Книга: Ад во мне
На главную: Предисловие
Дальше: Эпилог

Вад Макей
Ад во мне

— Эх, Арх! Сука!
— Бумс!
— За ноги бери!
— По голове не бейте!
— Засовывай!
— Работа сделана, хозяйка.
— Наливай!
Голоса наплывали и откатывались, словно шум прибоя. Меня мутило и хотелось спать, но стоило закрыть глаза, как темнота начинала вертеться со скоростью взбесившейся юлы. Наконец дверь захлопнулась и наступила тишина.

 

Порой мне кажется, что Тот, Кто Наверху, очень меня не любит.
Голова трещала так, что было больно даже думать о том, чтобы сползти с кровати. Сделав над собой усилие, я приоткрыл правый глаз и покосился на окно. Сквозь щели в жалюзи явно обозначался закат. Полежав еще немного и прислушавшись к своим ощущениям, попытался вспомнить вчерашний день. Черт, не надо было пить абсент после водки и пива! О, боги, больше никогда! Никогда! Стонать сил не было. Медленно откинул одеяло и, стараясь не шевелить головой, спустил ноги на пол. Вроде, не закачало. Посидел пару минут, чтобы дать улечься поднимающейся из желудка тошноте и с трудом приподнял опухшие веки. В комнате было сумеречно, везде валялась одежда, слишком много одежды, словно я рылся в шкафу, выбрасывая все на пол. Как добрался до дома и лег — вспомнить так и не смог. Взгляд упал на руки: костяшки сбиты, под ногтями засохла кровь. Ни хрена не помню. Вздохнув, поднялся и, пошатываясь, побрел в ванную. Гул в голове полностью заменял мысли. Проходя мимо зеркала в коридоре, мазнул по отражению рассеянным взглядом и с удивлением заметил на скуле царапину. Куда же я влип?
Стоя под душем, постепенно приходил в себя. В висках стучало, тело ныло, руки дрожали. Просто чудненькое состояние. Все, что помнил, — это то, что мы с ребятами пошли замачивать последнюю сессию в клуб. Позади были экзамены, впереди преддипломная практика и защита. Чем не повод? Мы разогрелись пивом, потом пили водку, а затем появились мужик с девчонкой и предложили выпить с ними за компанию. Сказали, что в городе они никого не знают, прилетели из дальних краев и бла-бла-бла. Вот тогда все и понеслось. Мужик оказался денежный, девчонка общительная, официант расторопный, а мы — люди компанейские.
Горячая вода сделала свое дело, и мне стало немного легче. По крайней мере, мысль о чашке кофе и сигарете уже не вызывала позывов к рвоте. Обернув полотенце вокруг бедер, прошлепал в кухню, оставляя на полу мокрые следы босых ног. Кофе я пью только сваренный в турке с солью, перцем и без сахара. Поэтому, поставив на плиту джезву, плюхнулся на стул и трясущейся рукой выудил из лежавшей на столе пачки сигарету.
На этот простой жест сердце, печень и остальные органы отозвались легким неприятным трепыханием, как бы укоряя меня за такое безалаберное отношение к своему организму. Я скривился: зажигалки рядом не оказалось. Как бы мне ни хотелось умереть, прислонившись к холодильнику, курить мне хотелось больше. Шикнув на кофе, чтоб не убежал, я побрел в спальню за джинсами, в кармане которых, как надеялся, должны были быть спички. Я смутно помнил, что перед выходом из клуба сунул в карман коробок. Заодно и оденусь.
Спички оказались на месте, в кармане, а джинсы были аккуратно сложены на подоконнике и сверху придавлены глиняным горшком с алоэ. Натягивая штаны, я непроизвольно прислушивался к своим ощущениям, при этом шаря взглядом по комнате. Как оказалось, не зря. На дверце шкафа на моих спортивных шортах висели алые женские трусики. Оба-на! А где же дама? Я даже под кровать заглянул, на всякий случай, чуть не свалившись при этом, но прекрасной девы не обнаружил. Странно. «Ладно, выпью божественный напиток, а там посмотрим», — решил я и вышел из спальни, тихонько прикрыв двери.
На кухне стоял отвратительный запах, который может давать только сбежавший кофе. Выругавшись, я вылил остатки жидкости в раковину и замутил новую порцию. На этот раз не отходил от плиты и, когда сигарета была выкурена на половину, перелил горячий напиток в чашку. Усевшись к стойке, попытался вспомнить ночь, но не смог. Такого со мною еще не было. «Надо завязывать. Мне только провалов в памяти не хватало», — я покачал головой и моментально за это поплатился ноющей болью в висках.
Закурив вторую сигарету, открыл холодильник, нашел на верхней полке аспирин и выпил две таблетки, запив остатками кофе. Потом выудил на стол кастрюлю с холодным вчерашним супом, банку пива, сыр и сардельку. Подумав немного, сардельку положил назад. Закрыв холодильник, постоял у плиты с кастрюлей в руках, прислушиваясь к своему желудку, и, после недолгого раздумья, отправил суп вслед за сарделькой. Открыв банку с пивом, сделал первый осторожный глоток и почувствовал, как холодная жидкость побежала по гортани и упала где-то в районе желудка. Хорошо! Хо-ро-шо!
С каждым глотком пива организм начинал оживать. Через полчаса мой мозг смог вполне адекватно мыслить и даже рассуждать.
Вчерашний вечер начал потихоньку проявляться в затуманенном похмельем сознании. Я вспомнил девушку, с которой сидел в баре, но никак не мог вспомнить ни ее лицо, ни ее имя. Мы много разговаривали, но о чем — тоже не помнил. Девушка казалась забавной и милой. Мы пили, танцевали, и я пригласил ее домой, а дальше пустота…
Я, конечно, не евнух (даже наоборот, женщины меня почему-то иногда любят), но придерживаюсь строгих правил — никаких приключений на своей территории. Для этого есть гостиницы, съемные квартиры или на крайняк автомобиль. Обычный ключ от моей квартиры есть только у домохозяйки. В те дни, когда она приходит, я не пользуюсь электронным замком, а сдаю квартиру на сигнализацию. Просто у меня есть несколько очень ценных вещей, оставшихся после родителей, и я слишком дорожу ими, чтобы потерять в результате банальной кражи. И вдруг тащу домой первую встречную? Странно это. И, кстати, где ключи от моей квартиры и где мой телефон? Я отчетливо помнил, что в одиннадцать вечера мы уже отчалили из клуба, и перед тем, как у меня наступил провал памяти, я вызывал такси. Стоп! Я все свои вещи отдал незнакомке! Кошелек, телефон, ключи… Допился.
А вдруг эта девица мне что-то подсыпала в выпивку? Что там обычно подсыпают? Клафелин! А дрался я тогда с кем? А, неважно! Я почувствовал, как меня начинает заполнять злость. Она поднималась от паха к груди, разливаясь холодом и заставляя сердце биться с удвоенной силой. Мне просто необходимо было действовать! Вот сейчас поеду к друзьям и выясню, почему они меня бросили на растерзание всяким аферисткам!
Я выскочил в коридор, где в шкафу стояла алюминиевая бита, мысли бурлили в голове, выкладывая картинки моего морального падения. Неважно какого, главное, что моего! «Я сегодня точно кого-нибудь убью», — пообещал сам себе, глядя в зеркало встроенного шкафа. Мое отражение — высокое, худощавое, с мокрыми лохматыми волосами, голое по пояс и с битой в руке — ответило мне звериным оскалом. Это — я? Ну, слегка помят и небрит, зато кое-какие мускулы имеются. Взгляд, правда, немного безумный. Зато улыбка очень даже обаятельная. Психическая такая улыбка. Нездоровая. Отражение надо мною явно издевалось, и это слегка охладило мой воинственный пыл.
Итак, что мы имеем? А имеем мы какую-то непонятную хню: загадочную девицу, надеюсь, приятной наружности, у которой есть ключи от моей квартиры, и она имеет доступ к моему телефону. Это раз. Два — я провел часть ночи не помню как, не помню с кем, не помню где. Три — я ни черта не понимаю! Зудеть-колотить!
В дверь позвонили. Я пошел открывать, так и не выпустив из рук биту, и на ходу приглаживая растрепавшиеся волосы. На пороге стояла сногсшибательная блондинка с такой фигурой, что я пожалел, что на мне надеты джинсы, а не широкий банный халат, и крутила на пальчике ключи от моей квартиры. Мы молча пялились друг на друга.
— Привет, красавчик.
Как она это произнесла! Я сглотнул.
— Привет.
— Я Азазира, по обмену.
— Я э-э-э…
Блондинка, мягко колыша обалденными формами, теми, что обтягивала короткая маечка, прошла в квартиру, я закрыл дверь и обернулся ей в след. У-у-у! Лучше бы я этого не делал. Вид сзади был не менее соблазнительный. И все это эротично покачивалось в такт ее шагам. Длинные стройные ноги такой красоты, что я взвыл, а попка, попка! Мне не семнадцать лет, но гормоны дружно вылезли из своих потайных мест и, став в стойку, начали обильно поливать пол слюнями.
— Так как твое имя? — она села в кресло и закинула ножку на ножку. Что за вид! Ее короткие шорты совершенно не скрывали то, что правилами приличия скрыть не мешало бы.
— Имя? — я не мог сосредоточиться. — Василий. Вася.
— Что за имя для демона? — фыркнула она и обиженно сложила губки трубочкой. — Почему не Зепар, доводящий женщин до безумия? Или вот еще хорошее имя, Велиар — демон обмана, лучший друг Князя, между прочим, или Ваал — великий мудрец и хитрец. В крайнем случае, мог бы взять имя Ахерон. Но Василий! Хотя… в этом имени явно спрятан глубокий смысл… Ва-си-лий… Ва-сс-силь, Силь, Соль! Вот оно как? Значит, Соль. Вполне звучно и приятно. И значение правильное, тебе под стать.
— И что оно означает? — наконец-то я смог выдавить больше одного слова за раз.
— «Соль» на языке демонов означает «Да устрашатся меня все, ибо в гневе я страшен и беспощаден. Трепещите, враги, ибо длань моя тверда, а сила бесконечна! Бегите, несчастные, ибо мощь моя готова снести любые преграды и повергнуть в прах каждого, кто попытается встать на моем пути».
— Какой емкий язык, — пробормотал я, облизываясь. — А вы, наверное, увлекаетесь ролевыми играми? Конвенты там всякие, толкиенисты… — я помахал битой в воздухе, — и играете за демоншу?
— Почему играю? Я и есть демонесса. Между прочим, лучшая на потоке, и свою поездку сюда по обмену студентами получила вполне законно, а не через постель ректора, как утверждают некоторые завистницы. У самих ни груди, ни бедер, ни лица, вот и завидуют! Ты же мне веришь, Соль?
Конечно, я ей верил! Как можно не верить девушке с таким вырезом?
— Так это ты была ночью в клубе?
— А кого ты еще ожидал увидеть? — фыркнула красавица. — Я надеялась, что до твоего отбытия мы познакомимся ближе, но, увы! Ты так отравился этанолом, что мне пришлось убрать тебя до утра.
— Убрать куда? — если я что-то понимал, то пусть меня раздавят катком. Да и как можно сосредоточиться, когда на тебя смотрят две таких прекрасных э-э… глаза! — я спрятал шаловливые ручки, так и норовящие потянуться к запретному плоду, за спину.
— Ты как маленький! Куда убирают пьяных демонов? Конечно, в шкаф! И вообще, тебе пора отправляться, а то практика начнется через день. Пока, красавчик! И остерегайся Брунилии, она девушка неплохая, но эта суккуба так и норовит выскочить замуж за иностранца!
Она наклонилась ко мне и страстно прижалась губами к моим губам. Я со всем энтузиазмом, на который был еще способен, ответил на поцелуй. От возбуждения в глазах потемнело, сердце забилось сильнее, по телу пробежал экстаз, плечи стали шире, руки налились силой, даже волосы на голове зашевелились и ужасно зачесался лоб. Ух, какая девушка!

 

…Эй! А где девушка? Где моя квартира? Где я? Лю-ю-ди! Нет людей! Вокруг деловито снуют всяко-разные существа, совершенно не обращая на несчастного меня никакого внимания. Это я что, в ад попал? Вроде как не похоже. Чистенько так вокруг, светленько. Больше на мой бывший универ смахивает. Да и народец, сосредоточенно шныряющий туда-сюда, похож на затюканных студентов в период сессии. Все с какими-то рулонами туалетной бумаги, книгами с длинными названиями на обложках, планшетами, на которых явно не в игры играют, судя по несчастным потухшим взглядам в экран. Двое двое зеленых худобздыха, пыхтя, тащили большую каменную плиту, исписанную странными формулами. Очуметь!
Я, разинув рот, глазел по сторонам. Тут-то меня и подловили. Некто со всего размаху огрел Васю (это я, если вы забыли) по спине. Я подпрыгнул, в прыжке развернулся на девяносто градусов и при этом умудрился заехать пяткой по рогам ударившему меня парню. А парнишка-то оказался метра под два ростом.
— Гы, — радостно оскалился он, потирая ушибленный рог. — Ты, наверное, по обмену? Вместо Азазиры? Как тебя звать?
Я в полной прострации вылупился на рогатого индивидуума.
— Что?
— Имя! Как твое имя? — он руками попробовал изобразить азбуку глухонемых, при этом еще и орал на весь коридор, в котором мы находились.
— Вася.
— Что, просто «Вася»? — парень (за неимением альтернативы, буду считать его парнем) воззрился на меня, как на идиота. — Просто Вася?
— Ну, можешь звать меня Соль, — вспомнил я красавицу блондинку. Вот мегера! Удружила!
— Хау! Так ты крут! Сразу видно, не последний демон в своем домене. Да и облик у тебя зашибись! Все девчонки будут твои! Завидую! Ты только берегись Брунилии, она даже во сне мечтает замуж за иностранца выскочить.
Облик? Это у меня-то? Интересно…
— А как твое имя?
— Я Валафур. И не путай меня с моим дядей, чтоб он жил долго и счастливо, старый пакостник. Вот он — покровитель воров и разбойников, а меня назвали так по традиции. Я сорок четвертый Валафур в роду. Для друзей Вал.
— А куда это меня занесло?
— В самую крутую Темную Академию Духов имени Аббадоны, высшего демона, кавалера атласной повязки и заячьей лапки! Он иногда приезжает, выступает перед первокурсниками и всегда называет нашу учебку Университетом. По старой памяти, видать. До перестройки все академии университетами были. Аббадона крутой, круче драконьих яиц! Рог даю! Че, реально никогда не слышал? Из какой дыры тебя прислали? Пошли к ректору, тебе все равно нужно отметиться, заодно и осмотришься, а я тебе по дороге все объясню.
Мне ничего не оставалось делать, как двигаться следом за широкой спиной моего нового знакомого. Спина была реально широкой. Куда там Арни в его лучшие годы до моего гида. Эту анатомическую редкость обтягивало нечто напоминающее то, что носили во времена мушкетеров. Не знаю, как это называлось, но выглядело немного по-женски. Длинная рубаха с рюшками прикрывала мускулистый торс.
На ногах толстые колготки синего цвета и сапоги, в народе называемые ботфортами, такие, благодаря героине Робертс, сейчас носят все лица женского пола у меня на родине — от толстых коротконогих теток до высоких со спичками вместо конечностей мамзель, считающих себя моделями. Но на Вале это все смотрелось органично. Может, потому что его голову венчали чудные бараньи рога, а сзади торчал длинный хвост с кисточкой? Обалдеть! Я иду, голый по пояс, с битой в руке, по коридору иномирного универа в обществе рогатого парня, и меня это не напрягает. А чего, собственно, это должно меня напрягать? Оторвемся по полной, раз выпал такой шанс. Кто его знает, сколько продлится этот обмен. А один раз что-то решив, я обычно не парюсь по этому поводу. Вау, какие здесь девушки по коридорам дефилируют! И рогатые, и хвостатые, и всех цветов радуги! Ех-хо-хо!
— Вал, — дернул я товарища за хвост, — а кто эта буся с фиолетовыми глазами?
Вал оглянулся и приветливо махнул рукой заинтересовавшей меня особе.
— Гера, познакомься! Это Соль, он здесь по обмену. А это Геракл. Он истинный инкуб.
Облом. Это не особа, это особ! Тем временем, Геракл, улыбаясь, подошел к нам ближе, и я понял, что это мужик. Вблизи спутать его с девушкой было невозможно. Жесткий и любопытный взгляд, резко очерченная линия подбородка, крупноватый для девушки нос. Этакий мачо.
— Ого! Твои предки над тобой хорошо поработали, Соль! Привет. С прибытием. Сегодня у нас пьянка в «Кварки-шкварки» в связи с окончанием сессии, будем рады видеть! Девчонки будут в восторге! Только остерегайся Брунилию, она всех замучила своими мечтами об иностранце!
Мне стало уже интересно посмотреть на эту Брунилию. Видать, серьезно девчонка относится к своим желаниям.

 

— Это аудитории, это лаборатория, это бестиарий, это каверна ужаса, здесь у нас столовая, рядом морг, тут преподы отдыхают, здесь душевые и спортзал, а это кабинет босса! — тараторил Вал, небрежно помахивая рукой.
Без предупреждения он пихнул ногой двери кабинета и, не останавливаясь, ввалился в святую святых любого альма-матер — кабинет ректора. Оглянувшись по сторонам, я с опаской протиснулся следом. Двойные двери за моей спиной с грохотом захлопнулись и противно захихикали. Я подпрыгнул, покрепче ухватил биту и оглянулся. С белого дверного полотна на меня смотрела благостная рожа и нагло ухмылялась.
— Что зенки вылупил, бесовское отродье?
Я проморгался, но глюк не исчез.
— Это Проповедник, — пояснил Вал, щелкая физиономию по носу. — Местная достопримечательность. Пьяница, дебошир и грешник. Собутыльник бывшего ректора. Во время очередной белой горячки ему привиделись зеленые ангелочки, которые распевали псалмы похабного содержания, сидя на горлышках зеленых бутылок. С тех пор он решил, что должен нести свет в темные души студентов. Теперь томится взаперти в этих дверях.
— И долго ты там собираешься хвостом пыль мести, Валафур? — гаркнул из глубины темного кабинета низкий раскатистый голос. — Какого херувима приперся?
— Не сквернословь при иностранном госте, похабник! — раздался звук смачной оплеухи, и из темноты выплыла бабушка божий одуванчик с ведром и шваброй. — А ты, Вал, что рот разинул, проводи гостя к герцогу, да побыстрее. Не видишь, что ли, иноземец твой голодный, вона как глазюки-то горят, сожреть тебя скоро, ежели в столовку не отведешь. Эх, молодежь! Раньше-то как было? Гостя в баньке мыли, кормили — поили, спать укладывали, а только потом жарили! А сейчас? Тьфу на вас, оболтусы!
И, бурча себе под нос, старуха растаяла в воздухе.
— Это что было? — на всякий случай шепотом спросил я.
— Лилит это. Как на пенсию вышла, так всех третирует, от привычки командовать не просто избавиться. Королевой суккуб была когда-то, и даже, говорят, в каком-то мире род человеческий от нее пошел.
Вау, это что же, меня только что пожалела первая жена Адама? А есть реально хочется. С утра кроме кофе и пива во рту только огрызок сыра побывал. Тем временем, мы, наконец-то, пришли к столу ректора. Метров двадцать шли, не меньше. Я уже задолбался биту таскать, но пристроить ее было негде, а бросать жалко.
Ректор восседал за огромным столом темной вишни. Красная кожа, огненные глаза, большие ветвистые рога (я про себя заржал, но вслух поостерегся), нос пяточком, пару клыков — ничего необычного, в общем-то. Типичный черт-мутант из русских сказок. Он барабанил пальцами с огромными когтями по столешнице, оставляя на дереве глубокие вмятины.
— И кто это у нас такой?
— Вася, — представился я. — По обмену.
— Просто Вася? — недоверчиво спросил ректор.
— Можете называть меня Соль.
— Это другое дело! Я Астурт — великий герцог, ректор этой академии и пастух для стада этих баранов, — он махнул головой в сторону Вала и вылез из-за стола.
Обалдеть! Великий герцог едва доставал мне до пояса, но при этом казалось, что смотрит он свысока. Надо тоже так научиться.
— Из какой реальности ты прибыл, Соль? Кто твои родители? По какой специализации хочешь проходить практику?
Я вытянулся в струну и отбарабанил:
— Реальность Земля, родителя умерли, когда был маленьким, и я их не помню. Насчет специализации тоже затрудняюсь, — и уже потише, преданно глядя герцогу в лупатые красные глаза. — И я не демон. Тут ошибочка какая-то вышла.
— Что значит не демон? — заорал Астурт, шустро взбираясь на стул и перебирая бумаги. — Где же оно? Вот! Записано с твоих собственных слов, между прочим! «В баре после футбольного матча объект обнимался с друзьями и кричал „мы демоны, пацаны“! В постели после совокупления с особой женского пола она шептала объекту на ухо „да ты настоящий демон“. Когда объект в тире выбил максимальное количество очков, он орал „Я демон, я ужас, я бурлящий поток! Трепещите, враги!“» — Герцог помахал в воздухе стопкой бумаг. — И здесь таких донесений много! Мы тщательно отслеживаем кандидатов на обмен, так что хватит мне здесь рога полировать, марш заселяться в гостиницу. Да, и еще, сынок, ты там аккуратнее с Брунилией. Втемяшила себе в голову, что за границей лучше, чем дома, спасу нет! Через два дня решим, куда тебя отправить на практику! Вал, ты его подобрал — тебе с ним и нянчиться! Назначаю тебя его куратором! Золото возьми у этого скряги, нашего главного бухгалтера, и вон отсюда! — последние слова он так проорал, что нас воздушной волной впечатало в двери.
— Совсем рогатый оборзел, — радостно сообщил Проповедник. — С тех пор, как его жена сбежала с любовником на горячие источники, все беснует. Боится, что голову поднять скоро не сможет, — и он припротивнейше захихикал.
— Много ты знаешь, деревяшка, — солидно пробурчал Вал, пиная двери ногой. — Она за престарелой мамашей ухаживает, чтоб первой на наследство лапу наложить.
— Конечно! — рожа похабно ухмыльнулась, но мы уже вышли из кабинета и не слышали мнения Проповедника о дуре-демонице, которую он бы держал на короткой цепи и выводил гулять только в наморднике. Понять мужика можно, сами посидите в двери без выпивки и без баб, созерцая, обоняя и не пробуя. Кошмар!
— Что сначала? Пожрать тебя сводить или в гостиницу заселить? Да и приодеть тебя не помешало бы. А то как варвар ходишь: полуголый и с дубиной железной в руках. У вас, что, оружия нормального нет?
— Чтоб ты понимал, — обиделся я за алюминиевый шедевр американского бейсбола, — Это символ мира в моих руках.
— Это как?
— Если я с такой дубинкой появляюсь среди желающих подраться, то они сразу подписывают мирный договор, не приступая к боевым действиям. У нас, у кого в руках дубина — тот и босс.
Вал более уважительно посмотрел на биту.
— Так что?
— Сначала еда! Я с похмелья жутко злой, когда голодный.
— А ты с похмелья? — заинтересовался Вал.
Я хмуро глянул на него исподлобья и покрутил кисть с битой перед собой. Видно, что-то в моем лице впечатлило новоиспеченного куратора:
— Снимаю вопрос как неуместный, — он поднял вверх руки и хвост.

 

В столовой никого не было, поэтому Валу пришлось долго орать, потом бегать кругами, греметь тарелками и звенеть ножами, пока не выволок на свет невысокого мужичка в белом халате и колпаке. Тот позаламывал руки, побурчал, даже взвизгнул пару раз, когда мой товарищ его приподнял и уронил, но в итоге Вал получил поднос, полный всяких вкусностей. Мяса, мяса и еще мяса: жареного, вареного, тушеного, с подливкой и овощами, покрытого сырной корочкой и грибочками, запеченного в тесте, копченого и, как украшение этого изобилия, две маленьких фрикадельки. Мы дружно накинулись на еду. Все это запивалось кисловатым вином, и я, наконец-то, почувствовал, как прекрасен этот мир!
— Люблю повеселиться, особенно пожрать! — сыто рыгнув, констатировал я. Теперь можно и в гостиницу заселяться. Если здесь всегда так кормят, следует озаботиться расходованием калорий. — Вал, а как у вас с сексом?
— В каком смысле, как?
— Ну, он есть?
Вал смотрел на меня с недоумением.
— Я, например, успел родиться в стране, в которой секса не было, — попытался я пояснить.
— У вас что, суккуб нет? — приятель смотрел на меня с недоверием. — И как вы выживаете?
— Да вот, как-то выживаем, — пожал я плечами.
— Какой-то странный у тебя домен. Не, у нас с этим делом все в порядке. Хочешь, с чувствами, хочешь — к суккубам иди. Нет проблем.
— Ты меня утешил. А к суккубам — это за деньги? — на всякий случай уточнил я, понимая, что финансы поют романсы, и где их брать — не понятно.
— А это как договоришься. Если понравишься, так еще и накормят. У нас так некоторые первокурсники практикуют. И сытые, и удовлетворенные в итоге. Правда, таких мало, — Вал задумчиво поковырял между клыками огромной зубочисткой. — Я только троих и могу вспомнить. Остальных обычно выносят.
Мы выползли из-за стола и отправились в гостиницу, которая находилась в этом же корпусе. Пока шли, я рассуждал о неутешительных перспективах посещения суккуб. Пожалуй, целибат — это именно то, что мне нынче очень даже нравится. А что? Думаете, не смогу? Да запросто! Вон, даже йога предписывает сексуальное воздержание. Вот и начну свой путь к нирване с тренировки плоти. Решено! Никакого секса! У-у! Какие девушки ходят по коридорам и строят глазки. Особенно хороша вон та желтоглазка с аккуратными маленькими рожками, так забавно выглядывающими из-под копны голубых волос. Ножки — стройняшки, хвостик с кисточкой кокетливо украшен голубой ленточкой, юбочка едва прикрывает попку, и такая симпатичная прозрачная рубашечка. Лапуська! Я задергал Вала за хвост и зашипел:
— Познакомь меня вон с той экзотической красоткой. Быстрее, а то уйдет!
Вал оглянулся через плечо, резко сгреб меня в охапку и в бешеном рывке одним длинным прыжком затащил в какую-то кладовку.
— У тебя старший брат есть?
Я в недоумении отрицательно покачал головой.
— А, похоже, что тебя башкой в детстве о потолок били. Или у тебя с ушами плохо? — он многозначительно покрутил пальцем над ухом. — Это же Бру-ни-лия! — и он постучал меня по лбу.
— Какая красавица, — только и смог разочарованно простонать я.
— Кто? Эта дурнушка? С какого же инферно ты прибыл, если Брунька тебе красавицей кажется? — сочувственно покачал головой Вал.
Что на это ответить я не знал. Если ЭТО дурнушка, то мой путь к нирване будет слишком тернист и долог.

 

Гостиница поразила своей роскошью. Если бы в свое время мне не пришлось пошляться по нашим общагам, я бы, возможно, и не был так приятно удивлен. Помещение, куда меня заселил местный комендант, плюгавый, но весьма злющий дядька с крокодильими зубами, состояло из трех больших комнат — спальни, гостиной и шикарной ванной. Все выдержано в черно-красных тонах. Мрачно и стильно. Мне понравилось. Кровать просто вопила, что пора собирать подружек, диван в гостиной так и требовал, чтобы на него завалился один новоиспеченный черт с глянцевым журналом в руках, а мягкий черный ковер откровенно намекал, как на нем приятно поваляться с бокалом вина и гроздью винограда. В шкафу висел черный костюм тройка, парочка белоснежных рубашек и целая куча исторического барахла. Прикольно. Я сразу почувствовал себя Жераром Филипом, осталось лишь найти Джину Лоллобриджиду и можно начинать снимать фильм. Но больше всего восторг у меня вызвала ванна. Пока Вал ходил душить главбуха, я пустил воду из двух золоченых кранов в маленький черный мраморный бассейн (всего метра четыре по диагонали) и решил остаться в этой роскоши как можно дольше.
Когда куратор вернулся, я разглядывал себя в большом зеркале, занимающем, почти, целую стену. Да уж, сюрприз удался. Из зеркала выглядывал диаболус корнеа, он же — черт рогатый. Во-первых, у меня на лбу выросли рога. Точнее, небольшие черные рожки, словно две маленькие термоядерные ракеты, угрожающе торчали в сторону зеркального отражения. Во-вторых, я стал выше ростом, шире в плечах и значительно мускулистее. В-третьих, волосы на голове отросли, начали завиваться, и из них торчала маленькая головка черной змеи. Прямо по центру лба, между рогов. Это, наверное, моя единственная извилина выползла посмотреть на придурка сохатого. Ариох облысевший! Кожа потемнела до цвета средиземноморского загара. Черты лица приобрели некую скульптурную грубость, но, в целом, мне понравилось. Глаза, правда, из темно-серых стали непонятного цвета, то ли темно-лилового, то ли серо-буро-малинового. При искусственном освещении понять было сложно. Странные такие глаза, без белков. Зато большие! Я показался себе таким мужественным чертом с едва уловимым шармом. А что делать? Только и остается — искать в каждой гадости приятное.
Бассейн заполнился, я выключил воду и начал стягивать джинсы. И тут я увидел ЭТО! Зудеть-колотить!
— А-а-а-а-а! — заорал я, потом набрал воздуха и заорал еще раз. — А-а-а-а-а!
В ванну с моей битой в руках ворвался Вал.
— Что случилось? — он в бешенстве ворочал глазищами, выискивая опасность.
Я же прибывал в анатомическом шоке, и только мог, что, сжав кулаки, большими пальцами обоих рук показывать вниз, на то, что повергло меня в ужас.
— Что? — Вал наконец-то опустил биту и бросил мимолетный взгляд на указанный мною объект.
— Их два! — завопил я.
— Ну да. А что тут такого? Ты же не инкуб, чтобы их было пять, — он как-то мечтательно посмотрел на потолок.
— Но их ДВА! Ты понимаешь, два!
— А что, дома было три? — в голосе моего куратора проскользнула нотка интереса.
Я взвыл:
— Один был! Один!
На лице Вала отразилась сложнейшая смесь из жалости, недоверия и ужаса.
— А к целителям обращались?
Я истерически заржал и ржал пока не начал икать. Вал терпеливо ждал, пока закончится моя истерика, затем серьезно сказал, положив руку мне на плечо:
— Я понимаю твою радость, друг. Можешь меня не стесняться и проявить чувства в полной мере. Даже не представляю, через сколько унижений и страданий тебе пришлось пройти с таким-то уродством. Мне стало понятно, почему Брунька показалась тебе красавицей, но теперь все позади, и ты сможешь наконец-то в полной мере насладиться всеми прелестями жизни!
Бросив взгляд на искреннюю физиономию демона, я решил ничего не объяснять.
— Но как с этим ходить?
Вал смотрел, словно перед ним стоял не молодой, красивый я, а торпидный дебил, пускающий слюни.
— А как ты поступаешь в боевой трансформации? Втяни и все.
Челюсть упала, я ее с усилием захлопнул и… ничего не сказал. А что говорить? И так показал себя абсолютным идиотом. Придется самому разбираться со своей анатомией.
— Что у меня еще в двойном количестве?
— Да, в общем-то, все как всегда. Два сердца, две печени, две ипостаси. Если найдешь свое истинное призвание — появятся дополнительные возможности. Крылья там, шипы или оружие под кожей, — он пожал плечами. — Я вина притарабанил. Ты давай, принимай ванну, и будем собираться на вечеринку в «Кварки-шкварки», а то парни без нас начнут.
С этими словами он покинул помещение, а я в легком трансе погрузился в воду. Блин, а у инкубов их пять? Надо спросить у Геракла, как он с этим живет?
Да уж привыкать мне здесь придется ко многому, чувствую.

 

— Ни за что не надену на себя эти бабские воланы! — орал я, потрясая перед носом куратора чем-то бледного сиреневого цвета с широкими рукавами, завязками вокруг запястий и кучей рюшей на груди. Только по какому-то дикому недоразумению ЭТО называлось мужской рубашкой. — Я черт! — Вал удивленно поднял брови. — Черт! А не Наташа Ростова, собирающаяся на свой первый бал!
Куратор тяжело вздохнул, пытаясь в шестой раз натянуть на меня хоть что-то из воздушно-кисейного барахла, щедро украшенного стразами, оборками и бантиками, которым был забит шкаф. Это только авторам женщинам всегда почему-то хочется одеть своих мужественных героев в цепочки, рюшечки, оборочки, гипюры, бархат и кожаные штаны в облипку! А сами они пробовали ходить в натуральной коже, плотно облегающей тело? Да еще бегать в них, драться и скакать верхом сутки напролет?
— Ну почему, почему я не могу надеть строгий черный костюм и белую рубашку? — в шестой раз вопрошал я с надрывом в голосе.
— Потому что этот костюм предназначен для покойников! В черном у нас хоронят! И женят!
— Совсем одно и то же, — пробурчал я. — Между прочим, я иностранец, мне положено немного эксцентричности! — и потянулся к костюму. Вал ухватился за него с другой стороны.
— Да как ты не понимаешь, нельзя носить черное в повседневной жизни! Это неприлично! От тебя девушки будут шарахаться! — привел он последний железобетонный аргумент.
Слова о девушках заставили меня задуматься, но не смириться. Я начал в очередной раз перебирать рубашки кучей вываленные на кровать. Наконец-то нашел одну более-менее удовлетворяющую моему вкусу. Кремового цвета, вместо пуговиц — шнуровка до груди, правда, по краю выреза расшита жемчугом. Но, если шнуровку распустить, то эта лишняя деталь в виде кучи минералов класса органических соединений станет совершенно незаметна. Решительно закатав по локоть рукава, предварительно оторвав от них пышные воланы, я остался весьма доволен результатом. Судя по кислому выражению физиономии моего товарища, эксперимент мне удался. А дальше началась вторая часть балета.
— Колготки не надену! Это не обсуждается! — я начал рычать, как только Вал попытался всучить мне пару очень узких лосин ядовито-зеленого цвета. У меня уже давно закралось подозрение, что он просто издевается над бедным иномирным гостем. Не могут приличные демоны носить такое!
Видно, выражение моего лица отбило у него охоту к спору, потому что, побрюзжав всего-то пару минут, он согласился оставить мне джинсы при условии, что я надену украшения. В качестве обуви Вал выдал мне что-то очень похожее на мокасины, и тоже расшитое камнями. Фу! Теперь пару цепей на шею, пару колец на пальцы, шипованные браслеты на запястья для антуража и солидности, как выразился мой куратор, и я был, наконец-то, готов к выходу «в люди».
— Сейчас заскочим ко мне домой, я переоденусь, и уже оттуда переберемся в «Кварки-шкварки», — заявил Вал, всучивая мне в руки черный тонкий овал из непонятного материала.
— Это что? — подозрительно покрутив овал перед носом, на всякий случай поинтересовался я.
— Документ, удостоверяющий твою личность, и кошелек. В народе называется «дырка». Не спрашивай, почему, не знаю. Может, из-за того, что деньги из нее улетают, словно в дырку унитаза.
Ого, банковская карточка! А сколько же там денежек?
— Как ею пользоваться?
— Прикладываешь к «дырке» продавца, озвучиваешь сумму, и все. Если попадешь в чистилище, просто продемонстрируешь дежурному.
Что такое чистилище, я, кажется, догадывался.
Идя по пустым коридорам универа, я предвкушал знакомство с новым миром. Когда еще придется побывать в настоящем инферно? Однако, не сложилось. Вал привел меня в огромную комнату с кучей цветных дверей. Повертел рогатой башкой и решительно направился к одной из них. Толкнул ее плечом, налег всей массой, напрягая мышцы спины, и с трудом открыл.
— Давай быстрее, долго не удержу. Далеко очень. Ныряй!
Я не заставил себя уговаривать, протиснулся в щель и сразу посторонился, пропуская птурсом влетевшего демона.
Мы оказались в плотном густом тумане, похожем на пену.
— Вот козявка! — выругался где-то сбоку Вал. — Опять, небось, родителям глаза замыливает!
— Вал! Вал приехал! Это кого ты козявкой назвал, пельмень недоваренный?
И на Вале с визгом повисла… наверное, девушка на вид лет пятнадцати. Туман тотчас рассеялся — и мы оказались в просторном холле, украшенном всевозможными статуями самых неожиданных форм. Как вам обдолбанный мыслитель, восседающий на перекошенном пауке и с мечтательной улыбкой отрывающий крылышки у большой мухи с женским лицом? Ну, и все остальное в таком же роде.
— Стоять! Смиррно! Прекратить валять дурака! — рявкнул из-под потолка низкий бас, и рядом с этим безобразием, именуемым встреча брата и младшей сестренки, материализовался отец Вала. Фамильное сходство было на лицо, а так же на хвост и рога. Увидев старшего Валафура, я понял, как тоскливо быть маленьким, тщедушным тараканом. Отец Вала был под три метра ростом, широкоплеч, строен, рогат и жутко страшен. Но самым страшным в нем была — красная военная форма и пилотка с кокардой между огромных закрученных рогов! На кокарде была изображена жаба. Он был воякой! «Беги!» — заорала паранойя: — «Мы пять лет от военкома бегали, не хватало здесь в армию загреметь!»
— Сынок, доложись по форме!
— Здравжел, папа! Прибыл на пять минут кое-что взять.
— А это что за новобранец? — огненный взгляд прошелся по мне, словно алмазный круг. Я непроизвольно вытянулся в струнку, старательно выпячивая грудь.
— Это Соль, по обмену. Из домена Земля-ноль, — Вал махнул мне рукой, мол, я на минутку, и смылся.
— Служил?
Я только отрицательно башкой помотал. Валафур старший нахмурил брови. Зудеть-колотить, сейчас начнется… Но демон не стал заострять внимания на сем вопиющем, с точки зрения моего военкома, факте.
— Что нового на Земле? Давненько я там рекрутов не набирал. Как и раньше, души — самый ходовой товар?
Я не успел открыть рот, чтобы ответить, как он козырнул и исчез. И тут выяснилось, что в этой семье не папаша самый страшный.
То мелкое недоразумение, которое висело на рогах моего товарища, пригладило лохматые волосы, одернуло короткое платьице в синие цветочки и с самым независимым видом начало обходить меня по кругу. Я, на всякий случай, поворачивался за нею следом. Хвост девчушки, заканчивающийся острым жалом, мелькал туда-сюда, то появляясь справа от ее кудрявой головки, то слева и угрожающе покачивался, что не внушало мне уверенности в завтрашнем утре.
— Так-так-так, — мелодичным голоском начало монолог сие исчадие ада. — И для кого это братишка жениха приволок? Интересненько. Сафара уже замужем, Земфира в командировке, Сулима парней терпеть не может, Короса и Геронита встречаются с какими-то прыщавыми придурками. Остаются Корица, Марида, Неяда и я. Как же нам тебя поделить? В картишки, что ли, перекинуться, — задумчиво проговорила она. — Кто три раза подряд выиграет, той ты и достанешься.
— А не рано ли тебе думать о замужестве? — наконец-то смог выдавить я, с ужасом выслушивая о перспективах окончания моей счастливой холостяцкой жизни.
— О замужестве думать никогда не рано! — отрезала юная чертовка. — Особенно когда у тебя восемь старших сестриц и только один старший брат, который может познакомить с кем-нибудь из своих друзей! Слушай, а ты случайно не тот бедняжка, у которого были небольшие проблемы со здоровьем? — она захихикала в кулачок.
Я про себя завыл. Мне что, теперь сносить насмешки и сочувствие еще и от малолеток? Ну, Вал, а еще друг называется! В этот момент этот подлый человек, ну, демон, появился расфуфыренный, словно рекламный буклет самого безумного карнавала. Я посмотрел на него и, тихонько поскуливая, сполз по стеночке прямо к ногам довольной малявки. На Вале был надет невообразимо пестрый кафтан, весь расшитый стразами и украшенный бантиками, из-под него выглядывал воротник красной рубахи, пышные воланы рукавов почти прикрывали пальцы, унизанные всевозможными перстнями. На ногах — облегающие лосины белого цвета, совершенно не оставляющие сомнений в том, что Вал принял частичную боевую трансформацию. Сапоги черной лаковой кожи сияли, под стать улыбке на довольном лице.
— Вот так должен выглядеть демон из древней семьи, а не так, как некоторые упрямые иностранцы! — гордо заявил он, поднимая на руки сестренку и громко чмокая ее в лоб. — Ты уже познакомилась с Солем, Афродита?
— Ага! Я решила, что согласна выйти за него замуж, — и эта Лолита с высоты Валовского роста показала мне язык. — Но если он откажется, я поговорю с папочкой, чтобы на одну треть практики он взял его к себе. На стажировку в войска мгновенного реагирования. Смертность среди новобранцев — всего лишь сорок демонов на сотню. — Невинная улыбка расцвела на миленьком личике юной ехидны!
Что оставалось делать бедному черту Васе? Правильно, согласно кивнуть.
— Заметано! Женимся! Обещаю! Как только у тебя отрастут рога, я вернусь! Аста ла виста, беби! Чао! Адьес! Гудбай, май лав, гудбай! Аривидерчи! Ауфидерзейн! Саенаро! Пока!
И я вытолкнул Вала в дверь телепорта, а в след нам несся радостный вопль:
— А поцеловать? Приходите завтра на обед, мама велела передать! И вы еще Лупуську не видели!

 

Мы вновь оказались в комнате с дверями.
— Слышь, Вал, а мы что, на улицу выходить не будем? — поинтересовался я, уж очень хотелось воочию увидеть мир инферно.
— А что там делать? Ты что, не видел пекла? Жара, брызги лавы, вопли грешников. Скукотища! — он махнул налакированными когтями. И когда только успел?
— Представь себе, не видел! — с азартом завопил я. — А как же экскурсии для иностранных гостей? Чтоб, так сказать, прониклись? Нет уж, раз ты мой куратор, то будь добр, обеспечь меня развлечениями по полной программе!
Вал поскреб между рогами и, скорчив недовольную рожу, согласился.
— Уговорил! Будет тебе завтра экскурсия. Только у папаши пару скафандров возьмем. Отвык я уже от пекла. Сразу предупреждаю, потом мы приглашены на обед к моей матушке, так что не вздумай отнекиваться!
— От домашнего обеда в приличном обществе? Да ты что! Никогда! Слушай, а за окошком у меня вполне себе зеленый парк виднеется. Это как?
— Территория академии находится под защитным куполом с микроклиматом, — с этими словами он легко распахнул веселенькую дверь, на которой был изображен толстый кот. — Добро пожаловать в самую крутую таверну этого сектора! «Кварки-шкварки»!
Кабак встретил нас таким родным для моего уха воплем: «В рыло бей!» — что я даже умилился. Мимо нас пролетело тело и, заковыристо ругнувшись, проломив стену, вылетело в ночь. Стена с тихим стоном восстановилась. Шикарно! Хочу такую!
— Вал! Соль! Давайте к нам! — из-за длинного стола нам махал Геракл, инкуб, с которым я познакомился сегодня утром.
Мы протиснулись мимо плотно стоящих грубо сколоченных столов к компании молодых демонов, дружно заоравших при нашем приближении. Мне тут же всунули в одну руку кубок с вином, в другую Гера всучил жареную птичью ногу, судя по размерам страусиную, кто-то из парней подпихнул под зад табурет и провозгласил тост:
— Да здравствует наша академия, место, где еще случаются чудеса!
Все дружно посмотрели в мою сторону. Убью это трепло!
— Что, уже все знают? — недовольно буркнул я, угрожающе покосившись на куратора.
— Слушай, а как это было? Жить неполноценным?
Я угрюмо зыркнул на беловолосого рогатого красавчика с прозрачными голубыми глазами и синей татуировкой на лице и руках.
— Нормально жилось. От девушек отбоя не было. Даже Азазира хотела со мной роман закрутить, — я со злорадством смотрел, как у парней вытягиваются лица. — Слушайте, а чего в вашем заведении нет ни одной девушки?
— Так рано еще, — ответил мне Геракл. — До десяти вечера вход в питейные заведения женщинам запрещен.
— Это, с какого такого перепугу?
— А вот с этого, — и татуированный, со странной кличкой Мамочка, махнул в сторону загороженного толстыми канатами ринга. — Сейчас бесы на бои одержимых выставят. Потом явятся экзорцисты. Потом мы с ними подеремся, пока трупы уберут, как раз и десять вечера наступит. Тогда девушек и запустят. А пока давайте выпьем!
И мы выпили, и еще раз выпили, и еще, и когда на ринг выскочил смуглый мужик в набедренной повязке, я был, как раз разогрет до нужной кондиции.
— Ставки! Делаем ставки! — вопил Мамочка, размахивая доской с именами участников. — На Везунчика три к пяти! На Ледяного Отморозка один к семи!
— Вал, кто этот смуглый? — мой палец вытянулся в сторону ринга.
— Везунчик! Троих экзорцистов ухандохал! — возбужденно орал Вал, суя Мамочке свою «пластиковую карточку». — Пять на Везунчика!
— Тогда десять на Ледяного Отморозка!
Я с азартом прижал свою «дырку» к «дырке» Мамочки. Змейка, до сих пор мирно дремлющая в моей шевелюре, подняла голову и пьяным голосом прошипела: «Тебе это не напоминает половой акт?». Еще как напоминает, причем в какой-то извращенной форме. Я тихонько заржал, решив, что это мои собственные мысли. Тем временем на ринге появился мой боец. Стеклянный взгляд словно анализировал одновременно действия всех окружающих, хладнокровная улыбка, расслабленные руки. Его сопровождали три девицы: блондинка, брюнетка и русая. У брюнетки на кожаной куртке была вышита волчица.
— Бой! — заорал рефери — маленький вертлявый бес с пяточком вместо носа и черными косичками у висков.
В кабаке поднялся невообразимый шум. Все вопили, размахивали руками, давали советы одержимым, пинали ногами соседей, в углу даже образовалась небольшая потасовка. Короче, веселились, как могли. Тем временем, Везунчик заорал, заколотил в воздухе кулаками и бросился на Отморозка. Тот, словно в танцевальном па, пируэтом ушел с линии нападения. Маленький дикарь, громко визжа, повторил атаку, Отморозок вновь ускользнул. Короче, через три минуты я осип, а эти двое все еще гонялись друг за другом по рингу, пуская пузыри и тупо хихикая. Мне это надоело. Я обвел взглядом пол вокруг себя и увидел одиноко стоящий добротно склоченный табурет. То, что доктор прописал! Недолго думая, ухватил табурет за одну ножку и, расталкивая орущих демонов, пробился к рингу. Нырнуть под канаты и двинуть по башке одному и второму бойцу — было делом пары секунд. Везунчик свалился сразу, а Ледяной Отморозок устоял! «Теряешь квалификацию, Вася», — слегка заикаясь, прошипела змейка, свесившись к самому уху.
— Эй, судью на мыло! — вспомнился мне последний футбольный матч, на котором мы с друзьями присутствовали. — Если он немедленно не объявит победителя!
Мелкий бес, высунувшийся из головы поверженного Везунчика покрутил пальцем у виска, выразительно глядя в мою сторону, открыл рот в желании высказать претензию, но увидев табурет в моих руках решил промолчать и шустро юркнул обратно. В этом мире слова могли быть не просто словами, поэтому недовольный рефери, бросая на меня злые взгляды, подхватил слегка осоловелого после удара табуретом Отморозка и вздернул вверх его руку!
— Правильно, мелкий! — я пьяно потрепал беса по голове. — Заслужил второй шанс!
После этих слов вновь полез под канаты только уже в обратную сторону — к собутыльникам. Тем временем рефери объявил вторую пару, но мне уже было не интересно я с довольной физиономией пробирался к нашему столику. Дружный рев парней был мне наградой. Я же поймал кураж и отрывался по полной программе. Сначала мы пропили мой выигрыш, затем орали блатные песни, которые почему-то знали все демоны нашей компании, затем Мамочка смотался в таинственное место, куда иностранцев водить категорически запрещено и, приволок какую-то супер-настойку, которую мы разливали сугубо под столом. После этого таинственного напитка у меня подросли рога и очень захотелось к суккубам. Так захотелось, что пришлось просить Геракла научить меня боевой трансформации прямо здесь и сейчас.
— Вытяни вперед ладонь, — командовал инкуб. — Теперь попробуй выпустить когти.
— Это как? — прошипела змейка, потому что у меня язык после настойки слегка одеревенел.
— Представь, что тебе хочется порвать меня на куски.
— Но мне не хочется, я тебя уважаю! — слабо запротестовал я голосом змеи.
— А ты представь! — хочу заметить, что Гера тоже был изрядно навеселе.
— Не м-могу! — пьяно сопротивлялся я.
— Ты мне надо…ик…ел!
Инкуб наклонился и поцеловал меня в губы. В засос! Черт, теперь я понимаю, почему их бабы любят! Но когти у меня выросли моментально! Длинные, черные, твердые с матовым блеском. Красивые. Гера стремительно рванул на потолок. Он, оказывается, тоже умеет отращивать когти, и не только на руках, между прочим.
— А теперь подумай, что все это я делаю только ради тебя! Безо всяких злых умыслов! — проворковал он, свисая с потолка вниз головой и белозубо улыбаясь. — Представь и попробуй втянуть когти обратно.
Я представил, как Геракл, глумливо усмехаясь, делится с товарищами впечатлениями о нашем интимном поцелуе, и почувствовал, как изо рта полезли клыки, а из… ну, ниже спины, начал стремительно расти гибкий, словно кнут, хвост.
— Эй, ты, гомофоб бешеный, — завопил с потолка Геракл. — Я тоже мужиков терпеть не могу! Мне девушки нравятся! Мамой, клянусь!
— А может и не врет, — в задумчивости прошипела змейка. — Точно не врет, знаешь, как у него рожу перекосило, когда он тебя лобзал.
Когти втянулись вовнутрь, клыки тоже исчезли, только хвост решил, что ему тут нравится, и не стал никуда деваться. Гера мягко приземлился рядом со мною за столом.
— Запомнил ощущения? — я кивнул. — Теперь убери все, что тебе мешает развлекаться.
Попробовал, и у меня получилось! Несколько минут экспериментировал, чередую количество, очередность и массу других возможностей. Ура! Я опять нормальный, чтобы там не говорили эти мультичлены! А настоечка — классная вещь! Нужно обязательно утащить с собой домой, когда практика закончится. «Две капли на стадо, — пошутила змейка. — И все овцы твои».
Когда у нашего стола нарисовались двое типов в белых балахонах, мы собирались отчаливать в сторону моря, дабы я мог на спор продемонстрировать, что оно мне по колено.
— Кто из вас избил одержимых бесами, тем самым нарушив традиции и помешав нам исполнить свой долг? — грозно сдвинув белесые брови, спросил тип намба ван.
Все как-то слегка напряглись. Я же с любопытством повернулся к Валу:
— А это кто такие?
— А это мессиры экзастрис-с, эльказельц-ц, эк-зар-ци-сты! Вот! — ответил мне совершенно бухой куратор. — Счас мы им будем править портреты!
— Ангелы, что ли? — поинтересовался я, глядя, как лица незваных гостей наливаются злобой.
— Ты что! — Хашиш, молчаливый зеленокожий друг Геракла, покачиваясь, замахал пальцем перед моим носом. — Ангелы — р-ребята нормальные, с ними в-весело. А эти пи-пиредатели из наших. На с-светлую сторону перешли, раскаялись, видите ли! А ты чего с ними разговариваешь, может ты тоже этот… рас-с-каявшийся? — подозрительно спросил он, глядя куда-то мимо меня разноцветными глазами. Я отрицательно помотал головой. — Тогда бей, да и все!
И он первым показал пример: не вставая со стула, двинул ногой в живот ближайшему балахону.
Нас было пятеро, экзорцистов двое, но они были трезвые, так что шансы примерно равны. Махач вышел знатный. В дело пошли скамьи, зубы, рога и хвосты. Офигеть! Хвост, оказывается, это такая мощь! Нужно срочно учиться им владеть! Вокруг нашего междуусобчика столпился народ. Делались ставки, раздавались крики, маты, советы. Веселье, одним словом. Скоро общими усилиями нам удалось повалить обоих светлых на пол, и теперь Вал и Хашиш усердно обрабатывали их ногами под довольные крики окружающих. Гера куда-то исчез, а Мамочка валялся в отключке под столом. В это время часы на стене проорали хриплым голосом ровно десять раз, а я почувствовал, что если не опустошу мочевой пузырь, то лопну, испортив окружающим все веселье. Мои робкие потуги выяснить, где здесь ближайшее «МЖ» не увенчались успехом, и я тупо решил просто выйти на крылечко, а там можно и за угол зайти. Сказано — сделано.
Как хорошо на свежем воздухе! Тихое журчание, приглушенные звуки драки, шелест листвы, женский визг, скрип портупеи… Скрип портупеи?
— Прекратить немедленно!
Интересно, как это сделать, когда я уже разогнался до скорости паровоза?
— Так и запишем в протоколе: задержанный вопиюще нарушал постановление Князя на угол таверны; не смотря на сделанное офицером патруля предупреждение, продолжал нарушать зигзагообразно, пока не иссяк.
Я застегнул ширинку и повернулся в сторону голоса. Блин, мне только местных ментов не хватало!
— Господин начальник, а девушка визжит, вы не слышите? — вкрадчиво поинтересовался я, пытаясь перевести стрелки. — Может, помочь надо?
Демон — патрульный, высокий, в серой форме, с пробками на кончиках рогов, повернул в сторону визга большие уши.
— Да вроде, как в экстазе визжит. Но проверить, конечно, не помешает. Пойдешь со мной!
А я что, я не против, наоборот даже, любопытно же. Возле сарая стоял слегка ошалевший Геракл, а рядом с ним, крепко вцепившись в его штаны, застыла Брунилия. Увидев нас, она страстно задышала и схватилась за грудь.
— Помогите! — голос у девушки оказался невероятной красоты — с легкой хрипотцой, глубокий, сексуальный. — Мессир офицер, этот развратник только что вступал со мною в греховную, добрачную связь. Против моей воли, между прочим! Прошу это запротоколировать и заставить его выплатить мне компенсацию за потерянную честь! — в голосе проскользнула сверкающая серебристая слезинка.
— Кто? Я? — Геракл дернулся в нашу сторону. — Да она сама на меня накинулась! Все было по обоюдному согласию! Она сама предложила! Экстаз, похоть, взрыв! Это же Брунилия, чистокровная суккуба в сотом поколении! Спасите меня от нее!
И он рванул к нам за спины. И это инкуб! Что же может произойти со мною, попадись я в симпатичные лапки этой нимфоманки?
— Будем писать заявление об изнасиловании? — патрульный повернулся к Гераклу, тот только головой отрицательно покачал. — А вы, дамочка?
— Нет, конечно, никакого изнасилования не было, — задумчиво покручивая голубой локон, с соблазнительной улыбочкой произнесла Брунилия, глядя почему-то на меня. — Только вот он говорит, что это было в экстазе, а я точно помню, что это было у стены сарая.
— Тогда вы свободны, — офицер повернулся в мою сторону. — А с тобой мы пройдемся в чистилище и составим протокол.
— А может не надо, — заюлил я, нащупывая в кармане «дырку». — Я иностранец, законов ваших еще не знаю. Может, штраф на месте выпишем и на этом разбежимся? — Мне наконец-то удалось извлечь «дырку» из кармана и покрутить ею перед носом патрульного.
— Взятка должностному лицу при исполнении? — заревел демон. — Да я тебя за это в пекло на десять суток упеку!
— Иностранец? — услышала заветное слово Брунилия, оценивающе осматривая меня с ног до кончика рогов. — Мессир офицер, — она повернулась в сторону патрульного, — вы мужественны и неподкупны, а это так возбуждает девичье сердце. Демоны в форме всегда были моей слабостью. Не хотите пройтись на место недавнего преступления? Туда, за сарай, — она подхватила смущенного демона под руку и поволокла в темноту, при этом ее хвост с бантиком указывал на двери таверны.
Мы все поняли. Через секунду на улице не было ни одного пьяного демона, только из-за сарая раздавались стоны и тяжелое дыхание.
Пока мы шлялись, за нашим столом прибавилось народу.
— Девчонки! — заорал Геракл, приглаживая разлохмаченные волосы. — Позвольте представить вам Соля, он прибыл к нам по обмену!
Какие все симпатюли! Сплошная экзотика! Веселье только начинается!

 

Пиво, водка, огуречик — вот и спился человечек.
Я открыл один глаз, закрыл и открыл второй. Дежавю. Только в окно льется не закатный свет, а рассветный. Покосился направо — никого, налево — никого. Ура! Чужого тела в кровати не обнаружено! А то последнее, что отчетливо помню, — это Брунилия, сидящая у меня на коленях и томно шепчущая мне на ухо о любви, ничем не омраченной, сочувствующий взгляд Геракла и возмущенный вид пыхтящего Вала, прячущего недовольную гримасу за кубком с вином. Странная реакция куратора слегка меня удивила, наверное ревнует Бруньку, подумал я в тот момент, не найдя другого объяснения. Но я оказался кремень и смог сберечь свою мальчишескую честь от посягательств этой нимфоманки — иностраннолюбки на радость остальным девушкам, украсившим в конце вчера нашу, изначально сугубо мужскую, компанию.
Что меня больше всего поразило — это то, что у чертей с похмелья тоже болит голова. Зудеть-колотить! Здесь же нет сигарет! Курить-то как хочется! Ну, что это за ад, если в нем нет даже сигарет? Я застонал и медленно перекатился к краю кровати. Где же он? Ага, вот! Протянул руку и трясущимися пальцами ухватился за огромный кубок с опохмелином. Хорошо, что Вал еще перед нашим отбытием в «Кварки-шкварки» позаботился о моем здоровье. Он лично составил сей волшебный коктейль: достал прямо из воздуха кубок с огуречным рассолом, плеснул в него жидкость из трех таинственных бутылочек, добавил каких-то травок, всыпал некоего белого порошочка, влил чистого спирта, дунул, выругался весьма заковыристо и торжественно водрузил питие у изголовья кровати. Настоящий друг и куратор! Я присосался к кубку, словно голодный младенец к материнской груди. Вкус оказался специфический. Вы пробовали когда-нибудь перебродивший кумыс, разведенный рыбьим жиром? Нет? Я тоже до сего момента не пробовал. Внутри организма что-то взорвалось, живот надулся, я громко отрыгнул, при этом изо рта вылетело облачко сизого дыма, мозг подпрыгнул, вернулся на место, и сразу мир вокруг стал добр и прекрасен. Откинувшись на подушку, я с удовольствием потянулся. Жить хорошо, и жизнь хороша! А славно мы вчера погудели и главное целибат остался не нарушен, хотя, какие перспективы вырисовываются…
Я еще немного повалялся, но нужно было вставать, мы с Валом договорились сегодня посетить пекло. Спустил ноги с кровати и застыл. Босые ступни погрузились во что-то вязкое, липкое и густое. Я попытался выдернуть конечности, но вместо освобождения наоборот влип намертво. Тогда, практически не дыша, очень осторожно встал и посмотрел вниз. Мои ноги по щиколотку стояли в золотом тазике, заполненным каким-то желе поганого коричневого цвета. Вновь попытался освободиться, но вместо этого не удержался на ногах и рухнул вперед лицом в кучу перьев, обрызганных, судя по запаху, медом! Отфыркиваясь и отплевываясь, с трудом перевернулся на спину и услышал рядом сдавленное хихиканье. Спустя мгновение над моим лицом промелькнул знакомый хвост и в поле зрения нарисовалась Афродита собственной персоной. В руках она держала ведро, а на плече у нее сидел маленький хорошенький зверек, напоминающий помесь енота и котенка. Коричневый в серые пятна, милый и беззащитный, как раз, такой как любят девочки.
— Не вздумай! — зарычал я, но поздно. Ледяная вода полилась по обнаженному телу, ввергая меня в грех сквернословия. Змея на голове недовольно фыркнула и спряталась в густой шевелюре. — Убью, когда поймаю! — заорал разъяренный черт в перьях, пытаясь ползком добраться до юркой девицы.
Фиг! Попробуйте поползать с ногами, намертво замурованными в тазу с бетоном.
Зверек спрыгнул с ее плеча и рядом со мной плавно приземлился огромный… наверное котяра. Вы видели манулов? А мейн-кунов? Так вот — совершенно не похож! Эта тварь была размером с овчарку, зубастая, как акула, с огненными глазами и очень пушистая. Она гордо подняла хвост и вальяжной походкой направилась к моим ногам.
— Придушу! — заорал я, насторожено наблюдая за зверем. Тот только хвостом покачал, и пренебрежительно глянув в мою сторону, с тихим злобным курлыканием потерся о ноги. По мне словно раскаленным утюгом прошлись. Из лавы он что ли?
— Не кричи на Лупуса Шестьсот Шестьдесят Шестого, ты его пугаешь! — возмутилась Афродита и легко подхватив зверя под живот водрузила его обратно на плечо уже в виде маленького и безобидного котеночка.
— Слушай ты…, - я запнулся, старательно подбирая эпитет приличнее, но так и не смог ничего придумать: — шмакодявка, немедленно освободи меня!
Афродита с радостным хохотом вылетела из комнаты, на прощание, помахав хвостом.
— Будешь знать, как заигрывать со старухами, когда у тебя невеста имеется!
И что это было? Сцена ревности в исполнении пятнадцатилетней Отеллы?
Стукнула дверь, и в помещение, неся на вытянутой руке брыкающуюся сестренку, вошел Вал. Увидев меня на полу, мокрого, голого, облепленного перьями, с тазиком вместо домашних тапочек, трясущегося от холода, он секунду ошарашено лупал зенками, а затем разразился громогласным хохотом. Афродита перестала дергаться в его руке и, обвив хвостом бицепс брата, притихла, раскачиваясь и бросая в мою сторону ехидные взгляды. Мне показалось, что даже Лупус оскалил клычки, показывая как ему весело. Вал ржал, а я клокотал от злости. Но постепенно я успокаивался и, в конце концов, представил себя со стороны. Воображение у меня хорошее, поэтому через несколько минут я уже вторил куратору. Афродита лукаво посмотрела в мою сторону и, осмелев, присоединила свой звонкий голосок к общему веселью. Хорошенькая она, когда смеется. Глазища насыщенного синего цвета, небольшой носик, ярко-розовые пухлые губки. Кожа цвета слоновой кости и замечательные кудрявые золотистые волосы. Если бы не хвост, то от человека отличить было бы невозможно. Сегодня она явно играла роль крутого боевика, потому что надела черный облегающий комбинезон с капюшоном, черные мягкие сапожки, и нарисовала на щеках красной краской по две косых полосы. На ремне девушки висел небольшой кинжал.
— Твоя работа? — Вал грозно тряхнул сестренку. — Все расскажу матери! Так и знай, а теперь — исчезни! — Мелкую хулиганку сдуло моментально. Что значит авторитет! Вал покачал головой и достал из-за голенища здоровенный тесак. — Сейчас будем тебя выколупывать, — кровожадно щурясь, сообщил он, щелкая когтем по краю клинка.

 

Процесс выколупывания занял почти полчаса. Вал, тихонько поминая неизвестных богов, аккуратно вырезал мои ступни из застывшего желеобразного плена. Наконец-то я смог вздохнуть с облегчением. Прихватив халат, уже собрался посетить ванну, когда меня остановил голос товарища:
— А где Брунька?
— А я что, должен знать? — делать мне больше нечего, как следить за всякими приставучими дамочками.
— Вы ведь вчера вместе из таверны ушли, — Вал сделал вид, что ему безразлично, чем я здесь ночью занимался, но глаза его выдали. В них светилось любопытство пополам с разочарованием. Видя мое ошарашенное лицо, куратор добил убогого. — В обнимочку!
Я затормозил. Голова змеи выползла из-за рога и зависла на уровне глаз.
— Ты это помнишь? — подозрительно поинтересовался я у качающейся змеиной головы.
— Как я могу это помнить, если ты не помнишь! — возмущенно зашипела та.
— А ты кто такая, собственно говоря? — вдруг у меня возник правомерный вопрос. (Удивительно, как он не появился раньше, что говорит о моем окончательном отупении).
— Сам же сказал, что я — твоя единственная извилина.
— Угу, и та — вмятина от кепки, — пробубнил я, пытаясь сконцентрировать взгляд на качающейся, словно маятник, голове.
— Я — твой ум. Мозг, так сказать.
— Ы?
— Ты меня вынес, — змеиная голова исчезла из поля зрения.
— Вынес мозг?
— Не густо у тебя мозгов, — хохотнул Вал, прислушивающийся к нашему разговору. — Медузу Горгону помнишь? Удивительной красоты была демоница. А уж если судить по количеству змей на голове — редчайшего ума женщина!
— Цыц! — мы со змейкой вызверились в сторону Вала одновременно. Товарищ примирительно поднял вверх руки и хвост. — И как твое имя? — поинтересовался я у своего вынесенного мозга.
— Я — это ты. А ты — это я! И имя мое Вася. Сейчас, например, я сам с собой беседую, разными голосами.
— Блин, бред какой-то, — не согласился я с собственным умом. — Будешь Белочкой!
— Мне понятен ход твоих рассуждений, — и змея, нет, все-таки змей, уполз куда-то за правый рог.
Тут меня осенила гениальная мысль.
— Слушай, а ты можешь переползать с головы на другие предметы и разить моих врагов?
— Меньше читай фантастики, — раздалось шипение из глубины шевелюры. — Мой хвост является продолжением серого вещества в твоей тупой башке.
Сей содержательный разговор полностью затмил в моей голове факт ухода с вечеринки в объятиях Брунилии, и я, пораженный вывертами собственной анатомии, потянул за ручку двери ванной, да так и застыл на пороге с открытым ртом и нервно дергающимся хвостом. Белочка высунулся из волос и шепеляво присвистнул:
— Потрясающее зрелище, друг! Просто офигенное! Вот и закончилось наше приключение. С тобой было весело, однако пришла пора прощаться! Но, может быть, хоть пощекочем ее перед смертью?
Вал протиснулся между мною и дверью и заглянул в ванную комнату.
— Это ты сделал? — уважительно поинтересовался он, рассматривая спеленованную обрывками одежды голую Брунилию, подвешенную за ноги над бассейном, в котором плавало некое небольшое пиявкообразное чудовище. Через равные промежутки времени лента, на которой висела суккуба, с легким шипением опускалась вниз.
Увидев нас, девушка выпучила глаза и замычала через кляп явно что-то нелицеприятное. Мне показалось, что лично меня она обещала убить особенно изощренно.
— Будешь развязывать? — прошипел змей. — Я бы на твоем месте оставил все как есть. Нет демона — нет проблемы.
— Вал? — я перевел взгляд на друга.
— Закроем двери и сделаем вид, что нас здесь не было. Пока вернемся с практики, самик ее переварит, даже следов не останется.
— Самик — это то, что плавает в воде? — уточнил я на всякий случай, старательно делая вид, что мы в комнате одни. Вал кивнул. Я перевел взгляд на суккубу, в ее глазах плескался ужас. — Помоги мне ее снять, — я знал, что пожалею об этом через три минуты, но не мог поступить иначе. Чтобы там ни говорили мне окружающие, а она мне нравилась.

 

Пожалел я о своем благородстве уже через секунду после того, как Брунилия укуталась в мой халат. Оглушительная затрещина была просто легким поглаживанием на фоне получасовой тирады о моем моральном облике. Я узнал о себе очень много нового, а уж о способах, которыми мне советовали предаться разврату в компаниях не только демонов, но и других существ, половина из которых была мне неизвестна, уж и говорить нечего! Я только жалел, что нельзя законспектировать! Потом продал бы сценаристам порно-фильмов для особо гнусных извращенцев.
— Ты должен был предупредить, что твоя невеста из доминиона Гнева! Она же сумасшедшая!
— Что? — взревел Вал. — Ты о ком бормочешь?
— О твоей придурочной сестренке! Или ты думаешь, я сама себя подвесила? — не осталась в долгу Брунилия. Уперев руки в бока, она грозно наступала на пятившегося под таким натиском Вала.
— Ты суккуба в полной силе, а Афродите только исполнилось пятьдесят лет! Как она могла с тобой справиться?
— Идиот! Ты что, не слышишь? Она выбрала доминион Гнева!!! А с безумством боевой ярости никакая похоть не справится! Но я отомщу! Так и знайте! Особенно тебе, красавчик! — она ткнула меня в живот кулачком и, гордо задрав очаровательную головку, покинула помещение, на прощание так хлопнув дверью, что Белочка на моей голове подпрыгнул три раза.
— Я сам жертва! — заорал я вслед Брунилии, искренне опасаясь ее мести. — Нет, чтобы мне ни говорили, а она очаровательна! Особенно в гневе. Огонь, а не деваха! — с этими словами я, наконец-то, попал в ванну.
Самик тоскливо глянул в мою сторону и растворился в воздухе. Иллюзия. Ну, малышка, ну молодец! Провела нас всех. Ах, какая у меня невеста, с нею я точно раньше времени поседею, наживу врагов и чокнусь окончательно! Я сдул с плеча перышко и решительно полез под душ.

 

— Вал, я точно должен это надеть?
Я с тоской смотрел на черный костюм-тройку и белоснежную рубашку с золотыми запонками, украшенными черными камнями. Еще вчера я готов был подраться с другом за право облачиться в этот костюм, а сейчас меня как-то совершенно не прельщало ни умирать, ни жениться. Честно говоря, мне было страшно.
— Придется! — тоскливо просипел куратор, озираясь в поисках бокала. — Какого благословления ты признал ее своей невестой? Меня матушка прибьет. Еще семеро старших не пристроены! — Вал уныло кивнул собственным мыслям и, не найдя посуды, отхлебнул прямо из фляги, которую достал из воздуха, как только за Брунилией захлопнулась дверь.
— Но я не хочу жениться на малолетке. Я не педофил! — попробовал я сопротивляться жестокой судьбе.
Вал в ответ молча протянул мне фляжку со вчерашней настойкой. Я отхлебнул глоток — и сразу полегчало, выпил еще — и мир заиграл яркими красками, после третьего глотка я готов был жениться на всех Валовских сестрах одновременно. Оптом, так сказать, дешевле!
— Афродита уже совершеннолетняя. Ей недавно исполнилось пятьдесят, — безрадостно сообщил мне Вал.
— Я не хочу жениться на старухе! Я не геронтофил! — да она старше меня в два раза! Я что, похож на Галкина?
— Не ори! И определись со вкусами! То слишком молодая, то слишком старая, Бруньке вообще триста лет, между прочим! У нас еще есть шанс спасти твою и заодно мою шкуры. Пойдем к ректору, пусть отправит нас на практику немедленно!

 

— Я бы на вашем месте делал копыта, демонские хари! — задушевно поприветствовал нас Проповедник. — У старого хмыря сидит голубоволосая красотка с такими аппетитными булочками, мммм…
— Не отвлекайся! — рыкнул Вал.
— … В сопровождении офицера из головного Чистилища. «Некто» попал в списки злостных хулиганов, уклоняющихся от уплаты штрафа за надругательство над углом таверны «Кварки-Шкварки», за учиненное разбойное нападение на одержимых бесами с применением дубовых подручных средств и за избиение прибывших для экзорцизма служителей Света, — рожа Проповедника расплылась в широченной улыбке. — Еще этот «Некто» лживыми обещаниями жениться завлек к себе в номер одну невинную суккубу-девственницу и пытался надругаться над нею всевозможными извращенными способами. При этом он утаил, что у него имеется весьма ревнивая невеста, которая пряталась под кроватью! По совокупности действий тянет на пятнадцать суток. Сынок, в пекле всегда не хватает работников!
— Вот су…суккуба благословенная! — Вал добавил еще несколько грубых даже для моего слуха слов. — Говорил же, не развязывать! Пусть бы самик ею подзакусил! — он со всей дури грохнул по двери.
— Не помогло бы, — уныло сообщил я другу. — Это была иллюзия.
Вал опять начал материться. Я же лихорадочно соображал, куда бежать и как спасаться. В тюрягу не хотелось совершенно. Даже на пятнадцать суток. Даже в аду. Даже в качестве альтернативы женитьбе. Нет, лучше уж Афродита.
— Дурак, — засвистел в ухо змей. — Лучше две недели в пекле, чем тысячи лет с этой чокнутой малолеткой. В чистилище, между прочим, и девушек содержат… Аморальных…
— Изыди, искуситель! — заорал Проповедник, увидев Белочку. — Место твое в садах Эдема, а не здесь!
Белочка фыркнул и спрятался в волосах, продолжая оттуда нашептывать мне приятные перспективы пребывания в чистилище. Картинки, которые он рисовал, мне определенно весьма нравились.
— Короче, — Вал прекратил наконец-то изливать проклятия на голову Брунилии и принял какое-то решение. — Надо смываться. У меня дома тебя не достанут. Завтра мы отбудем на практику, а там что-нибудь придумаем.
И он потащил меня в зал перемещений, а вслед нам несся хохот Проповедника:
— Офицер, преступники убегают! Держи иностранного интервента! От кармы не уйдешь! Вижу судьбу твою, бесовское отродье! Быть тебе всего лишь трижды проклятым!
— О чем это он? — спросил я на бегу у Вала. Он только отмахнулся. — Вал?
— Всего лишь три жены будет! Не фонтан, но нормально!
— Нормально? Да я и одной не хочу! — возмущенно орал я, в то время как змей радостно вторил: — Клево! У меня будет гарем! Даешь шестьсот шестьдесят шесть жен и еще троих!
Придурок!
Мы вбежали в комнату с порталами. Вал, не останавливаясь, распахнул нужную дверь, втолкнул меня в нее, сам зацепился носком за порог, не удержался на ногах, упал, увлекая меня в кучу-малу, и мы кубарем вкатились в уже знакомую мне комнату со статуями. Только вот на этот раз она была полна народу. Демоны и демоницы в пестрых одеждах, вечерних платьях, блестящие от сияния драгоценных камней фланировали по залу, рассматривая статуи и картины. Между ними мелькали бесы с подносами уставленными хрусталем и золотыми тарелками. Среди гостей особенно выделялись высокие демоны в красной военной форме. Мамочка моя! Куда мы попали?
— А вот и жених! — раздался ироничный женский голос.
Я с трудом выпутался из наших с Валом рук, ног, хвостов и вскочил на ноги.
— Соль, позволь представить мою матушку, высшую демонессу доминиона Собирателей Душ, первую леди при дворе Князя, герцогиню Анери.
Зудеть-колотить! Моя будущая теща была такая…такая… Короче, жениться мне расхотелось еще больше. Матушка Вала была сногсшибательна, неподражаема, неописуемо прекрасна. Теперь я знал, на кого похожа Афродита. Такие же золотые волосы волнистой копной опускались до бедер. Синие бездонные глаза с маленькими белыми искорками в глубине черных зрачков. Фигура! О, что это была за фигура! Высокая грудь, не большая и не маленькая, как раз такого размера, чтобы восхищать и вызывать желание, талия, которая легко поместится между моих ладоней, округлые бедра и ноги! Какие ноги! Куда там до неё Азазире и Брунилии! Теперь я понял, почему Вал считает Бруньку страшненькой! Да при такой матушке каждая красотка будет казаться уродиной! На герцогине было надето такое маленькое-маленькое, очень закрытое платье, которое больше возбуждает, чем неглиже. Воображение тут же подсунуло мне картинку, на которой моя будущая теща возлежит на черных простынях в ажурных чулочках и красных туфлях на шпильке и манит меня к себе пальцем.
Да будет славен в веках Геракл, который научил меня боевой трансформации!
Я, наконец-то, с огромным трудом, смог оторваться от созерцания груди стоящей напротив дьяволицы и посмотреть ей в лицо. Она смотрела с легкой улыбкой, а в глазах плескалась моя смерть. Взгляд просто выворачивал наизнанку, и я знал, что я ей не нравлюсь. На голове шевельнулся Белочка.
— Вау! Вал, как ты мог утаить, что твоя мать — богиня красоты? — с восторгом прошипел он. — Божественная, позволь представиться, тот, что снизу, с открытым ртом и очумелым взглядом — Соль, он же Вася, черт с Земли. Восхищен, сбит с ног, покорен всей своею сущностью. А я — Белочка, ум, честь и язык этого отмороженного. Готов стать твоим рабом на квадриллион лет!
— Кхм, — раздалось сзади.
— А, Валафур старший! Не могу скрыть своего восхищения вашей супругой и вами! Только такому бравому офицеру по силам покорить сердце неприступной красавицы, — выкрутился искуситель.
Наконец-то я смог говорить и постарался сгладить впечатления от тирады змея.
— Весьма польщен встречей с вами, герцогиня. Теперь я знаю, в кого пошла Афродита своей красотой. — А про себя подумал: «Еще бы знать, в кого она пошла своим характером».
— Я тоже рада знакомству, Соль, — промурлыкала герцогиня Анери. Мне показалось или лед в её глазах после выступления Белочки слегка растаял? — Пойдем, я представлю тебя гостям. А с тобой, сын, мы поговорим позже!
Прежде, чем меня увели к расфуфыренной толпе, я успел заметить, как сник Вал. Валафур старший сочувственно похлопал сына по плечу, и я еще услышал:
— Ты сам знаешь, что по плану замуж нужно было отдать Земфиру…
Анери подхватила меня под руку и потащила за собой, словно собачонку на поводке, впрочем, сейчас я готов был позволить этой женщине надеть на меня даже ошейник.
— Ах, какая женщина, какая женщина, — шипел Белочка мне в ухо. — Жаль, что уже замужем. Хотя, ты парень крутой, на фоне ее мужа вообще супер-стар, может, рискнем? Все равно жизнь закончена, так хоть напоследок…
— Заткнись, — взвыл я.
— Что? — Анери возмущенно приподняла бровки. В ее глазах засверкали молнии.
— Миледи, я не вам! — покаянно воскликнул я. — Это Белочка достает меня!
— Ах, этот милый змейчик? Искусители — весьма редкая порода в наше время, не обижай его. Он просто прелесть, — и она протянула руку, чтобы погладить коварного подстрекателя по голове. Этот пресмыкающийся, верите, замурлыкал! — То, что ты обладаешь этим бесценным даром, слегка примирило меня с замужеством младшей дочери.
— Миледи, — я решил воспользоваться моментом и попытаться отвертеться от унизительного для моего свободолюбия брака, — если вам так ненавистен наш брак, давайте от него откажемся!
Я сделал самое невинное лицо, на которое только был способен. Анери окинула меня оценивающим взглядом и серьезным тоном произнесла:
— Милый мальчик, у меня семь незамужних дочерей, и каждую нужно пристроить в хороший домен к положительному демону. А в наше время так сложно найти приличную партию. Молодежь нынче предпочитает ни к чему не обязывающие свободные отношения. Пожили пару сотен лет — разбежались. Никаких обязательств. Никаких проблем.
Я согласно кивнул. Правильная позиция. Анери подняла вверх пальчик с острым ноготком.
— Я не против, чтобы такие отношения завел Вал, — продолжала она. — Все-таки мальчику еще нужно остепениться, выгуляться перед первой женитьбой. Вы, мужчины, растете так медленно.
Тут я хотел поспорить, я ведь уже вполне себе зрелый и самостоятельный, но не решился.
— А вот девочкам такие отношения категорически противопоказаны! — тон Анери не допускал возражений. — Кем она будет через сотню лет сожительства? Порченым товаром? Девушкой б/у, которая не смогла удержать и охомутать своего кавалера? Нет и нет! А вдруг появится ребенок? Гражданский брак — гражданские права. Я категорически против таких отношений! Только замужество! А потом можно и отравить мужа, если он уж очень надоест. В этом нет ничего постыдного.
Как-то мне стало грустно. Я попытался сделать еще одну робкую попытку отстоять свою свободу.
— Миледи, но разве это не нарушение традиций, отдавать младшую дочь раньше старших?
Герцогиня недовольно поджала губки.
— Ты сам виноват! Ты сказал Слово в самом сердце нашего домена! Домен принял его и зафиксировал, и теперь тебе придется жениться. Мы, конечно, хотели предложить тебе кого-нибудь из старших дочерей, но Афродита заявила, что запишется в Легион, если мы не позволим ей выйти за тебя замуж. А так, как на днях она выбрала для себя доминион Гнева вместо доминиона Обмана и Шуток, как мы рассчитывали, то, сам понимаешь, её слова — не простая угроза, — Анери погладила меня по руке. — Так что, зятек, сегодня будет свадьба!
— Как сегодня? — завопил я, привлекая всеобщее внимание. — Но вы меня совершенно не знаете! А вдруг я маньяк какой-нибудь? Или извращенец?
— Это только придаст тебе еще больше шарма, — промурлыкала теща.
— И вообще, я через месяц вернусь на Землю!
— Я не сомневаюсь, что Князь не откажет в выдаче для моего зятя гражданства.
— Но я не хочу жениться! Я не люблю Афродиту! Нет, она мне, конечно, жутко нравится, но это не любовь!
— Глупости какие! Несколько капель приворотного зелья — и ты полюбишь ее всем сердцем.
— Но она меня тоже не любит!
— Значит, у нее не будет повода тебя ревновать, и ты сможешь прожить намного дольше.
Зудеть-колотить! Железная логика!
— Какое счастье. Вы меня очень успокоили, — скривил я кислую рожу, понимая, что бежать некуда. Впереди меня ждет либо чистилище с Брунилией, либо женитьба на вредной малолетке, старше меня почти в два раза! И не факт, что в чистилище меня не достанет суккуба-нимфоманка, страстно желающая заполучить в мужья иностранца! А может рискнуть и выбрать тюрягу? Там и девушки есть… Аморальные… Да. Решено. Надо драпать и сдаваться силам правопорядка! Я начал озираться в поисках путей к отступлению. Но тут мне на плечо легла тяжеленная ладонь, я медленно оглянулся. На метр надо мною возвышался широкоплечий, краснокожий демон с бараньими рогами, облаченный в военную форму точно такого же вида, как у Валафура-старшего, только на кокарде был изображен комар.
— Ты куда-то собрался, солдат?
Я сглотнул.
— Соль, познакомься. Это друг моего мужа, командир Легиона, генерал Яиловар. Он настаивает, чтобы ты обязательно прошел КМБ, раз служба в регулярной армии тебя не прельщает.
— Чего прошел? — высунул голову Белочка.
— Курс молодого бойца! Каждый уважающий себя демон, по закону должен отслужить хотя бы две недели! — рыкнул генерал.
— Военком, мля! — буркнул змей и закопался в волосах.
Вот только этого мне еще не хватало! Служить в армии — фиг вам!
— Во-первых, я пацифист! Во-вторых, я не демон!
— А кто? — удивился тупой вояка, напрочь проигнорировав мои политические взгляды.
— Я — черт! — гордо ответил ваш покорный слуга, выпячивая грудь и расправляя плечи.
— Но ты типичный демон! Только не могу понять, какая у тебя специализация…
— Я черт! И специализация у меня чертовская, — начал на ходу сочинять я. — В моем мире все, кто живет в России с рогами на лбу и с хвостами на заднице — черти! Это намного круче, чем какой-нибудь затрапезный иноземный демон! И нам чертям — закон не писан!
Я нарывался, ну и что! Меня ведь тут женят, а это страшнее, чем гнев какого-то генералишки. В конце концов, я патриот и не собираюсь обзываться каким-то там демоном. Зря я, что ли в детстве сказки читал? Не хочу быть демоном! Хочу быть чертом! Имею все права! Русский я или не русский? На морде генерала отразилась борьба мысли с мозгами.
— Хорошо. Но, если передумаешь, двери моей учебки для тебя открыты! И учти, служба в армии списывает все преступления!
С этими словами он наконец-то отчалил. Это на что он намекает? Но я не передумаю!
— Пронесло, — прошипел Белочка.
Тем временем, герцогиня затащила меня на возвышение, как раз между скульптурами нагой пятиголовой девицы, корчащей пять жутких рож, и мужика с огромным пузом, пытающегося сесть на шпагат. Анери требовательно хлопнула в ладоши, вокруг наступила тишина. Всё это, так сказать, благородное высшее общество повернулось в нашу сторону и начало откровенно пялиться на меня, такого красивого, в черном костюме и с перекошенной рожей.
— Дорогие друзья! — раздался приятный голос моей будущей тещи. Хотя, сейчас он мне казался грозным набатом, возвещающем о наступлении конца света. — Представляю вам жениха нашей младшей дочери Афродиты. Соль, — по залу раздались удивленные возгласы. Надо выяснить у Вала, чего это на мое имя так все реагируют. Может Азазира мне не полный перевод дала? — Он же — Василий, черт из инферно Земля.
Мы спустились в зал, к нам присоединились Валафур-старший в сопровождении расстроенного Вала, и мы пошли вдоль выстроившихся гостей.
— Соль, черт, — кивал я всем этим Зузилитам, Аксонитам, Истрафарам и прочим зубодробильным демонским именам. — Черт Соль. Очень приятно. Соль, черт с Земли.
— Царь, — подхихикивал где-то наверху Белочка. — Очень приятно. Царь.
Юморист, блин. Меня тут, можно сказать, заживо хоронят, убивают все мои светлые мальчишеские мечты, сажают в золотую клетку, надевают строгий ошейник, а ему хиханьки!
Наконец мы добрались до группы девушек.
— Познакомься Соль, это мои сестры, — вступил в разговор Вал. — Сафара, — высокая стройная, деловая. — Земфира, — смотрела на меня с любопытством. — Сулима, — по этой сразу видно, что парней терпеть не может, — Короса и Геронита, — кудрявые близняшки, с глупыми улыбками. — Корица, — длинная словно жердь, — Марида, — с улыбкой Моны Лизы и зубами аллигатора, — Неяда, — эта вообще раздевала меня взглядом.
Все девушки, кроме старшей, взяли стать и красоту папаши. Если верить народным приметам, то девочки похожие на отцов будут счастливыми. Судя по всему, эти семеро будут очень, очень счастливыми! Сафара и Афродита внешностью пошли в мать. Слава Тому! Если бы меня женили на Земфире, я бы точно покончил жизнь самоубийством. О стенку головой! Три раза подряд!
— Какая же красивая моя Афродита! Кстати, а где она? — зашипел Белочка, откуда-то сверху.
— Прошу за стол!
Меня подхватили с двух сторон Короса и Геронита и поволокли в соседнее помещение, где уже были накрыты длинные столы, украшенные какими-то кактусами. Девушки ехидно хихикая, усадили меня на высокий стул во главе центрального стола, напялили на голову венок из каких-то колючек, от которого змей расчихался и, всунув в руки бокал с красным вином со смехом убежали. Я завертел головой, выискивая Вала. Товарищ стоял с сестрами, но увидев мои гримасы подошел к несчастному жениху.
— Сядь рядом! — зашипел я. — Я же ничего не понимаю в ваших обрядах! Будешь подсказывать!
— И держать меня за руку в самые страшные моменты, — свесился вниз Белочка. — А первая брачная ночь нам положена?
— Заткнись! — заорали мы с Валом в два голоса.
— Я же просто интересуюсь! — змей обиженно уполз на затылок, бубня: — Мне же надо знать: чешуйки отполировать, клыки почистить…
— Заткнись!
— Молчу, молчу. И чего вы такие нервные? Ладно, пойду, вспомню все, что знаю о совращении малолеток…
— Заткнись!
— Вал, что мне нужно знать?
— Да не трясись ты так. Я твой шафер и все уже приготовил. Серьгу для тебя, клеймо для Афродиты.
— Какое клеймо? — подозрительно спросил я, Белочка зашуршал обратно в сторону рогов.
— Жен всегда клеймят именем мужа, у вас не так? — Вал посмотрел на меня с недоумением.
— Что? Мою жену, словно какую-то племенную кобылу, клеймить? — я почувствовал, как у меня изо рта полезли клыки. Гости вокруг зашевелились, а когда Белочка на весь зал зашипел: «Не позволю портить безупречное тело нашей девочки!» — народ стал с опаской расползаться к стеночкам. Послышались уважительные шепотки:
— Иностранец!
— Варвар!
— Собственник!
— Еще ухо не проколол, а уже «нашей»!
— А что с него брать? Черт!
Все переживания последних часов выплеснулись из меня волной безумной ярости. Валу бы налить мне пару стаканчиков той волшебной настойки, что была у него во фляжке, я бы и успокоился, но вместо этого друг безразлично пожал плечами и произнес, глядя на свадебный торт:
— Ну не хочешь ставить клеймо на видное место, поставь на том, где только ты будешь любоваться.
При этом он похабно усмехнулся, за что и поплатился первым. Я легко, словно куклу подхватил его за плечи и ноги и швырнул в сторону выхода, прямо в кучу доблестных офицеров во главе с папашей Валафуром.
— Бей его! — раздался чей-то истошный крик. — Нечего ради всяких иностранцев традиции нарушать!
— Жена дана, чтобы имя мужа прославлять!
— Вот, вот… сначала они потребуют убрать клеймо. А затем и равных прав захотят, — шепнул кто-то вкрадчиво над самым ухом.
Будущий тесть — если выживет, конечно, рыкнул и бросился в мою сторону в сопровождении группы поддержки в составе пятерых бравых вояк.
Это они не подумали. Я вырос в неблагополучном районе и привык отбиваться от нескольких противников одновременно, да и последующие занятия спортом не прошли даром, но увидев шестерых трехметровых демонов несущихся ко мне со зверскими выражениями лиц, слегка струхнул. Оказалось зря. Откуда только силы взялись? Причем у меня сложилось впечатление, что все эти бойцы, добежав до меня стали ниже ростом, при этом выглядели они жутко неповоротливыми и медлительными, я их раскидал, словно кегли, тестя при этом пожалел и, просто аккуратненько стукнув головой о статую, уложил на пол отдохнуть. Меня еще несколько раз пытались остановить, но я уже вошел в ритм и останавливаться не желал ни в какую. Белочка на голове тоже вырос до размеров удава и вовсю плевался ядом, от которого плавился пол. Визжали дамы, матерились демоны, а я злобно хохотал, круша благородный хрусталь. Меня обуревал азарт, возбуждение и спокойная ярость. Некоторые тетки были настолько глупы, что попытались повиснуть на моих могучих плечах. Одну я, слегка погладив по основанию хвоста, толкнул на диван, а вторую смачно поцеловал — уж весьма аппетитно она выглядела, после чего демонеска с томным вздохом упала в объятия, подскочившего к ней смазливого инкуба. После этого мне стало по-настоящему тяжело. Все дамочки решили, во что бы то ни стало, облобызать мое мужественное лицо и сорвать хоть по одному поцелую. Белочка был в восторге и уже пытался продавать номерки, когда двери зала распахнулись, и на пороге нарисовалось новое действующее лицо.
Я не заметил, как в помещении наступила абсолютная тишина, и успел запустить в сторону вошедшего, большой свадебный торт. Тот молниеносно взмахнул рукой, торт завис перед его лицом и медленно поплыл обратно на столик, с которого я его сорвал несколько секунд назад.
— О, дьявол! — пробормотал я в полной тишине.
— К вашим услугам, молодой э-э — черт?
— Откуда вы знаете?
— Я знаю обо всем, что происходит на территории моей власти. Все мысли, желания, тайны. Я Владыка этого мира. Мир и я — одно целое. Представиться не желаешь?
— Вася.
— Просто Вася? Или после того, что ты учинил на собственной свадьбе, все-таки высший черт Соль из доминиона Власти?
В полной тишине раздался удивленный вздох сотен демонических глоток, следом послышались испуганные и завистливые шепотки:
— Доминион Власти?
— Да, Князь именно так сказал…
— Но это невозможно…
— У нас тысячи лет не было никого принадлежащего к этому доминиону…
— Это значит…
— Это значит, что и здесь герцогиня оказалась самая умная, — снисходительно сообщил незнакомец, легким мановением руки восстанавливая тишину.
Я сдулся, клыки втянулись, когти исчезли, змей, по-моему, вообще превратился в червяка и заполз в ухо.
— Князь!
Народ дружно упал на колени и склонил головы. Я один стоял посреди коленопреклоненных демонов и лупал глазами на того в кого никогда не верил. Вот, как бы это смешно не звучало, но в Бога я верил, где-то очень-очень глубоко в душе, а в дьявола, даже очень глубоко в душе — нет! Тем временем Князь легким взмахом руки привел помещение в прежний вид, достал из воздуха трон уселся на него и уставился мне в глаза. Я в ответ рассматривал владыку преисподней. Холенный пожилой мужик в деловом темно-синем костюме и, даже на вид жутко дорогих, кожаных туфлях. Никакого хвоста, никаких рогов, ни трезубца в руках, ни договора подписанного кровью. Короче, не настоящий он какой-то!
— Не веришь? — Князь улыбнулся, обнажая безукоризненно-белые зубы. — Так лучше?
Я на секунду отвел взгляд, и когда его вернул, то по спине потекла тонкая струйка пота. Меня охватил ужас при виде того, что воцарилось на троне. Мрак, впитавший в себя безумие адской бездны и крики горящих душ грешников. Тьма, клубящаяся змеями, пропитанная отчаянием и скверной, бурлящая в поисках выхода. Я едва устоял на ногах. Если это ад, то как же должен быть прекрасен рай и я в него хочу прямо сейчас!
— Полная противоположность, любовь и прощение, — с легкой усмешкой сообщил мне Князь, вновь приняв облик мужчины.
У меня загорелись глаза, и засвербело под хвостом.
— А можно…?
— Ты нахал! Но это не в моей компетенции. Если тебя пригласят, я возражать не буду.
— Точно? Никаких запретов, никаких террористических и шпионских заданий?
— Кто я такой, чтобы приказывать тебе?
— Сейчас, ты вроде, как мой босс. И опять же, борьба Добра со Злом, Тьмы со Светом. Демоны мучают и соблазняют, ангелы — поддерживают и спасают. — У меня, дитя своего времени, воспитанного бабушкой, в верованиях которой тесно переплелись христианские заповеди и языческие приметы и праздники, было весьма смутное представление о борьбе за души смертных. — Поэтому заранее хочу знать об ограничениях, да и хорошо бы увериться, не ждет ли меня святая инквизиция на другой стороне.
Князь откинулся на спинку трона, с задумчивым интересом рассматривая мое лицо.
— Твои знания о рае и аде несколько… сказочные, — улыбнулся он словно добрый дядюшка: — тем интереснее. Есть у меня такое чувство, что тебя пригласят. И очень скоро. — Князь рассмеялся и в зале сразу же на несколько градусов потеплело. — Хотелось бы мне присутствовать при вашем разговоре, — добавил он едва слышно и повернулся к застывшей семье Вала. — Герцогиня, я прибыл по твоему приглашению на свадьбу малышки Афродиты.
Теща засияла, тесть вытянулся в струнку, Вал махнул мне рукой, а все гости с тихим вздохом повернулись к двери. Князь встал, отправив трон в небытие, щелкнул пальцами, заиграла музыка, двери распахнулись и…
Зудеть-колотить!
Прощайте милые подружки! На кой мне приворотное зелье? Зачем еще кто-то? Князь вел ко мне самую красивую девушку во вселенных!
Афродита была в огненно-красном платье с широкой юбкой, затянутом золотым поясом на тонкой талии. Её шикарные курчавые волосы уложили в гладкую прическу, о чем я тут же пожалел. На голове сияла бриллиантовая диадема, уступая блеском чуть испуганному взгляду синих глаз. Рядом с высоким плечистым Князем она казалась хрупкой и беззащитной.
«Убью любого, кто посмеет ее обидеть», — громко прошипел Белочка, озвучивая мои мысли.
Похоже, этот маньяк добавил в наше сообщение немного ультразвука, потому что я спинным мозгом почувствовал, как по залу прокатилась волна страха. За спиной бесшумно материализовался Вал, товарищ слегка похлопал меня по плечу, давая понять, что он рядом.
Тем временем, Князь подвел ко мне мою невесту. МОЮ НЕВЕСТУ! Это словосочетание больше не пугало меня. Я заметил, что тонкие, изящные пальчики Афродиты слегка подрагивают на предплечье Князя. Она подняла на меня глаза, и я утонул в бездонной синеве. Как я раньше не замечал, до чего она прекрасна?! Такая юная, свежая, желанная, хотелось сгрести ее в охапку и спрятать в своих объятиях. Неужели эта хрупкая, застенчивая девушка сегодня утром устроила мне экстремальную побудку? Я вспомнил утро и улыбнулся.
— Скажи что-нибудь, не стой истуканом, — зашипел где-то в ухе змей.
— Ты, ты… восхитительна! — странно, что это с моим голосом? Но прозвучал он как-то хрипло и глухо. Белочка тут же решил исполнить роль суфлера: «Придурок! Скажи ей, что ты ее любишь и жить без нее не можешь. Скажи, что она самая-самая, и у вас будет куча детей. Пообещай мыть посуду и не разбрасывать носки…» — но я, проигнорировав назойливый голос, протянул Афродите руку.
— Не так быстро, Соль, — с улыбкой произнес Князь. — Мы еще не слышали твоих клятв.
Я немного растерялся. Каких клятв? Я лишь однажды давал клятву, когда сдуру вступил в современные пионеры. Да и пионерская организация после этого просуществовала лишь полгода, после того как депутата возглавляющего партию при которой обитали юные пионеры, пристрелили конкуренты. А, может, она подойдет, если немножко перефразировать?
— Я, Василий Петрович Шуйский, известный под именем Соль, вступая в брак, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь горячо любить свою супругу, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия! Тьфу! Не то! Защищать жену, холить и лелеять, всегда выполнять данные ей обязательства и не нарушать законов семьи и брака!
— Выносить мусор и самому стирать носки! — влез все-таки Белочка. — К тяжелому, но приятному бремени семейной жизни, будь готов!
— Всегда готов! — на чистом автомате ответил я, вскинув руку в пионерском салюте.
Зал разразился криками и громом аплодисментов. Князь попытался сохранить серьезное выражение лица, но по тому, как кривились его губы и плясали веселые огоньки в глазах, я понял, что он в курсе, кто такие пионеры. Может, даже сам участвовал в создании этой организации. Вал протянул Князю коробочку, тот достал из нее бриллиантовую серьгу в виде капли и передал ее Афродите. Сам же отрастил на мизинце длинный тонкий коготь и быстрым движением проколол мне мочку уха. Афродита улыбнулась, привстала на носочки, я наклонился к ней, и она вдела серьгу. Затем, чуть касаясь губами, поцеловала в щеку. По мне прокатилась колючая молния. Я едва удержался, чтобы не привлечь ее к себе в страстном поцелуе. Вал протянул Князю вторую коробочку. В зале наступила полная тишина. Я нахмурился, если это, то о чем я думаю… Владыка открыл деревянную крышку, и я увидел на бархатной подставке металлическую печать в виде прямоугольника. Князь дотронулся до нее кончиком пальца, и печать засияла цветом раскаленной лавы. Афродита тихонько вздохнула. У меня сжались кулаки.
— Только посмей, — хрипло произнес я, готовясь двинуть главдемона в челюсть. Зал ахнул.
— Ты мне угрожаешь? — Князь удивленно поднял брови. — Хотя, да, что это я… — пробормотал он себе под нос, с любопытством меня рассматривая. — Так именно из-за тавро ты устроил драку на собственной свадьбе?
Я кивнул.
— Я никому не позволю причинить Афродите ни малейшей боли.
— Мы сами ее выпорем, если нам захочется, — с придыханиями просвистел Белочка.
— Никому! Она под моей защитой. И мне плевать, что ты здесь босс. Если будешь настаивать на соблюдении этой дурацкой традиции, я сворочу тебе челюсть, Князь.
— Ты от радости совсем сбрендил. Это надо же додуматься, угрожать самому Князю Тьмы! Теперь к нам несется северный зверек, — зашипел где-то в ухе Белочка. — Прощай, друг, жаль, первой брачной ночи не дождались. Но с тобой было весело. Давай, уйдем красиво! Двинь ему с ноги! — с азартом громко закончил он.
Зал опять ахнул и притих, ожидая ответа Владыки. Тот улыбнулся, кивнул своим мыслям, махнул рукой, и коробочка с клеймом исчезла, а вместо нее появилась другая, где на алом атласе лежало обыкновенное золотое обручальное кольцо. Князь с улыбкой провел над ним рукой, и на ободке загорелись огненные буквы, складывающиеся в слова. «Соль и Афродита навсегда». Среди демонов пролетел тихий ропот.
— Цыц! — рыкнул Владыка. Тело его увеличилось и подернулось тьмой. — Будем уважать обычаи родины жениха, но запомните, то, что я прощаю этому мальчику, никому из вас не сойдет с рук!
Меня накрыло ужасом, по спине пополз ледяной вал. Демоны беззвучно попадали на колени.
— Ты доволен моим свадебным подарком? — с безмятежной улыбкой повернулся к нам опять снисходительно-веселый Князь.
— Это другое дело, — пробормотал я, с запозданием поняв, что только что избежал мучительной смерти.
— И «спасибо» не скажешь?
— Спасибо.
— Мы обязательно поговорим с тобой, Василий. В более приватной обстановке.
— Это угроза? — холодно поинтересовался я. Мой дурной характер опять взял вверх над разумом, где-то застонал Белочка.
— Мне угрожать тебе? — Князь был искренне удивлен. — Мальчик мой, мы в слишком разных весовых категориях. Пока, в разных. Я просто уничтожу тебя, не прибегая к глупым угрозам и предупреждениям. Я сказал только то, что хотел сказать.
Я слегка поклонился и, взяв кольцо, осторожно надел его на безымянный палец правой руки зардевшейся Афродиты. А потом, плюнув на условности, сгреб ее в охапку и крепко поцеловал, мучительно осознавая, что до момента, когда мы останемся наедине еще очень далеко.
— А теперь пир! — крикнул Валафур, и на нас обрушился водопад музыки, запахов и криков.
Нас поздравляли, мы смеялись, танцевали, пили вино, болтали обо всем на свете и, конечно, я при каждом удобном случае целовал жену. Она с удовольствием подставляла щечки, лобик, шейку, но губы почему-то стеснялась.
Как это обычно бывает на свадьбах, через несколько часов гости о нас благополучно забыли. Ближе к ночи Князь пригласил Афродиту на танец, и я, скрипя сердцем, согласился, а теперь смотрел, как они, в гордом одиночестве, вальсируют посреди зала и дико ревновал. Вот уж не знал, что я на такое способен. Этот старый хмырь что-то тихо говорил моей жене, а она звонко хохотала. Ничего, вот вернется, и я ее больше никуда не отпущу! Будет сидеть дома и печь мне пирожки.
— Нужно быстрее заделать ей ребенка. А лучше троих! — недовольным голосом прошипел змей. — Чтобы ей некогда было на других демонов смотреть!
— Каких детей, ты что, сбрендил? Ей самой еще в куклы играть, — пробухтел я, про себя отмечая, что грудь будущей матери моих детей уже не детская. В штанах стало тесно, и я быстро убрал все лишнее. Все же эта частичная трансформация классная вещь!
Наконец, эта пытка закончилась, и Князь вернул мне жену. Он галантно поцеловал Афродите руку, что-то шепнул на прощание, кивнул мне и растворился в воздухе. И отлично! Нам здесь всякие древние ловеласы не нужны!
— Что он тебе говорил? — ревниво спросил Белочка.
Афродита сияла:
— Он предложил мне обучение в Академии вне конкурса. Еще сказал, что доминион Гнева — не мое основное призвание, и рекомендовал перейти в доминион Обмана и Шуток. Еще хвалил, как здорово я все провернула с замужеством. Сказал, что не рассчитывал на такой быстрый результат. Сам Князь меня похвалил! Ой! — тут она поняла, что сказала лишнее, и счастливое выражение на ее мордашке сменилось испуганно-виноватым.
— Так…, - у меня настроение сразу рухнуло вниз, а вместо него поднялась паранойя и чувство оскорбленного мужского достоинства.
— Замуровали, демоны! Повязали, волки поганые! Обманом в сети затащили! — завыл Белочка. — А я чувствовал, что что-то здесь не так! Змеюку на груди пригрели, обласкали, в люди вывели!
— Тихо ты! — на Афродиту было жалко смотреть. Она порывалась, что-то сказать, но замолкала под моим тяжелым взглядом, виновато опуская глаза. Я же чувствовал себя обманутым в своих самых сокровенных мечтах. — Замуж, значит, захотелось? Удачно провернула это дело? Ну, что же, получишь все тридцать три удовольствия от замужества, — процедил я сквозь зубы, едва сдерживая яростный вопль.
На душе было погано. Как бывает, когда после хорошего вечера в дорогом ресторане ты предвкушаешь бурное продолжение, а у нее «критические дни»…
— В монастырь ее! — зашипел Белочка. — Но после первой брачной ночи! Интересно, а разводы здесь практикуют? Если нет, то стоит запастись ядами.
К нам подошел обеспокоенный Вал.
Дальше: Эпилог