Переживал я, в общем, зря. Прикинув что-то, Ортен-Хаш похлопал своего незадачливого соплеменника по плечу, насмешливо бросил пару коротких фраз на орочьем и неожиданно обратился ко мне:

— Стигх говорил, что ты поможешшь с нашими делами. Это так?

Вождь говорит гораздо свободней Караг-Раша. Его выдает только акцент — склонность к шипящим и свистящим звукам, которыми изобилует родная речь орков. Не знаю в чем тут дело, может, сказывается размер клыков?

— Можно и так сказать. Но о делах тебе лучше поговорить с ним.

Я киваю на Ролло, греющего уши поблизости и при этом старательно делающего вид, что происходящее его абсолютно не интересует. Орк довольно скалится.

— Стигх сказал так же. Но здесь не то место. Я приглашаю вас обоих в нашш лагхер — там поговорим о делах. До встречи, сереброглазый!

Ортен-Хаш разворачивается и направляется к своему кабану, егеря грузят ящики обратно на лошадей, а за моим правым плечом неслышно возникает Ролло.

— Отличная работа, Морт!

— Думаешь?

— Уверен! Он пригласил нас в свой лагерь — это практически равносильно предложению вступить в переговоры. В дом к орку может войти только друг. С врагами и случайными встречными разговаривают на нейтральной земле, как вот сейчас, например. А раз нас позвали в гости, значит, признали друзьями. По крайней мере, до окончания предварительных переговоров. Но на этот счёт не волнуйся, мне есть что сказать вождю.

— Ну, Эйбрен нас береги в таком случае, потому что это значит, что нам придется задержаться у орков надолго.

— Так в том-то и смысл…

— Смысл в том, что мне хватило пары минут знакомства с клыкастыми, чтобы задраться с самым здоровым из них. Что там, кстати, вождь ему сказал?

— А, ничего особенного. Что-то вроде «будет тебе наука». Не переживай. Ортен-Хашу понравилось, как ты себя показал. Ну а как доберемся до лагеря, за дело возьмусь я…

— Ты уж постарайся. А то Стиг что-то мутит. Он слишком явно хотел меня подставить в этой стычке с Караг-Рашем. Так что чем быстрее мы заведем собственные связи с орками, тем лучше.

— Само собой. И, кстати, Стиг отлично знает, что означает орочье приглашение, так что, если он и замышлял чего на твой счет, то теперь поостережется. Конечно, при условии, что гарнизонные и дальше думают вести дела с Ортен-Хашем.

— Ну, это обнадеживает, конечно…

Тут раздался сигнал «по коням!» и наша дружная кавалькада, закончив паковать ящики, двинулась дальше. Разговор прервался, и началась суета. Сперва дорожная, затем деловая.

Орки скрупулёзно проверяли передаваемые им товары, разворачивая и затем вновь упаковывая КАЖДЫЙ тюк ткани, взвешивая железные слитки, просеивая зерно. Такая дотошность могла бы показаться оскорбительной, но Стиг объяснил, что со степняками всегда так — у них не принято верить на слово. В свою очередь орки ничуть не обиделись, когда лейтенант принялся неторопливо пересчитывать полученную за товары оплату прямо перед вождем.

Сам способ оплаты, кстати, несколько удивил. Я полагал, что имеет место бартер, то есть более или менее взаимовыгодный товарообмен между степью и империей. Однако Ортен-Хаш после окончательной приемки предназначенной оркам рухляди просто и незатейливо передал лейтенанту довольно увесистый кожаный мешок с золотыми монетами имперской (!) чеканки. В ответ на высказанное вслух удивление Ролло со Стигом прочли мне целую лекцию о товарообороте, государственных взаимоотношениях, международной коммерции и прочих заумных вещах, которые вкратце сводились к следующему.

Primo — двусторонний товаропоток между империей и степью таки имеет место быть. Причем наибольшим спросом у орков пользуются именно прочные и сравнительно дешевые ткани мануфактурного производства без всяких изысков и железо в слитках. С последним у степняков довольно сильный напряг, при том, что обрабатывать металлы они умеют. Собственно потому востребованы именно болванки, а не готовые изделия. Примерно та же история и с тканями. В степи производится какая-то домотканная дерюга — нечто среднее между мешковиной и брезентом, но ходить в таком — удовольствие ниже среднего. Потому орки покупают фабричную материю, а покраской, кройкой и шитьем занимаются уже сами. Обратно в империю идут в основном красители для ткани, заготовки из кожи и всевозможная «химия» для обработки всё той же кожи. По сути — те же самые полуфабрикаты. То есть торговля со степняками ни разу не похожа на впаривание дешевого ширпотреба наивным дикарям.

Secundo — торговля монополизирована не только по имперскую сторону границы. В степи ее контролирует сильный конгломерат племен, нехило наваривающийся на этом прибыльном деле. Из чего плавно вытекает tertio — систематически находятся те, кого не устраивает сложившееся положение вещей. При этом, как водится, кто-то просто стремится погреть руки, а кто-то и о благе подданных, сиречь соплеменников, заботится. Собственно, сейчас на моих глазах как раз происходит такой себе осознанный акт сопротивления устоявшейся системе — взаимовыгодная сделка обиженных и обделенных.

Ну и, наконец, quarto — увиденная мною оплата налом является исключением из правил, вызванным экстраординарным характером сделки. Поскольку на этот раз оркам достались трофейные грузы, не имевшие никакого отношения к контрабандистам, работавшим под «крышей» пограничников, то и оплата предназначалась не владельцам товара, а непосредственному поставщику, то бишь той самой «крыше», которая пожелала получить свои кровно заработанные в легко конвертируемой валюте. Проще говоря, Маран со своим лихим помощником попросту прикарманят всю выручку от этой операции. Разумеется за вычетом малой толики, полагающейся рядовым егерям, задействованным в этой афере. По-моему, справедливо. Как говорится, кто на что наработал.

Кстати, о работе. Во время приемки и сортировки полученных грузов орки показали себя не только въедливыми, но и трудолюбивыми. Уж не знаю всегда у них так или вождь единоразово чем-то простимулировал, но в роли грузчиков ребята Ортен-Хаша вкалывали как проклятые, без всяких там фиест и перекуров. На меня при этом внимания практически не обращали, что несказанно радовало.

Признаться, после дебютной встречи я ожидал провокаций на каждом шагу. Ошибся. Всё что удалось засечь — несколько изучающих взглядов, брошенных исподтишка. То ли вождь сказал своим пару ласковых, то ли наехавший на меня Караг-Раш был единственным отморозком в отряде. Правда, последняя версия изрядно подрывала сложившуюся репутацию орков как редкостных горлорезов, не упускающих ни единого случая пустить кровушку любому хумансу, имевшему неосторожность подвернуться им под руку…

Но репутация — репутацией, а я привык верить собственным глазам, которые сообщали, что четыре десятка орков (все как один — здоровые мужики призывного возраста), населявших временный лагерь в степи, ведут себя вполне адекватно и даже сдержанно. Так что наше трехдневное пребывание в гостях прошло спокойно и плодотворно. Ролло перетер-таки с вождем и добился согласия на установление дипотношений или, используя орочью терминологию, получил приглашение посетить главный лагерь племени и войти в шатер вождя. Ну а я просто бродил по окрестностям, наслаждаясь пейзажами цветущей степи, или часами валялся в тени палаток из грубой, но очень прочной ткани орочьего изготовления, выкинув из головы всякую меркантильную дребедень и развлекаясь мыслями о высоком.

Эх, хорошее было время! Однако, сколько веревочке не виться… К утру третьего дня нашего пребывания в гостях прискакал гонец от Марана — меня вызывали в Гелинард.

Перед отправкой орки устроили небольшую попойку, выставив пару бурдюков какого-то мутного пойла. Накатили на дорожку, так сказать. В результате на жаре меня слегка развезло. В принципе, ничего страшного, но в затуманенную алкогольными парами башку, пользуясь случаем, полезли всякие стремные мысли.

По поводу цели поездки гадать не приходилось — настала пора платить по счетам. Согласно моим прикидкам прошло как раз достаточно времени, чтобы весть о разграблении графского каравана и гибели контрабандистов дошла до адресата, а значит… скоро мне придется подтвердить на деле закрепившуюся за мной репутацию головореза.

Жизнь — странная штука. Никогда не считал себя особо кровожадным, даже грядущую карьеру в силовых структурах рассматривал скорее с позиции «служить и защищать» и нате вам. Пары лет не прошло с момента моего поселения в Илаале, а я уже спокойно рассуждаю о предстоящем убийстве абсолютно незнакомого мне и вполне возможно неплохого человека. Заказуха в чистом виде же! Но меня волнует совсем не это, а то, как бы собственные ноги из Гелинарда унести. Сейчас-то я Марану со Стигом нужен, чтобы от них самих подозрения отвести, а вот после устранения неведомого пока графского шпиона мне полагается исчезнуть. То ли за горизонтом в бескрайних степных далях, то ли совсем… С концами, в смысле.

Вроде как теперь, когда Ролло у орков гостит, да и меня там, в общем-то, поджидают, проще и дешевле просто отпустить с миром выполнившего свою работу наемника. Но мало ли что эти ловкачи могут себе напридумывать? Вот и переживаю… за себя любимого.

Понятно, что своя рубашка ближе к телу, но то, что судьба графского соглядатая меня вообще не колышет — симптоматично. И порубанные собственноручно контрабандисты по ночам не снятся… Бонька в кружевном белье — бывает, а труп с выпущенными кишками — неа. Нет, я как бы не против — так жить легче, да и вообще… Бонька выглядит куда приятней. Но сам факт! Антураж средневековый давит, что ли? Или воздух тут такой?

Вот, кстати, о воздухе. С тех пор, как я сюда попал — ни разу не болел. Вообще. Даже насморка завалящего не подхватил. Не то чтобы я таким уж болезненным был до своего вынужденного переселения, но как таблетки выглядят все же знал. А тут в другой мир попал и хоть бы что! Как отрезало.

Дастиш-фантастиш, блин. Тут на Земле-то в какой-нибудь Габон если намылишься, так тебе на дорожку столько прививок вкатят, что в самолете сидеть не сможешь. А здесь другая планета, как-никак, пусть и очень похожая. Ну, хорошо. Допустим мой организм, закаленный многолетней борьбой с продвинутыми отечественными микробами, которые жрут антибиотики заместо комбикорма, просто не замечает хилую местную заразу. Могучий иммунитет хомо сапиенса третьего тысячелетия давит недоразвитую дизентерийную амебу и ущербную холерную палочку илаальского производства еще на подлете. Почему бы и нет?

У Стругацких земной космодесантник из двадцать второго века, помнится, мог в одних трусах фонящий на полконтинента ядерный реактор ремонтировать и ничего, даже потенция не снижалась. Я на такие подвиги пока еще не способен, но так и поломанных реакторов тут вроде не наблюдается. Интересно другое. Мои-то родные бациллы куда девались?

Когда конкистадоры в Новый Свет на своих каравеллах пригребли, там процентов 80 коренного населения тут же передохло от всякой кори и скарлатины, на которые европейцы уже давно плевали с чувством глубокого превосходства. Индейцы им, правда, в отместку сифилис подсунули, но то отдельная история. Грустная до невозможности.

По идее, здесь должно было примерно то же самое произойти. С сифилисом тут, слава Великой Пятерке, не сложилось. Зато деревенька, что меня приютила, еще до зимы от гриппа вымерла бы, ну а там уж по накатанной… Мордомор, да. А нет, нифига. Все живы, здоровы и даже не кашляют. Может, та непонятная штуковина, что меня сюда забросила, пока в пространственно-временном континууме дырку сверлила, заодно и прививку мне сделала? Чисто на всякий случай. Заодно и простерилизовала, чтобы никакая земная бацилла в этот заповедник непуганых идиотов не пробралась…

Подумал и самому страшно стало. А вдруг и правда стерилизовали? В смысле не только от микробов, но и это самое… чтоб генофонд местный не размывал, в общем. Ужас же! Вроде бы и не горит пока потомством обзаводиться, но вдруг захочется? Не сейчас, так попозже. А тут бац — низззя! Бр-р-р.

Обидно будет. Да и вообще как-то неприятно себя неполноценным ощущать. И, главное, не проверишь же! Разве что экспериментальным путем… Хм-м, вообще-то идея здравая. Метод научного тыка — он во всех мирах применим. А у меня как раз и лаборантка подходящая на примете имеется…

Черт его знает, до чего бы я в итоге додумался, если бы мне дали развить эту мысль дальше, но, к счастью, сопровождавший меня сержант, будучи покусанным зеленым змием даже больше моего, решил скомандовать привал почти на два часа раньше обычного. Так что еще до заката я уже мирно сопел на берегу весело журчащего ручейка, подложив под голову седло, чтобы на следующее утро, умывшись холодной родниковой водой и разогнав остатки похмелья слабеньким вином местного производства, продолжить свой путь в Гелинард уже на свежую голову.

Если все сложится как надо, то это будет последним испытанием на пути к заветному офицерскому патенту, а дальше… дальше передо мной раскинется весь мир!