Глава 14
— Через час заберу, будь готова, — велел Кель.
С тихим вздохом проводив взглядом покупателей, закрывающих за собой дверь, с неприязнью посмотрела на амулет связи и отпустила его болтаться на шнурке.
— Снова прогуляться зовут? — негромко, чтобы посетители не услышали, но, видимо, догадываясь о моих неприятностях, спросила Мели.
— Да, зовут, — кивнула я, затем все же решилась сказать. — Мне придется съехать от вас. Найду комнату или квартирку… подальше отсюда. Возможно, в нижней части, там много разных предприятий, лавок, значит и вакансий побольше.
— Надеюсь, не из-за нас? — с грустью спросила ежиха.
Я крепко обняла ее, потом, неохотно отстранившись, ответила:
— Нет. Вы для меня сделали столько… Я люблю вас как родных, поэтому должна съехать.
— Неприятности все-таки начались, — мрачно, с пониманием прокомментировала Мели, поглаживая меня по плечу.
— Можно сказать и так. Точнее, я не хочу, чтобы они начались у вас. Из-за меня.
Ежиха наморщила острый носик, подозрительно блеснула темными глазками-бусинками и осторожно поинтересовалась:
— Все так серьезно?
— Эрик сказал, если я заартачусь, пострадаю не только сама… но и близкие мне лю… оборотни, — призналась я.
— Мы под Марком работаем.
— А ваша дочь — нет, — прямо посмотрела ей в глаза. — И не думаю, что она с радостью готова сорваться с места, срочно что-то менять. Ведь там живет и семья ее мужа. И ребенок скоро родится…
— Да-а-а… теперь понятно, — зло прошипела оборотень. — А я-то гадала, чем же он тебя взял, раз ты мучаешься, но идешь к нему. Бедная ты моя девочка.
— Все не так страшно, как вы, наверное, подумали. Я просто… — ощутив, что гнев на волка-верхового так и распирает ее изнутри, грозя выплеснуться наружу, тихо попросила: — Мели, не думай об этом. Сейчас проще уехать мне. А когда все уладится, я вернусь. Главное — никто не пострадает. И Марку никто не должен будет за защиту рыси-неудачницы.
— Ты уверена, что проще? — она немного успокоилась.
— А ты как думаешь? — я спросила на всякий случай. В глубине души надеясь, что Мели придумает что-нибудь. Скажет, что весь их клан за меня горой встанет. Что Марк в обиду своих не даст. Да мало ли…
— Должно быть, ты права. — Мели опустила округлые плечи. — Из-за тебя Марк цапаться с соседом и своих вампиров подставлять не станет. Одинокая рыська без клана и семьи за спиной… И Кель этот… мутный волк, слишком скоро в гору пошел, а ведь молодой еще, очень. Поговаривают, что подминает под себя предприятия не только на своей территории. А Марка северные подпирают. Они участок под завод не поделили, вот и… Одним словом, нашему верховому не с руки бодаться с Келем. Новая война ему сейчас совсем ни к чему.
— Я понимаю, — как же я не люблю разговаривать намеками.
— И знаешь, не нравится мне, что Марк давеча сам тебя к Келю подталкивал. Не иначе тоже воду мутит. Для чего ты волчаре тому понадобилась?
Усмехнувшись, я с иронией ответила:
— Работать по самой что ни на есть светлой специальности: нести радость и добро в люди, особенно в процессе его сделок.
Ежиха хмыкнула и не без уважения отозвалась:
— Хитрец какой.
Продолжить разговор не дал покупатель, которого хозяйка пекарни начала обслуживать. Я убрала освободившиеся после посетителей столы, приняла заказ и направилась на кухню. Но меня остановила Мели:
— Вечерком свяжусь с хорошей знакомой, она в Нижнем живет. В банке работает. Попрошу подыскать тебе квартирку в безопасном месте. Она многих знает, должна помочь. Ну и присмотрит за тобой, может с работой подсобит, хоть на первое время. Если уходить от нас, то быстрее. Пока этот аферист мохнатый тебя во что-то более серьезное не втянул.
Я с невероятным облегчением улыбнулась, снова прижалась к верной, заботливой ежихе, чмокнула ее в щеку и шепнула:
— Спасибо!
Одеваться в свою комнату я побежала уже окрыленная надеждой. Лишь бы сегодня пережить, а там — хоть трава не расти. Только бы свои не пострадали из-за бедовой Ксении Зацепиной.
* * *
— Не дергайся, — тихо рыкнул Эрик, беря меня под руку. — Во время разговора стой позади меня, за плечом.
Мы вышли из машины и направились к широким мраморным ступеням, ведущим в трехэтажный красивый старинный особняк. С высокими стрельчатыми окнами, черепичной крышей, лепниной и балюстрадами вдоль балконов, террасы и лестниц. Если бы не обстоятельства нашего визита сюда, я бы с удовольствием неспешно полюбовалась этим старинным зданием, скрытым от посторонних глаз буйной растительностью и ажурным кованым ограждением. В подобных домах на светлой стороне живут представители старых аристократических родов, но здесь — все иначе. И ожидать, что тяжелую дубовую дверь нам откроет чопорный дворецкий, с коротким поклоном предлагая войти — верх глупости.
Встречал нас невысокий крепкий оборотень, судя по запаху псины, — волк. В хорошем пиджаке и при оружии.
— Ты все поняла, что делать нужно? — горячее дыхание Келя, шепнувшего мне на ухо последнее указание, едва не обожгло кожу — в таком нервозном состоянии я находилась.
— Да, — бесстрастно ответила я, невольно отстраняясь.
Вчерашняя встреча в общественном парке и предстоящая сейчас, в тщательно охраняемом особняке, — как небо и земля. Судя по количеству встречаемых нами грозных вооруженных мужчин бандитской наружности, здесь не в бирюльки играют. И не бытовую технику делят, как мы с магами накануне.
— Если дело выгорит, как я хочу, выпишу тебе премиальные, — хитрый делец, клещом вцепившийся в мой локоть, попытался стимулировать меня.
Мы прошли по коридору мимо красивой лестницы на верхние этажи, ступая по красной ковровой дорожке, и остановились перед очередной массивной дверью. Охранник пропустил внутрь меня, Келя и трех наших спутников: лиса-юриста и телохранителей. Но случись что — вряд ли спасут. Вон кругом какие «горничные» ходят!
В небольшой, но вполне узнаваемой приемной навстречу нам поднялась девушка. Я ощутила неприятное напряжение, словно что-то темное липло к моей светлой сущности. Понятно — магичка. Личико милое, декольте… даже мой взгляд в нем невольно провалился, юбка до колен, но та-ак облегает — того и гляди по швам лопнет.
За бесшумно открывшейся дверью, как я и ожидала, был внушительных размеров кабинет. С дубовыми панелями, яркими картинами в красивых рамах, портьерами с золотистыми кистями. Интерьер богатый и тяжеловесный, разбавленный мягким солнечным светом, льющимся из открытых окон, придающим помещению уюта. Бордовая кожаная мебель, низкий длинный столик эбенового дерева, книжные шкафы, на подставке фарфоровая ваза с сухим лохматым кустиком, основной элемент — солидный рабочий стол с приставной частью для ведения переговоров.
Осмотр занял несколько секунд, затем я сосредоточилась на находящихся здесь «обитателях». У двери, противоположной той, из которой мы вошли, замер телохранитель, сцепив руки впереди. У окна второй — посматривал то во двор, то на нас. В одном из кресел за приставным столом расположился мужчина в возрасте, привставший, молча приветствуя нас кивком, и сразу же углубившийся в документы. А вот хозяин кабинета сидел спиной к нам, тихо беседуя со склонившимся к нему мужчиной со странно знакомой шевелюрой, рыжей в полоску.
Прислушалась к своей второй сущности, подтвердившей, что мы в логове оборотней-хищников. Причем, разных видов. Необычно. Кель уверенно прошел дальше и присел за стол для переговоров, закинул ногу на ногу, руки сцепил на животе. И хотя внешне он выглядел вполне уверенным в себе и респектабельным, уж я-то чувствовала, насколько он напряжен и, более того, — боится. Впрочем, чего скрывать, каждый из нашей, прибывшей на переговоры, группы боялся. Вряд ли от чувствительного обоняния оборотней укрылся противный запашок этого страха.
Как было сказано, я встала за спиной Келя. И только начала потихоньку улучшать общий фон благожелательностью, спокойствием и радушием, появился мужчина, при виде которого я вздрогнула всем телом, пальцами невольно впилась в плечо моего, на данный момент, хозяина. Было отчего: словно ангел мщения спустился с небес, в кабинет вошел тот самый пепельно-платиновый блондин — волк, «растворявший» вампиров, убивавший живых разумных существ, не испытывая при этом острых эмоций и угрызений совести.
Старательно скрывая потрясение, я медленно перевела взгляд в сторону кресла владельца кабинета, привлеченная движением — рыжеволосый распрямился, превратившись в знакомого гиганта, и наконец к нам лицом повернулся — Егор. Получив возможность рассмотреть оборотня из моих кошмаров, я сразу же уставилась ему в глаза. Глубокие, теплого, янтарно-желтого цвета с темной окантовкой радужки и в тоже время настолько холодные, что замерзла до мурашек. Полыхающие холодом глаза непредсказуемого хищника…
Моргнула, чтобы снять странное гипнотическое наваждение, словно меня в плен взяли. Навечно. Затем увидела шею, изуродованную шрамами и ожогами, немного переходящими на нижнюю челюсть. Я вспомнила, как оборотень получил эти отметины, его искаженное яростью и болью лицо, и только сейчас осознала, что он тогда испытывал, в каком состоянии находился и все равно вышел победителем в схватке. Силен!
Я сглотнула, смачивая сразу пересохшее горло, и с трудом удержалась, чтобы не потереть свое горло, снимая ощущение боли. Жжения. Неужели он до сих пор ее испытывает, или у меня фантазия разыгралась?
Отметив, что мой интерес взаимен, неожиданно сильно смутилась. Перевела взгляд и столкнулась с другими глазами — голубыми, не менее внимательными, все подмечающими. На меня строго взирал рыжий гигант, оставшийся позади расположившегося в кресле Егора — главы клана, как я поняла. И видимо, именно он — Хмурый.
Волк-палач встал с другой стороны от главы, и теперь эта впечатляющая троица давила на нас одним своим присутствием. Всей своей утроенной харизмой — да по нашим наглым хитрым сусалам.
Я в ступоре, не отрываясь, смотрела на них, надеясь, что не узнают. А вдруг по запаху учуют? А вдруг лицо видели? И такие «а вдруг» сыпались, как горох из дырявого мешка. Ноги ослабли, я вцепилась еще крепче в самоуверенного недальновидного гада, который притащил меня прямиком к убийцам. Бандитам!
Кель слегка дернул плечом, призывая меня к активным действиям, и я вновь начала трансляцию. Очень-очень старалась не подвести даже не его, а себя. Спрятала взгляд за ресничками и вспомнила маму и папу, наш замечательный рабочий коллектив. Последний день рождения, эх, как там весело было и радостно, и — сбилась с настроя, стоило рыжему громогласно спросить с нескрываемой иронией:
— Что привело верхних в Нижний город, Кель? — похоже, долго раскланиваться местные олигархи не привыкли.
Эрик слегка напрягся, но только я почувствовала это.
— Вы знаете, господин Закурский, — что, — с нажимом ответил он, обращаясь к огромному, не осталось сомнений, котище. — Городской совет отвел земли под строительство нового завода. Я вложил много средств в этот проект, а вы пытаетесь его у меня забрать и…
Платиновый насмешливо фыркнул, продолжая молча смотреть на нас с Келем, грозя довести меня серым пустым взглядом до икоты.
Громила Закурский возразил:
— Мы не пытаемся, Кель. Завод стоит на нашей территории. Так что, нечего совать нос в наш курятник.
— Послушайте, господа, — вкрадчиво произнес Эрик, — почему бы нам не начать сотрудничать? Территория большая. Можно построить много производственных площадей. Хорошо вложиться и, соответственно, получать огромную выгоду. Я понимаю, у нас разные сферы применения бронестекла. И мои стеклышки для электроники и амулетов связи для вас — «пшик», но наши разработки в оптике и передаче информации могут быть использованы и вами. Ведь оружие тоже бывает «умным», не мне вам об этом говорить…
Мечтая убраться отсюда живой и как можно дальше, я усилила трансляцию расположения, импатии, доверия и спокойствия. Да я согласна в лес, в свою старую нору сбежать, настолько меня нервирует пристальный ледяной взгляд Егора. Эмоции других читались как открытая книга, а он — словно пустой. И почему-то едва заметно хмурит черные брови, глядя на меня.
Пока я тайком разглядывала этого, действительно, хмурого мужчину, остальные начали неосознанно подтягиваться к столу и присаживаться рядом. А рыжий продолжал спорить с Келем, но уже без угроз, а скорее, по-дружески. Даже платиновый волк, за время сложных переговоров позы не сменивший, немного наклонил голову вбок, а уголки его губ дрогнули в улыбке.
Эрик времени даром не терял — усиленно подпихивал кипу бумаг конкурентам, честными открытыми ладонями активно жестикулируя, поясняя прелести взаимного сотрудничества. Он вложит процентов тридцать, а партнеры — всего ничего. Но деловой волк убедительно вещал, что большая часть нагрузки по управлению ляжет на него, и он все-все-все отработает. Присутствующие, одобрительно улыбаясь, слушали проводившего презентацию проекта докладчика, а я транслировала и транслировала, убеждая присутствующих, что у нас мир, дружба и великое братство предпринимателей.
Вопреки моим стараниям, Егор по-прежнему пребывал с бесстрастной миной на лице, чем начал меня сильно тревожить. Он в полном недоумении посмотрел на своих партнеров, которые успели даже бумаги в руки взять, радостно взирая на ровные ряды цифр и букв. Словно там уже чистая прибыль была, а не планируемая. Я старалась, очень старалась, но всегда бывают исключения из правил. Хмурый, видимо, оказался одним из них.
Его тяжелый, очень мрачный взгляд пробежался по нам пятерым — в сущности, с бесчестными намерениями заявившимся в его дом. Затем он, видимо, просчитав возможные варианты, уставился на меня. Не мигая, буквально прожигая холодным желтым огнем. Мгновение — и он обрушил свою ладонь на столешницу, прекращая балаган, который, благодаря мне, тут творился. Испугавшись от неожиданности, я «отключилась» и, кажется, всей кожей ощутила, как рассеивается чудесный фон, созданный моими стараниями. Ласково коснувшись в последний раз, превратился в грезу: призрачную и исчезающую.
Кель замолчал и сел прямо. Напряженный как натянутая тетива — понял, что не выгорело. Рыжий и Платиновый встряхнулись, переглянувшись, потом, подобно Егору, обежали взглядом нас, прибывших на переговоры, и остановились на мне. Я нервно сглотнула, чего не услышать в наступившей оглушающей тишине мог разве что глухой.
— Кто она? — проскрежетал жуткий, прошедшийся наждаком по нервам голос главы клана.
Наверное, я и руками, и ногтями вцепилась в плечи Келя. Ну гад, если ты меня сейчас подставишь, я тебя…
— Моя пара, Ксения, — спокойно ответил он.
Немножечко отлегло, я его даже зауважала за твердый голос и храбрость.
Закурский невероятно пластичной походкой большого кота подошел к нам, бесцеремонно отодвинул воротник у меня на шее и насмешливо хмыкнул. Затем, вовсе изумил: нагнулся, пощекотав мою кожу жесткими волосами, а чувствительное обоняние — резковатым мужским ароматом, и глубоко вдохнул. Я вздрогнула и только усилием воли с места не сорвалась.
— Мало того, что твоей метки нет, так она еще совсем котенок, не тронутая ни одним оборотнем! — спокойно произнес громила, загадочно посмотрев мне в глаза.
Почувствовав его сильный мужской интерес к себе, я задрожала от страха. Это тебе не волк! Моя рысь, наверняка, хлопнулась в обморок, не в состоянии добраться до новеньких туфель, где можно было бы привычно спрятаться от крупного рыжего хищника. Зато лично меня посетила мысль, что он слишком смахивает на льва или тигра. А если и дальше продолжит обнюхивать и смотреть, подобно голодному, плотоядному зверю, мои щиты слетят к черту, и всех здесь затопит паника. Состояние для хищников опасное: поведут себя неадекватно.
— Моя малышка хочет красивую свадьбу, поэтому бережет себя для первой брачной ночи, — «жених» положил ледяную ладонь на мою руку в покровительственном жесте. Хотя я точно знаю, насколько ему теперь неприятно ко мне прикасаться.
— Мы в курсе, что ты пытался провернуть, — вновь проскрежетал Егор.
— Я не понимаю, о чем вы, господин Хмурый. Мое дело — предложить выгодное сотрудничество, ваше — как скажете. Нет — значит, нам тут больше делать нечего.
Эрик встал, его телохранители напряглись, приготовившись к любому развитию ситуации. А я была готова вприпрыжку бежать отсюда.
— Пока ты свободен, Кель, — услышав долгожданную фразу, я испытала невероятное облегчение. Но ровно на мгновение. — А она останется.
— Свою пару я здесь не оставлю, и ты…
Егор подался немного вперед, опираясь локтем о столешницу и пронзительно глядя на Эрика.
— Мы оба знаем, что ты проиграл, волк. Она останется здесь. А ты, пока, можешь идти. Не слишком большая компенсация за твою жизнь, Кель, — женщина.
Прохвост, хам и интриган Эрик лишь молча кивнул, нервно передернув плечами под взглядом более сильного самца, затем, не глядя на меня, почти сорвался с места и стремительно покинул кабинет в компании телохранителей. Я пальцами скользнула по его пиджаку, словно теряя нить надежды. В смятении дернулась следом, но Закурский крепко схватил меня за плечо, заставив поморщиться от боли и сжаться. Мысль о защите мелькнула и потерялась в стремительно меняющихся событиях, накативших убийственной волной.
Затем меня добил режущий слух приказ Егора:
— Эту отвезти в клан. Потом разберемся, что с ней делать дальше.
Рыжий громила встряхнул меня, заставив посмотреть ему в глаза и, многозначительно облизнувшись, задумчиво произнес:
— Может себе забрать?! Красивая рыська, кровать хоть согреет.
— Как хочешь, — последовал бесстрастный ответ.
Глаза защипало. Я спасла его, столько думала о нем, переживала, что с ним стало. А меня… Святые светлые, как же страшно умирать, но жить еще страшнее. Пока меня вели к дверям, придерживая за плечо, я судорожно решала: можно ли признаться кто я такая. В последний раз перед отворившейся дверью обернулась на бессердечного мужчину, и в этот момент сквозняк из открытого окна бросил мне в лицо пряди волос. Я привычно убрала их за ухо и, кажется, уловила в его глазах… узнавание. Секунда бездействия — и резкий приказ:
— Подожди!
Мы замерли, Закурский слегка удивленно посмотрел на Егора, поднявшегося из-за стола и направившегося к нам, не сводящего с меня пристального хмурого взгляда. Их третий — молчаливый — партнер тоже обменялся недоуменным взглядом с конвоиром, нетерпеливо пробасившим у меня над головой:
— Что?
Егор подошел ко мне вплотную, заставив задрать голову и смотреть ему прямо в глаза, при этом внутри все скручивалось от страха. И я, наконец, уловила его запах: терпкий, очень приятный и в тоже время тревожащий, очень привлекающий мое животное. Запах крупного сильного самца из семейства кошачьих. И хотя Закурский тоже большой кот, но — другой.
Брюнет удивил меня, проскрежетав:
— А где твой фонарик?
— Какой фонарик? — изумлению окружающих нас не было предела. Наконец-то до меня дошло, о чем он спрашивает, пожала плечами, с горечью ответив: — У меня был не фонарик, а вспышка фотоаппарата. У вас похожие продаются, но размерами гораздо больше…
Мы молчали несколько мгновений, рассматривая друг друга слишком близко. А ведь всего четыре месяца назад я даже предположить не могла, что такое вообще возможно. Отметила, что коротко стриженые волосы у «старого знакомого» не однородно черного цвета, а с коричневыми прядями. Поди разбери, какое животное является его второй сущностью?..
Егор перевел взгляд на огромную лапищу Закурского, которой тот продолжал держать меня за локоть, нахмурился и распорядился:
— Сава, отпусти ее.
— Что происходит, Егор? — спокойно спросил рыжий, тем не менее, выпуская мою руку из захвата. Выходит, его Савой зовут?
Неслышной поступью к нам приблизился третий оборотень, с любопытством наблюдая за происходящим.
— Как ты попала на эту сторону? — бесстрастный хриплый голос в очередной раз пробрал меня до костей.
— Все светлые участвуют в лотерее и жаждут выиграть, — последнее я произнесла с неприкрытой иронией, — чтобы стать защитниками Стены. Так вот, я выиграла.
— И? — в голосе Егора едва ощутимо проскользнуло нетерпение.
— Во время церемонии я с еще одним несчастным провалилась сквозь стену на эту сторону.
— Подожди, — заявил огромный рыжий кот, — ты хочешь сказать, что — светлая? С той стороны? — и недоверчиво уставился на меня, как на ребенка, сочиняющего небылицы, только бы не наказали.
— Да, я светлая с той стороны. И…
Напомнить о спасении одного неблагодарного оборотня не успела. Платиновый коснулся руки Егора, привлекая внимание, мотнул в мою сторону головой и глубоко вдохнул. Затем отрицательно покачал головой. По языку жестов поняла, что оборотень-волк — немой.
— Хм-м, а ведь Глеб прав, — Закурский подозрительно уставился на меня. — Мой тигр очень хочет пометить твою рысь, но у Светлых нет второй ипостаси. Или наши сведения уже не верны?
Я непроизвольно шарахнулась от озабоченного тигра в сторону, врезалась в волка-молчуна. На плечи легли тяжелые ладони, а в нос ударил запах псины. Опять рванулась, выскользнула и прижалась к стене спиной. Если бы моя трусливая рысь не включила режим «абонент вне зоны действия сети», то точно бы когти выпустила. Может, как Эрика, ударить по ним отвращением? Стоп. На Егора я не подействовала и пока не ощущала негативных эмоций. Оборотни проявляют в основном любопытство и интерес. Возможно, с ними удастся договориться по-хорошему.
— Ну что молчишь? — поторопил с ответом Сава, пятерней взлохматив густые волосы на макушке.
Невольно сжала кулаки, как было всегда, когда я вспоминала о тех событиях.
— Только мы прорвались на вашу сторону, нас встретила стая вампиров. Андрея разорвали в клочья, а меня… меня высосали почти досуха. Но стражи… короче, пока они дрались, меня залил своей кровью один из них — барс, — замолчала, переводя дыхание, потом совсем тихо закончила: — Очнулась — в морге, вокруг — трупы, а я — рысь. Стражи предположили, что яд кровососов помог пройти инициацию, а моя магия защитила или поспособствовала. Точно — не знаю. Рысь оказалась самой близкой мне по духу.
Глеб руками очертил квадрат, показал на ухо и кивнул, видимо, подтвердил, что слышал в новостях о том случае.
— Так это она тогда… помогла? — удивленно посмотрел на Егора Сава. Тот кивнул утвердительно. Пару мгновений все молчали, затем Закурский неожиданно зло рыкнул, заставив меня вздрогнуть. — Как ты с Келем снюхалась?
Увидев, что Егор резко положил ладонь на плечо другу, предлагая ему умерить пыл, я воспряла духом и начала объяснять:
— Понимаете, я эмпат… После месяца скитаний меня подобрала чета ежей, приютила, дала работу. У них своя пекарня с кафе. Как-то раз там случилась потасовка вампиров с магами. Я их успокоила, убрала негативный фон, вот и… — Саве явно не терпелось — опять открыл рот, и я поторопилась закончить: — Об этом узнал верховой Марк, потом зачем-то рассказал Келю.
Егор, нахмурившись, посмотрел на Глеба, но его опередил Сава, громоподобно рыкнув:
— Я знаком с тем кровососом. Старый хитрющий черт.
Глеб снова обрисовал квадрат и поделил его резкими жестами, показав, как кто-то сжимает, что-то в кулак. И Сава тут же согласился с ним:
— Да-да, мне тоже донесли, что в верхнем городе передел намечается. Видимо, вампир решил нашими руками убрать конкурента. Такого дошлого волчару в соседях держать — чревато последствиями. Ладно, надо потолковать и с Марком. — Затем обернулся ко мне и добавил: — Ну и что дальше было?
— Кель в приказном порядке пригласил меня в ресторан и…
— …купил себе светлого мага и заодно — красивую бабу! — презрительно хмыкнул рыжий.
Желтые глаза Егора сузились, он слегка наклонил голову, слушая и рассматривая меня, по его мнению, надо полагать, незадачливую рысь. А у меня шея уже заболела, смотреть на них снизу-вверх. Зыркнув на разговорчивого тигра, я с сарказмом ответила:
— Если бы вам пообещали вырвать ноги, а затем и ребенку самых близких оборотней в чуждом для вас мире, то поверьте, и вы бы решили, что сотрудничество с Келем не самый худший вариант.
Темные брови Глеба взлетели на лоб, он демонстративно осмотрел мою фигуру и недоверчиво фыркнул.
— А Глебушка снова прав, котенок. Тебе прямо в ресторане ноги вырвать хотели? — от прозрачных намеков слишком озаботившегося моим моральным обликом Савы, даже рысь пришла в себя и зарычала. Кажется, я тоже показала клыки, потому что тигр развеселился: — О, а киска-то характер проявляет!
Я отлепилась от стены и, злобно глядя ему в глаза, с холодной угрозой предложила:
— Хотите, киска на вас лично продемонстрирует, что ответила в первый раз на деловое предложение руки и сердца Эрику Келю?
— Может лучше на мне? — вперед выступил Егор, заслоняя Саву собой.
Мужчины напряглись, а я «сдулась». Понуро опустив плечи, покачала головой, а Хмурый проскрипел, словно не смазанный механизм:
— Почему же? Не бойся, покажи, на что способна, даже интересно…
— На вас же не подействовало, — нехотя призналась. — Я видела. Выложилась по полной, чтобы… вы контракт подписали.
Сава и Глеб посмотрели на Егора, тот коротко кивнул.
— Как тебя зовут, полностью? — хриплым шепотом спросил он. Видимо, щадя поврежденное горло.
— Ксения Зацепина, — всхлипнула я, не выдержав эмоциональной усталости, измотанная страхом и разочарованная в мужчинах, жизни и… во всем.
— Ну и что мне теперь с тобой делать? — глядя в пол, Егор спрашивал скорее себя. Вот и отпустил бы уже с богом на все четыре стороны. Но он посмотрел на меня странным нечитаемым взглядом: — Кем ты работала… дома?
— Аудитором, — осторожно ответила я. — Это бухгалтер, занимающийся…
— Значит, с работой секретаря справишься, — отрубил, по всей видимости, мой новый работодатель. Затем обратился к Саве: — В правом крыле ее поселишь. Из дома одну не выпускать. За ее барахлом пошли кого-нибудь. — Обернулся к Глебу и дал указания ему: — Разберись с тем… неудавшимся промышленником. Такие хвосты нужно обрезать, чтобы потом следов за нами не оставляли.
Глава развернулся и направился к столу, дав понять, что мы свободны. Глеб ухмыльнулся и пошел к двери, в которую провели нас на встречу, а меня Сава вывел из другой. Дальше мы поднялись по витой лестнице на второй этаж. Тигр шел впереди, явно о чем-то задумавшись. К моему облегчению, больше за руку не хватал. Я следовала за ним, изучая широкую мускулистую спину, которую он не опасался подставить, размышляя: радоваться очередному повороту своей судьбы или биться в истерике. Не попала ли я из огня да в полымя?
— Господин Закурский, можно мне связаться с Зотовыми? У которых я жила. — В голубых глазах обернувшегося оборотня сверкнул лед, и я поторопилась убедить его: — Они очень хорошие. Добрые. И совершенно ни при чем. Пусть думают, что со мной все… нормально, живая… Я говорила, что собираюсь переехать, поэтому нужно поблагодарить их за приют и успокоить. Одну минутку, при вас.
Он молчал; пришлось мне добавить чуточку снисхождения и расположения в общий фон и, с опаской коснувшись его локтя, попросить:
— Пожалуйста…
— Хорошо.
Я быстро, чтобы не то конвойный, не то сопровождающий не передумал, открыла трясущимися руками крышку амулета и набрала руну. Пока дожидалась ответа под мрачным взглядом оборотня-тигра, думала — поседею. Пришлось еще больше расположить его к себе. Наконец-то услышав голос ежихи, чуть не заплакала от облегчения, но ограничилась коротким сообщением:
— Со мной все в порядке, Мели, я в безопасности. Будет возможность, свяжусь позже и расскажу обо всем подробнее. И главное: скоро приедут за моими вещами. Не бойтесь.
Проигнорировав попытки Мели вставить хоть слово, я прервала связь, сжала амулет в кулаке как единственное средство, соединяющее с внешним миром. Опасливо посмотрев на тигра, отметила его рассеянную полуулыбку: взгляд смягчился, а от уголков разбежались лучики морщинок, как у тех, кто часто улыбается. Моя магия снова не подвела.
Остановившись возле одной из дверей, Сава отворил ее и жестом пригласил меня войти:
— Твоя комната. Теперь ты живешь здесь, располагайся.
— Спасибо, — шепнула я в закрывшуюся дверь и настороженно осмотрелась.
Просторная комната, выдержанная в теплых бежевых тонах, разделена на две части — спальную и гостевую — струящимися светлыми портьерами. Ветерок, залетевший в открытые окна, шевелил просвечивавшуюся на свету ткань, позволяя полюбоваться широкой, даже на вид мягкой кроватью с большими подушками, замысловатыми светильниками, огромным светлым деревянным шкафом (не знаю точно, кленовым или ясеневым). Изучение ванной за приоткрытой дверью на той же половине оставила на потом.
В «гостиной» красивый большой диван, обитый золотистой парчой, на ножках в виде звериных лап так и манил присесть и вытянуть отказывающиеся держать меня ноги. А еще лучше, разуться и нахально положить их на низкий столик красного дерева. Скинув туфли, я прошла по мягкому толстому ковру мимо глубоких кресел к старомодному узкому столу-бюро с писчими принадлежностями. Затейливая мебель. Выглянула в окно: милый, безмятежный пейзаж, даже охраны не видно, но наверняка присутствует. Приоткрыла ящички проверить содержимое антикварного стола. Обнаружив иголки, нитки, маникюрные ножнички, пилочку и множество хозяйственных мелочей, оценила предусмотрительность хозяев. Или тут часто гости издалека бывают, или такие вот незадачливые пленники как я, с непонятным статусом. Горько вздохнула.
В этот момент дверь со стуком распахнулась, и в комнату, почему-то тяжело ступая, ворвался Сава. И с такой «зверской» физиономией двинул ко мне, что я воздухом подавилась, вздрогнув от испуга. А эмоциональный флер, исходящий от него мощной волной, заставил мое сердце прыгнуть к горлу и часто-часто забиться там.
Огромный оборотень молча подошел ко мне вплотную, затем демонстративно трансформировал руку в тигриную лапу, заставив меня громко сглотнуть от ужаса и… перерезал шнурок, на котором висел мой амулет связи. Надо же, а я порадоваться не успела, что о нем так кстати забыли.
— Если ты еще раз на мне или на ком-то из живущих здесь применишь свои магические светлые штучки, я тебе сам ноги вырву. И на твои сомнительные заслуги перед Хмурым не посмотрю. Ты меня поняла?
— А-ага, — под его ледяным взглядом я смогла хрипло шепнуть и усердно кивать.
— Если я хоть мимолетно почувствую…
Я отрицательно замотала головой, преданно глядя ему в лицо.
Закурский раскрыл мой «телефон», провел с ним некие манипуляции: нарисовал целую серию загадочных рун, по всей видимости, «перепрограммировал» и так резко сунул обратно, что я шарахнулась назад. — Теперь с помощью этой розовой игрушки ты можешь связаться только с Егором, Глебом и со мной. Пользуйся, куколка.
— Он не розовый, а персиковый… — устало просипела. — …а я не куколка.
Сава молниеносно зафиксировал мой подбородок пальцами, наклонился, согнувшись чуть ли пополам, провел носом по моей щеке и, обдав горячим дыханием ухо, тихо, но весомо заявил:
— Детка, моя сущность очень не любит, когда ей перечат. Я прилагаю усилия, чтобы сдержаться и не показывать, кто здесь главный, ограничиваясь устным предупреждением. А не наказал до сих пор, потому что ты не рожденная, а инициированная совсем недавно кошка. Фактически котенок.
— То есть, котенка отметелить не солидно, а женщину — в порядке вещей. Да? — не смогла я промолчать.
— А кто сказал про рукоприкладство? — похабно усмехнулся Сава. — Есть много других способов наказать зарвавшуюся девчонку, которая пытается манипулировать большими тиграми…
— Я прошу прощения, — быстро прошелестела я, на полшажка отступая и избавляясь от мужской ручищи. — Но поймите меня и вы, эмпату сдерживать, подавлять и контролировать эмоции иногда просто не под силу. Особенно, когда вы вот так… Я снова нечаянно могу вас… — лед в голубых глазах заискрился, а я заторопилась добавить, — …но это крайне редко случается. И я очень-очень постараюсь держать себя в руках и…
Закурский перехватил меня чуть повыше локтя, дернул на себя, заставляя встать на цыпочки. Долгую минуту внимательно окидывал взглядом с ног до головы, потом вкрадчиво произнес:
— Лапочка моя, я готов внимать твоим эмоциям, но исключительно в постели. Разрешаю там не сдерживаться. Почему-то уверен: нам обоим понравится.
Второй рукой провел по моему плечу, намеренно задев большим пальцем грудь. Если он думал, что таким образом пробуждает мое либидо, то ошибся. Исключительно — отвращение и ярость.
Запах Савы стал густым, тяжелым: возбудился мужчина не на шутку. А я уже задыхалась, наверное, будучи еще не совсем матерым оборотнем, на чувствительное обоняние которого свалилась масса испытаний. Но тем не менее, я четко «разнюхала»: не мой «зверь» этот тигр! Хозяином моя рысь, как рассказывала Меланья, его не выберет.
Дальше перекаченный рыжий котище полез ко мне целоваться, а я начала вырываться, злобно шипя ему в лицо, словно заправская кошка. В ответ раздался такой злобный рев, что волосы зашевелились. Сава удвоил напор, явно намереваясь «пометить» меня прямо сейчас. Его хватка усилилась, намертво лишая меня маневра. Но на этот раз вместе с привычным желанием дать эмоциональный отпор более сильному зверю, проявилась моя рысь. Может, обиделась, что ее беспомощным котенком посчитали?
Все произошло одновременно: я стеганула Закурского отвращением и услышала, как треснул пояс на талии. По паркету покатилась пуговица от юбки. А в следующий миг я очутилась на четвереньках… на четырех лапах, путаясь в жакете. Выскользнув из сковывающего меня костюма, отпрыгнула в сторону от мужчины и зарычала, низко припадая к полу, готовясь драться до последней капли крови.
Мы стояли напротив, рыча от ярости, примериваясь как лучше вцепиться зубами в глотку друг другу. Оборотень немного трансформировался, увеличившись в размерах и покрывшись рыжей шерстью, но секунда-другая — он замер и быстро вернул себе прежний вид. И пока я, внезапно осмелев, угрожающе рычала, Сава, во все глаза уставившись на меня, почему-то с трудом сдерживаясь от смеха, отметил:
— Потрясное нижнее белье! Обожаю бантики на женской попе. И белое кружево смотрится весьма заманчиво… Только хвост рысий, забавно торчащий из трусов, коротковат.
Мгновенно прекратив рычать, я опустила морду вниз и оглядела себя. Красивый лифчик и маленькие симпатичные трусики, которые я с таким восторгом вчера купила на деньги Эрика, до обидного глупо смотрелись на мохнатом теле рыси.
Устыдившись своего прямо-таки циркового наряда, быстро села, прижав попу к полу, потом легла, чтобы не светить лифчиком. И с трудом удержалась, чтобы еще и лапой морду не прикрыть. Вот досада! Рыкнула зло и сконфуженно на озабоченного тигра.
А оборотень, уже не сдерживаясь, хохотал, запрокинув голову, от чего мощный кадык ходил ходуном. Вытерев слезы, он махнул рукой со словами:
— Ладно, прости меня. Думал: ты слабая, ляжешь под любого, кто сильнее. Видимо, ошибся. Но если захочешь спустить пар и мужчину, то… — я вновь зарычала, напрягаясь всем телом. — Нет так нет, — подмигнул мне и, закрывая дверь, добавил, — может, позже…
Даже в ипостаси рыси я всхлипнула от накатившего сумасшедшего облегчения. Глаза опять на мокром месте. С трудом сдержавшись, чтобы не завыть, захватила одежду пастью и потащила в ванную. Там, сменив облик на человеческий, быстро закрыла дверь и, опустившись на пол, разрыдалась. Так и просидела с полчаса, спрятав лицо в ладонях и судорожно всхлипывая. Великовозрастному придурку весело было, а я… я готовилась вновь умереть. А теперь мне до смерти стыдно из-за этого белья, да из-за всего. И сама же виновата: только простили за эмоциональное воздействие, а я — на те же грабли второй раз. Поняла ведь, что в мире серых слабому приходится сдерживать характер. Женщины здесь даже не на вторых ролях — игрушки.
Я привела себя в порядок и посмотрела в зеркало. Глаза и губы чуть припухли от слез. Золотые крапинки заполонили карий цвет радужки и сияли ярче обычного. Кожа, и так бледная, покрылась на скулах едва заметными красными пятнами. Да, хороша Маша, слов нет.
Выйдя из ванной, подняла с ковра амулет и присела на кровать. Покрутила бесполезное теперь средство связи: причину, по которой я добровольно позвоню кому-либо из троих, в страшном сне представить невозможно. Так и сидела, тоскливо глядя на блестящее сердечко и думая, как бы избежать отправки в клан. Зачем им секретарь, когда вон какая дамочка есть?! С весьма примечательным бюстом. А я, к тому же, неблагонадежная. Обмануть совместно с конкурентом пыталась.
Шмыгнув носом, решительно отложила амулет в сторону и в этот момент увидела перед собой золотой набалдашник черной трости в красивых сильных руках. Егор!
— Успокоилась? — тихо прохрипел он, словно наждаком проехавшись по оголенным нервам.
— Д-да, — едва не взвившись с кровати, я вытаращилась на неожиданно появившегося перед носом главу клана.
— Больше Сава тебя не тронет. Обещаю, — бесстрастно уведомил он, затем едва заметно поморщился. — Он иногда хватает через край с проверками и… но ты теперь вне его компетенции.
— А в чьей?
— В моей. Глеб, если что, тоже присмотрит.
У меня, наверное, вся кровь от лица отхлынула.
— Я… я никогда не обману и не предам, и работать буду на совесть… — мой испуганный лепет вызвал у Егора легкое недоумение, хотя внешне у него на лице ни одна мышца не дернулась.
— Он тебя так пугает? Почему?
И что ему ответить? Что видела, как волк казнил вампиров?
Черная трость сместилась чуть в сторону, блеснув золотой головой какого-то животного. А я дернулась назад, отлично запомнив скрытый в ней смертельный клинок.
— Глеб без моего приказа тебя тоже не тронет, не бойся, — не без раздражения произнес Егор. — И успокойся, наконец. Ты под защитой клана и…
Я подалась всем телом к оборотню. Не раздумывая, коснулась его руки лежащей на трости и взмолилась:
— Не отдавайте меня в клан. Я вас очень-очень прошу. Не надо. Пожалуйста… — Но он молчал, изучая меня пронзительным желтым взглядом. Поэтому я продолжила, сжимая его руки все сильнее от внутреннего напряжения и страха. — Я понимаю, что не заслужила снисхождения, пришла сюда с нечестными намерениями. Конечно, вам после предательства любимой женщины идти на уступки очередной обманщице не резон, но поверьте…
— Любимая женщина? — удивление прорвалось не только в его голос, но и в эмоции, обнадежив меня: не бездушный и можно пробить на чувства. — Ты о ком?
Я стушевалась и лепетала с каждым словом все более неуверенно:
— Ну та красивая платиновая блондинка… вампирша… напавшая на вас с бандой наемников. У стены…
Его взгляд заледенел, но в голосе отразилось легкое любопытство:
— А с чего ты решила, что любимая?
Я пожала плечами, щеки вспыхнули от смущения, но нашла в себе силы, не опуская глаз и продолжая согревать прохладные руки Егора своими, запинаясь, пояснить:
— Вы улыбались, разговаривая с ней. И с той стороны казались мне таким… беззаботным, довольным. И она… явно нравилась… я сама любовалась ею, когда она шла вам навстречу…
Трость сдвинулась с места, мои ладони упали с мужских рук на свои колени. Егор, сделав шаг назад, отвернулся. Его эмоции чуть-чуть всколыхнулись злостью, презрением и разочарованием.
— Стена не передает звуков. Та кровососка пыталась шантажировать меня, а мне было просто смешно слушать ее угрозы. Становиться ее мужем в мои планы не входило, но она думала иначе.
— А оборотни и вампиры вступают в полноценный брак? — я даже предположить подобный «мезальянс» не могла.
— Да, но если у нас мужчина доминирует в паре, то метка вампирши привязывает к ней супруга, ставит в зависимое положение. Она решила поставить меня на колени. Дурная кровь, видимо, в голову ударила, — голос Егора звучал бесстрастно, а эмоции так же легко исчезли, как и проявились.
Он снова повернулся ко мне, став вплотную и заставляя задрать голову.
— Простите… со стороны все выглядело иначе, — убито выдавила я.
Не любит, не чувствует, не жалеет, как же он живет?
— Так, а чем же плох клан? Если одно упоминание о нем вызвало у тебя бурные эмоции? — флегматично напомнил он о предмете нашего разговора.
Сжала кулаки, выдав Егору, рассматривавшему меня, словно интересную букашку, слегка наклонив голову, свое нервозное состояние, и поделилась опасениями:
— Мели рассказывала, что в кланах хищников… кошек… старейшины сами выбирают женщине… самке… сильного самца в качестве мужа и будущего отца множества ее детей.
Его привлекательное, с крупными чертами лицо дрогнуло в едва заметной улыбке. Уголки четко очерченного рта поползли вверх, неуверенно, словно Хмурый сомневался, стоит ли улыбаться. А в желтых холодных глазах блеснула насмешка.
— Ты не любишь детей? Поэтому боишься попасть в клан?
Завороженная незначительными, но неожиданными для слишком мрачного типа внешними изменениями, я ответила совершенно честно:
— Детей люблю, но хочу их от любимого мужчины, и сама решать сколько… — и замялась: стоит ли говорить, что не сельский житель, а городской? И жить в клане, где-нибудь на задворках цивилизации — перспектива для меня угнетающая.
Егор помолчал несколько секунд, затем неожиданно присел рядом со мной, почти вплотную. Я почувствовала, насколько он горячий, оказывается. Не зная куда от волнения деть руки, расправила юбку на коленях и снова вздрогнула, услышав режущий слух голос Егора:
— На меня работает очень много народу. Большинство — мужчины, более того, разных видов оборотни и маги тоже. Бизнес — процесс опасный; пришлось объединить их в клан для защиты наших семей. Территория клана большая и включает часть лесного массива рядом с Песочным. В клане хмурых, как правило, не навязывают брак свободным самкам, а количество детей семьи регулируют самостоятельно. Но наши мужчины сильные, зарабатывают неплохо, защиту обеспечивают, поэтому рождаемость у нас высокая, в связи с чем, прием новых членов весьма ограничен. Из соображений пользы в основном…
— Ты сказал, что я под защитой клана? — бросила осторожный взгляд, поймав короткий кивок, уточнила. — А чем могу быть полезной я? Чтобы платить за защиту.
Наши взгляды скрестились, мы так и сидели, вглядываясь, я — в застывшую янтарную смолу его глаз, а он — думая, что мне ответить, наверное.
— Ты помогла, не рассчитывая на что-то. Просто не смогла остаться безучастной… А я таких долгов не оставляю не оплаченными.
Не успела я обрадоваться и облегченно вздохнуть, дверь без стука распахнулась, всколыхнув легкую ткань, и в комнату вошел Глеб. Я судорожно сглотнула, увидев, что он несет в руках. Волк подошел к нам, быстро оглядев и наверняка оценив, как далеко я продвинулась, пытаясь снискать себе послабления, едко хмыкнул и указал на мою одежду, брошенную в переулке после казни вампиров. Глеб демонстративно понюхал темную блузку, которую небрежно сминал в кулаке, наклонился ко мне и вздохнул у шеи, заставив отшатнуться за спину Егору.
Дальше Хмурый, слегка наклонившись, тоже понюхал мою одежду, но продолжал сидеть рядом и молчал. А у меня затряслись все поджилки от его угрожающего молчания и пристального стального волчьего взгляда. Я уткнулась лбом в мощное плечо Егора, собираясь с силами, и протараторила:
— Я из ресторана тем вечером сбежала. От Келя. Он прямо там, в кабинете от слов перешел к делу… Пришлось в него отвращением двинуть, да так, что он теперь даже прикосновение мое с трудом выносит… А когда возвращалась домой пешком, на ночь глядя, на улице вампиров встретила, решила лесом обойти… Выскочила на пустырь, а там… вы. И… они…
— Теперь понятно, почему ты Глеба так боишься, — страшным ровным голосом произнес Егор.
А я плакала с сухими глазами. Беззвучно содрогалась всем телом.
— Я случайно там оказалась. И никому не рассказала. Никому. Даже своим любимым ежам, а ведь они необыкновенно добрые, заботливые. Такое никому нельзя рассказывать. Я видела, как вы дрались у стены с подло напавшими кровососами, поэтому не осуждаю. Просто здесь слишком страшно. Как вы вообще живете? — Отстранилась от его сильного крупного тела. Сразу почувствовав, что замерзаю, обняла себя руками и пожаловалась: — Ведь ни одного спокойного дня не было за три месяца. Сплошное выживание и бег с препятствиями. Я так не умею, меня этому не учили. Не готовили к тому, что за каждым углом смерть поджидает…
— Ну, огрызаться и защищаться ты научилась, — раздался из-за спины Глеба веселый оглушающий бас Савы.
Я вздрогнула и затравленно взглянула на них. Глеб смотрел на меня нечитаемым взглядом, но его эмоции удивили: сочувствует и жалеет. Неожиданно — палач жалеет! А громадный оборотень-тигр, склонив набок лохматую рыжую голову, откровенно ухмылялся, но не зло.
Егор поднялся с кровати, бросил на меня короткий взгляд и спокойно произнес:
— Не болтай о том, что видела. Завтра с утра придешь ко мне в кабинет, начнешь знакомиться со своими непосредственными обязанностями.
— Хорошо, — хлюпнула я.
— Твои шмотки через час привезут, — добавил Сава, следуя за Егором.
Глеб молча разжал пальцы, из которых выскользнули многострадальные «кеды», украшенные серебристыми шнурками. И безмолвной тенью скользнул за остальными, оставляя меня в комнате наедине со своими мыслями и облегчением. Пережила очередной день!
