Глава XL
Я потрепал уныло понурившую голову Рыжуху по гриве.
— Держись, лошадка, осталось немного. Скоро получишь целую торбу овса и свежую морковку — мамой клянусь!
Кобыла покосилась на меня черным глазом, недоверчиво всхрапнула, но развивать тему не стала, а я, проверив, хорошо ли привязан повод, отправился к костру, где орки уже распаковывали свертки с вяленым мясом.
Разговор с Ортен-Хашем, состоявшийся на следующий день после возвращения Ролло, определил мое будущее на ближайшие дни и ответил на многие вопросы, беспокоившие меня в последнее время.
Во-первых, вождь, ехидно посмеиваясь в кулак, официально отпустил мне грешок с его сестренкой. Без виры и телесных повреждений. Во-вторых, сообщил, что, в виду особой важности возложенного на меня задания для всего племенного союза ухорезов, меня «проводят» до самой границы Арленвайла. Ну а напоследок достал резную шкатулку и вытащил из нее небольшую пластинку на кожаном шнурке. По виду — из слоновой кости или чего-то наподобие. На пластинке были старательно выцарапаны какие-то знаки.
Ортен между тем напустил на лицо серьезное выражение и торжественно всучил медальон мне. После чего пояснил:
— Никто не знает, как сложится жизнь. Наши духи и ваши боги скрывают от смертных грядущее. Но знай, Аргх-Ташш, что бы ни случилось, тебе всегда найдется место у костра Ходящих-по-Воде. Отныне ты — друг ухорезов!
После таких проникновенных слов мне оставалось только надеть на шею полученную пайцзу и толкнуть ответную речь — куда ж без этого? Затем был последний (и оттого весьма подробный!) инструктаж от Ролло и недолгие сборы. После чего я с легким сердцем и большими надеждами отправился в турне на север — к юго-восточной границе Арленвайла.
Командиром выделенного мне отряда сопровождения оказался не кто иной, как мой старый знакомец Караг-Раш. К немалому моему удивлению этот обычно угрюмый и задиристый орк, чуть не прибивший меня во время первой нашей встречи, на сей раз встретил моё появление широкой улыбкой и даже прорычал нечто дружелюбно-приветственное. Загадка разрешилась просто: съездив вместе с Ортен-Хашем на большой орочий слёт, этот баламут не преминул опробовать на своих старых и новых знакомых из других племен продемонстрированную мною борьбу на руках. Идея была встречена с энтузиазмом, забава пошла в народ. В последовавшей череде поединков Раш заборол почти всех, заработал приличную сумму денег и серьезно прокачал личный авторитет. Ну и заодно пересмотрел свое отношение ко мне. Так что поездка на север обошлась без эксцессов в коллективе.
Да и вообще путь до Арленвайла прошел на удивление гладко. Маршрут орки разработали сами исходя из каких-то своих соображений, но насколько я понял, мы сперва двинулись почти строго на север, держась на весьма почтительном расстоянии от рубежей империи. Затем, достигнув «ничейных земель», простиравшихся между владениями ухорезов и угодьями соседнего племенного союза, резко свернули на запад, начав приближаться к границе людских территорий.
Бесхозные земли, на которых мы в настоящий момент находились, являлись исконным местом обитания «безродных» — всевозможных отщепенцев, по тем или иным причинам изгнанных из орочьих кланов и не подчинявшихся ни одному из официальных вождей. Эти отморозки не признавали ничьей власти и жили по своим понятиям, промышляя разбоем, грабежом, кражами скота и мелкой контрабандой. Изредка окрестные племена нанимали или еще каким образом использовали таких ребят, но чаще просто вырезали их при малейшей возможности. Хотя, поговаривают, что иногда на основе банд изгоев складывались новые кланы, а их предводители становились уважаемыми вождями.
Также мне громким шепотом было поведано про один из самых знаменитых вольных отрядов Великой Степи, некоторое время державший в напряжении все окрестные племена. Командовал им по слухам какой-то безымянный орк со шрамом на пол-лица. Та шайка промышляла на границе орочьих и людских владений и отличалась редкостной дерзостью и неуловимостью, пока бесследно не исчезла лет где-то с десять назад. Где и от чьей руки сложили головы лихие степные рубаки и их легендарный предводитель, так и осталось тайной. Такая вот занимательная история.
Я присел к небольшому костерку, аккуратно разожженному в заросшей кустами низинке, и, протянув руку, принял поданный мне кусок вяленого мяса. Сегодня последняя ночь, которую я проведу в компании моих клыкастых сопровождающих. Если всё пойдет по плану, то завтра мы расстанемся, и дальнейший путь мне придется проделать в одиночку.
— Ну как, разобрался со своей рыжей?
Вопрос с подколкой. Лошадку, уведенную в свое время из форта, я нарек Рыжухой вроде бы в соответствии с окрасом, но в то же время вроде как и в честь своей неверной подружки — тоже рыжей. Орки — ребята прямолинейные, порой даже слишком, но такие вот двусмысленности отлично улавливают. И даже ценят. Потому имена или прозвища с неявным подтекстом считаются у них особым шиком. Например, боевой кабан вождя носит грозное имя Чубчик. С одной стороны все четко, по орочьи — похожий на хохолок клок шерсти задорно торчит у флагманского сквига аккурат между ушей. С другой же стороны, не заметить тут намек на прическу наездника, который единственный во всем племени щеголяет казацким чубом на бритой башке, может только слепой. Немудреный орочий юмор во всей красе.
— В порядке все с рыжей.
Я выдаю дежурный ответ на дежурную шутку, ставшую уже своеобразной традицией, и тут же перехожу к тому, что меня действительно волнует:
— Ты лучше расскажи, что завтра будет.
Раш безразлично пожимает плечами:
— Кто знает? Может, и ничего. А может, придется подраться с безродными. В это время они любят ходить сюда, чтобы пощупать местных людишек. Так что если пограничники нас заметят — примут за них.
Орк довольно щурится, явно предвкушая возможность безнаказанно кого-то отметелить — неважно кого.
— А самих пограничников ты не боишься?
— Я никого не боюсь!
Мой собеседник самодовольно скалится под одобрительные смешки своих товарищей. Потом, не скрывая грусти, добавляет:
— Здесь стража совсем поганая, до егерей из форта им далеко. Если увидят наш отряд — тут же удерут.
— А соседние племена?
— Ловящие Ветер?
Орк пренебрежительно фыркает:
— Они здесь не покажутся. Сейчас время безродных — эти могут и появиться, если кишка не тонка.
Раш любовно поглаживает рукоять своей секиры и мечтательно причмокивает. Затем уже спокойно и даже буднично подводит итог нашему импровизированному брифингу:
— Завтра будет видно.
Но ничего интересного я на следующее утро так и не увидел. Как, впрочем, и днем. И вечером тоже. Проехав еще немного на запад, мы достигли старого русла с песчаным дном, по случаю летней жары полностью пересохшего. Там я и распрощался со своими сопровождающими. Орки повернули восвояси, а я направил Рыжуху к границе людских владений. Через несколько часов, решив, что уже достаточно углубился в пределы Арленвайла, выбрался из скрывавшего меня от случайных взглядов оврага по удачно подвернувшейся каменистой осыпи, неплохо маскировавшей следы копыт. После этого до самого вечера проплутал в чересполосице лугов и редколесий, старательно обходя любые проявления человеческой деятельности, которых становилось все больше. Переночевал на природе, не разводя костра, благо ночи стояли теплые. С рассветом, наскоро перекусив, взнуздал Рыжуху, навьючил заводную лошадь и продолжил свой путь на запад, постепенно забирая к северу. В результате еще до обеда выбрался на довольно приличную, в смысле наезженную, дорогу и дальше двигался уже с относительным комфортом.
Вокруг расстилались привычные по моим прошлым путешествиям пейзажи: леса, луга, деревни в окружении возделанных полей, замок на холме… Я пытался найти какие-то отличия от хорошо знакомых мне земель севера империи и не находил их. Вот вроде бы впервые попал в другую страну (орочьи степи — не в счет), а в то же время словно и за границу не выезжал. Ну да, деревеньки победнее и попадаются реже. Крестьяне какие-то забитые. Нищие в рванине пару раз попались, что для такого короткого промежутка времени, пожалуй, много. Но в целом — те же яйца, только в профиль. А ведь было время…
Лет так 600 назад здесь располагался передовой форпост эльфов — восточный бастион тогдашней цивилизации. Про людей же в этих краях в то время даже не слыхивали. Нынешние хозяева Арленвайла тогда ютились по берегам Срединного моря там, где нынче располагаются южные провинции империи Рейнар. Никакой империи у людей, ясное дело, еще не было, а был конгломерат небольших королевств, торговых республик и вольных городов, смахивающий на древнюю Элладу эпохи Перикла и греко-персидских войн. Все эти мини-государства, как водится, постоянно грызлись между собой, но все же ощущали себя представителями одного народа или, если хотите, цивилизации, что позволяло более-менее успешно объединяться для противостояния внешней агрессии. Поэтому, а также по причине исключительной многолюдности, вызванной благодатным климатом и наличием шикарных сельскохозяйственных угодий, человеческие владения успешно отстояли свою независимость в череде столкновений с тогдашними владыками мира — эльфами.
Остроухие в те времена контролировали большую часть известных земель: от берегов Закатного океана на западе, до Великой Степи на востоке и от Туманных гор на севере, до границ людских владений на юге. И именно эта территория носила тогда гордое звание империи. Если бы не демография, эльфы, наверное, заселили бы весь континент, попросту вырезав все остальные расы. Но размножались остроухие медленно, а потому особого рвения в деле освоения новых земель не проявляли. С определенного момента эльфийские правители даже стали практиковать расселение на землях своей империи иммигрантов-людей, задействуя их преимущественно в сельском хозяйстве и на рудниках. При этом селили людей на строго оговоренных территориях, и их социальное положение было несоизмеримо ниже, чем даже у самых завалящих остроухих. Этакая расовая сегрегация в эльфийской интерпретации.
В принципе, всех такое положение устраивало, эльфийская империя переживала свой золотой век и, вполне возможно, жила бы так еще долго, но в естественный ход истории вмешались орки. Клыкастые, которых остроухие хозяева жизни считали чем-то вроде обезьян, за несколько веков отнюдь не мирного сосуществования изрядно поднабрались ума. Краснокожие степняки, до знакомства с эльфами пребывавшие еще в каменном веке, под влиянием высокомерных соседей вынужденно освоили обработку металлов, приручили сквигов, существенно прокачали свою тактику с вооружением и даже разработали какую-никакую идеологию, потенциально позволяющую сплотить разрозненные племена ради противостояния западной угрозе. Оставалось только дождаться появления харизматичного лидера, способного воспользоваться всеми этими наработками, и как раз десять веков назад он таки появился.
У орков о том легендарном времени сохранились только народные предания, потому доподлинно неизвестно откуда взялся будущий великий вождь, оставшийся в истории под именем Даргх-Кхан, который собрал разрозненные племена Великой Степи в единую орду. Зато абсолютно точно известно, что эльфы, погрязшие во внутренних дрязгах и бесконечных дворцовых переворотах, благополучно проморгали появление новой угрозы на своих восточных границах. В результате вторжение орды было подобно удару грома среди ясного неба.
Орки буквально стерли с лица земли приграничные гарнизоны и хлынули на запад, уничтожая всё на своем пути, подобно прорвавшему плотину потоку. Ни порядком обветшавшие стены городов, ни наспех собранные армии не смогли остановить бешенного натиска степняков, выступивших в священный поход к закатному морю. Сквиги, впервые массово примененные на поле боя, вносили страшное опустошение в ряды блестящей эльфийской конницы, еще не научившейся уклоняться от прямого столкновения с этими тварями. А яростное упорство и самоубийственная храбрость орочьей пехоты компенсировали отсутствие осадных машин, тяжелых доспехов и отработанной тактики штурма крепостей.
Степень развала эльфийской военной машины лучше всего характеризует история с захватом имперской столицы. Ударный отряд орочьей армии, обойдя заслоны остроухих, вышел к городу окольными путями и внезапной ночной атакой захватил «прекраснейший из городов Илааля», уже лет триста как обходящийся без крепостных стен и защитных рвов. Последующая кровавая вакханалия навсегда осталась в памяти эльфов как самая трагичная и позорная страница их истории. Судя по обрывочным данным, дошедшим до наших дней, орки не только вырезали практически все население, не успевшее разбежаться, но и осквернили все эльфийские святыни, до которых только смогли дотянуться. Одна из легенд, записанная, правда, лет так через двести после обсуждаемых событий, гласит, что Даргх-Кхан со своими соратниками насиловал эльфийских жриц прямо на алтарях храмов, а тотемные столбы даже не кропили, а поливали кровью знатных пленников.
От тотального уничтожения остроухих спас случай. Или закономерность — тут как посмотреть. Легендарный вождь орков, которого ряд уважаемых жрецов позднее на полном серьезе считал живым воплощением Илагона на земле, что кстати нашло свое отражение в культуре и искусстве империи, где изображениям этого грозного бога часто придавали вполне узнаваемые орочьи черты, заработал свою жутковатую славу не просто так. Даргх-Кхан не посылал воинов на смерть, а вел их за собой. До поры до времени это сходило ему с рук, но однажды везение все же кончилось. «Ужас с востока» получил стрелу в пах и спустя четыре дня отправился в страну вечной охоты. Орочьи предания утверждают, что стрела была отравленной, но я скорее поверю в обычный сепсис.
После гибели предводителя казавшаяся несокрушимой махина орды мгновенно распалась на десятки враждующих племен, стремящихся унаследовать славу и власть Величайшего. Эльфы получили возможность перевести дух. А затем в дело вмешались люди. Что тут сыграло решающую роль: эльфийские деньги и дипломатия или извечное стремление к экспансии, теперь уже вряд ли выяснишь, но результат известен. Объединенными усилиями людские и эльфийские рати повернули волну орочьего вторжения вспять. Причем у эльфов к тому времени дела были уже настолько плохи, что они вынуждены были набирать в свою армию людей-колонистов, пребывавших у них ранее на положении бесправного быдла и не имевших права носить оружие страшнее кайла или мотыги.
Дальше все шло по накатанной. Орки, отброшенные обратно в дикие степи, еще лет сто пытались воссоздать орду и повторить на бис своё разрушительное нашествие на закатные страны. В итоге бесконечные усобицы унесли больше жизней, чем сам великий поход. В братоубийственной войне бесследно исчезали целые племена. Народные предания степняков гласят, что по землям, являющимся ныне приграничными, можно было ехать неделями, так и не встретив признаков жилья.
Эльфам пришлось еще хуже. Восточные и центральные земли империи превратились в пустыню. Мор, голод и не прекращающиеся усобицы нанесли едва ли не больший урон, чем нашествие орков. Экономическая и военная мощь империи оказалась безнадежно подорвана. Центральная власть была полностью дискредитирована чередой военных поражений и не прекращающейся чехардой со сменой правящих династий. На этом фоне выступление людей, поддержанных восстанием многих человеческих полков эльфийской армии, явилось настоящей катастрофой.
Сил на противостояние новой угрозе у обескровленной империи уже не было. В результате очередной эльфийский правитель практически без боя уступил огромные территории, а заодно и императорский титул будущему Рейнару первому, который поспешил присвоить новообразовавшемуся государству свое имя.
Последующие века прошли под знаком не прекращающейся людской экспансии. Вырвавшись из клетки своих благодатных, но перенаселенных владений, человечество с азартом принялось осваивать бывшие эльфийские угодья. Новые королевства возникали как грибы после дождя, чтобы тут же сгинуть, будучи поглощенными своими более удачливыми соседями. Империя, заложенная Рейнаром, неуклонно расширялась на север, восток и запад, подминая независимые королевства и оттесняя остатки эльфов к берегам Закатного океана.
Система начала постепенно возвращаться в состояние равновесия около трех веков назад. Орки и эльфы постепенно восстановили силы и стали подумывать о реванше, разобщенные людские королевства, оставшиеся к тому времени только на северных рубежах империи Рейнар, сплотились в Северную лигу. В то же время императоры вынуждены были тратить немало ресурсов на противодействие набирающим силу центробежным процессам в своих собственных владениях. В результате границы обрели, наконец, некоторую стабильность. Эпоха великого переселения народов окончилась, и начался очередной золотой век цивилизации с обязательным расцветом наук, искусств и ремесел, а также прочими сопутствующими факторами, вроде падения нравов и поругания исстари сложившихся общественных устоев.
Результаты этого длительного застоя я и наблюдал сейчас вокруг. Хотя опыт земной истории подсказывает, что интересные времена имеют поганую привычку повторяться, причем в самый неподходящий момент. И как бы мой визит в Вангард не стал прологом такого возвращения.