БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ГЕРМАНСКИХ ТАНКОВ В 1918 ГОДУ

Формально германскими войсками было в 1918 году введено в дело 45 танков: 15 A7V и 30 трофейных Mk IV. Трофейные танки германские войска вынужденно применяли шире, чем собственные. В ходе боев часть поврежденных танков была заменена резервными, а часть успели отремонтировать и вновь пустить в бой. Так, 1-е «штурмовое отделение» за время боев практически полностью обновило материальную часть. Так что число реально действовавших танков оказывается несколько больше. Боевое применение первых германских танковых подразделений стоит рассмотреть на общем фоне операций германской армии, в которых они приняли участие.

В МАРТОВСКОМ НАСТУПЛЕНИИ. Во время большого наступления в Пиккардии (операция «Михаэль», 21 марта — 4 апреля 1918 г.) германцы на фронте атаки шириной 70 км между Аррасом и Ля-Фером ввели в дело 3 армии в составе 62 дивизии — около 450 тыс. штыков при 6800 орудиях, 1000 самолетах и всего 19 танках (из них 10 — собственного производства и 9 — трофейных). Германцы куда больше полагались на тщательно подготовленный и четко управляемый огонь артиллерии разных калибров и уровней и новые боевые приемы пехоты — включая действия штурмовых групп, оснащенных легким автоматическим оружием, гранатами и минометами и обученных тактике просачивания — нежели на бронированные машины. Хотя германская армия уже вполне испытала на себе действие таких машин. Впервые германские танковые части вступили в бой в первый день наступления, 21 марта, в полосе наступления 18-й германской армии против британских войск, и произошло это всего в 50–52 километрах от того места, где в 1916-м вышли в первый бой британские танки — в условиях позиционной войны на Западе линия фронта смешалась не так уж значительно. 18-я армия в 24 пехотные дивизии при более чем 3000 орудиях действовала на фронте шириной 33 км. Понятно, что танковая атака составляла лишь очень малую часть ее наступления.

Пять танков A7V 1-го «штурмового отделения» придали XVII корпусу, а пять Mk IV 11-го отделения — XIX. Оба корпуса вели атаку на Сен-Канген, т. е. танки должны были действовать на направлении главного удара. У танка A7V № 540 из 1-го отделения выявились технические неисправности, и он еще 16 марта был направлен для ремонта на завод в Берлин-Мариенфельд (оттуда он вернется только в конце июня). К началу этой операции в войсках находились и тракторы-транспортеры на шасси A7V — в составе транспортной колонны А.К.К. (R) 1111, приданной 18-й армии, и колонны А.К.К. (R) 1112, приданной 2-й армии.

Германская пехота начала наступление после короткой артиллерийской подготовки с применением химических снарядов, в ходе которой была подавлена британская артиллерия, разрушены окопы первой линии, дезорганизованы связь и управление. Туман способствовал атаке германской пехоты, но он, же затруднил действия немногочисленных германских танков, четыре танка A7V 1-го «штурмового отделения» под командой капитана Грайфа и пять танков Mk IV, двинувшиеся утром в бой, из-за тумана часто теряли связь с пехотой и действительно «продвигались независимо», как требовала инструкция по их применению. У двух A7V (№№ 505 и 507) уже в ходе боя выявились технические дефекты, а два — №№ 501 и 506 — действовали более-менее удачно и помогли в нескольких пунктах германской пехоте с небольшими потерями захватить британские укрепленные позиции. Этому способствовало и то, что вместе с танками на этом участке действовали не только пехотинцы и минометчики линейного 128-го пехотного полка, но и две роты 5-го штурмового батальона, а также пулеметная и легкоминометная рота этого батальона и огнеметный взвод. К началу следующего дня из всех A7V боеспособность сохранял только танк № 501. Mk IV не выполнили поставленных им на 21 марта задач — два танка выведены из строя артиллерийским огнем, у двух оказалось недостаточно горючего (Mk IV были крайне «неэкономичны» в расходовании бензина), но один смог вступить в бой с противником — здесь, кстати, тоже действовали подразделения 5-го штурмового батальона. Ограниченность результатов и, как оказалось. слабый грунт на пути движения танков не позволили объективно судить об их эффективности. Тем не менее за первые сутки операции танки продвинулись на 8 км в глубину британской обороны — максимальное продвижение 18-й армии за этот день. Армия привела противника в полное расстройство, в то время как 2-я и 17-я армии, действовавшие севернее, едва продвинулись за передовые траншеи. Конечно, в этом куда большую роль сыграли достигнутая германцами внезапность, высокие плотности артиллерии, непродолжительная, но мощная артиллерийская подготовка, быстрый темп операции с продвижением частей в глубь обороны для захвата узловых пунктов, инициатива пехотных командиров, использование резервов на направлении наметившегося успеха, но и танки оказали войскам большие услуги. А впечатление, произведенное ими в первый день на британских солдат, немногим уступает ужасу германской пехоты на Сомме в сентябре 1916-го.

Стоит отметить, что весеннее германское наступление 1918 года показало и неготовность союзников к борьбе с германскими танками. Видимо, успокоенные своим первенством в применении танков, англичане и французы почти не занимались проблемами противотанковой обороны. Вполне ожидая, что Германия сможет создать собственные танки и использовать их в наступлении, союзники почти ничего не сделали, чтобы подготовиться к их встрече. Тот факт, что действия немногочисленных германских танков не нашли отражения в британских реляциях, принято объяснять тем, что британские солдаты и офицеры на этом участке были либо убиты, либо взяты в плен, а от остальных частей немногочисленные танки укрыл туман. Впрочем, отметить роль танков в этой операции не счел нужным и генерал Людендорф в своих воспоминаниях о войне. Воспитанник старой прусской военной школы, он куда больше внимания уделил обстрелу Парижа из сверхдальнойбойной пушки, известной как «Колоссаль» — «чуда науки и техники, выдающегося достижения фирмы Круппа» — хотя этот обстрел не дал ничего, кроме подтверждения возможности стрельбы на 120 км, и никак не повлиял на ход боев. Ну а танки немцам пришлось оттянуть в лагерь близ Шарлеруа — семь из девяти пошедших в бой машин нуждались в серьезном ремонте. Танк № 507 еще и «уронили» при погрузке на железнодорожную платформу 27 марта на станции Сен-Кантен. К началу подготовки нового наступления машины все еще ремонтировались в мастерских В.А.К.Р. 20. Поэтому танки 1-го «штурмового отделения» были переданы продолжавшему свое формирование 3-му отделению, взамен 1-е отделение получило новые с номерами шасси 526, 527, 541, 560 и 562 (эти танки были уже оснащены описанной выше «системой управления огнем», люком командира и компасом в рубке) — благо все A7V размещались в одном лагере. В первых числах апреля 1-е «штурмовое отделение» хотели использовать в атаке на Сен-Гобен, но все намеченные объекты и позиции здесь были захвачены германской пехотой прежде, чем танки могли прибыть на место. Танки 2-го и 3-го «штурмовых отделений» в ходе той же операции «Михаэль» помогли частям 18-й армии также в захвате Нуайон и Мондидье 27 марта, где действовали против французских частей. После появления германских танков на поле боя германская пресса заговорила о том, что «только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам». Столь крутой поворот в оценке танков был логичным в плане пропагандистского обеспечения, но далек от действительности. За 15 суток в ходе операции «Михаэль» германские войска на фронте 50 км продвинулись на глубину до 30–35 км, но в развитии операции танки участия не принимали.

Интересно замечание об этой операции германского военного автора О. фон Мозера: «уже теперь пришлось столкнуться почти с непреодолимыми затруднениями при подвозе боевых припасов к передовой немецкой линии через поле воронок». По-прежнему требовались гусеничные трактора-транспортеры.

У ВИЛЛЕР-БРЕТОННЕ. В первый день наступления во Фландрии на р. Лис (операция «Георг», более известная под уменьшительным прозвищем «Жоржетта», 9-30 апреля 1918 г.) три германских танковых «штурмовых отделения» действовали в полосе 6-й германской армии против британских и португальских частей в полосе между Армантьером и каналом Ля-Бассе. В бой пошли только 14 танков A7V, 15-й (танк № 562) сломался еще в ходе тренировок в лагере в Шарлеруа. 9 апреля в 4:05 утра германская артиллерия начала интенсивный обстрел позиций противника на этом участке, поставив на его флангах химические заграждения с использованием иприта (прием «заипричивания» флангов атаки танков и пехоты войдет во многие наставления 1920-1930-х годов). В 7:30 утра пехота начала атаки небольшими группами. В 9:00 после вновь усилившегося артиллерийского обстрела в атаку перешли основные силы, в некоторых местах поддержанные танками. Почти на всем фронте германцам удалось продвинуться в глубь обороны противника на глубину от 11 до 30 км, отбросив противника и заставив его очистить выступ фронта у Ипра. К 12 апреля германцы были близки к важному железнодорожному узлу Хазберук. Британцы готовы были уже эвакуировать свои основные базы в Дюнкерке и Кале. Но к 14 апреля сила атак ослабла. В последующем ходе этого наступления германские танки уже не участвовали. Здесь германская армия повторяла опыт британцев и французов в 1917 году — после первых же боев силы танковых частей иссякали, и в дальнейшем бои шли уже практически без них. Наиболее известен бой с участием A7V у Виллер-Бретоне 24 апреля 1918 г. Об операции, в ходе которой это произошло, генерал Людендорф записал после войны коротко: «После основательной подготовки 2-я армия, используя танки, попыталась 24 апреля улучшить свои позиции у Виллер-Бретонне. Ей удалось продвинуться вперед, но удержать занятую территорию она не смогла».

Между тем захват и удержание этого населенного пункта обеспечили бы германцам последующий захват Арраса и углубление разрыва между союзными армиями. Поэтому здесь были задействованы все три имевшиеся на тот момент «штурмовые отделения» A7V. Это было самое большое сосредоточение германских танков на одном участке за весь 1918 год. И хотя бой у Виллер-Бретонне известен прежде всего, столкновением танков с танками, стоит рассказать подробнее не только о первой в истории танковой дуэли, но и об остальных действиях германских танкистов в тот день. Один танк — № 540 из 2-го отделения — все еще находился в ремонте в Шарлеруа. Танки, направленные для участия в наступлении, 21 апреля выгрузились у Гийокур, здесь у танка № 503 3-го отделения обнаружилось повреждение блока головок цилиндров. Остальные танки направились во Вьенкур, при этом «технические эшелоны» отделений остались на станции выгрузки, где организовали полевой склад боеприпасов и горючего. Только 13 A7V, разбитые на три группы, вышли в бой в полосе наступления 2-й германской армии против частей 4-й британской армии. 22 апреля командиры групп получили приказ и смогли обсудить вопросы взаимодействия с пехотными командирами. Первая группа под командой оберлейтенанта Скопника включала танки №№ 526 (им и командовал Скопник), 527 и 560 1-го отделения и действовала с 228-й пехотной дивизией; вторая сводная под командой оберлейтенанта Уилайна (танки №№ 501, 505, 506, 507 3-го отделения, 541 и 562 1-го отделения) — с 4-й гвардейской дивизией в центре боевого порядка; 3-я оберлейтенанта Штайнхарда (танки 525, 542, 561 и 504 3-го отделения) — с 77-й резервной дивизией. В соответствии с избранной тактикой, танки направили на самый важный объект — деревню Виллер-Бретонне. Чтобы не подвергаться слишком большому риску поражения огнем британской полевой артиллерии, танки по выполнении своих задач и после того, как пехота достигнет задачи дня и закрепится на новых позициях, должны были вернуться к сборному пункту позади передовых германских окопов. В случае успешного продвижения машины «технических эшелонов» должны были подвезти боеприпасы и топливо во Вьенкур, далее — в Марселькав, откуда выдвигались «боевые эшелоны» отделений перед боем, причем для снабжения каждого отделения выделяли два грузовика — один для боеприпасов, другой для топлива.

Любопытно, что танк № 562 в опытном порядке оснастили радиостанцией, но поддерживать связь в условиях трясущегося танка, стоявшего внутри него шума и помех от магнето двигателей оказалось невозможно.

24 апреля в 4:45 утра танки начали выдвижение на исходные позиции, назначенные им позади передовых окопов. Атака началась, по британским данным, в 7:00 под прикрытием утреннего тумана и дымовой завесы. Местность в этом районе соответствовала ходовым качествам A7V — здесь были давно «окультуренные» ровные поля, воронок от снарядов мало, траншеи и рвы сравнительно узкие. Первая группа A7V оберлейтенанта Скопника двинулась с исходных позиций в 6:50 и направилась непосредственно на Виллер-Бретонне. Все три танка группы успешно продвинулись до деревни, обогнав свою пехоту, прошли по деревне и расположенной рядом роще и даже заставили британских солдат сдаться. Но вынуждены были вернуться, чтобы помочь продвинуться пехоте, остановившейся перед британскими позициями. Под их прикрытием германские пехотинцы захватили передовые британские окопы и пулеметные точки, взяв немало пленных. Танк № 526 Скопника продвинулся на 100 м вдоль железнодорожной линии позади Виллер-Бретонне без пехоты, затем вернулся назад, с тыла обстрелял и подавил четыре пулеметные точки. Затем он помог пехоте ликвидировать еще несколько позиций пулеметчиков на окраине Виллер-Бретонне и продвинуться до железнодорожного переезда на западной окраине деревни. Танки № 527 (командир лейтенант Фитце) и № 560 (лейтенант Фолькгайм) в тумане и дыму продвигались практически независимо от командирского, тем не менее в 8:45 догнали его возле кирпичного заводика. Здесь британские пехотинцы и пулеметчики держали упорную оборону, ведя интенсивный огонь. Три танка подошли практически вплотную и открыли огонь по зданию и огневым точкам. Британские солдаты вынуждены были сдаться. Затем танки №№ 527 и 560 двинулись к сараям на восточной окраине деревни, где также засели британские пулеметчики, подавили их огонь и помогли пехоте захватить укрепленные здания на этом участке. К полудню танки первой группы, выполнившие свою задачу, были отведены на сборный пункт.

Интенсивный огонь, который противник вел по танкам, не остался без последствий — двое танкистов были убиты, 16 человек ранены (включая одного офицера-танкиста и четырех человек из пехотинцев, непосредственно действовавших с танками). Вторая группа двигалась на южную окраину Виллер-Бретонне и расположенный рядом лес д'Акенн вдоль железнодорожной линии, некоторым танкам пришлось преодолевать железнодорожные пути. Часть танков этой группы в тумане сбилась с курса, но все же достигла намеченных объектов. Танки № 505 «Баден I» (лейтенант Хеннеке) и № 507 «Циклоп» (лейтенант Бюман) продвинулись к Виллер-Бретонне вдоль железнодорожной насыпи, подавив по пути несколько огневых точек, танк № 507 очистил огнем траншею, идущую западнее до церкви, уничтожил большое количество вражеских солдат и взял 13 пленных, которых передал пехоте. Затем оба танка прошли за железнодорожную станцию. Хотя танк № 505 не мог вести прицельный огонь из пушки (заклинило механизмы наведения), он вполне успешно подавлял огневые точки противника. Оба танка открыли интенсивный огонь по резервам противника, обнаруженным в Бо де Акэн — западнее леса, через который в это время проходила германская пехота. Танк № 506 «Мефисто» (лейтенант Тойниссен), задержавшийся вначале у британских пулеметных гнезд, вскоре присоединился к танкам №№ 505 и 507, подавил сопротивление британских пехотинцев к югу от железнодорожной станции. Вскоре, однако, танк № 506 застрял в воронке, экипаж покинул машину и в соответствии с инструкцией, принял участие в бою как пехотная штурмовая группа. A7V № 541 (лейтенант Блок) и № 562 (лейтенант Бартенс) из той же группы двинулись на укрепленную ферму к югу от Виллер-Бретонне. Танк № 541, пройдя передовые линии обороны в 7:10, достиг фермы, прошел через нее, разрушил постройки, из которых противник вел огонь, и помог пехоте захватить этот пункт. С левого фланга эти два танка прикрывал танк № 501 «Гретхен» (лейтенант Лаппе). После захвата фермы все три танка развернулись на Бо де Акэн. Они не без успеха приняли участие в отражении контратаки пехоты противника. № 562 отклонился в сторону от остальных и попа, т под сильный пулеметный огонь. Водитель был ранен (не зря германские танкисты потом усиливали бронирование верхней рубки), вышли из строя тормоза. Лейтенант Бартенс со своими танкистами покинул танк и присоединился к пехоте, но затем вернулся к машине, оставшейся перед Бо де Акэн, и огнем помог пехоте очистить позиции противника. Танк № 501 продолжат движение в указанном ему направлении, но пехота не последовала за ним, в результате танк также попал под сильный огонь, ставший особенно эффективным, когда метрах в тридцати от противника танк остановился из-за перегрева обоих двигателей. Его водитель также был ранен.

Однако экипаж смог запустить двигатели, и танк малым ходом вернулся на исходные позиции. Потери второй группы: погиб один человек, 24 человека ранены (из них два офицера-танкиста и 13 пехотинцев. сопровождавших танки). На участках, где действовали танки, потери пехоты были значительно меньше, чем там, где танков не было совсем — и это при том, что танки сами по себе привлекали огонь противника. Танки третьей группы наступали по склону за рощей д’Ангэр на деревню Каши (южнее Виллер-Бретонне). Задача осложнялась тем, что пехота двигалась к этому пункту через густой лес, а танки должны были обойти лес, развернуться и нагнать пехоту — и все это в утреннем тумане. Танки все же достигли деревни Каши и леса л’Аббе и тем облегчили действия германской пехоте. Танк № 561 с именем «Никсе» (лейтенант Бильц) смог подавить пулеметные точки, которые почти на час задержали продвижение германских пехотинцев. Дело в том, что 77-я резервная дивизия была переброшена с недавно ликвидированного русско-германского фронта, и ее солдаты просто не привыкли к такой плотности артиллерийского и ружейно-пулеметного огня, какая характеризовала бои на Западном фронте. В 9:30 у деревни Каши три тяжелых танка A7V 3-го «штурмового отделения» встретились с вышедшими из леса тремя тяжелыми танками Mk IV роты А батальона А (1-й батальон) британского Танкового корпуса. Так что первый в истории бой танков с танками носил характер встречного и для обеих сторон был внезапным. К тому времени британцы не могли пустить в бой большое количество танков — еще в ходе большого мартовского германского наступления британский Танковый корпус, участвуя в местных контратаках, потерял почти всю матчасть. При крайне низкой плотности танков с обеих сторон первое столкновение танков с танками кроме случая можно объяснить важностью пункта, на который направляли свои усилия обе стороны.

Британские танки, вышедшие из леса, оказались в не самом выгодном положении — из трех танков два были пулеметными («самки»). Кроме того, британские позиции накануне были обстреляны химическими снарядами, и экипажи танков были измотаны длительным нахождением в противогазах. Британские танки выдвигались вдоль южной опушки леса де Акэн. Командир роты капитан Браун находился в пушечном танке («самце», номер танка 4066), командиром которого был второй лейтенант Фрэнсис Митчелл. На подходе к Каши подбежавший пехотинец сообщил о появлении германских танков. Браун и Митчелл увидели танки противника метрах в четырехстах. Германские A7V остановились неудачно, бой фактически вел только один из них — танк № 561 лейтенанта Вильгельма Бильца. Этот танк поначалу двинулся несколько севернее назначенного пункта, но, как только начал рассеиваться туман, лейтенант Бильц повернул на Каши, ориентируясь на деревенскую церковь. Хотя британцы заметили германские танки раньше, чем германские танкисты увидели их, вначале бой складывался в пользу «Никсе». Заметив британские танки, лейтенант Бильц дал задний ход, а остановившись, приказал артиллеристам открыть огонь. В отличие от германцев британский пушечный Mk IV постоянно маневрировал, ведя огонь из пушек и пулеметов. Но вести прицельный огонь в движущемся и раскачивающемся танке было невозможно. Тем более что в британском танке остался один наводчик, который вынужден был перелезать из спонсона в спонсон. Да и управление Mk IV требовало работы трех человек, и помощники водителя, работая на бортовых коробках передач, не могли исполнять обязанностей заряжающих при орудиях в спонсонах. Стрельба оказалась безрезультатной. Сделав примерно 25 выстрелов, лейтенант Митчелл остановил танк так. что дало возможность наводчику в левом спонсоне вести прицельный огонь по германскому танку.

Когда «пушечный» Mk IV остановился, Бильц решил, что он выведен из строя, несколько повернул танк и указал своему наводчику новые цели — пулеметные британские танки. Вскоре оба Mk IV-«самка» были подбиты и вынуждены отойти в тыл. Бой продолжил пушечный танк Митчелла. Пользуясь тем, что A7V развернулся на пулеметные танки, «британец» с места произвел выстрел ему в правый борт. «Я осторожно двигался вдоль линии обороны, — писал позже об этом бое Митчелл. — Артиллерист орудия левого борта (насколько я помню, его звали Картер) стрелял точно. Его снаряды разрывались в непосредственной близости от немецкого танка. Я открыл амбразуру в верхней части кабины для лучшей видимости, и, когда мы оказались напротив нашего оппонента, мы остановились. Затем я увидел разрыв снаряда в передней части немецкого танка. Это было прямое попадание. За ним последовало второе, несколько ниже, затем третье. Это была великолепная стрельба для человека, глаза которого заплыли от воздействия газа и который управлял орудием в одиночку из-за нехватки людей. Немецкий танк резко остановился и слегка наклонился. Из бокового люка выскочили люди, и я открыл огонь по ним из моего Льюиса. Немецкая пехота, следовавшая за танком, тоже остановилась». После трех попаданий (возможно, одно из них — не из орудия британского танка, а из полевой пушки) у A7V был поврежден масляный радиатор, три человека, включая наводчика орудия, убиты, трое легко ранены. Это произошло около 10:20. Однако и Mk IV попал под огонь других германских танков — это были A7V №№ 525 и 504 под командой лейтенантов Ф.-В. Биттера и А. Мюллера соответственно, из той же третьей группы. Эти два танка не смогли продвинуться на Каши, поскольку германская пехота была остановлена сильным огнем, и оставались на месте (танку лейтенанта Биттера, однако, удалось, зайдя с фланга, очистить огнем одну британскую траншею — часть британских пехотинцев была поражена огнем, часть ретировалась). С началом отхода этих германских танков Mk IV Митчелла еще продолжал вести огонь им вслед, но на дальности около 900 м (1000 ярдов) попасть не мог. Танку Митчелла явно перестало везти — для начала его обстрелял британский же самолет, приняв за вражеский танк. Потом Mk IV попал под огонь минометов 5-го германского гвардейского полка, и разрывом мины ему перебило гусеницу.

Британцам пришлось покинуть свой танк и укрыться в ближайшей траншее позади него (это было в 12:45). Тем временем командир поврежденного A7V лейтенант Бильц, пользуясь тем, что огонь по его танку прекратился, а двигатели продолжали работать, смог отойти примерно на 2 км. после чего вышел из строя один из двигателей (из-за полного вытекания масла). Экипаж покинул танк и принял участие в бою вместе с германской пехотой. Британские танки на первый взгляд уступали встреченным ими германским в огневой мощи, бронировании и работоспособности экипажей. Однако уже в этом бою сказались такие факторы, как маневренность танков, опыт и слаженность экипажей. Интересно, что бой происходил возле позиций британской пехоты и на виду у германской артиллерии. Но они не приняли в нем участия — германские артиллеристы опасались поразить свои танки, а британские пехотинцы попросту не имели противотанковых средств. Танковый бой разыгрался и восточнее Каши. Около 12:30 лейтенант Фридрих-Вильгельм Биттер, командир упомянутого A7V № 525 из третьей группы (этот танк нес имя «Зигфрид»), заметив отход британской пехоты перед Каши, выдвинулся, чтобы перерезать ей путь. Вскоре он увидел семь средних британских танков Mk А «Уиппет». Это были танки роты X из 3-го батальона (батальона С) британского Танкового корпуса. Командир этой группы «Уиппетов» капитан Томас Р. Прайс, получив вымпел с сообщением, сброшенный аэропланом, около 11:00 выдвинулся к Каши с целью контратаковать пехоту наступавшей германской 77-й резервной дивизии. Миновав на максимальной скорости линию британских заграждений, танки «Уиппет» встретили в ложбине два пехотных батальона противника и открыли по ним огонь. Германских танков капитан Прайс не заметил, что вполне объяснимо и условиями боя, и плохой обзорностью из танков. В результате, пока «Уиппеты», развернувшись, обстреливали из своих пулеметов и давили гусеницами германскую пехоту, лейтенант Биттер, наблюдавший за боем, выдвинул свой A7V № 525 вперед так, что мог с расстояния около 300 метров вести по «Уиппетам» огонь с места. К нему присоединилась германская полевая артиллерия.

Один «Уиппет» был подбит, три получили повреждения. Причем Прайс был уверен, что это сделали не германские танки, а полевая артиллерия 4-й гвардейской германской дивизии (чьи минометчики, кстати, повредили гусеницу и Mk IV лейтенанта Митчелла). Тем не менее, «Уиппеты» в ходе своей контратаки, согласно английским отчетам, успели «опрокинуть 1200 человек, из которых не менее 400 были убиты», и фактически сорвать германскую атаку на этом направлении. Прайс дал команду своим танкам отойти за возвышенность в направлении Каши. Один «Уиппет» опрокинулся, еще один отошел, так и не вступив в дело, а три поврежденных «Уиппета» смогли своим ходом вернуться в расположение. По описанию все того же лейтенанта Ф. Митчелла: «Три из семи <„Уиппет“> вернулись обратно, и с их траков капала кровь; четыре других остались на линии фронта, и их экипажи после такого побоища не могли надеяться на участь военнопленных. Я видел одного из них, без комбинезона, бежавшего с пулеметом под мышкой к другому „Уиппету“, который остановился, чтобы его подобрать».

Это столкновение танков с танками носило чисто «местное значение». Германская атака деревни Каши так и не началась. Танк № 542 лейтенанта Штайна смог привести к молчанию пулеметы противника на пути своего движения, но отклонился от заданного маршрута к северу. Затем, переходя через воронку с песчаными краями, опрокинулся на правый борт. Экипаж покинул машину с карабинами и тремя пулеметами и принял участие в атаке как штурмовая пехотная группа — как, собственно, и обучали экипажи в Бёвиле. В этом бою лейтенант Штайн и один боец погибли, еще один член экипажа был ранен, один попал в плен, остальные смогли вернуться к своим. Уцелевшие танки A7V третьей группы вернулись на исходные позиции около 15:45. Потери танкистов третьей группы составили шесть человек убитыми (из них один офицер), 13 раненых, один пропал без вести.

Подбитый A7V № 561 германцы ночью эвакуировали, но в тылу его пришлось разобрать (по другой версии, он был подорван германскими саперами, чтобы не оставлять его в руках противника). Эвакуировать провалившийся в воронку танк № 506 «Мефисто», несмотря на одну попытку в течение боя и две ночью, немцам не удалось, с него не сняли даже орудие и пулеметы.

В результате боя и со стороны германцев, и со стороны англичан по два танка было потеряно и по два повреждено. Потери со стороны германских танкистов, по данным британского генерал-майора Дж. Фуллера (на основе собранных им германских источников) — девять человек убитыми, включая одного офицера, 36 ранеными, включая трех офицеров, и один пропавший без вести. По другим данным, правда — шесть убитых, 28 раненых, один пленный. Поле первого боя танков с танками осталось за британцами. Это дало им основание считать себя победителями в этой схватке. Однако германская атака на Виллер-Бретонне в целом оказалась удачной и позволила улучшить положение германских войск на этом участке. Правда, само селение Виллер-Бретонне в ночь с 24 на 25 апреля британцы взяли обратно — для этого в бой бросили сильные австралийские пехотные батальоны, поддержав их танками — но дальше селения тоже не смогли продвинуться. Поскольку бои в этом районе продолжались, танк № 506 «Мефисто» еще долго оставался в своей воронке, оказываясь то вблизи германских позиций, то вблизи британских, то на нейтральной территории. Наконец, 14 июня этот A7V взяла как трофей австралийская пехота, с помощью двух танков Mk V его оттащили в тыл британских позиций. Позже он был переправлен в Австралию и установлен в музее штата Квинсленд в г. Брисбен. Танк A7V № 542 англичане еще 15 мая оттащили двумя танками Mk IV той же роты А своего 1-го танкового батальона с помощью солдат 37-й марокканской дивизии. Этот танк нес имя «Эльфриде», из-за чего и в популярной, и в специальной литературе танки A7V долгое время именовали «танками типа Эльфриде». Бой у Виллер-Бретонне открыл еще одну роль танка в дополнение к средству прорыва укрепленных передовых позиций и поддержки пехоты при бое в глубине обороны — роль эффективного противотанкового средства. Как писалось в истории британского Танкового корпуса: «Знаменательно то, что победителем в первом в истории танковом бою стаз танк № 1 из 1-го взвода роты А 1-го батальона Танкового корпуса».

Два лейтенанта — британский Митчелл и германский Бильц — по сути, положили началу боям танков с танками. Хотя начальник штаба британского Танкового корпуса Дж. Фуллер докладывай в главный штаб еще в декабре 1917 г.: «Подвижная противотанковая оборона, вне сомнения, самое сильное из имеющихся на сегодня средств… Танки обладают важнейшим преимуществом перед артиллерией ввиду того, что двигаются за счет бензиновых моторов, а не на конной тяге».

2-е германское танковое «штурмовое отделение» после боя у Виллер-Бретон не получило три новых танка A7V: № 563 «Вотан» — взамен № 542, № 528 «Хаген» — взамен № 543, а танк № 529 заменил № 561 и, видимо, поэтому получил имя «Никсе-II». 3-е отделение вместо танка № 506 получило танк № 564. Новые танки принимали оставшиеся в живых экипажи. Так, командиром танка № 564 стал лейтенант Тойниссенсен, командовавший до того танком № 506, лейтенант Шливински, командовавший танком № 543, стал командиром танка № 528, и, конечно, танк № 529 «Никсе-II» принял лейтенант Бильц. Танк № 501 был отправлен на завод в Берлине для монтажа орудийной установки, вместо него 3-е отделение получило отремонтированный танк № 543. Во Фландрии с ее плохими дорогами нашли применение также гусеничные трактора-транспортеры A7V.

У СТЕН РЕЙМСА. Во время второго германского наступления 1918 года на р. Эн (операция «Блюхер». 27 мая — 14 июня) 15 танков Mk IV отделений №№ 11, 12, 13 и 14 были введены в бой в полосе 7-й германской армии, располагавшей тогда 25 дивизиями. 3953 орудиями и 687 самолетами. В первый день наступления танки действовали вместе с дивизиями 65-го корпуса и 5-й гвардейской дивизией 4-го резервного корпуса на участке Воклер-Берри-о-Бак против французских позиций. Успех атаки с участием танков был всячески расписан германской прессой. Однако на деле танки прорвали первую линию обороны, но остановились перед широким окопом второй полосы (так называемый «Дарданнельский окоп»), в то время, как пехота на этом участке достигла р. Вель. продвинувшись на глубину до 20 км. Основная тяжесть содействия пехоте легла на артиллерию. Артиллерийская подготовка началась в 2:00 утра 27 мая и продолжалась 2 часа 40 минут (огонь велся в том числе и химическими снарядами), когда же в 4:40 началась атака пехоты, артиллерия организовала подвижный огневой вал, за которым следовали штурмовые пехотные части. Маршал Франции Ф. Фош позже записал об этом дне: «В 3 ч. 40 м. пехота противника пошла в атаку на фронте в 55 км от Бримона до Лейи и под прикрытием очень плотного подвижного заградительного огня, поддержанная на некоторых участках танками, одним натиском ворвалась глубоко в расположение французских войск». Главный военный советник премьер-министра Великобритании генерал Г. Вильсон в докладе военному кабинету о событиях 27 мая указывал: «Сражение началось с газовой атаки, особенно сильной на вторых линиях, за ней последовала артиллерийская бомбардировка, продолжавшаяся 2,5 часа.

Прорвав заграждения из колючей проволоки при помощи траншейных мортир, противник повел атаку обычным путем при содействии танков. 50-я <британская> дивизия „повисла в воздухе“, когда 22-я французская дивизия слева безо всякого предупреждения покинула фронт. Германцы хлынули в брешь, образовавшуюся после ухода 22-й французской дивизии, и зашли в тыл 50-й британской дивизии, которая в результате понесла огромные потери». Отход 22-й французской дивизии был вызван тем, что, придерживаясь старой тактики, она занимала основными силами первые линии окопов, которые были сметены огнем германской артиллерии. Так что германским танкистам и не пришлось сыграть существенной роли в этом успешном бою. Перед остановкой 2-го германского наступления танки приняли участие в атаках германских 7-го резервного и 15-го корпусов у Реймса, оборонявшегося соединениями 4-й французской армии. 31 мая здесь пошли в бой танки A7V 2-го «штурмового отделения». Танк № 529 «Никсе-11», двигаясь по узкой дороге, был подбит снарядом 75-мм полевой пушки в левый борт, три члена экипажа погибли, двое были ранены, была повреждена коробка передач (танк позже был взят французами). Двигавшиеся следом танки №№ 525 и 528 вынуждены были отойти, чтобы не оказаться в ловушке. У танков №№ 504 и 563 того же отделения обнаружились механические неполадки. 1–5 июня шли ожесточенные бои на высотах вокруг Реймса, в особенности за лес Виллер-Коттере. Французы к тому времени смогли сосредоточить здесь значительные резервы. Танки A7V 2-го отделения I июня должны были действовать к северу от Реймса, поддерживая пехоту 242-й пехотной дивизии, a A7V первого отделения и Mk IV 13-го и 14-го отделений — к югу от города с 228-й пехотной дивизией. Танки №№ 501 и 540, отметим, в это время проходили перевооружение 57-мм орудием на тумбовой установке. Главным препятствием считались французские позиции у форта Помпель (Ла Помпель). Офицерская разведка накануне атаки показала, что местность вполне проходима для танков, но понадобится помощь саперов для организации перехода через сравнительно широкие германские окопы на этом участке. Французские же окопы были узкими, и германские танки могли их перейти. Германские A7V были в более-менее удовлетворительном техническом состоянии, хуже обстояло дело с изношенными трофейными Mk IV. В 13-м отделении оказалось три готовых к бою танка, которые дополнили одним танком из 11-го и еще одним из 12-го отделения.

31 мая около 20:00 танки южной группы вышли с выжидательных позиций в Витри, а танки северной группы (2-е отделение) — из Безенкура. По дороге танки сделали остановку и замаскировались, чтобы не быть обнаруженными противником, до исходных позиций танки дошли уже в темноте. Как оказалось, переходов через свои окопы саперы так и не подготовили, и танкисты занялись этим сами — здесь, пожалуй, и сказалось преимущество многочисленности экипажей A7V. Танки 1-го отделения, действовавшие северо-западнее, у форта Помпель, достигли немногого — танки №№ 541 и 562 этого отделения из-за механических проблем остановились практически на исходных позициях, еще один вышел из строя вскоре после начала движения. Танки №№ 526 и 527, продвинувшись вперед, застряли в «волчьих ямах» и были подбиты огнем французской артиллерии (танк № 527, например, получил попадание в рубку снаряда 75-мм полевой пушки). Танк № 526 смог отойти (впрочем, вскоре он был разобран, двигатели установлены на другие танки), второй танк брошен экипажем, поскольку было повреждено сцепление. 14-е отделение трофейных Mk IV действовало успешнее. Его танки прошли три линии окопов и помогли продвижению пехоты. Но из четырех танков этого отделения вернулся своим ходом только один — остальные либо застряли в воронках, либо были подбиты французской артиллерией. Из танков «сводного» 13-го отделения один провалился в воронку, у другого вышла из строя бортовая коробка передач. Один танк этого отделения все же провел атаку достаточно удачно, хотя уже в ходе боя заклинило педали водителя. Когда форт Помпель был захвачен, танк продвинулся для помощи пехоте к каналу Эн-Марна, но был выведен из строя артиллерийским огнем, Экипаж снял три своих пулемета, принял участие в бою вместе с пехотинцами и с ними же отступил к германским позициям. Один танк Mk IV (с именем «Мориц») застрял в воронке на «ничейной земле» перед линией французских окопов и был подорван экипажем при отходе. Еще два танка 13-го отделения остались на исходной позиции. Танки 3-го «штурмового отделения» в этой операции не участвовали. Танки A7V №№ 501 и 540 в это время проходили перевооружение 57-мм орудием на тумбовой установке. Безуспешной была атака 1-го «штурмового отделения» 5 июня. Всего у Реймса огнем французской артиллерии было подбито восемь германских танков (сказалась практика выдвижения вперед полевых пушек для стрельбы прямой наводкой с замаскированных позиций), один танк подбили пехотинцы-гранатометчики.

Бои у Реймса показали необходимость более тщательного выбора и разведки местности при планировании наступления с участием танков. Кроме того, германские танкисты выработали своеобразный «зигзагообразный» боевой порядок для атаки подготовленной противотанковой обороны: поскольку малое количество наличных танков не позволяло выделять второй эшелон, танки строились в форме ломаной линии с дистанцией между машинами около 50 м — чтобы видеть визуальные сигналы соседних танков и иметь возможность прикрыть их огнем. Во время германской атаки 9 июня на р. Мас танк A7V № 562 из 1-го «штурмового отделения» был подбит артиллерией: сначала близкий разрыв снаряда перебил бензопровод, вызвав остановку танка, затем прямым попаданием снаряда были смертельно ранены командир танка лейтенант Бартенс и находившийся в танке оберлейтенант Скопник (исполнявший обязанности командира 1-го отделения), убиты еще три члена экипажа и ранены пятеро. Танк № 560 под прикрытием тумана продвинулся в глубь французских позиций, пока не провалился в яму, оказавшуюся батальонным командным пунктом, потом разрыв снаряда (или гранаты) под танком вывел его из строя — вспомним о слабой защите танков A7V со стороны днища. Однако танк удалось эвакуировать. Танк № 541, командиром которого был оберлейтенант Скопник, после его гибели принял лейтенант Филипп. Под его командой танк поддержал атаку германской пехоты, но из-за проблем в двигательной установке вынужден был отойти обратно, подхватив по дороге экипаж танка № 562. Танкам 3-го «штурмового отделения» (№№ 503, 505, 507, 543, 564) в бою 9 июня повезло больше — они помогли пехоте в захвате назначенных объектов, не понеся потерь. Командиром 1-го отделения официально стал капитан Ганс Тоферн.

Вместо танка № 527 первое отделение получило танк № 501, переоборудованный в мастерских В.А.К.Р. 20 и перевооруженный 57-мм пушкой на тумбовой установке, а вместо танка № 562 — танк № 540, переоборудованный на заводе в Берлин-Мариенфельде. Танк № 562 был эвакуирован и направлен в мастерские В.А.К.Р. 20, после ремонта передан 2-му отделению.

О том, сколь невелико было количество вводимых германцами в бой танков, можно судить по тому, что, когда 11 июня французы под Реймсом перешли в контрнаступление, они на фронте около 10 км ввели в дело 5 дивизий и 159 танков «Шнейдер» и «Сен-Шамон».

ВО «ВТОРОМ СРАЖЕНИИ НА МАРНЕ». 15 июля, в первый день последнего германского наступления (так называемой «второй Марны» или «сражения за мир»), танки 1-го и 2-го «штурмовых отделений» вновь действовали по обе стороны от Реймса, в полосе 1-й германской армии. Атака началась на рассвете около 4:50, после артиллерийской подготовки, начатой в 1:10 ночи. 1-е отделение пустило в атаку все находящиеся на ходу танки — №№ 501, 540, 541 и 560. Атака успеха не имела, поскольку французы применили здесь тактику «эластичной обороны», развитой в глубину — недолго удерживаясь на передовых позициях, занятых небольшими группами с пулеметами, они затем отходили вглубь на основные позиции. А поскольку главная полоса обороны французов не пострадала в ходе артподготовки, сопротивление здесь оказалось весьма упорным. К тому же французы довольно удачно провели артиллерийскую контрподготовку и подготовили весьма плотный пулеметный огонь. Орудия сопровождения пехоты не смогли далеко продвинуться за ней, а танки, в силу своей малочисленности, не могли заменить эту артиллерию. В полосе 1-го Баварского корпуса несколько танков подорвались на минах. Танки №№ 504, 525 и 563 2-го «штурмового отделения» поддержали пехоту у Форе де ля Монтан и потерь не понесли. Танки A7V показали свою защищенность от пехотного огня — на броне вернувшегося из боя танка № 525 «Зигфрид», например, потом насчитали 520 вмятин от вражеских пуль. 17 июля наступление по обе стороны Реймса приостановилось.

А 18 июля началось французское контрнаступление под Суассоном, к началу которого 10-я французская армия располагала 337 танками «Шнейдер», «Сен-Шамон» и «Рено» FT, а 6-я — 183-мя. А 8 августа во время большого наступлении союзников у Амьена британцы ввели в бой 324 тяжелых и 96 средних, а французы — 90 легких танков (и это не считая технического резерва). Сравнение не в пользу германской стороны.

В КОНТРАТАКАХ ПОСЛЕДНИХ МЕСЯЦЕВ. 9 августа, во время наступления Антанты, 1-е и 3-е танковые «штурмовые отделения» поддерживали действия 18-й германской армии юго-западнее Нуайона против частей 3-й французской армии. Танк № 560 1-го отделения получил повреждения от артогня, № 562 попал в воронку, № 541 повредил двигатель и трансмиссию. 3-е отделение действовало успешнее, хотя танк № 564 застрял на деревенской улице. В ходе отхода германских войск танки-транспортеры на шасси A7V (berlandwagen) использовались для эвакуации имущества — в частности, машины колонны А.К.К. (R) 1115 перевезли в течение месяца 223 тонны грузов. 31 августа танки 1 — го и 2-го «штурмовых отделений» пустили для проведения контратаки у Фремикура против частей 1-й английской армии, наступавшей на Камбрэ с применением большого числа танков. Контратаки имели целью выиграть время на правом фланге фронта и обеспечить отход германских армий в полосе, находящейся южнее, на заранее подготовленную позицию «Зигфрид». Все четыре танка A7V 1-го отделения вышли из строя по техническим причинам в ходе 20-километрового марша. Во 2-ом отделении ранее переданный ему танк № 562 «Геркулес» был еще 30 августа поврежден авиационной бомбой при бомбардировке противником сборного пункта в лесу Бурлон и отправлен для ремонта в Шарлеруа в В.А.К.Р. 20 (танк пришлось разобрать). Танки № 525 «Зигфрид» и № 563 «Воган» вышли из строя по техническим причинам, так что атаку пехоты смогли поддержать только два A7V 2-го отделения — № 504 «Шнук» и № 528 «Хаген». Они были подбиты артиллерией. Причем утверждается, что танки, отклонившись от курса, вышли на участок, где германская пехота и артиллерия не были предупреждены о появлении своих танков и приняли их за противника. В результате танк № 504 был обстрелян своими же (из трех или пяти попаданий снарядов одно пришлось на лобовую часть, и 30-мм лобовая броня устояла), а танк № 528, пытаясь уклониться от «дружественного огня», застрял и также оказался подбит. Экипажи покинули машины, и три дня спустя оба танка захватила новозеландская пехотная дивизия. После этого 2-е «штурмовое отделение» перестало существовать, а оставшиеся машины и личный состав переданы в 1-е отделение. У Фремикура действовало и одно отделение трофейных Mk IV.

В начале октября танки 1-го «штурмового отделения» с присоединенными к ним танками № 525 и № 563 бывшего 2-го отделения направили к Камбрэ для участия в местных контратаках. 3 октября 1-е отделение вынуждено было бросить танк № 540, вышедший из строя в ходе марша, сняв с него все пенное оборудование. Танк потом был взят в качестве трофея британцами. Танки A7V 3-го «штурмового отделения» еще в конце августа отправили в Саарбург для ознакомления с танками войск группы армий герцога Альбрехта. Здесь танки оставались до октября, не принимая участия в боях — группа армий герцога Альбрехта до конца войны играла вспомогательную роль. Зато на базе 3-го отделения 7 сентября провели испытания легкого танка LK, также проведено показное совместное учение танков A7V и пехотного 15-го штурмового батальона. 5 октября союзники начали наступление на фронте Камбрэ-Сен-Кантен. А 7 октября, уже после отхода германских армий на позицию «Зигфрид», четыре танка A7V 3-го «штурмового отделения» (№№ 503, 505, 543, 564) приняли участие в контратаке частей 3-й германской армии против французских войск у Сент-Этьен. Танки не продвинулись вместе с пехотой, поскольку не могли преодолеть вброд небольшую реку, мосты через которую оказались взорваны за день до атаки (закрытые спереди и сзади гусеницы, открытое днище и низко расположенные выхлопные трубы A7V позволяли ему преодолевать разве что неглубокие лужи). Пехоту, действовавшую на другом берегу, танки поддержали огнем своих орудий и пулеметов с места, сыграв роль тех самых «подвижных фортов». Все вышедшие в бой танки, в конце концов, получили повреждения. 12 октября танки 3-го отделения вернулись в Монсё-сюр-Самбр (Шарлеруа), но В.А.К.Р. 20 уже не мог провести их ремонт здесь, поскольку готовился к эвакуации в Германию. Еще 29 сентября в подчинение германского XIV резервного корпуса, который должен был сдержать наступление британцев к северу и к югу от Камбрэ, были переданы танки Mk IV 11-го, 15-го и 16-го «штурмовых отделений». И 8 октября 15 танков этих отделений введены в брешь германского фронта у Камбрэ против частей 1-й британской армии. Появление танков снова вызвало панику среди британских солдат, так что, по свидетельству англичан, «восстановить порядок удалось лишь после того, как два из них были выведены из строя». Здесь состоялось второе столкновение танков с танками на поле боя, но на этот раз столкнулись однотипные боевые машины.

Уже утром 8 октября около деревни Нирньи британские танки Mk IV (по другим данным, более новые танки Mk V) рот А и С батальона L (12-го батальона британского Танкового корпуса) встретились с германским танковым отделением, оснащенным трофейными Mk IV в составе I пушечною «самца» и 3 пулеметных «самок». Предрассветные сумерки и однотипность машин поначалу сыграли на руку германским танкистам. Британский танк L16 роты А под командованием капитана Ро принял германские танки за танки действующей у соседней деревни Серенвиль роты С того же батальона L и понял свою ошибку, только приблизившись на дальность 50 м. Прежде чем L16 успел выстрелить, он получил два прямых попадания, командир был ранен, водитель убит. Капитан Рос остальными членами экипажа покинул танк и перебрался в танк L19. В этом танке уже были убиты пять человек экипажа, включая наводчиков орудий, поэтому огонь из орудий он не вел. Командир танка L19 лейтенант Уорсеп обстреливал германские танки из пулемета, но вскоре танк получил прямое попадание снаряда, в нем возник пожар. Покидая танк вместе с уцелевшими танкистами, лейтенант подорвал его. Танк L12 той же роты также поздно заметил противника и поначалу принял его танки за танки роты С. В результате и этот танк был выведен из строя двумя попаданиями снарядов. Попадание германского снаряда получил и танк L8, у него оказался пробит радиатор, и машина неподвижно остановилась. Командир танка лейтенант Мартель приказал экипажу покинуть танк и принять участие в бою пешим порядком. Вместе с артиллерийским наблюдателем он развернул оставленную здесь германцами полевую пушку, расстрелял из нее свой танк, чтобы не дать его захватить, после чего вывел из строя два германских Mk IV. Танк L54 роты С под командой лейтенанта Уолтерса, столкнувшись с германскими пулеметными Mk IV, обстрелял их из пулеметов, принудив отойти. Еще два германских пулеметных танка были подбиты пушечными британскими танками, командирами которых были лейтенанты Кларк и Шерат.

Но и британская танковая рота А потеряла в этом бою почти все танки (кроме одного) и 19 человек личного состава. Этот бой интересен для нашей темы, во-первых, тем, что показал возросшее боевое мастерство германских танкистов, во-вторых, еще раз подтвердил слабость чисто пулеметных танков. Два-три небольших, локальных по своему значению столкновения танков с танками дали немалый материал для дальнейшей разработки танковой техники и тактики. Несмотря на определенный успех германских танкистов, часть их танков была потеряна от огня британских танков и артиллерии, часть позже вышла из строя по техническим причинам, а продвижение британских войск не дало возможности их оттянуть и отремонтировать. 9 октября A7V 1-го «штурмового отделения» и Mk IV 13-го отделения переданы в распоряжение 371-й германской пехотной дивизии с задачей поддержать ее контратаку. Танки A7V с номерами 501, 525, 541, 560 и 563 1-го отделения применили в контратаке севернее Камбрэ у Сент-Обере и Иву 11 октября — за месяц до заключения перемирия. Контратака у Иву стала вполне успешной — благо местность была подходящей для этих танков. Танк № 560 в этом бою вновь получил повреждение — обрыв гусеницы. Эвакуировать его не удалось, танк был подорван. Танк № 501 получил небольшое повреждение уже после боя. Это было последнее применение германских танков A7V в Первой мировой войне. От 13-го же отделения только три танка смогли выйти в бой, остальные оказались слишком изношены. Два из вышедших в бой Mk IV были подожжены огнем противника, еще один остановился из-за поломки коробки передач и сцепления, экипаж вынужден был его покинуть. Тем не менее, участник боя лейтенант Эрнст Фолькгайм считал именно 11 октября «самым успешным боем германских танков» — менее десятка танков помогли пехоте успешно ликвидировать британский прорыв, в свою очередь осуществленный с участием танков.

А на следующий же день начался планомерный отход германских частей с этих позиций. Танк № 501 отправили в Саши, где использовали для съемок учебного фильма «Die Abwelirschlacht» («Оборонительный бой») о действиях танков и мерах противотанковой обороны. Впоследствии танк № 501 был брошен на железнодорожной станции недалеко от Саши. 23 октября остатки 3-го «штурмового отделения» включили в состав 1-го отделения, а 27 октября 1-е и 2-е отделения объединили под начатом командира I — го отделения капитана Тоферна. 3 ноября объединенное подразделение отправили в Эрбенхайм (Висбаден), где вблизи бывшего конного манежа планировали организовать новый танковый лагерь. Известно, что в начале ноября здесь находились танки №№ 503 (502), 505 (или 507), 525, 541, 543, 563, 564. 1 ноября 1918 г. в ходе германской попытки воспрепятствовать захвату Валансьена канадскими и британскими частями германской 28-й резервной дивизии были приданы четыре танка Mk IV из 12-го,13-го и 14-го отделений. Эти танки вместе с пехотой двинулись в контратаку в районе Кюржи в юго-восточном предместье Валансьена. Германцам удалось отбросить назад части 4-й, 49-й и 61-й британских дивизий, потеряв при этом два танка от огня противника. Но уже на следующий день британцы возобновили наступление, а солдаты 61-й британской дивизии даже захватили два «германских» Mk IV. Вся боевая работа германских танковых «штурмовых отделений» составила не более полутора десятков эпизодических частных атак в течение восьми месяцев. Танки действовали в бою разрозненно, мелкими группами, и в результате вместе в атаке действовало не более 7–8 машин. Взаимодействие с пехотой и артиллерией организовывалось плохо, поначалу не производилось и разведки местности с точки зрения ее проходимости для танков. По мнению австрийского генерала Л. фон Эймансбергера, «танки, имевшиеся в германской армии, применялись без всякого знания этого рода оружия». Тем не менее применение танков не было случайным или беспорядочным — германское командование стремилось использовать их на ответственных участках фронта. Иногда атаки «штурмовых отделений» имели успех, но количество применявшихся танков никак не соответствовало масштабам операций. Располагая более чем 90 танками, пригодными для боевого использования — пусть в основном трофейных — германское командование ни в одном бою не массировало их даже на небольшом участке фронта.

Плотность танков на фронте 18-й армии на 21 марта составляла 0,5 танка на 1 км, в 6-й армии на 9 апреля — 1, в 7-й армии на 27 мая — 0,3 танка на 1 км фронта атаки. Действия трех «штурмовых отделений» (всего 13 A7V) у Виллер-Бретон не были, пожалуй, единственным примером «массированной» танковой атаки с германской стороны. Для сравнения — к началу контрнаступления Антанты (18 июля 1918 г.) 10-я французская армия располагала 16 дивизиями при 1573 орудиях, 531 самолете и 337 танках, а плотность танков составляла 9-14 на 1 км фронта. Тем не менее. в одной из записей штаба 18-й германской армии говорилось: «Наши танки в огромной степени укрепляли дух пехоты даже тогда, когда они применялись в небольшом числе; в то же время, как показал опыт, они производили большой деморализующий эффект на неприятельскую пехоту». К недостаткам применения первых германских танков можно отнести малое число ремонтов, выполненных силами «тылового эшелона» танковых «штурмовых отделений». Чаще танки приходилось отсылать для ремонта в мастерские в Шарлеруа либо на завод в Берлин. Видимо, сказалось отношение командования к боевому применению своих танков как к «войсковым испытаниям». Между тем «спасательные отряды» или «полевые роты» британского Танкового корпуса в том же 1918 году не только эвакуировали боевые машины с поля боя, но осуществили немало ремонтов в полевых условиях. Три «штурмовых отделения» танков A7V за все время боев — от 21 марта до перемирия II ноября 1918 г. из 1400 военнослужащих потеряли 80 человек убитыми и 220 ранеными, несколько человек попали в плен. Но дело не только в потерях самих танковых подразделений. По признанию германских и английских авторов, на тех участках, где применялись германские танки, пехота наступала со значительно меньшими потерями, чем без них. Это подтверждало опыт первых британских и французских танкистов — танки позволяют экономить жизни солдат, добиваясь при том — большего успеха, чем одна лишь пехота.