ГЛАВА 1
Три года спустя
Артур
Бах! Бах! Бах! Тренировочные мечи мелькали в воздухе, то и дело сшибаясь. Саднил правый локоть — так тебе, ротозею! — и ныла отбитая ладонь. В который раз пообещал себе обмотать рукояти мягким кожаным шнуром для амортизации. Бах! Принимаю на перекрестье гарды коричневый дубовый клинок, летящий мне в переносицу. Ладонь отозвалась всплеском боли. Н-да, расслабился ты, старина. А паренек-то растет… Ромка, тоже весь в отметинах, но с горящими глазами, снова делает выпад, на этот раз полено с условным названием «меч» летит мне четко в солнечное сплетение. Чуть отклоняю корпус назад, делая одновременно шаг влево, пропуская его оружие мимо. Перехватив кисть, веду дальше, продолжая движение противника, и тут же дергаю его руку вверх и назад, ставя подножку. На миг перед глазами взлетает в небо пара белых кроссовок, парень, уже без клинка, с глухим стоном падает на землю. Рухнув на колено, добиваю обоими мечами. Горло и сердце. Не всерьез, понятно: обозначаю уколы и только. Не хватало еще покалечить единственного ученика…
— Ты слишком увлекаешься атакой, — объяснил я, протянув руку поверженному, — и постоянно следишь за мечом оппонента. Так нельзя.
— А как надо? — Ромка отряхнул джинсы и футболку со скалящимся «Братком Эдди» и принял обратно меч.
— Не смотри на оружие, смотри мне в глаза. Одновременно следи за движениями плеч, с них все начинается. Сосредоточившись же на мече противника, теряешь контроль над ситуацией. Подножку не заметил?
— Ну да, зевнул… — неохотно признал он и тут же перешел в атаку: — Только это все равно нечестно! Это фехтование, а не дворовая драка!
— Одно другому не мешает, — хмыкнул я, — тем более когда нужно не просто перед публикой покрасоваться. В реальном бою твоя цель — выжить. Выжить любой ценой.
Ромка обреченно вздохнул, всем видом выказывая свое отношение к перспективе драться на клинках где-то, кроме турниров исторического фехтования, но промолчал. Я в очередной раз пообещал себе рассказать парню о Паутине, но как всегда отложил это дело до более подходящего случая. Успеется. «Он еще не готов», — сказал я себе и продолжил лекцию:
— Бой есть бой, Ром, в нем нет места спортивному благородству. А есть лишь четкая установка: выжить самому и позаботиться, чтоб враг больше не дергал ноздрями, зря переводя кислород на планете. И цена победы тут совсем другая, понимаешь? Я тебя не спорту учу, где важно, как ты выглядишь и сколько очков заработаешь. Я учу тебя реальному бою, где призом будут не почетная грамота и медаль, а твои жизнь и здоровье. Хочешь чистой техники, без грязи? Тогда прямая тебе дорога в спортивную секцию по фехтованию. Вот только к жизни все это никакого отношения не имеет.
Ромка скрипнул зубами, всем видом показывая, что не согласен. Ладно, сменим тему. Поговорим о более приземленных вещах.
Я сунул ученику под нос свой меч.
— Что ты видишь?
— Меч… — озадаченно пожал плечами Роман.
— Правильно. А еще что?
Рома поглядел на деревяшку внимательнее.
— Вмятины.
— Так ото ж! — Я наставительно поднял вверх указательный палец: — Именно вмятины. На боевом же оружии останутся зазубрины и сколы на лезвии. Недаром я тебя учу не столько блокировать, сколько уводить чужое оружие в сторону. Иначе за пару минут боя лезвие превратится в пилу, и не факт, что точильный камень поможет. Клинок беречь надо, от него твоя жизнь зависит. В следующий раз возьму на тренировку стальные клинки, а потом заставлю тебя их править. Может, тогда прекратишь колотить мечом почем зря.
— Ты серьезно? — Глаза ученика засияли предвкушением. — Настоящие клинки?!
— Честное пионерское! — с серьезным видом поклялся я, хотя смех так и разбирал. Впрочем, чего еще было ожидать от мальчишки? — А теперь продолжим. Ну-с, молодой человек, посмотрим, как вы усвоили урок…
Я быстро и коротко ткнул Рому в грудь, он, подхватив мой клинок своим, увел в скольжение. И моментально ответил, рубанув меня из глубокого приседа по ногам. Однако!.. Еле успел подскочить, пропуская под собой гудящую деревяшку. И ткнул в ответ противника сверху вниз, целя в ключицу.
С трудом отразив мой весьма коварный выпад, Ромка вдруг отступил и поднял вверх руку, останавливая бой. Я не сразу сообразил, что прерваться его заставил не вовремя зазвонивший мобильник.
— Да, мама… — обреченно сказал в трубку мой юный друг.
Я показал ему кулак и отошел к сваленным на выгоревшей траве вещам, чтобы напиться. Говорил же остолопу: отключай телефон на время тренировок. Ага, щаз-з…
Вообще-то Ромка на удивление способный парень, давно занимается историческим фехтованием и даже имеет какие-то там призы. До меня ему, конечно, далеко, но опыт — дело наживное. Плюс рука у него твердая и реакция отменная…
Вот только этот мобильник!..
Ромка с озадаченным видом сложил телефон.
— Сегодня что, уже пятница?
Я утвердительно кивнул.
— Вот ведь черт! Совсем забыл, что она прилетает! И на автобус я уже не успеваю…
— Надо встретить? — спросил я.
— Угу…
— Надо — значит, встретим. — Я закинул рюкзак за плечо. — Поехали!
Если бы три года назад кто-то сказал мне, что Арч Бесстрашный вдруг все бросит и подастся в таксисты, я бы смеялся до колик в животе.
Н-да… жизнь штука непредсказуемая, как ни банально это звучит.
Три года назад я был другим человеком и считал, что справлюсь с любыми проблемами.
А я теперешний был рад, что Серега Царев, старый школьный друг, помог устроиться на эту работу. Теперь я шесть дней в неделю кручу баранку, учась жить заново и стараясь не вспоминать о том, что было раньше. Последнее не особо получалось, но все же время и расстояние делали свое дело: я даже почти уверил себя, что все это было не со мной.
Время лечит? Наверное. Только очень уж медленно…
Стоянка возле аэропорта оказалась забита под завязку, с трудом нашел место для парковки.
Ромка чуть ли не вприпрыжку понесся к вокзалу — нужный самолет уже заходил на посадку.
— Эй, может, с тобой пойти? — крикнул я ему вслед.
Впрочем, он меня уже не слышал — счастливый и беззаботный в свои восемнадцать. Я поймал себя на том, что завидую этому мальчишке. Старость, что ли, подкрадывается? Я вздохнул. Раньше подобные мысли меня не посещали.
Мимо продефилировали две красотки в ультра-мини. Я подмигнул одной. Подружки захихикали и пошли дальше, время от времени оборачиваясь.
Не-а, еще не старость.
Я продолжал наблюдать за девчонками, которые направились к остановке троллейбуса.
Эх, если бы не Ромкина мамаша, можно было их и подвезти…
Вдруг вспомнилось, что на вечер у меня назначена встреча с одной из бесчисленных неустроенных Леночкиных подруг.
Леночка, жена Сереги Царева — милейшее создание, и от всей души желает мне счастья, причем свято уверена, что это самое счастье я найду в браке с милой и порядочной женщиной. Таких у нее в запасе имелось великое множество, и Леночка сватала мне их с завидным упорством.
Впрочем, безрезультатно.
Посмотрел на часы: при всем желании не успеваю. Позвонил Леночке и отменил встречу.
«Погоди, я еще с тобой поговорю…» — прошипела Леночка и отключилась. В том, что поговорит, я и не сомневался.
Господи, ну почему бы ей не оставить меня в покое и, для разнообразия, не поустраивать еще чью-нибудь судьбу! Сам Царев не раз советовал послать его благоверную ко всем чертям, но я так поступить не мог. Кроме них настоящих друзей у меня не было…
Мои размышления прервал стук по стеклу:
— Эй, не уснул?
— Не успел, — отозвался я, разглядывая стройные ножки в обтягивающих бриджах и тонкую, едва прикрытую короткой майкой талию женщины, стоявшей за спиной моего друга.
Движимый не столько галантностью, сколько любопытством, я вышел из машины и взглянул в лицо Ромкиной маме.
Сначала мне показалось, что освещение и память играют с моим сознанием. Это просто не могла быть она… Слегка раскосые черные глаза, полные губы, острый подбородок, густые светлые волосы, подхваченные темными очками.
Я еще не был до конца уверен, но она меня тоже узнала — расширенные глаза, рука у горла…
— Артур?! — выдохнула она.
— Юля?
— О! Так вы знакомы! — обрадовался Ромка.
— И очень давно, — подтвердила Юля, переводя взгляд с меня на сына и обратно.
— Сидели в школе за одной партой, не виделись с выпускного, — пояснил я, немного удивляясь тому факту, что Юлька совершенно не обрадовалась нашей встрече.
— Классно! — сказал Ромка, искренне не замечая повисшего в воздухе напряжения. — Ну что, поехали?
Я загрузил Юлины сумки в багажник своего видавшего виды «фольксвагена», и мы поехали.
Ромка назвал адрес, хотя мог бы этого и не делать — я отлично знал, где живут Юлькины родители. Мое детство прошло там же, в пригороде Большой Ялты.
— Как жизнь, Юлечка? — спросил я, поглядывая в зеркало заднего вида.
Моя бывшая одноклассница и первая любовь отрешенно смотрела в окно.
— Нормально, — отозвалась она. — Тебе-то какое дело, Корнеев?
— Ну ты даешь, Юль! — обиделся я. — Мы двадцать лет не виделись!
— Девятнадцать, — поправила она, — хотя это не имеет значения.
— Наверное, — согласился я, — только мне кажется, ты за что-то на меня злишься.
— Тебе именно кажется, — произнесла она с нажимом.
Снова повисла гнетущая тишина. Я смотрел на дорогу и все пытался сообразить, чем же мог ее обидеть.
Мы учились вместе, в одиннадцатом классе встречались. Это был действительно бурный роман, со сценами ревности, истериками и жаркими примирениями. После школы, как это часто бывает, расстались. Инициатива, кстати, исходила от Юльки: она собиралась поступать в Киевский университет и не хотела в новой жизни старых привязанностей. Так как у меня тоже были свои планы, я принял отставку без особой печали. В общем, разошлись как в море корабли.
Ну и чего она теперь дуется?!
— Юль, что я тебе сделал-то? — спросил я, когда мы уже въехали в Ялту.
— А ты не догадываешься? — В ее голосе прозвучала издевка.
— О чем?!
Создавалось впечатление, что мы говорим на разных языках.
— Ма, ну чего ты на человека взъелась? — вмешался Ромка. — Арчи — мировой парень! Знаешь, как фехтует!
— Великое достижение! — фыркнула Юлька.
— А еще он меня сегодня здорово выручил! — сердито сообщил Ромка и выложил все про собственную забывчивость, автобус и бесплатное такси.
— Ах, какой опупенно заботливый товарищ! — воскликнула Юлька. — Фехтует классно! На такси бесплатно катает! Наверное, девочек вместе снимаете!
— Мать, ты что, белены объелась?! — обеспокоенно спросил Ромка.
Сомневаюсь, чтобы Юлька его услышала. Я узнал симптомы «приступа бешенства», которые с ней случались еще во времена наших свиданий. Лучше в данном случае — просто молчать и не давать ей дотянуться ни до чего тяжелого. Так что я предусмотрительно съехал на обочину и притормозил.
— Теперь он классный! Лучший друг, черт бы его побрал! — бушевала Юлька. — А где он раньше был?! Где ты был, Корнеев? Где тебя черти носили, когда ты был нам так нужен?!
Я резко обернулся и схватил ее за руки.
— О чем ты говоришь?!
— Рома — твой сын! — отчеканила она, яростно сверкая глазами.
— Не может… — начал я и не договорил. Пальцы разжались, и я медленно повернулся обратно. Перед глазами плыли круги, и вообще было такое чувство, будто кто-то хорошенько заехал мне под дых.
Мой сын… Мне не нужно было генетических экспертиз, сопоставлений дат и сроков, чтобы в это поверить. Я и раньше замечал наше с Ромкой поразительное сходство. Рост, фигура, те же черные жесткие прямые волосы, резкие черты лица… Только глаза не мои — Юлькины. Замечал, да… но мало ли на свете похожих людей?
Сын, о существовании которого я даже не догадывался. После стольких потерь и разочарований, после крушения всех надежд…
— Мать, ты чего несешь! — возмутился Ромка. — А как же папа?!
«Какой еще папа?» — удивленно подумал я и тут же испытал укол ревности.
— Михаил знал обо всем, — ровным голосом произнесла Юля, — но он любит тебя как родного. А я… никогда не думала, что когда-нибудь скажу тебе правду.
— Ну и кто тебя сейчас за язык дергал! — в бешенстве выкрикнул он и, бросив на меня ненавидящий взгляд, выскочил из машины.
— Рома, вернись! — властно крикнула Юля.
— Пешком дойду, — отозвался тот.
— Ром, ну не дури, — вмешался я.
Сынуля не удостоил меня ответом и быстро зашагал по обочине.
— Господи, и откуда ты только свалился на мою голову?! — с обидой произнесла Юля.
Я промолчал. На душе было паршиво.
— Ладно, поехали, — вздохнула Юля, — километр он и пешком пройдет, заодно поостынет.
Какое-то время я все же ехал медленно, держась рядом с Ромкой. Надеялся, что передумает. Тот не передумал и демонстративно смотрел в другую сторону.
— Он такой же упрямый идиот, как и ты, — сказала Юля. — Оставь его в покое, пусть себе дуется.
Я пожал плечами и придавил педаль газа.
— Почему ты мне не сказала? — спросил я чуть позже.
— Когда я узнала, ты уже уехал, — вздохнула она, — просто не смогла тебя найти. Ты как сквозь землю провалился.
— Где-то так оно и было… — пробормотал я. — Кстати, кто такой Михаил?
— Ты не имеешь права спрашивать! — вспыхнула она.
— Наверное, — согласился я, — но вот спрашиваю.
Она молчала и смотрела в окно.
Я свернул в знакомый переулок и затормозил у третьего от угла двора. Все та же зеленая калитка и старый абрикос, под которым мы простаивали часами, не в силах распрощаться.
— Ну вот и все, — сказала Юля и вышла из машины.
Я тоже вышел, выгрузил сумки из багажника и, несмотря на протесты хозяйки, отнес их к дому.
Пахло мокрой травой, спелыми фруктами, цветами… Ароматы юности.
Возле гаража надрывался надсадным лаем цепной пес, исправно зарабатывая на ужин, а от летней кухни к нам спешила седая полноватая старушка, в которой я с трудом узнал Юлькину маму.
Сначала две женщины обнялись, потом и на меня обратили внимание.
— Кто это с тобой? — поинтересовалась мать у Юльки.
— Э-э… — протянула та растерянно.
— Здравствуйте, тетя Галя… — не слишком уверенно сказал я.
Тетя Галя внимательнее ко мне присмотрелась.
— Объявился-таки, обормот… — ворчливо поприветствовала меня она. — Ну проходи. Сейчас ужинать будем.
Я перехватил Юлькин удивленный взгляд и тут же принялся отнекиваться. Мол, и так уже везде опоздал, много работы и все такое.
Тетя Галя особо настаивать не стала и снова ушла в летнюю кухню, а Юля проводила меня до калитки.
— Мог бы и поесть, — сказала она буднично.
Я усмехнулся.
— Боюсь, если Ромка застанет меня здесь, он и во двор не войдет.
— Под абрикосом спать не останется, — отмахнулась Юлька. — К тому же, пока дотопает, успокоится.
Я хмыкнул. Успокоится он, ага. Держи карман шире!
— Понимаешь, Ромка очень любил Мишу, — Юля попыталась как-то объяснить поведение сына, — тот был хорошим отцом, очень хорошим… Ромка долго не мог мне простить развода с ним. Думаю, для сына куда большим потрясением было узнать, что Михаил ему не отец, чем то, что этот самый отец — ты.
Краем глаза я заметил какое-то движение и, повернув голову, успел рассмотреть знакомую фигуру, скрывшуюся в тени деревьев.
Юля проследила мой взгляд.
— Упрямый идиот, — покачала она головой. — Ничего, он примет правду.
— Хотелось бы надеяться…
Юля сжала мою руку.
— Дай номер своего мобильного. Позвоню тебе попозже, расскажу, что и как.
Рома
Габаритные огни Арчева «лимузина» растворились в сгущавшихся сумерках, а мать все стояла на дороге, глядя ему вслед. Вот же…
Я покинул свое укрытие под соседским орехом, подошел к ней.
— Ма?..
Она посмотрела на меня со счастливо-задумчивым видом.
— Мать, ты чего? — Я все еще злился. — Он же бросил тебя! Нас… и теперь ты… ты простила?!
— Все не так, Рома, — не переставая улыбаться, ответила она, — Артур просто ничего не знал.
— Бедный мальчик, — хмыкнул я, — не знал, откуда дети берутся?
Мама взяла меня под руку, направляя во двор:
— Все не так просто, сын. Мы поругались, потом разъехались кто куда. Тогда мне казалось правильнее расстаться… — Она всхлипнула, быстро вытерла слезинку, жестко подытожила: — В общем, сама дура. Ты не отталкивай отца, Ром. Он очень хороший.
И, быстро поцеловав меня в щеку, бегом направилась к дому.
Н-да, мексиканское «мыло»…
Со стороны летней кухни доносились дразнящие ароматы. Желудок недвусмысленно напомнил, что обед был очень давно, и я пошел на запах.
Бабуля привычно хлопотала, собирая на стол: мамины любимые чебуреки, фаршированный перец; на тумбочке дожидалась своего часа ароматная золотистая дыня.
— Руки помыл? — Как всегда, вместо «здрасьте».
Я поплелся к умывальнику.
— И хорошо мой! С мылом!
Блин! Что в шесть, что в восемнадцать! Доживу до тридцати — и тогда бабуля тоже будет стоять и смотреть, хорошо ли я намыливаю…
— Юля! Ты руки помыла? — донесся до моего слуха властный окрик. Что и требовалось доказать.
Нагрузив тарелку всем понемногу, я отправился в дом. Возражений, как ни странно, не последовало. Похоже, «женсовет» только и ждал, когда я слиняю, чтобы обсудить последние новости. И то: мать с Нового года не приезжала, бабуля соскучилась. А тут еще явление Арчи народу!
Удобно устроившись за компом, я вошел в игру. На экране возникла постапокалиптическая картина разрушенного Нью-Йорка с неизменной статуей Свободы на заднем плане. Мой вооруженный гранатометом герой осторожно двинулся вдоль темной улицы, готовый в любой момент отразить нападение вечно голодных мутантов и не менее опасных боевых машин. Как всегда, погрузившись в игру, я не заметил, как пролетело время.
К реальности меня вернул проникающий в комнату запах сигаретного дыма. Что-то ментоловое. На часах — полвторого.
Подошел к окну, выглянул в темный палисадник:
— Мам?
Молчание.
— Мам, ты чего не спишь?
Она не ответила, наивно думая, что я не вижу бледного пятна ее платья на фоне чернильных силуэтов деревьев.
Я уж хотел снова вернуться к игре, когда услышал быстрые шаги, хлопок калитки.
— Мама!!! Мать, ты куда?
Кто б тебе ответил! Ой, ненормальная… Куда ее несет нелегкая? Да-а, свои мозги не вставишь… Кстати, ее излюбленная фраза!
Играть резко расхотелось. Выключил комп, растянулся на кровати.
Да, дела… Жизнь все-таки — штука непредсказуемая. Не опоздай я на автобус, так никогда и не узнал бы, кому обязан своим появлением на свет. Папаша Арчи… офонареть!!! Вспомнилась первая встреча: заспанный небритый таксист в мятой пожарно-красной футболке и потрепанных джинсах. И странное, тревожащее чувство, возникшее в животе, едва он подал мне руку.
Блин, а как он клинком владеет! Выходит, любовь к холодному оружию тоже по наследству передалась? Папа (тот, кого я всю жизнь таковым считал) никогда не понимал этого моего увлечения: мечи, шпаги-даги, рыцарские турниры… Действительно, как можно столько времени тратить на то, из чего нельзя извлечь выгоду? Ну да, сам-то он и на шашлыки только с «нужными людьми» ездит…
Когда вместо одного из самых престижных столичных вузов сынуля вдруг поступил в Ялтинский мединститут, «папу» чуть кондратий не хватил. На самом деле я просто сбежал. От него, с его бизнесом, пятой женой и правильной жизненной программой, которую уготовил отпрыску заботливый «родитель» и с которой я ну ни в какую не хотел соглашаться. От матери, с ее хронически неустроенной личной жизнью, кучей подружек, случайными мужиками, а также чрезмерной заботой и безапелляционностью во всем, что касается меня. Здесь, в Ялте, я сам себе хозяин. Бабушкины требования просты — мой руки и звони, если задерживаешься. Единственный человек, которого во мне устраивает абсолютно все, и даже выбор профессии. Говорит, свой доктор не помешает.
С бабушки мысли снова перескочили на Арчи. Назвать его отцом пока не получалось даже в мыслях. Да и отец из него — как из меня стриптизерша. То есть, я в принципе не могу представить этого парня на диване перед телевизором, проверяющим дневник или читающим нотации. Впрочем, Арчи, играющий с сыном в футбол или прогуливающийся по парку с собачкой, тоже рисовался расплывчато.
А что я вообще о нем знаю? Одиночка, крайне неохотно говорящий о себе, никого не подпускающий близко. На личные вопросы или не отвечает вообще, или отшучивается. Помню, про шрам на щеке спросил. В ответ: «А, фигня! Дракон когтем задел, скотина чешуйчатая!» — и смотрит насмешливо, типа — ты чего, парень, дракона живого не видел?
Зато учить меня искусству боя он согласился с ходу, причем абсолютно бесплатно, хоть я и предлагал деньги. Вообще, в качестве тренера Артур мог бы зарабатывать весьма прилично, но почему-то предпочел крутить баранку. Хотя у меня сложилось такое впечатление, что такси — не основной источник его доходов. По крайней мере, времени со мной он проводит куда больше, чем на работе. Но об этом спрашивать тоже нельзя. Зато на отвлеченные темы он — готов говорить часами, постоянно поражая меня своими познаниями. Ну да, как и способностью тупить в элементарных вещах.
И эти вечные разговоры о реальном бое, настоящем противнике… причем на полном серьезе! Человек действительно уверен, что в век «калаша» и атомной бомбы бои на холодном оружии (не о ножах речь) имеют право на жизнь не только в кино и исторических реконструкциях. При этом на психа не похож и делом подтверждает собственную правоту.
Надеюсь, сегодня он не слишком на меня обиделся. И вообще, как теперь с ним общаться? Папа, блин…
Но мать… никогда ее такой не видел. Надеюсь, эти двое от переизбытка чувств не обеспечат меня братиком. То-то веселая получится семейка!..
Как-то незаметно меня сморил сон, а когда снова открыл глаза, за окном светало. Мать еще не возвращалась. И где черти носят?