Глава 37
Приговор Аиши
Можно было заранее сказать, что поход в ресторан обречен. Я заказал дивного фазана в винном соусе с поджаренным картофелем, легкий салатик из авокадо и тирамису к кофе. Но все это Аиша проглотила на автопилоте, практически не прерывая свой трагический монолог на тему «За что мне эти все страданья?!». С таким же успехом мы могли устроиться на скамейке в каком-нибудь парке, не тратя наличные на кулинарные шедевры, которых ничуть не ощутили.
– Ты не представляешь, какое у меня было чувство, когда мы зашли в кабинет комиссара, – Аиша безутешно качала головой. – Этот Марк, как только мы вошли и уселись, скроил такую испуганную физиономию, что я поняла: сейчас из этого парня хлынет поток отчаянного вранья. И хлынуло! Комиссар кивнул ему: «Мы слушаем вас, мсье Пассе. Повторите ваш рассказ». Представь себе, для начала Марк разрыдался. Он рыдал так, словно злая и безжалостная Люси терроризировала его, покуда бедняге едва ли не чудом удалось сбежать от нее.
Каюсь, тут я с трудом сдержал веселый смех. Что ж, эту часть роли играть Марку было легче всего – каждый, кому приходилось общаться с Люси в течение хотя бы пятнадцати минут, отметит ее деспотичность и отличные задатки диктатора, так что вступительный плач Марка – выше всех похвал. Ну, а отплакавшись, можно приступать и к обвинению в преступлении.
– Он подробно рассказал о том капустнике в университете, где Люси поразила всех своим сногсшибательным номером с кинжалами. По его словам, ему тогда чуть плохо с сердцем не стало. А когда они с Люси вернулись домой, она, дескать, приказала ему проверить все кинжалы и закрыть чемоданчик, а ключ от него отдать ей. Тут комиссар прервал Марка, заметив, что Люси Манье утверждала, будто ключ от чемоданчика всегда лежал рядом с ним на комоде. Марк тут же вновь скроил трагическую мину и повторил: вы можете верить Люси, но ключ всегда находился в ее сумке, и никто, кроме нее, не имел доступа к ножам.
Я невольно усмехнулся. Итак, Люси утверждала, что ключ от чемоданчика всегда лежал рядом с ним и, стало быть, любой ее гость мог спереть кинжал, а Марк заявляет прямо противоположное – ключ хранился в ее сумочке. Интересно, кому поверит доблестная полиция?
– Аиша, а ты уверена, что все сообщения Марка – ложь? – я внимательно посмотрел на нее. – Что, если он ничего не придумал?
Аиша отчаянно замахала на меня ручками.
– О, неужели и ты, как комиссар, поверишь этому вруну?! Когда он плаксиво убеждал, что Люси рьяно охраняла от всех свои кинжалы, она едва не придушила его на месте! Пришлось вмешаться комиссару.
– Вот видишь, – сказал я. – Она сама подтвердила правоту Марка. Разумеется, она должна была не сдержаться и кинуться на бедолагу, который, оказывается, был в курсе ее любви к холодному оружию.
Аиша потрясенно уставилась на меня.
– Ты серьезно? Ален, ты действительно веришь словам этого мерзавца, откровенного вруна?
Я сделал успокоительный жест.
– Не дергайся, Аиша, я ничему и никому не верю, я просто делаю свои выводы. Продолжай рассказ. Что еще сообщил следствию Марк?
Она перевела дух.
– По его словам, они с Люси расстались сразу после того капустника: Люси сообщила ему, что отправляется в Париж, потребовав, чтобы он выметался из ее квартиры. Когда комиссар спросил у него, что ему известно про первое убийство, Марк заявил, что его не было в Брюсселе в день убийства Пилцига. Он вернулся из Брюгге, от своей тетки, на другой день и неожиданно встретился с Люси. Тут он вновь дал волю своей фантазии. Дескать, они отправились на фестиваль по инициативе Люси, она не давала ему передохнуть – сновала по площади, рассматривая людей в костюмах, в первую очередь мужчин. Он даже слегка приревновал, но она резко оборвала его шутливое замечание. А потом и вовсе куда-то исчезла. Это, по его словам, было на площади Саблон – где и был убит Человек-Тень. Представляешь? Он мастерски все обыграл, а в итоге комиссар теперь уверен: убийца – Люси, осталось только выбить из нее показания. Он так и сказал: «В ваших интересах, мадемуазель Манье, сознаться в преступлениях, чистосердечно во всем раскаяться. Но это – вопрос времени». После этого он приказал увести арестованную в камеру предварительного заключения, а со мной распрощался, довольно-таки резко отказавшись выслушать мои показания и комментарии по поводу честности Марка.
Что ж, и это вполне можно было понять – уж кому-кому, а комиссару полиции и так ежедневно приходится знакомиться со всеми дерзкими комментариями прессы в газетах, чтобы еще выслушивать частные замечания журналистки в собственном кабинете.
Я похлопал безутешную Аишу по плечу:
– Не бери в голову, дорогая. Если твоя подруга действительно невиновна, мы это докажем. А вот ты скажи, положа руку на сердце: ты сама на все сто веришь в невиновность Люси?
Добрая Аиша ответила не сразу, пусть несколько секунд, но помедлила, прежде чем глубоко вздохнуть и кивнуть.
– Я – верю! Потому что, несмотря на все подозрительные обстоятельства, она сказала мне буквально следующее: «Поверь, Аиша, я никого не убивала! Я не лгу». И все! Для меня этого вполне достаточно. Пусть Люси суховата, пусть она страдает манией величия, но она не врет!
– Хорошо, – кивнул я. – А теперь, пожалуйста, объясни мне, что значит «подозрительные обстоятельства» – что конкретно?
Аиша широко распахнула глазки.
– Это не значит ничего конкретного, я просто имела в виду все мои собственные накрутки и подозрения… Помнишь мои ночные звонки? Я ревновала, я страдала от ее холодности, и тут же во мне рождались подозрения: а вдруг это она – жестокий убийца?..
В этот момент официант принес нам кофе с пирожными. После всех бесконечных разговоров я ощущал легкую головную боль. Если честно, больше всего мне хотелось отправиться в отель и попросту лечь спать. В любом случае я устал слушать, говорить и думать о несносной Люси.
Я глубоко вздохнул и сделал первый глоток ароматного кофе. Пора было закругляться со всеми нашими беседами. Я выразительно бросил взгляд на часы.
– Между прочим, – я постарался улыбнуться как можно более легкомысленно и весело, – если бы тебе предложили дать твоей подруге имя одного из старших арканов Таро, как бы ты ее назвала? Императрица? Звезда? Падающая Башня?..
При последнем «имени» Аиша даже невольно рассмеялась, правда тут же нахмурившись и строго посмотрев на меня.
– Если серьезно, я знаю, какое бы имя ей дала, хотя, возможно, ты скажешь, что это имя для мужчины. И все-таки…
Она многозначительно подняла вверх палец.
– Отшельник! Именно этот, девятый, аркан лучше других подходит моей Люси. Она – по жизни одиночка, ни я, ни Марк никогда не смогли бы приручить ее. Вот увидишь – Люси всю жизнь будет жить одна. Отшельница!
Я усмехнулся. Знала бы моя славная Аиша: по сути дела только что своим ответом она подписала обвинительный приговор своей подруге.
