Среда, 25 октября
(до «Дня X» 20 дней — с высоты больнее падать)

Нельзя сказать, что поездка в Нью-Йорк оказалась неплодотворной. Достаточно заглянуть в платяной шкаф в моем номере. Плюс к тому — косметика «Триш Мак-Эвой» и все такое прочее. Но с другой стороны, в делах бизнеса вышел полный крах. Полагаю, что клиентам я все же понравилась. К примеру, тот, с которым мы вчера ужинали, только и делал, что пялился на меня… Но они не хотели или не могли строить деловые планы на сколь-нибудь обозримое будущее.

Возможно, эти связи сыграют свою роль в дальнейшем. Будут, так сказать, перспективами. В конце концов, о чем мне волноваться? От меня требовалась одна сделка. Пожалуйста, получите! Доктор Норико спас мою карьеру, а Киаран — мою личную жизнь. Он звонил вчера вечером, но снова меня не застал. На этот раз его голос звучал еще нежнее. Сперва он жаловался на свой отдел, ибо уже отчаялся объяснить этим олухам, что надо и что не надо делать… Но были и другие слова. «Я соскучился по тебе», — сказал он, чем растрогал меня до слез. Так что я решила (не без влияния бутылочки вина и двух больших бренди) позвонить ему в офис и оставить сообщение в ответ.

— И я тоже… — сказала я. Коротко и мило. Интригующе плюс к тому. Впрочем, я, возможно, все испортила, когда перезвонила через несколько секунд и прибавила:

— Кстати, это Трикси.

По крайней мере, я не назвала время, когда самолет прилетает в Лондон, хотя не исключено, что он жаждал встретить меня в Хитроу с большим букетом цветов и сияющей улыбкой.

Глупая затея. Самолет прилетает в рабочее время, и потому в аэропорту должен ждать лимузин компании, который доставит меня прямо в банк — на мое рабочее место. Как говорится, жизнь бурлит и бьет ключом.

После третьей встречи этим утром, где я получила очередной от ворот поворот, общим смыслом: «если вы понадобитесь, мы вам позвоним», я пришла к выводу, что пора заканчивать.

Я решила вернуться в отель и заглянуть в тамошний «фитнес-центр», как они это называют. Нужно прийти в форму, поскольку мне предстоит долгое путешествие домой. Вдобавок следовало написать отчет о поездке, исхитрившись представить ее как хоть сколько-нибудь полезную. Полагаю, Джим не придет в восторг от характеристики «время, потраченное впустую». Я имею ввиду: ему ведь придется оправдывать эту поездку перед отделом расходов.

Однако когда я вернулась в номер и увидела мини-бар и мигающую лампочку автоответчика, все мысли о «фитнесе» как-то вылетели из головы. Я наскоро переоделась, открыла мини-бутылку шампанского и вынула ноутбук.

Шестнадцать сообщений. Это ж надо! Вот не знала, что я так популярна. Первый — из сетевой службы — предупреждает о некоем совсем новом вирусе, который может поразить мой компьютер. Несколько писем от Бладхаунда и Джулии. Десять — от Лили, которая совсем недавно обнаружила в компьютере такую штуку, как электронная почта. При этом она забыла о другой штуке — временных зонах…

Ага! Так вот почему телефон начал трезвонить в седьмом часу утра. Я тогда еще немного удивилась, решив, что звонит кто-то из служащих отеля — узнать, не надо ли мне чего. Но это Америка. Они тут все помешаны на сервисе.

Сообщение Джима более чем странно.

Какие еще сомнения? Компания этого человека — одна из самых богатых во всей Японии. Как у него могут возникнуть проблемы с кредитом? Джим, должно быть, прикалывается.

Я звоню в банк и после некоторых препирательств с Мэри докапываюсь-таки до Джима.

— Ха-ха! Очень смешно, Джим, — говорю я. — В следующий раз ты сообщишь мне, что компания разорилась и стала банкротом.

— Почти, — коротко говорит он.

— Ты шутишь, да? — Я чувствую, как внутри поднимается волна паники. В животе начинается странное шевеление, хотя, может быть, это просто шампанское бурлит… — Ведь ты шутишь?

— Прости, Трикси, — говорит Джим неожиданно мягким голосом. — Департамент кредитов проверил компанию доктора Норико и обнаружил, что там не все гладко. Не исключено, что компания не сможет выплатить долги. — Он замолкает, видимо дожидаясь, пока до меня дойдет весь смысл сказанного. — В подобных обстоятельствах, я боюсь, банк не может позволить себе вести дела с этой компанией.

— Так это не розыгрыш? — спрашиваю я, все еще надеясь.

Внезапно мне начинает казаться, что шампанское было не лучшей идеей. А мое легкомысленное отношение к этой поездке — тем более. Что же делать? У меня не осталось резервов. Я чувствую себя как фокусник, который сунул руку в цилиндр за кроликом и обнаружил, что его там нет. И вот он стоит посреди сцены, шутит и повторяет старые трюки до тех пор, пока не падает занавес. Но мне занавеса не положено. Если он и упадет, то не иначе как мне на голову… Конец. Полный провал…

— Трикси, ты слушаешь? — Голос Джима перебивает мои черные думы. — Когда ты вернешься?

— Завтра, — говорю я. — Вылетаю сегодня вечером. Буду в банке самое позднее в десять.

— Ладно, тогда завтра и поговорим. Сейчас мне пора бежать. Жена купила билеты в оперу, начало через пятнадцать минут… (Мне бы твои проблемы!) Увидимся завтра. Пока.

Он отключается, а я сижу, тупо пялясь на телефонную трубку. Потом осторожно кладу ее на место. Не могу сказать суверенностью, сколько я просидела, но ноги у меня порядком затекли… Я выглядываю из окна на оживленную Мэдисон-авеню. Люди спешат по своим делам, заходят в бесчисленные магазины и выходят наружу, нагруженные покупками. Долго ли я смогу жить так же? Покупать то, что захочу, просто потому что захочу — или потому что увижу завлекательную рекламу на страницах журнала «Вог»? «Срочно купите этот костюм. Немедленно. Сейчас. В нем вы будете выглядеть сногсшибательно»! И прочая и прочая…

Я смотрю вниз — на собор Святого Патрика. Интересно, много ли людей знают, что если созерцать этот шедевр готики сверху, то оказывается, что он выстроен в форме креста? Думаю, считанные единицы. Ибо не так уж много зданий превосходят собор по высоте и не так уж много людей могут позволить себе комнату в этом отеле…

И вдруг я понимаю, что мне делать. Я вскакиваю на ноги, хватаю ключи и кошелек и бегу к лифту, а потом — через фойе на улицу, через дорогу и вверх по ступеням — в собор Святого Патрика. Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, и принимаюсь проталкиваться через толпы туристов к строгого вида женщине, которая стоит за столиком, заваленным брошюрами и разного рода церковной утварью. Едва не сбив с ног японскую туристку, которая склонилась над трудами святой Бернадетты не то святой Терезы, прорываюсь к самому столику и указываю пальцем на коробку со свечами, помеченную надписью «для ваших молитв».

— Сколько? — выдыхаю я.

— Всего-навсего доллар, — отзывается женщина, нехотя отвлекшись от японки, которая явно вознамерилась купить обе брошюры. — Деньги опустите вон в ту коробочку.

— Да нет же, я имею ввиду, сколько там свечей — всего. Мне нужны они все, — отвечаю я. — У меня слишком большая просьба к Господу Богу.

— Мадам, но вы не можете купить все. Одна свеча для одного человека.

— Где? Где это сказано? — вопрошаю я. — Если здесь есть такое правило, оно должно быть вывешено на всеобщее обозрение. — Именно так. Это справедливо. Американцы свято чтут законы. В крайнем случае, можно будет припугнуть их судом…

— Ну, не то чтобы это правило. Но всем это известно: одна свеча для одного человека.

— Правда? Вот вам, например, это известно? — Я оборачиваюсь к японской туристке.

— Прошу прощения, — отзывается она. — Меня, пожалуйста, не впутывайте. — И переводит взгляд на строгую женщину. — А это правда, что в Рурде святой Бернадетте явилась Мадонна?

— В Лурде, — поправляю я.

— Я же сказала: меня не припутывайте, — повторяет японка и отходит от стола к своей группе.

— Итак? — Я смотрю женщине прямо в глаза. Мне хочется испепелить ее взглядом. — Сколько?

— Я полагаю, здесь около сотни свечей, — наконец отзывается она.

— Итак, сто долларов?

— Я полагаю, именно так. Да.

— А вы не делаете скидок за оптовые партии?.. (Ого! Да она сама кого хочешь испепелит взглядом…) А как вы думаете, когда они будут лучше работать?

— Простите?

— Ну, чтобы молитва сработала наверняка. Может, если поставить свечи, например, в воскресенье, они приобретут какую-то особую силу?

Мадам. Здесь вам не «Звездные войны», а Дом Божий. Это католическая церковь, мы не оперируем такими понятиями. Молитвы работают в любое время. Так вам по-прежнему нужны свечи?

— Да, будьте любезны. А если ядам вам еще десять долларов сверху, вы не могли бы поставить их за меня? (Она смотрит на меня так, что не будь я в церкви, я могла бы поклясться, что встретилась нос к носу с самим дьяволом.) Ну ладно, ладно. Просто дайте мне свечи.

…А потом японские туристы испортили мне всю молитву — за меня и за мою работу. Выяснив, что для них не осталось свечей, они подняли крик. Проклятая нация! Японцы втянули меня в это дерьмо, и нигде от них нет спасения!..