Ярослав усмехнулся про себя. Этим уже сейчас нужно заниматься, а Марат отложил дело на потом. Нет у него желания работать, да и некогда. Подружку он себе нашел, куролесит с нею и днем и ночью. И сейчас к ней рвется. А когда охладеет, новую забаву найдет… Да и Ярослав совсем не прочь отправиться домой – к Кате под крылышко, но в то же время он и от работы отлынивать не собирался.

– И с клиентами нужно работу организовать… – Марат зевнул в кулак.

– Как?

– Ну, проедем по магазинам, поговорим.

– Кто не с нами, тот против нас?

– Вот-вот.

– А в магазинах свои «крыши».

– Тебя пугают разборы?

– Рыночные методы нужны.

– А ты спец по этим методам?

– Портнягин спец. Я бы у него поучился.

– Я не понял! – Марат вскинул брови, удивленно глядя на него: – Ты барыгой заделаться решил?

– А мы с тобой уже по факту барыги.

– Ну, может быть… А третью базу надо ставить. Пока деньги есть… Или на четвертую хватит?

– Ты у нас банкуешь, тебе видней.

– Ну, банкую-то я, а доля-то у нас равная.

– Тебя это напрягает?

– Да нет, не напрягает… – нахмурился Марат. – Меня ты напрягаешь…

– Да ну!

– Гну! Из-за Катьки своей бычишься. Как будто я отбить ее у тебя хочу.

– А вдруг?

– Ну, девчонка она у тебя знатная… Но, поверь, у меня не хуже…

– А ты сравниваешь?

– Да пошел ты! Завтра с утра к Портняге поедешь, на склад с ним прокатишься, ну, в Сокольники, с людьми там поговоришь… Или ты уже не хочешь руку на пульсе держать?

– Хочешь не хочешь, а надо.

Марат кивнул, соглашаясь с Ярославом. Раз уж они создали свою фирму, то кто-то из них должен работать там постоянно.

Склады размещались на отдельной, хорошо огороженной территории. Помещения нуждались в ремонте, оборудование – в замене, но это решаемый вопрос. Главная проблема состояла в праве собственности на базу. Продавал ее один человек, а владели еще двое. Причем продавал целиком. Ярославу пришлось постараться, чтобы выявить этот опасный для себя момент. И на собственника он круто наехал – по всем правилам бандитской науки. А как еще обращаться с человеком, который собирался кинуть его? И наехал, и процесс запустил. Другие собственники тоже согласились продать свои доли. Договор купли-продажи уже заключен, земля и недвижимость оформляется в собственность. Все хорошо, только на душе неспокойно. Не надо было на мужика наезжать, не стоило кошмарить его. Он же обещание Кате дал – отказаться от своих бандитских штучек. Надо было как-то по-человечески поговорить, без грубостей…

Он осматривал административную пристройку. Три кабинета здесь, бухгалтерия. Помещения большие, светлые. Один кабинет можно забрать под себя. Портнягин будет рулить хозяйством, а Ярослав – контролировать его, а заодно и ума набираться. Глядишь, через какое-то время он и сам возглавит фирму на правах генерального директора…

В кармане зазвонил телефон.

– Ярослав! Ты где? – Катин голос был полон тревоги. – Приезжай домой!.. Меня хотят арестовать!..

Он бросил все и через час уже входил в квартиру, которую они снимали на Комсомольском проспекте. Катя подбежала к нему, ткнулась головой в грудь.

– Из милиции приходили. В институт. Меня спрашивали.

– Зачем?

– Я не знаю… Может быть, из-за того случая?.. Ну, когда ты убил…

– А почему арестовать?

– Ну, не знаю… Я же с тобой тогда была! – Катя легонько оттолкнулась и глянула на него снизу вверх, словно прося обнадежить ее, успокоить.

– Тебя не арестуют. Как свидетель пойдешь.

– А если они заставят про тебя рассказать?

– Ты не обязана свидетельствовать против мужа, – усмехнулся он.

– Но ты не муж.

– Не проблема. Поедем распишемся… Или не хочешь?

– Ну, я, конечно, хочу…

– А свадьба потом. Песни, пляски, все дела.

– Да разве ж в этом дело?..

– А в чем?

– Ну-у… Прямо сейчас поедем и распишемся?

– Легко.

Ярослав не видел ничего сложного в том, чтобы подъехать к администратору загса, дать на лапу и расписаться без всяких проволочек.

– А что потом?

– Потом я сам пойду в милицию. Надо расставить все точки над «i».

– С ума сошел?!

– У них против меня ничего нет. Они от меня быстро отстанут.

– А если нет?

– Если нет, проверим наши отношения на прочность, – совершенно серьезно сказал он. – Посмотрим, дождешься ли ты мужа из тюрьмы?

– Э-э… – замялась Катя. – Я-то дождусь…

– Вот и посмотрим! Собирайся!

Через двадцать минут они были в загсе, а еще через час вышли оттуда уже мужем и женой. А на следующий день Ярослав отправился к ментам на поклон. Действительно, нужно было расставить все точки над «i».

Лучше лысина в последней стадии запущенности, чем самый роскошный парик. Так думал Ярослав, глядя на следователя, который вел его дело. Лет сорок мужику, вроде бы не мягкотелый на вид, но в чертах лица не хватало жесткости, да и парик смягчал их до женственности… Уж лучше лысым быть, чем так.

– Значит, в момент убийства вы находились в своей квартире?

– Да, я находился в своей квартире. Мы тушили пожар.

– Мы?

– Да, со мной была моя девушка и мой друг.

– Ваша девушка?

– Да, тогда она была моей девушкой. Семирадова Екатерина Афанасьевна.

– Екатерина Афанасьевна?.. Кажется, она подавала на вас заявление.

– Да, она обвиняла меня в изнасиловании. По недоразумению.

– Значит, из квартиры вы выходили вместе с ней?

– Я потом весь день отпаивал ее валерьянкой, – сдержанно улыбнулся Ярослав.

– Валерьянкой?

– Ну, можно было предложить лекарство покрепче. Граната взорвалась в соседней комнате. Ее могло убить.

– Да, граната…

– А потом эти трупы. Ей пришлось перешагивать через них.

– Трупы?

– Ну, утверждать я не могу. Может, кто-то был жив. Но нам некогда было смотреть, мы спешили.

– Значит, вы перешагнули через трупы и ушли?

– Ну, можно было выпрыгнуть из окна. Но лучше по трупам.

– А откуда взялись эти трупы?

– Без понятия.

– То есть вы не убивали?

– Зачем это мне?

– И кто их убил, не знаете?

– Без понятия.

– И когда их убили, тоже не знаете?

– Нет.

– Сыропятов, Камов, Ложкин. Эти фамилии вам что-нибудь говорят?

– Ничего… Это их убили?

– Да, их. Вопрос – за что. И кто… Вам не приходила в голову мысль, что эти люди пришли, чтобы убить вас?

– Зачем им убивать нас?

– Следствие установило, что Камов бросил гранату к вам в окно.

– Я этого не знал.

– Эти люди пришли, чтобы убивать вас. Сначала взорвалась граната… Вас это напугало?

– Да, конечно.

– Вы потушили пожар и ушли?

– Да, ушли.

– То есть выстрелы вас не напугали?

– Какие выстрелы?

– Выстрелы, которыми были убиты Сыропятов, Камов и Ложкин.

– Не знаю, не слышал.

– А выстрелы были. И если даже вы находились в квартире, вы должны были их услышать. Ваши соседи, например, слышали…

– Не знаю. Может, они прозвучали как раз в тот момент, когда взорвалась граната.

– Нет, они прозвучали минут через пятнадцать после этого. А через три-четыре минуты вы вышли из подъезда. Вы, гражданин Игнатьев, ваша девушка и ваш друг.

– А я разве это отрицаю? – пожал плечами Ярослав.

– Вы отрицаете, что слышали выстрелы. Вы говорите, что не знаете, когда убили Сыропятова, Камова и Ложкина! – ликующе посмотрел на него следователь.

Вид у него был такой, как будто он схватил за хвост птицу счастья. А ведь он действительно подловил Ярослава. По всему выходило, что он должен был слышать выстрелы. А раз он отрицает это, значит, врет и во всем остальном.

– Не слышал я ничего.

– А должны были слышать!

Следователь еще торжествовал, но Ярослав уже знал, как его «умыть».

– А ничего, что граната у меня над самым ухом взорвалась? А ничего, что у меня в ушах звенело! Не мог я слышать выстрелов!

– В ушах звенело? – сошел с лица мент.

– У меня граната в квартире взорвалась! Меня чуть не убило! А вы меня под статью подводите! Нехорошо, товарищ следователь!

– Давайте не будем давить на жалость, а начнем с самого начала!

– С какого начала? Кто-нибудь видел, как я стрелял?

– Ну, вопросы здесь задаю я, – совсем невесело сказал следователь.

Но Ярослав уже и без того понимал, что, кроме догадок, ничего серьезного на него нет. Правда, Катя могла помочь ментам, но не скажет она ничего. И как вести себя на допросе, она знает.

– Вопросы вы будете задавать в присутствии адвоката. Если я этого захочу. А я с вами нормально поговорить зашел…

– А зачем вы пришли? Скрывались от следствия, бегали от правосудия и вдруг сами явились. С чего это?

– А кто знал, что следствие меня ищет?

– Но ведь узнали.

– Догадался. Катю в институте искали…

– Так, хорошо, где вы находились в период с двадцать четвертого июня по сегодняшний день?

– Скрывался… Но не от вас. От тех, кто забросил гранату мне в окно.

– А почему ее забросили?

– Понятия не имею.

– Но от кого-то же вы скрывались!

– От кого-то скрывался. А от кого конкретно, не знаю…

– И кто такой Сыропятов, не знаете?

– А кто такой Сыропятов?

Следователь и сам понял, что разговор зашел в тупик. На Ярослава покушались, и он имел полное право опасаться за свою жизнь. Поэтому и сбежал. А где он прятался, это его личное дело. Если милиция не в состоянии обеспечить ему безопасную жизнь в родной стране, он имеет полное право заботиться о себе сам… Нет, не прижать его. Свидетелей нет, личных вещей со следами крови убитых тоже, орудия убийства с отпечатками – тю-тю. Остается только догадываться и выкладывать свои версии перед подозреваемым в тщетной надежде на признание…

– Откуда вы знаете, что Катю Семирадову искали в институте? – спросил следователь.

– Катю Игнатьеву, – поправил Ярослав. – С недавних пор она моя жена.

– Это интересно!

– Интересно с ней мне, а вы, извините, не при делах, – усмехнулся он.

– Я хотел бы с ней поговорить, – проглотив пилюлю, сказал следователь.

Ярослав кивнул. Да, он позволит ему поговорить со своей супругой. Но только в присутствии адвоката. Чтобы не было каверзных вопросов.

Следователь, как оказалось, хотел встретиться и с Маратом, но Ярослав развел руками. А вот не знает он, где сейчас находится его друг. Не знает, и все тут.

Принимать и закрывать его не стали. Покидая прокуратуру, Ярослав точно знал, что бояться ему нечего. А Катю он в обиду не даст.