— Так значит царевна снова на Земле! И что она на этот раз намерена отмочить? — Двое мужчин самой заурядной внешности неторопливо прохаживались по аллее пустынного парка.

— Точно неизвестно, Владимир Петрович. Сам визит произведен инкогнито и обставлен всеми атрибутами таинственности — она с сестрами и малой свитой фермиков устроилась на работу в придорожной гостинице для водителей-дальнобойщиков. Тревожно то, что происходит это здесь, на европейской части нашей страны.

— А не напомните, Матвей Семёнович, сколько ей нынче лет?

— Пятнадцать. Сёстрам, соответственно, семнадцать и девятнадцать. Все работают официантками в утренней смене — кормят шоферов перед отъездом. Сменяются в девять ноль-ноль, как несовершеннолетние, и уходят гулять. Наблюдать за ними во время прогулки мы не решились.

— Логично. Учли, значит, прошлые ошибки и непредсказуемые технические возможности прериан. Не хватало нам только внезапной трёхминутной войны в случае негативной реакции их покровителей или испуга самих «официанток»! Но постойте, что Ливи Беско собственной персоной в передничке и чепце потчует не выспавшихся водил омлетом и овсянкой?

— Даже обычную женщину сложно узнать в другом макияже, а уж на девчонку, старающуюся быть похожей на кого-то из звезд эстрады, никто и внимания не обратит. Понятно, что на работу она устроилась не под сценическим псевдонимом, а под своим настоящим именем. И представляется Олей — вполне разумный вариант — вряд ли ей самой нравится быть Оливией.

— То есть, как я понимаю, следить за нашими эксцентричными гостьями можно только обычными топтунами, — задумчиво пробормотал Владимир Петрович. — Любую аппаратуру наблюдения они, судя по прошлым докладам, должны обнаруживать мгновенно.

— Агентурное наблюдение результатов тоже не дало, — покаянно доложил Матвей Семёнович. — «Потеря визуального контакта с объектом». Причем это не обычный уход от слежки — группа прикрытия неоднократно отмечала, что эти горе-наблюдатели могли пройти мимо объекта, как мимо столба, «не заметив». Как понимаете дело отнюдь не в низком профессионализме. Общее впечатление, хм… будто им глаза отвели.

— Чертовщина какая-то с этой царевной, да и со всей этой Прерией. Телепаты они, что ли?

— Версии проверяются, Владимир Петрович!

— Значит так: Нужен юноша подходящего возраста, способный заинтересоваться любой из сестёр — все они очень милы. Отводить глаза парню, искренне увлечённому красивой девушкой, ни одна особа столь юного возраста не станет — основной инстинкт, так сказать. Проверьте по базам молодых кандидатов на приглашение в наше ведомство, отсеянных из-за чрезмерной романтичности. План как подвести его к нашим гостьям представите завтра.

Получив РОЦУ, то есть «руководящие особо-ценные указания», Матвей Семёнович в сердцах попытался извлечь звук из дверцы персонального транспорта:

— И как потом снимать показания с этого юнца? Особенно, если он влюбится? Допрос под гипнозом?

Флегматичный водитель только саркастически хмыкнул и протянул своему взъерошенному начальству электронную сигарету. Он за годы службы повидал немало разносов и полученную вздрючку оценивал где то на троечку. По двадцатибальной шкале. Слабовато нынче стало начальство по этой части. Впрочем, необходимости продемонстрировать участие, это не отменяло:

— Да бросьте, на влюбленных дураков и спецхимия не действует! — и, увидев как перекосило физиономию собеседника, поспешил поправиться, — Тут скорее доверительная беседа или что-то типа личных дневников нужно. Зависит от свойств кандидата. Например, если он подумывает о карьере журналиста, ему можно заказать статью. Главное — он не должен полагать себя участником процесса слежки, тогда можно ожидать отсутствия препятствий в сборе информации.

— Что делать? Попробуем, — покачал головой Матвей Семёнович, возвращая сигарету, видать вспомнил, что он десять лет как некурящий. — Тем более, что ничего лучшего мы себе позволить не можем.