Урок восемнадцатый — ОБЖ
Тема: Как научиться выявлять и предвидеть опасность
— Надо уходить. Немедленно, — Макс на полусогнутых подобрался к противоположной стороне укрытия и заглянул за край.
За валуном начинался спуск с холма, не очень крутой, поросший травой и голубыми цветами. Справа возвышалась каменная скала, похожая на коричневый кекс, или печенье лежавшее среди холмов. У подножия журчал широкий ручей, Грош понял, что слышит его, потому что голос из ретранслятора затих, как и выстрелы. Он обернулся. Настя сидела на земле, руки, которыми она обхватывала себя за плечи, дрожали. Девушка не могла оторвать взгляда от лишившегося лица Сухарева, который еще недавно так легко краснел в ее присутствии.
— Согласен, — ответил Игрок, его ладони были красны от крови светловолосого парня, охранник шумно дышал, но вроде умирать не собирался, — Лиса, — рявкнул он, девушка вздрогнула — Пойдешь первой.
— Я… я не…
— Никаких «не». Мы потащим… — он посмотрел на светловолосого.
— Йан, — представился тот.
— Мы потащим Йана, и потащим быстро.
— Если успеем добраться до скалы, — указал рукой Грошев, — Пули нас не достанут.
— А если не успеем? — спросила Настя.
Ответом ей стал очередное извещение: «… спецоперация корпуса… выходите по одному…»
Макс вернулся к камням и подставил плечо Йану.
— Раз, два, три, взяли! Настя, не спать! — рявкнул Игроков, — Живо, пошли-пошли!
Парни подхватили охранника и потащили вниз по склону.
Голос за их спинами продолжал жизнерадостно вещать о том, что никто не пострадает. Лиса бежала постоянно оглядываясь. Макс себе такую роскошь позволить не мог, хотя его так и подмывало бросить взгляд назад.
Высокая трава цеплялась за ступни, Йан тяжело дышал. Игрок в полголоса чертыхался. Макс каждой клеточкой тела чувствовал собственную незащищённость. Страшное тревожное ощущение, словно он был голым и ничего не мог с этим поделать, только бежать.
Краснокирпичный край скалы медленно приближался. Слишком медленно. Коричневое каменное образование напоминало лежащее овсяное печенье, которое кто-то разломил и бросил на стол в пролитый чай. Ручей, который Грош слышал все чётче и чётче, протекал точно в извилистой шириной метров пять трещине.
Настя спрыгнула в воду первой, глубина была по колено, и девушка поднимая тучу брызг вбежала в тень стен, пересекла невидимую черту. Камень перекрыл линию огня.
Парни были куда как медленнее. Но Грошев успел мысленно представить себя там, когда воздух исчез, а потом обрушился на них. Земля встала на дыбы. Уши пронзила резкая боль. Вскрикнул Йан. Ну, именно так подумал Макс, когда увидел, что охранник открывает рот и падает, увлекая парней за собой. Грош скатился вниз, и упал в ручей. Его обсыпало землёй с головы до ног.
Слух вернулся со стоном Игрока. Воздух снова стал просто воздухом. Вновь затрещали автоматы, пули прошлись по неровной и глади воды. Если бы взрыв не опрокинул их в воду, это сделал бы очередь, но уже насовсем, и с гарантией.
«Всем оставаться на своих местах, идет спецоперация Имперского корпуса»
Макс поднял голову, Лёха стоял на коленях в ручье и тряс головой. Охранник единственный, кто остался на берегу, пытался сесть, приминая высокую траву. Парни не сговариваясь схватили Йана за руки и стащили в воду. Не давая подняться и попасть под обстрел. Пули зарылись в мягкую землю. Пока стреляли вслепую, но стоит солдатам выйти на дистанцию видимости и они покойники.
«Идет спецоперация Имперского корпуса…» — голос походил на скрежет.
Второй взрыв раздался с противоположной стороны, словно граната на этот раз перелетела.
Йан с головой ушел под воду, вынырнул, откашлялся, и чуть не повалился снова. Парни дернули его вверх, поднимая и подставляя плечи.
— Давай! — крикнул Макс, подгоняя и парней, и себя. — Идем!
Все слишком быстро, слишком стремительно, а они словно мухи залипшие в сиропе, мухи, которые пытаются обогнать пули.
Они втащили охранника под прикрытие каменных отвесов, как раз в тот момент, когда ретранслятор решил выплюнуть очередную порцию бессмысленных слов. Взрывы пошли один за другим, как и автоматные очереди. Но парни были еще целы и все еще бежали по колено в воде.
Ручей то ускорялся, то замедлялся, каменистое дно скрывалось под поднятой со дна мутью. Отвесные стены скалы словно создавали желоб направляющий поток, то тут, то там из воды выступали глиняные остовы, похожие на шлепки сырого теста. Кто-то пытался укрепить высокие, поднимающиеся в три человеческих роста берега, сколоченными из досок щитами.
Шум боя остался за спиной. Парни опустили Йана на глиняную кочку. Макс уперся руками в ее мягкую пружинистую поверхность и попытался отдышаться.
— Мы здесь как в бутылке, — пробормотал охранник, — Нас перестреляют, как уток.
— Тогда зачем мы сюда сунулись? — с надрывом сказала Настя, — Зачем побежали?
— А что были варианты? — поднял голову Грош. — Хочешь остаться? Так вперед, беги назад принцесса, там тебя ждет Сухарев, беги ложись рядом.
— А если там тупик? — она развернулась, голосе прорезались истеричные нотки.
— Нет там тупика, — Леха сел рядом, — Если уж вода нашла выход на поверхность, обратно не загонишь.
— Я ничего не понимаю, — Лиса посмотрела на Макса, — не понимаю, — повторила девушка и вдруг сорвалась с места, подскочила к нему и ударила в бок едва не опрокинув в воду, — Все из-за тебя! Из-за тебя! — второй удар, — Вечно тебе на месте не сидится, — Вечно. — она снова замахнулась, Грош схватил ее за плечи и оттолкнул.
Лисицина взвизгнула и отвесила парню пощечину. Замахнулась снова, но он перехватил ее руку. Лиса завыла, странным нечеловеческим голосом:
— Из-за тебя погиб Калес!
Мир перед глазами Макс словно подернулся темной дымкой, в которой бледным пятном выделялось искажённое лицо девушки. Что-то в нем изменилось, лопнуло с глухим неслышным никому звуком. Грош дернул Лису на себя, схватил за волосы, ногой проводя подсечку. Она ожидала чего угодно, но только не этого, и повалилась на колени, и парень, чувствуя удовлетворение, окунул ее с головой в воду. Девушка забилась, словно пойманная рыба, и на секунду вынырнула, хватая воздух. Но парень окунул ее опять. Она махала руками, окатывая его водой с головы до ног.
— Макс! — закричал Игрок, бросаясь к другу, — Перестань! Что ты творишь?
Грош разжал руки и тяжело дыша, отступил. Настя упала на задницу, отплёвываясь, вода стекала с мокрых облепивших голову волос.
— Да, что с тобой? — Игрок встал между ними, — У нее всего лишь истерика. Обычная бабская истерика!
Макс обошел друга и склонился к лицу девушки. Та, судорожно дышала.
— Из-за меня?
— Макс, — друг схватил его за плечи. — Перестань.
— Мне перестать? — рассмеялся Грошев. — Посмотрим, как ты заговоришь, когда узнаешь, что она придумала.
В лицо дохнуло гнилью. И все трое: Макс, Алексей, и по-прежнему сидящая по грудь в воде Лиса — повернулись в сторону светловолосого охранника.
— У тебя хвост? — первым отреагировал Игроков.
— Есть такое, — прохрипел Йан, — Довел, я пару раз домашнюю училку до слез.
— Пару раз?
— После третьего она уволилась, а потом вроде под машину попала.
За их спинами раздавались приглушённые расстоянием взрывы. Голос из ретранслятора вдруг прервался на полуслове, в последний раз отдавшись механическим эхом, затих, словно что-то большое схватило его и скомкало.
— Да с кем они там воюют? — затравлено оглянулся Йан.
— Будем выяснять или поспешим? — Игроков подставил плечо охраннику.
— Или, — с другой стороны встал Макс, и повернулся к Лисицыной, — Вставай русалка, утопиться всегда успеешь.
Вода прибывала, через сотню другую метров ручей уже был им по бедра, а заключённому в коричневые стены потоку все не было видно конца. Горная порода, грубые деревянные щиты, защищающие грунт от размывания, глиняные кочки, камни под ногами и отдаляющиеся звуки боя.
— Что происходит? — спросил Йан, когда после очередного рывка они чуть замедлили шаги, — Империя вступила в войну?
— Здесь на Инатаре? — фыркнул Игрок, — С кем? Разве что с нами.
— Точно. Это мы там говорилку сломали, — вставил Грошев, — И гранатами жонглируем тоже мы, а уж сколько у нас стволов… — голос парня стал мечтательным.
Лиса развернулась и глядя куда угодно только не на Макса спросила:
— Так они там с кем-то воюют?
— Конечно, — ответил Игрок. — Не в молоко же они столько времени лупят. Уж давно уже должны были понять, что мы смылись.
— Так может они не за нами и приходили? — предположила девушка.
— За нами, — припечатал Грошев, — И не строй святую.
Девушка отвернулась.
— Так, а теперь для дураков, — попросил друг, и нервно дёрнув щекой, оглянулся туда где они все чувствовали следующий за ними хвост охранника.
— Лёха, — рассмеялся Грош, — Ты до сих пор не понял, в чем состоял великий план Лисицыных?
— Ага, я же говорю, для дураков.
— Брось, все очевидно: перенесли посвящение в место силы, полное повторение ритуала Керифонта. А что тот сделал? Ну, начинай уже соображать!
Игроков тряхнул головой и иронично ответил:
— Меня часто били по голове, что-то не получается.
— А я думал, что во мне такого особенного, — Макс задумчиво посмотрел на Настю, — Что такого в нищем студенте?
— Ты один такой, — прошептала Лиса и отвернулась, — Ты один никогда не цеплялся за силу, единственный кто готов от нее отказаться, — с каждым словом голос девушки становился все тише и тише.
— Так почему ты не попросила? Там лежа в моей постели, просто не попросила?
— И ты бы согласился?
— Да, — просто сказал Макс.
— То есть вы хотите сказать… — не поверил Игроков.
— Ага. Они повторяли ритуал, надеясь лишить меня силы. Ни с кем другим такое бы не прокатило, потому что он должен хотеть отдать силу, как когда-то Керифонт.
— Только воля человека, никакого принуждения, — Настя пнула воду.
— Это же… это же… — не смог сформулировать мысль Леха.
— Глупость, — выразил всеобщее мнение Йан, — Красивая легенда.
— Ты это не мне, ты это ей скажи, — фыркнул Грошев.
— Да что вы понимаете — девушка развернулась, — Сказки? Как же. Это история. В моей семье хранятся исторические документы темных веков…
— Куда уж нам до Лисицыных, — процедил Макс, — Скажи, кто после меня должен был коснуться камня? Хотя нет, молчи. Сам угадаю — Калес. Твой братец. Ради этого вы все затеяли?
— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — девушка сжала кулаки, — Тебе не нужна сила. Так что же в этом такого? Что? Мой брат родился человеком! Ты не представляешь что это такое!
— Совсем не представляем, — вставил Йан, — Калес помешанный, я всегда это знал.
— Он мечтает о черной форме, — Грош почувствовал, как в груди снова разрастается холод.
— Жаль тебя разочаровывать, но этот камень перетрогала куча псионников, — Игрок остановился, охранник снял руку с плеча и оперся о скалу.
— Камень подделка, — Макс тоже остановился, выпрямляясь, — Профессор хранит настоящий в хранилище.
— У меня для тебя новость Грошев, — зло сказала Настя, — Профеесор Дорогов мой дядя. Тетя Лиита вышла замуж за псионника. Такая уж у нас семья, мы связываем жизнь с пси специалистами, — она фыркнула, — Камень настоящий.
— Погодите-погодите, мы что, украли реликвию императорского дома только потому что девчонка перечитала на ночь сказок? — не поверил Йан.
— Да идите вы, — заплакала Настя, — Если бы сила передавалась… брат… это его мечта. Была, — она закрыла лицо руками.
— И за свои мечты вы решили расплатиться чужими жизнями, — констатировал Грош.
— Да что же это такое, — закричал Игроков, и, развернувшись, швырнул силой в стену, нервное движение, полное злости. Призрак, не приближаясь, вильнул в сторону.
Энергия скользнула за ближайший деревянный щит и вдруг вернулась обратно, словно кто-то там, отбил ее ракеткой как при игре в теннис. Все кроме охранника присели, избегая удара. Сработали рефлексы, они сильнее знания, что пси сила не может причинить им вреда.
— Что за…
Макс присмотрелся к щиту и преодолев расстояние до скалы, ухватился за доски дернул. Дерево намертво пристало к глине. Мышцы на руках у парня вздулись, он рыкнул и выдернул щит, за которым была все та же красноватая порода или глина, а может и смесь и того и другого.
Грошев отступил, бросая доски в воду, встряхнул руками и закрутил силу. Энергия, подчиняясь повороту ладони, закрутилась в вихрь. Все было как в тот раз. Там было что-то оттолкнувшее силу. Совсем как древний щит, и так же как щит, оно должно было не только отталкивать энергию, но и притягиваться к ладоням испускавшим ее. И оно притянулось. Вылезло из пористой породы и влетело в руки Грошева. Остов грудной клетки лишившейся нескольких ребер.
— Ого, — Игрок шагнул вперед, а Лиса наоборот назад.
Йан опустился на кочку и невпопад спросил:
— Не знаете насколько можно накладывать жгут? Я ноги не чувствую.
— В теплое время года на два часа, — ответил Макс, наблюдая как кости падают в воду и чуть поворачиваются в мутной толще.
— Что это? — прошептала Настя.
— Костяк, — Лёха подцепил пальцем грудную клетку и поднял.
Грош посмотрел на дыру, во влажной глубине которой белели обломки других костей. На его глазах в воду упал кусок глины.
— Я его даже не чувствую. Ни фона, ни остаточных явлений. Ничего.
— А кого мы не чувствуем после смерти? — повернулся к другу Грош.
— Псионников, — прошептала Лиса.
— Именно. Из чего же сделан тот древний щит?
— Или чем покрыт? — качнулся Лёха.
— Пожалуй, я не хочу этого знать, — сказала Настя.
— Но я бил по призраку, а попал… — он обернулся к Йану, — Ты уверен, что там твоя училка круги вокруг нас наворачивает? Кстати, училка? Домашняя? Серьёзно? Ты что из этих? — он посмотрела на Лису.
— Ну… — парень растер немеющую ногу, — Виновен, — он развел руками, — Я не в курсе училка или не училка, это по вашей части. Я не узнаю, кто это пока мертвый не материализуется. Я его даже не чувствую.
— Н-да, — сказал Игрок и они синхронно повернули головы в право, там где чувствовали преследующего их призрака, парень бросил кости в воду — Как отличить один призрак от другого?
— По методу смерти, — ответила Лиса, — Он индивидуален, как и отпечатки пальцев.
— Мы ведь не об экспертизе говорим? Не о тесте ДНК? — Лёха выпрямился.
— О проекции в мозг…
Лиса говорила что-то еще, но Макс уже не слушал. Предыдущие слова разорвались в голове подобно петарде, которые они запускали с пацанами на пустыре за домом. Слова клятвы, камень и сказки Лисы, (а сказки, ли?) — все выглядело чересчур нелепо, чтобы хоть кто-то принял их всерьёз, поверил в ритуал с изъятием силы. Никто и не поверит.
Он застонал, теперь они будут умолять, что бы их взяли в стиратели. И если у него и Игрокова есть шанс, пусть очень и очень призрачный, выкрутится, то у Лисицыной его нет вовсе. Она перехитрила сама себя. Или это сделал кто-то другой. Как-то уж очень удачно она нашла хроники темных веков. Он бы не удивился, если однажды утром они просто появились в туалете под рулоном бумаги.
Послышался нарастающий шум, похожий на стрекот лопастей вертолета.
— Боги, — Настя зажала себе рот руками.
Парни вскочили, и, словно опомнившись, подхватили Йана, и побежали.
— Боги, боги, — в такт каждому шагу повторяла Настя.
— Добазарились, они вызвали вертушки, — процедил Леха.
Макс едва не споткнулся. В их бегстве не было ни малейшего смысла, вряд ли они доживут до вечера. Не имело значения, где они находятся, их найдут на краю света и дальше. Но они все равно бежали, не в силах остановиться.
Был один шанс спасти их: Игрока, Настю, и даже этого Йана, который окажется под ударом из-за происхождения. Все что для этого требуется — это умереть.
Над головой с треском прошел вретолет.
— Но ведь, те с кем-то сражались, — проговорила задыхаясь Лиса, — И другие необязательно захотят нас убить.
— Враг моего врага — мой друг? — сыронизировал Йан.
— Мы всего лишь студенты! — выкрикнула она.
Глубина ручья уменьшилась, отвесные берега закончились округлыми скальными образованиями. Они вырастали из земли оплывшими сталагмитами перед расколовшим скалу ручьём подобно двум часовым. Поток воды вырывался из жёсткого каркаса стен, поворачивал налево, огибая густую рощу, которая подступала к скале почти вплотную.
Они бросились под зелёные кроны. Вломились, треща сучьями и ругаясь сквозь зубы. Вертолёт пошел на второй круг. Гроша хлестали ветки, которые задевала бегущая впереди Лиса. Где-то впереди взревел, заводясь мотор.
Настя взвизгнула и бросилась в сторону. Они не знали, кто или что ждёт их на этой стороне, но смерть — эффективный учитель, и она быстро учит осторожности.
Бегство завершилось криком Йана. Охранник запнулся, вскрикнул, нога, которую он почти не чувствовал, подломилась. Он стал заваливаться вперёд, обрушивая парням на плечи тяжесть тела и увлекая их за собой. Макс врезался в землю плечом. Собирая листву, хвою, ветки и вырывая папоротники с корнем.
То, что все кончено, Грошев понял сразу. По позе Лисицыной, по ее поднятым дрожащим рукам, по тихим, но казавшимся такими оглушительными, всхлипам.
Следующие несколько секунд были для него длинным. Они вмести в себя так много. Макс, поднимаясь, оттолкнулся от земли, и рывком бросился к девушке. Перед ней стоял солдат в камуфляже. Дуло автомата было направлено Лисе в грудь. Мгновение растерянности и удивления — это все, что у них было.
Грошев оттолкнул Настю с линии огня, поднырнул под автомат, схватил рукой задирая дуло к небу, и нанёс резкий удар в грудь. Солдат захрипел, парень вырвал оружие и тут же развернув, ударил прикладом в челюсть, отправляя в нокаут. Тот даже не нажал на курок, и в роще все еще стояла тишина.
Он и сам был удивлён, как легко у него это вышло, как просто, оказалось ударить незнакомого парня. И как быстро. Но это их не спасёт, их обнаружат в ближайшие минуты. Они вернулись к тому, с чего начинали полчаса назад, только ретранслятора не хватало.
Затрещали кусты, послышалась перекличка, уйти они не успевали. Игрок только начал подниматься, Йан даже не пытался.
— Надеюсь, ты это запомнишь, — проговорил Макс, и, схватив Настю за шею, притянул к себе и поцеловал. Получилось неловко. Они ударились зубами, парень почувствовал во рту вкус крови. Совсем не так он представлял себе их последний поцелуй.
Он оттолкнул девушку за секунду до того, как из-за кустов вышел второй солдат, а за ним и третий. Парень перехватил автомат.
— С дороги, идиот, — рявкнул он, нарочито грубо сбивая с ног Игрока.
Грошев бросился бежать, каждую секунду ожидая выстрела в спину, или что еще хуже, несколько коротких очередей ставящих точку на его попытке спасти остальных.
«А еще говорил, что не герой» — с горечью подумал он. — «И был прав. Не герой, а дурак. Влюблённый дурак. Теперь бы еще как остаться живым дураком».
— Не двигаться! Руки держать на виду! — раздались отрывистые приказы, — Киран, давай за ним!
Солдаты предпочли взять сокурсников живыми. Может потому что они лежали на земле и не тянули на противников, а может… может, эти действительно были другими и не успели получить приказ «бить на поражение». Это уже больше того, что они ожидали полчаса назад, и на что могли надеяться. Грош дал им другую цель, его бегство можно было рассматривать только как признание вины, особенно, если учесть, что мутный минерал оттопыривал его карман.
Ветки, листья, стволы — все сливалось перед глазами. За спиной трещали сучья, его преследовало, как минимум, пять человек. Он потерял чувство времени и направления, сосредоточился на цели, которой сам не видел.
Парень преодолел километр, прежде чем ранение дало о себе знать тупой болью в боку. Макс бежал, зная, что долго в таком темпе не выдержит. Он начал уставать. Надо было придумать что-то прямо сейчас, пока он может думать. Солдаты отставали метров на пятьдесят, и он принял решение, граничившее с безумием. Просто взять и остановиться. Зайти за широкий ствол, прислонится спиной и сесть под прикрытие куста. И помолиться, чтобы никто из пробежавших вперёд спустя минуту солдат не обернулся. Собак у них не было, оставалось надеяться, что не будет и следопыта.
Преследователи быстро пробежали вперед и скрылись, оставив после себя лишь качающиеся ветви. В пылу погони они еще не поняли, что преследовать уже некого. Но это ненадолго.
Макс выдохнул, выждал с десяток секунд, и как можно тише пошел назад, стараясь не бежать, не паниковать, не поддаваться голосу, кричащему в голове, о том, что он совершает ошибку. Фатальную.
Они не настолько психи, чтобы искать парня у себя в тылу. Главное не перехитрить самого себя.
Прежде чем Грош увидел сквозь листву знакомую красноватую стену, он успел сделать пару кругов, по казавшимся однообразным лесу и трижды проклясть собственную идею. Он услышал голоса и журчание ручья, где-то рядом тарахтел мотор. Макс перемещался по опушке, то замирая, то возобновляя движение. Надо сказать, солдат оказалось гораздо меньше, чем он ожидал. Два небольших отряда уходили на север вдоль скалы, которая сейчас оказалась развернута к нему не расколотой стороной, а боком. Вертолет стрекотал где-то южнее, но сколько парень не выворачивал голову, не смог ничего рассмотреть. Правее стояла машина с открытым верхом, в которой седовласый мужчина в камуфляже в раздражении тряс рацию. Он пока не понял, что здесь на Инатаре связаться с кем-то зачастую очень сложно.
— ЛП7 ответьте! ЛП7!
Макс услышал голос совсем недавно предлагавший ему помощь. Парень посмотрел вслед уходящему отряду. Решение выйти на открытое пространство далось ему нелегко, но альтернативы не было.
— ЛП7…
Дуло автомата уперлось мужчине в затылок, и тот замолчал, продолжая сжимать рацию, вторая рука потянулась к кобуре на поясе.
— Даже не думай, — предупредил его Грош, — Я выстрелю быстрее.
— Не сомневаюсь, Максим. Обойдемся без глупостей. Убери игрушку. Уверен, ты можешь все объяснить, — Цаплин повернул голову.
Макс сел на заднее сиденье.
— Могу. Но вы и так все знаете. Письмо читали?
— Читал, Максим. Знаешь, эпистолярный жанр это не твое, преходи на фантастику.
— Спасибо за совет. Поехали, — парень чуть шевельнул оружием. — Я понял, что меня смущало в вас.
— И что это?
— Ширина плеч. Форма идет вам больше костюма клерка.
— Я должен радоваться, что парни начали обращать внимание на мои плечи? — Илья нажал на газ и большеколесая машина поехала вдоль скалы.
— Кто вы? — Макс оглядел форму не имевшую знаков различий, — Корпус? Гвардия? Разведка?
— Пусть будет разведка, — машина подпрыгнула на камне, дуло автомата ударилось о стриженный затылок, металл скользил во вспотевших руках. — Что дальше?
— Я думаю.
— Не буду мешать, — автомобиль взобрался на пригорок и чуть замедлила ход. — Ты понимаешь, что тебе не уйти.
— Понимаю, тормози, — Макс огляделся, справа скала, слева лес, впереди оплывшая куча песка, за ней спуск неровный будто изрытый чем-то овраг, перегороженный упавшим стволом.
— Максим, отдай камень.
— Отдам, вылезай, — скомандовал парень.
— Тебе что-то нужно взамен?
— Деньги? — получилось вопроситнльно, и грош прочистив горло твердо добавил. — Деньги.
— Сколько? В какой валюте? Цифра или нал?
— Цифра, — Макс представил как тащит на хребте мешок с монетами. — Счет в иностранном банке Аурии[1], с ключом — картой на предьявителя.
— Почему там?
— У них нет с Империей договора о выдаче преступников. Миллиона, думаю, хватит.
— Чего не миллиарда?
— А потяните?
— Без понятия. Я же не бухгалтер, — Цаплин шевельнул плечами, — Когда и где совершим обмен?
— Через два дня. В нашем лагере, и если там будут снайперы…
— А они будут, — вставил Илья.
— Тогда им придётся застрелить меня на глазах у всего курса.
— Я передам им твое пожелание. Значит, через два дня считая с сегод…
Глухой удар прервал его на полуслове. Макс опустил автомат, посмотрел на тело мужчины у своих ног и вернулся к машине, заглушил мотор и выкинул ключи.
Через полчаса Грошев вернулся к трещине. Он спрыгнул в ручей, и побрел обратно. Миновал округлые наросты, вода стала подниматься, омывая глиняные кочки. Впереди показался покачивающийся на воде щит и дыра, из которой вылез остов грудной клетки.
Расходовать силы не стал. становился и запустил туда ладони, вытаскивая холодную землю вперемешку с камнями. Комки падали вводу, делая ее мутной. Руки ушли по локоть прежде чем он нашел то, что искал. Макс ухватил шершавую кость, с усилием вытащил и окунул в воду, смывая грязь. Макс посмотрел в пустые глазницы черепа и сказал:
— Пойдешь со мной.
Некропольский освещался из рук вон плохо. Перед каждым крыльцом висел фонарь, но его свет часто не дотягивался даже до забора. Свет чередовался с тенью и потому улицы походили на полосатые леденцы. Случались и темные переулки, в которых Макс позволил себе передохнуть, и наоборот залитые светом участки, куда парень избегал соваться. Поселок выглядел мирно. Почти.
Грош засек три военных патруля пока добирался до нужного дома. Из-за последнего пришлось просидеть под забором, пока два идиота с повязками решат, кого они больше хотят затащить в постель: Лельку или Каську. Так и не придя к единому мнению, Макс уже подумывал выйти и кинуть монетку, когда они наконец-то пошли дальше.
Грошев пересек улицу. Усталый парень в грязной форме с черепом наперевес. Сутки с небольшим потребовались ему, чтобы спуститься в поселок. Парень с черепом наперевес. К собственному удивлению Макс не упал и не заблудился.
Дверь открылась после короткого стука. Тетка Маша оглядела его с головы до ног, отдельно остановившись на черепе, и молча посторонилась, пропуская студента внутрь.
— Телефон, — сразу потребовал парень, — библиотекарша достала из кармана халата трубку, — Второй телефон, — Она скупо улыбнулась, достала из другого еще один аппарат.
Парень сгреб телефоны, небрежно бросил их в раковину, включил воду. Посмотрел как струя разбивается о черный пластик, и сунул под кран голову, смывая грязь и пот.
— Никаких денег не напасешься, — вздохнула бабка.
— Не волнуйтесь, я скоро получу миллион, и куплю вам новый.
— Пулю в башку ты получишь.
— Накормите? — он вытер лицо полотенцем.
— Желание умирающего закон, — она пошла в комнату, — Кстати, мой жилец временно снял комнату в госпитале, так что можешь одолжить у него портки. — Женщина загремела посудой.
Макс прошел через широкую гостинную и заглянул в следующую комнату. Там царил образцово показательный бардак. Кровать без белья, распахнутый шкаф зияющий пустотой, и гора всякого хлама на полу. В большинстве своем одежда, на некоторых вещах виднелись отпечатки ботинок. Тряпки, книги, флакон пены для бритья, что-то еще.
Парень присел и вытащил из кучи китель с лейтенантскими нашивками. Императорская гвардия.
— Это его друзья приходили, вещи в больницу собирали, — сказала тетка Маша, и он вздрогнул совсем забыв, что эта старушка если захочет может двигаться совершенно бесшумно. — После первых двух визитов я еще прибралась, после третьего махнула рукой, было бы ради чего стараться. Он мне за последнюю неделею так и не заплатил.
— А он — это не Калес Лисицын?
— Умный, — без улыбки констатировала библиотекарша. — Умный, а дурак дураком. И он дурак, раз в такое вляпался.
Грошев поднял вялявшуюся рядом пару джинс.
— Значит, жив гвардеец.
— Это ненадолго, — успокоила его бабка, возвращаясь к тарелкам.
Короткие штанины он подвернул, превратив брюки в бриджи, широкий пояс был стянут ремнем. Черную рубашку сменила футболка, череп отправился в рюкзак, как и скомканное байковое одеяло в синюю клеточку.
— Садись, — позвала бабка, его желудок требовательно заурчал.
Она с молчаливой жалостью смотрела, как он ест. Беззвучно работал телевизор. На пузатом устаревшем экране красивая девушка насыпала в голубые миски пшеничные хлопья. Ей улыбались мужчина и два кудрявых малыша. Слишком широко. Грошев в жизни не встречал настолько идиотически счастливых людей. Теперь он точно эти хлопья в рот не возьмет.
А Макс смотрел прямо перед собой, механически поднимая и опуская ложку. Он пытался поймать вертевшуюся в голове мысль, которая показалась ему очень важной, когда он вытаскивал из кучи на полу гвардейский китель. От усталости голова работала плохо, а от горячей еды начало клонить в сон.
— Можно спросить, — парень отодвинул пустую тарелку.
— Можно. Хуже тебе уже не будет.
— Когда я в прошлый раз ел за этим столом, вы жаловались на постояльца, что он уехал, — начал он издалека.
— И?
— Он уезжал один? Когда вернулся?
— Вернулся через день. Один. Но вернулся и ездил — разные вещи, он мог команду болельщиц по дороге подобрать, а мне не доложить, — она встала и пошла за чайником. — Чем тебя мой жилец заинтересовал?
— Тем, что вместе со своей красивой сестренкой смотался в Траворот и перерезал горло моему папаше.
Чайник с грохотом опустился на плиту.
— Перерезал горло?
— От уха до уха, — Макс улыбнулся.
— Вон оно как, — библиотекарь взяла кружки и поставила на стол, — Тебе, конечно, виднее, но…
— Что? — предчувствие острой иглой кольнуло живот.
— Куда ездил и чем занимался мальчишка не знаю, но Настенька, — слушать из чужих уст уменьшительно ласкательное имя девушки оказалось болезненно. — была в лагере, тем вечером она помогала мне книги раставлять.
— Уверены?
— Не веришь? Спроси у Вишневской, — кипяток разлился по кружкам, согревая фарфор. Макс выдохнул, лед, который казалось поселившийся в груди навечно, стал таять. Каждый вдох давался легче предыдущего. Все-таки она не убийца. Не Лиса перерезала горло старому алкоголику. Хотя, видят боги, тот заслужил порог на горле, и не один раз. Макс сам не мог бы объяснить, почему это так важно для него, но чувство облегчения было слишком большим, чтобы проигнорировать.
Беззвучную рекламу сменило черно-бело изображение. Вполне узнаваемое, кстати. Собственное лицо на листовках «их разыскивает корпус правопорядка» даже не особо удивляло. Теперь у них с Калесом есть что-то общее.
— Каждый час крутят — известила библиотекарша. — Вооружён и очень опасен.
Картинка сменилась, и диктор в костюме о чем-то сурово информировал зрителей.
— В чем обвиняют?
— Убийство студента — историка, покушение на гвардейцев его императорского величества, кража ценностей императорского дома, изнасилование, — Макс поднял брови, — С последним у них что-то не срастается. В бункере нашлись те, кто с радостью поведал как Лисицина у тебя на коленях вертелась и по ночам в комнату юркала, да и сама девчонка не спешит писать заявление в трех экземплярах.
— Богато. А вы не боитесь, что я и вас… — он поднял кружку.
— Изнасилуешь?
Горячий чай выплеснулся на чужие джинсы.
— Убью, — Грош поставил чай обратно.
— Убивец из тебя так себе, — фыркнула бабка. — У тебя и оружия то нет.
— Спрятал. Автомат привлекал лишнее внимание.
— Тебе нужна помощь, — старушка стала убирать со стола.
— Нет, — Макс встал.
— Самоуверенный мальчишка. Нефедов хоть и в опале, но не безродный вроде нас с тобой.
— Нет.
— Тогда поговори с Вишневской, она не из тяжеловесов, но может хотя бы попытается.
— Не надо Марья Курусовна.
— Могу попробовать выцепить Лисицина старшего, он должен завтра приехать, деток отмазывать, — не сдавалась старушка.
— Ха-ха, — скривился парень.
— Максим! — она повысила голос.
— На самом деле хотите помочь? — бабка отвесила ему подзатыльник, что он расценил как согласие. — Мне нужен Самарский.
— Ты помнишь, кого обвиняют в изнасиловании его девушки?
— Помню. Он должен любым способом оказаться завтра на дежурстве в бункере. Я сам его найду. Сможете передать?
— Смогу, — отрезала библиотекарша, провожая его до порога, — Ради императора, Максим, не дай себя убить!
В темноте дом художника, сложенный из красного кирпича отливал чернотой. Парень обошел здание по кругу. Окно, через которое он выбрался, так и не удосужились заменить. Спуститься в подвал оказалось намного легче, чем выбраться. Было темно, но после мрака подземных шахт, Макса такие мелочи не смущали. Он не стал бродить по комнатам и жалеть загубленную жизнь. Он расстелил одеяло на более или менее чистом участке пола, лег и закрыл глаза. Скоро все закончится.
[1] Аурия — островное государство имеющее с Империей Камней на юге водную границу, территория — 1 817 540 км², является крупнейшей страной поставщиком продуктов рыболовецкой промышленности. Столица — Джурта. Государственный язык — аурский. (Атлас Мира, издание девятое, дополнение и исправленное, Траворот 19..г)
