Глава 4

Сидя по-турецки посреди огромной кровати, я вбивала телефонные номера Зейна и Стейси в память мобильника, который Кайман этим утром оставил у порога моей комнаты.

Мне всю жизнь катастрофически не везло с гаджетами. За мной числилось целое кладбище сотовых телефонов, которые просто имели несчастье оказаться в моих руках, но, как обычно, получая в подарок новый, я надеялась, что на этот раз все будет по-другому.

Как и последний телефон, что подобрал для меня Зейн, этот оказался отличным смартфоном, только еще более продвинутым и навороченным. Странно, но, сколько я ни прикладывала палец к маленькой кнопке, он не читал мои отпечатки.

Технология, черт возьми.

Вздох.

Отбросив телефон в сторону, я моргнула опухшими глазами. Прошлой ночью я пролила столько слез, что веки стали шершавыми, как наждачная бумага. Я плакала, пока не уснула на полу ванной, в объятиях Рота. Должно быть, он отнес меня в постель, но я этого не помнила, хотя не забыла, как хорошо чувствовала себя в его руках. Он ушел, когда я проснулась, и сегодня я целый день не видела ни его, ни Бэмби. Я догадывалась, что она на нем.

Я старалась не паниковать по поводу их отсутствия, но давалось это нелегко. Судя по тому, как разворачивались события, не исключено, что Кайман и Рот недооценили реакцию Босса на вчерашнюю выходку Рота, спустившего Тампера на Альф.

Мои мысли бродили по бесконечному кругу, перемещаясь от Рота к Зейну и возвращаясь обратно к Роту, пока в сознание не вторглись Сэм и Стейси. Я знала, что буду вечно оплакивать Сэма, хотя мои страдания не сравнить с тем, что переживала Стейси.

Если потеря Сэма и научила меня чему-то, так это тому, что надо держаться за жизнь обеими руками, принимая все, что она дает, пусть даже слезы, злость и горе. Но, прежде всего, ценить моменты радости и любовь.

И просто жить.

Потому что жизнь мимолетна и переменчива, и никому – ни мне, ни кому-либо еще – не отпущено ни лишнего дня, ни мгновения.

Спрыгнув с кровати, я схватила телефон и устремилась вниз по лестнице. Чем ближе к кухне, тем сильнее становился божественный аромат. Бекон. Я учуяла запах бекона. В животе заурчало, и я прибавила шагу. Я застала Каймана на кухне, где он стряпал яичницу. Я не ошиблась – бекон уже шипел на сковородке.

– Доброе утро, – не оборачиваясь, поприветствовал меня Кайман. Я чуть улыбнулась, увидев его волосы, собранные в хвост ярко-розовой заколкой с ослепительно сверкающей бабочкой. – Ты что больше любишь: омлет или яичницу?

– От омлета не откажусь. – Я вспрыгнула на барный стул у «островка» посреди кухни.

– Отлично. Уважаю. – Он перевернул бекон и направился к холодильнику, помахивая лопаткой. Открыв дверцу, Кайман пошарил в недрах холодильника и достал маленькую бутылочку с апельсиновым соком. Обернувшись, демон швырнул ее в мою сторону, и я успела поймать емкость, прежде чем она угодила мне по носу. – Припас, на всякий случай.

Я уставилась на бутылку.

– Как ты узнал?

Он приподнял брови и, возвращаясь к плите, покачал головой. Бекон скворчал на сковородке, а я поставила бутылку на стол. Должно быть, это Рот сказал Кайману, что апельсиновый сок помогает утолить жажду души, как и все сладкое. Проснувшись, я ощутила знакомое жжение в животе, хотя накануне ничего подобного не было. Впрочем, я бы не сравнила его с тем голодом, что испытывала раньше.

– Ну, какие планы на сегодня? – спросил Кайман, раскладывая омлет по тарелкам.

– Не знаю. – Перекинув еще влажные волосы через плечо, я скрутила их в узел. – Собиралась проведать Зейна, узнать, не слышал ли он что-нибудь об Альфах, а потом позвонить Стейси. Я… беспокоюсь за нее.

– Она справится. Похоже, сильная девочка.

– Да, она сильная, – согласилась я. – Но потерять близкого человека, – это…

– Я представляю, как это тяжело, но сам толком не знаю. Я никогда не любил ничего и никого, кроме себя, – ответил он, и я удивленно вскинула бровь. По крайней мере, он не лукавил. – Наверное, это хреново – терять любимых.

– Еще как. – Я отвинтила крышку бутылки, чувствуя тяжесть в груди. Сколько понадобится времени для того, чтобы она успокоилась. Я снова вернулась к воспоминаниям о том времени, когда Рот пожертвовал собой: тогда на какой-то момент боль утихала, но потом все равно прорывалась наружу, вспыхивая с новой силой.

Кайман собрал ломтики бекона, выложил их на тарелки и присоединился ко мне за столом. Если бы еще год назад мне сказали, что демон будет угощать меня омлетом с беконом, я бы рассмеялась им в лицо и сказала, что у них не все дома.

Времена определенно изменились, думала я, подхватывая вилкой ломтик бекона.

– Что у вас с Зейном?

Я чуть не подавилась. Глаза наполнились слезами, и я схватила бутылку, сделав несколько жадных глотков апельсинового сока.

– Ты о чем? – прохрипела я.

Полуулыбка заиграла на губах Каймана, когда он подцепил немного омлета.

– Ты и Зейн, эта роскошная горгулья. Что между вами происходит?

– Откуда ты знаешь?

Кайман закатил глаза.

– Детка моя, и слепому видно, что отношения между вами напряжены до предела. Из-за чего сыр-бор?

Меня бросило в жар. Ладно.

– Я… – Как отвечать на этот вопрос, если я сама ни в чем не уверена? – Не знаю.

Демон пристально посмотрел на меня.

– Хм-м, я думаю, что все ты знаешь, просто еще не готова выразить это словами.

Засовывая в рот еще один кусочек бекона, я вернула ему взгляд.

– О, а ты можешь?

– Да. Ваша ситуация дерьмовая. Я тебя понимаю, но знаю, что на самом деле происходит, поэтому скажу тебе как на духу. – Отложив вилку, он перегнулся через стол и прошептал мне на ухо «правду».

Я дернулась назад, когда его слова, словно в насмешку, повторили то, о чем я думала сама, и безотчетная злость поднялась во мне. Я сурово зыркнула на него, крепче сжимая вилку. Демон оказался настолько прозорлив, что мне захотелось ему вмазать.

– Я не хочу обсуждать это с тобой.

Кайман усмехнулся.

– Как скажешь.

Старательно не обращая на него внимания, я с удовольствием доела свой завтрак, встала из-за стола и закинула тарелку и приборы в посудомоечную машину. Когда я повернулась к демону, он по-прежнему смотрел на меня с ухмылкой. Я сложила руки на груди.

– А где Рот?

– Ушел.

Я подождала, но уточнений не последовало.

– Куда?

– По делам, – ответил он. – У демонов много дел.

Вздохнув, я прислонилась к столу.

– Ты мне здорово помог.

Подмигнув мне, Кайман взял свою пустую тарелку, удерживая ее двумя пальцами. Воздух затрещал, и язычки пламени вспыхнули на кончиках его пальцев, перебираясь на посуду. Я вытаращила глаза, когда огонь полностью поглотил тарелку, а следом и вилку.

– Что ж, это еще один способ убрать за собой со стола, – пробормотала я.

– Просто маленькая профессиональная хитрость. – Кайман стряхнул пепел с рук. – И, возвращаясь к твоей реплике, будто помощи от меня никакой, хочу заметить, что в этом ты очень ошибаешься. Лучше спроси меня, как вернуть душу Сэма?

Я захлопала ресницами.

– Что?

Демон вздохнул.

– Спроси меня, как вызволить душу Сэма из Ада. Ну, чтобы она отправилась туда, куда ей полагается – я так понимаю, в жемчужные врата небес.

Я медленно опустила руки.

– Ты знаешь, как вернуть душу Сэма?

– Ага. Хотя думаю, Рот бы предпочел, чтобы я держал язык за зубами. А теперь убери с лица это выражение, как будто на тебя птица нагадила.

У меня глаза на лоб полезли. Неужели я так выглядела?

– Рот, возможно, и знает способ, – между тем продолжал Кайман, – но думаю, что голова у него пока забита другим. Честно говоря, я даже не уверен, что хочу знать, где сейчас находится его голова.

Беспокойство холодной лужей разлилось у меня в животе, а Кайман пристально смотрел на меня.

– Так вот, слушай. Есть одно существо, которое приглядывает за душами в преисподней, и только в его власти освободить душу. Во всяком случае, обычно происходит именно так. Если человек не окончательно мертв и болтается между небом и землей, тогда Босс и тот крутой парень на небе вместе принимают решение – освободить душу или вернуть ее назад.

– Вернуть назад? – Я наклонилась, опираясь руками на холодную гранитную столешницу. – В смысле, воскресить из мертвых?

Он покачал головой.

– Мы не любим так выражаться. Скорее, вытащить из лап смерти.

– Допустим, – пробормотала я, но надежда уже вспыхнула во мне и разгоралась все ярче. Я знала, что поступаю нечестно, проявляя заботу только о душе Сэма, в то время как в Аду незаслуженно оказалось множество других людей, но мне хватало ума понять, что не в моих силах, даже оказавшись там, спасти их всех. Но вдруг я бы смогла? Спина налилась свинцом. По крайней мере, стоило попытаться. – Это все игра слов, – промямлила я.

– Ты называешь это игрой слов, а я – балансом во Вселенной.

Я задумалась.

– Но удастся ли нам вернуть Сэма, ведь он…

– Нет, милый и невероятно наивный ребенок, его уже не вернуть. – Кайман поставил локти на стол и подпер рукой подбородок. – Сэм мертв. Мертвее не бывает.

Разочарование придавило меня, однако надежда еще оставалась. Если не получится воскресить Сэма, мы хотя бы сделаем так, чтобы его душа оказалась на небесах.

– Как это работает? Как получить душу обратно и отправить ее в правильную загробную жизнь?

– Ну, когда человек умирает, Альфы решают, куда отправляется его душа. Обычно она попадает туда, где ей место. И никакие переговоры, мольбы или стоны тут не проходят. Если душа заслуживает Ада, там ей и быть. – Демон помолчал. – Если только это не душа, поглощенная Лилин… или кем-то вроде тебя. В этих случаях уже не Альфы решают ее судьбу, она следует только в одном направлении. Вот такая фигня. Совершенно несправедливо, но ничего не попишешь.

Раньше напоминание о том, кто я такая, было для меня сродни пощечине, но теперь я знала, что эта демоническая способность хотя и часть меня, но не делает меня злом.

Снова взгромоздившись на стул, я потянулась за апельсиновым соком.

– Как же мы вернем его душу, Кайман?

– Ты пойдешь к Мрачному Жнецу.

Я почувствовала, как закололо губы.

– К Мрачному Жнецу?

Кайман усмехнулся, но промолчал.

Когда до меня наконец дошло, о ком идет речь, я так качнулась, что чудом не свалилась на пол.

– Мрачный Жнец – это Смерть с косой, что ли?

– Он не любит, когда его так называют, считает, что его имя чудовищно переврали. – Кайман крутанулся на стуле, описывая полный круг. – Ты даже не сможешь выговорить его настоящее имя, так что давай остановимся на Жнеце. Против этого он не возражает. Так вот, Жнец – хранитель душ в преисподней, и только он может их освободить.

– А он хороший? – поинтересовалась я.

Кайман замер, а потом, откинув голову назад, зашелся в хохоте.

– Нет, невероятно милый и наивный ребенок, он не хороший. Он стар как мир, и характер у него говнистый, как если бы наложил в постель и целый день провалялся в дерьме.

Я сморщила нос.

– Фу.

– Но есть и хорошая новость: на самом деле спуститься в преисподнюю не составляет никакого труда. Достаточно воспользоваться одним из лифтов в Палисайд, – продолжал Кайман, имея в виду многоквартирный дом, в котором жил Рот, и там же находился демонический клуб. – Но ты не сможешь взять с собой Рота. Босс все еще зол, как и другие демоны верхнего уровня. И если его там поймают, боюсь, задержат надолго.

– Выходит… мне придется идти в одиночку? – Дрожь пробежала у меня по спине. – В Ад?

– Скорее всего, так. Я бы пошел с тобой, но… Признаюсь, мне совсем не хочется общаться со Жнецом.

– Твоя поддержка была бы очень кстати, – пробормотала я и глотнула сока. – Тебя послушать, так слишком все просто. Я типа спускаюсь на лифте к Жнецу и прошу его отдать душу Сэма?

Кайман снова засмеялся.

– Я начинаю думать, что твоя милая наивность на самом деле – очаровательный идиотизм. Ты напоминаешь мне миленькую версию деревенского дурачка.

– Вау. – Я нахмурилась. – А ты, я смотрю, умеешь поднять девушке самооценку.

Демон снова завертелся на стуле, и заколка-бабочка сползла вниз по волосам.

– Что тут скажешь? В парнях я разбираюсь гораздо лучше. Но вернемся к нашей теме – нет, вызволить душу Сэма не так просто, как ты думаешь, но, к счастью, у тебя будет время составить тщательный план. Жнеца сейчас все равно нет на месте. Он… вроде как на каникулах.

– Мрачный Жнец на каникулах? – изумленно воскликнула я.

– Если вкалываешь уже две с лишним тысячи лет, иногда тоже нужен отдых. – Кайман уперся в меня коленками. – Ладно. Он не на каникулах, но действительно находится сейчас в одном месте, куда более приятном, чем преисподняя. Работает по совместительству.

– Что это значит? И не называй меня идиоткой. Я не знакома с вашим демоническим жаргоном.

Кайман поднял глаза к потолку, а потом перевел взгляд на пол.

– Дошло?

– Он там? – Я указала на потолок. – И внизу тоже? Он что, бывает в двух местах?

– Конечно. Он же Мрачный Жнец, и это означает, что… – о, это как игра «Табу». Я даю тебе примеры, а ты угадываешь, кто он такой. – Кайман хлопнул в ладоши, как тюлень ластами. – У него есть крылья и…

– Ангел, – оборвала я его. – Он ангел.

Кайман сник.

– С тобой неинтересно.

Я не так уж много знала о том, какие бывают ангелы, но догадывалась, что Жнец – не кто иной, как самый настоящий Ангел смерти, потому и путешествует между Раем и Адом. Но, честно говоря, мне было плевать. Важно то, что мы могли хоть как-то помочь Сэму и, если повезет, всем тем, кого Лилин приговорили вечно страдать в Аду.

– Он скоро вернется, в следующую пятницу по нашему времени. – Кайман перегнулся через стол, легонько ущипнул меня за нос и расхохотался, когда я шлепнула его по руке. – Но для тебя единственный вариант – спуститься вниз. Соваться наверх тебе нельзя.

А то! Но до пятницы еще целых шесть дней. Я тяжело сглотнула.

– Не знаю, есть ли у меня столько времени. Душа Сэма…

– У тебя нет выбора, Лейла. – От игривости не осталось и следа. – Никто, кроме Мрачного Жнеца, не может освободить душу, но попасть на небеса для встречи с ним тебе не удастся. Тем более сейчас.

Я встрепенулась.

– Тем более сейчас? Чем сегодня отличается от вчера? Я и раньше знала, что путь на небеса мне заказан… постой. Ты что-то знаешь про мои крылья, почему они в перьях?

Он скривил губы.

– Ты говоришь о перьях, словно о плохой прическе. Впрочем, перья в волосах, на мой вкус, это уже слишком.

– Кайман, – прорычала я, начиная терять терпение.

– Стоит ли переживать из-за крыльев невиданной красоты, когда есть Лилин, который очень скоро поймет, что Лилит не выбраться из заточения, и это уже не шутка. Босс крепко держит ее на привязи. Она никуда не денется, мой глазированный кексик.

Я поджала губы. Этот выбор нежных словечек начинал меня раздражать.

– И как, по-твоему, поведет себя Лилин, когда узнает, что его дражайшая мамочка никогда не выйдет на свободу и он бессилен ей помочь? – Кайман поднял руки и пошевелил пальцами, изогнув ладони и вытянув пальцы так, как это проделывают, когда танцуют джаз. – Наступит хаос, и чем это чревато, как ты думаешь? Альфы вступят в игру – их будет так много, что у Тампера случится расстройство желудка, если он попытается съесть всех. Мы же не хотим такого развития событий. Ни в коем случае.

Я разинула рот.

– И к чему забивать себе голову какими-то дурацкими пернатыми крыльями, когда целый клан Стражей вот уже сутки знает о том, что ты жива-здорова? Потому что, поверь мне, они это знают. И не от Зейна. Им доложили Альфы. Боюсь, не все обрадуются тому, что ты выжила. О нет, сахарный мишка. А еще не забывай про ведьминские штучки, и даже не спрашивай меня, какую компенсацию они хотели получить за спасение твоей задницы, потому что я не хочу быть гонцом, приносящим плохие вести.

Я прикусила язык. Черт возьми, кажется, я не на шутку испугалась.

Но Кайман еще не закончил.

– И зачем вообще беспокоиться о крыльях, когда ты собираешься разбить чье-то сердце?

– Что? – огрызнулась я.

Кайман спрыгнул со стула, расплываясь в улыбке до ушей.

– Хватит ходить вокруг да около, мой пупсик. Зейн в тебя влюблен. Рот в тебя влюблен.

Я резко вдохнула, но воздух застрял в горле.

– Оба готовы ради тебя на все – жить, дышать и умереть за тебя, но тебе придется выбрать кого-то одного, Лейла.

Руки повисли плетьми, и я прошептала:

– Знаю.

– И ты знаешь, кто из них – твой герой, – продолжал демон, не спуская с меня пристального взгляда. – Ты это знаешь, моя вечная любовь, так зачем тянуть канитель?

– Ничего я не тяну, – запротестовала я. – Мне как-то было не до этого: сначала тюрьма, потом меня чуть не убил мой клан. После этого я приходила в себя, отсиживаясь в этой норе, а вчера случилось то, что случилось. – Взбудораженная, я спрыгнула со стула и начала расхаживать вокруг стола. – И, может, я не думаю, что сейчас самое время выбирать кого-то из них. Тебе это в голову не приходило?

Кайман искоса взглянул на меня.

– А разве бывает подходящее время, чтобы отдать кому-то свое сердце? Это всегда будет не вовремя. Ты просто должна решить, что действительно заслуживает того, чтобы отложить решение.

– Ну и ладно. – Я сложила руки на груди.

– И не трусь. – Демон в точности копировал мою псевдорешительную позу.

– Что ты сказал?

– Не трусь, – повторил он, и меня охватило желание схватить со стола вазу и швырнуть в него. – Тянуть с выбором – это трусливый путь. Ты любишь их обоих. Я понимаю. Но ты же любишь их по-разному, и чем скорее ты в этом разберешься, тем лучше.

– Зачем мы снова говорим об этом? И почему тебя это вообще волнует?

Кайман улыбнулся.

– Потому что я заботливый демон.

– Тьфу ты! – в сердцах бросила я, всплеснув руками и чувствуя, как во мне поднимаются волны паники и злости. Из уст Каймана это звучало на редкость легко, будто мне вовсе и не предстояло расстаться с одним из них, но я-то знала, что это не так. Называйте меня эгоисткой, но мысль о том, что в моей жизни не будет обоих, повергала меня в ужас. – Ты иногда просто бесишь.

– Не злись, – ухмыльнулся он. – Лучше плодись.

Теперь я уже испепеляла его взглядом.

– С правильным парнем, – добавил он. – Просто хотел уточнить.

– О боже, – простонала я и, нагнувшись, уперлась лбом в столешницу.

Я не шелохнулась даже после того, как почувствовала, что Кайман вышел из кухни – и, наверное, из дома, потому что через несколько мгновений запах демона уже не ощущался.

Гранитная столешница, прохладная и гладкая, приятно остужала мое разгоряченное лицо. Может, так и просидеть целый день? Чем не план? Во всяком случае, это лучше, чем…

Нет, не лучше, чем слушать то, что говорил Кайман о Зейне и Роте. Он прав. О боже, он чертовски прав. Я действительно любила двоих. И от одной лишь мысли о том, что придется обидеть или потерять кого-то из них, меня выворачивало наизнанку. Но Кайман был прав не только в этом.

Я не могла иметь обоих.

И мои чувства к ним нельзя назвать одинаковыми.

К чему это скрывать? Так было всегда. Они оба делали меня счастливой. Оба дарили радость и смех. Оба пробуждали во мне желание и давали наслаждение. Но только один действительно мог…

Я всегда знала, что только с одним из них буду счастлива до конца моих дней. Я не просто мечтала о нем, но жаждала его, и каждое мгновение отрицания этого чувства становилось мгновением жизни без любви, настоящей любви – вечной.

Что бы ни говорил Кайман, я не была уверена в искренности их чувств. Я сомневалась в том, что каждый из них видит во мне свою единственную. Но дело было даже не в том, что чувствовали они. Меня больше беспокоили собственные переживания и нерешительность. И я не рассчитывала на то, что кто-то из них поможет мне сделать выбор.

Кажется, мой лоб уже прирос к гранитной поверхности.

Впервые за эти дни я позволила себе всерьез задуматься над словами Рота, которые, как я думала, мне пригрезились, пока я валялась в беспамятстве из-за своих ран, а еще из-за ведьминского зелья.

Рот своими делами и поступками почти убедил меня в том, что я действительно слышала эти слова, произнесенные с такой ласковой настойчивостью, но что-то во мне по-прежнему отказывалось в это верить. А, может, я просто не хотела в это верить, потому что, думая о словах Рота, вспоминала и то, что сказал Зейн, когда увидел меня в гостиной у Стейси.

Все мое существо сжалось от боли. В памяти ожили секреты, которые поверял мне Зейн, и главный из них – о том, как он ждал… меня. Много лет я страдала и хотела его и никогда не надеялась, что мы можем быть вместе.

Возможно, я просто перепугалась до смерти, когда наконец…

Погруженная в свои мысли, я не сразу осознала, что в доме кто-то есть, пока глубокий голос не наполнил кухню.

– Что ты тут делаешь, малышка?

Дернувшись, я подняла голову и прижала ладонь к груди, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. Рот подошел к столу. Он был одет так же, как вчера вечером, разве что добавилась плотная футболка белого цвета, которая выгодно подчеркивала его золотистую кожу.

– Я… думала, – начала я, приглаживая руками волосы. – Так, о всякой ерунде.

Он оперся бедром о край стола.

– И что, столешница помогала тебе думать о всякой ерунде?

Я поджала губы.

– Может быть.

Его взгляд скользнул вниз, а потом медленно вернулся к моему лицу. Исходящий от него жар вызвал во мне дрожь совсем другого свойства.

– Довольно странный способ ты выбрала для раздумий, малышка.

– Да, я знаю. Кайман… ээ, он приготовил завтрак. – Я схватила прядь волос и начала наматывать ее на пальцы, когда Рот двинулся в мою сторону. – И принес мне телефон.

– Это я попросил купить тебе телефон, – заметил он, сверкнув золотисто-медовыми глазами. – Но завтрак – целиком и полностью его идея. Очень мило с его стороны.

– Было вкусно. – Мое сердце никак не хотело успокаиваться, тем более в присутствии Рота. – Где ты был?

Он остановился передо мной.

– Проверил дом Сэма. Подумал, что это нелишне. – Рот взял мои пальцы и освободил их от накрученных волос. – Новости не очень хорошие.

– Не очень?

Рот покачал головой, не отпуская мои руки.

– Его семья мертва. Все в своих постелях. – Лицо его помрачнело, и черты заострились. – И они мертвы по меньшей мере пару дней. Поскольку я не видел никаких призраков, не похоже, чтобы у них забрали души. Там… такой разгром.

Я крепко зажмурилась, содрогнувшись всем телом. Я могла себе представить, что творится в доме Сэма.

– Почему Лилин убил, но не забрал души?

Он погладил мои ладони большими пальцами рук.

– Потому что он может и так. Других причин нет.

– Боже…

Единственным утешением служило то, что родители Сэма отправятся на небеса, куда и положено, потому как их душа осталась свободной.

– Честно говоря, я ожидал такого поворота событий. Я подумал об этом еще прошлой ночью, но не хотел уходить, пока не убедился, что ты в порядке. – Его теплые руки поднялись к моим запястьям, и, когда я открыла глаза, встретила устремленный на меня взгляд. – Мне очень жаль, что пришлось принести тебе такую новость.

А я была в ужасе от того, что невинных жертв стало еще больше. Я не раз встречалась с родителями Сэма – такими же клёвыми, непосредственными и обаятельными, как и их сын.

– Постой. У Сэма есть сестра. Она моложе и…

Рот опустил взгляд, мышца дернулась на его скуле, и тут до меня дошло. Рот не сказал «его родители». Он говорил про семью. Желудок сжался, и я пожалела о том, что позавтракала.

– Я сделал анонимный звонок в полицию. Они, наверное, уже в доме. Пусть существо, похожее на Сэма, все еще на свободе, но раз его семья… погибла, Лилин придется держаться подальше от школы и учеников и быть особенно осторожным. Вряд ли кому-то под силу его арестовать, но я сомневаюсь, что он захочет лишний раз светиться.

Грудь сдавило от боли, когда я пробормотала:

– Разумно.

Рот шагнул еще ближе.

– Я подумал, что Стейси… и тебе будет легче, если все решат, что он либо мертв, либо… убийца. Если позволить Лилин болтаться по школе как Сэму, Стейси придется заново переживать эту потерю.

Я посмотрела ему в глаза.

– Очень мило, что ты подумал об этом.

Рот беззвучно повторил слово «мило», словно никогда его не слышал или не понял, что оно означает.

– Я скажу начистоту. Ладно?

– Конечно.

– Мне нравится Стейси. Пойми меня правильно. В этой девчонке много всякого намешано, в хорошем смысле, но на самом деле я думал о тебе. – Его глаза не отпускали меня. – Я видел, что с тобой творилось прошлой ночью, и знаю, что ты до сих пор страдаешь, поэтому не хочу, чтобы ты снова прошла через все это, когда только-только начала приходить в себя.

Ох.

Вау.

– И не хвали меня за то, чего я не делал, – закончил Рот, отпуская мои руки.

Он отступил назад, а я привалилась к столу, потрясенная его словами.

– Я думаю, ты сам себя недооцениваешь, Рот.

Он взглянул на меня и отвернулся.

– Я знаю, кто я и чего сто́ю.

В том-то вся и штука. Рот даже не догадывался о том, какой он на самом деле, что спрятано глубоко в нем и что по-настоящему бесценно.

Слова, что прошептал мне Кайман, снова отдались эхом в моих мыслях, и я отвела взгляд. Слишком много событий и потрясений случилось в эти дни, предвещая сущий хаос. Я чувствовала, что пора разгребать ненавистную кучу проблем, и теперь знала, откуда начинать.

– Мне нужно кое-что сделать.

Рот подошел к холодильнику и достал бутылку. Он не повернулся, но я услышала шипящий звук открываемой крышки.

Я сделала глубокий вдох и выпалила.

– Мне нужно… увидеться с Зейном.

Его плечи напряглись, и он слегка ссутулился, когда поднес бутылку к губам.

– Я так и понял, – проговорил он, а я уставилась на его окаменевшую спину.

– Рот…

Он не дал мне договорить.

– Я вызову Каймана. Он доставит тебя туда, куда тебе нужно. – Рот повернулся ко мне, и у меня перехватило дыхание. В его лице сквозила незащищенность, чего я никогда прежде не видела, и беспредельная печаль погасила огонь в его глазах. – Я знаю, ты доверяешь Зейну и… привязана к нему, но я не доверяю остальным из его клана. К тому же есть проблемы с Альфами. Кайман идет с тобой.

Прежде чем я успела что-либо сказать или возразить, Рот ушел. Исчез в мгновение ока, и мой взгляд так и остался прикованным к тому месту, где он только что стоял.