Среда, 4 октября
(«День X» через 41 день — как я наконец осознала)

Итак, можно ли было ожидать, что я приду на работу вовремя? У меня стресс, а во время стресса, говорят, нужно много спать. Ладно, допускаю, что ночные посиделки с Джулией тоже сыграли свою роль. Да, мы обсуждали Джима и его ультиматум. Но чего же он хотел? Все женщины так делают. Мы болтали о разных вещах, в том числе и о нашей компании.

Вчера я выждала несколько часов, чтобы Джулия остыла, и позвонила ей после ланча. В это время люди обычно пребывают в умиротворении. Джулия уже отошла от гнева и вплотную занялась решением моей проблемы.

— Почему бы тебе не заняться ИОП? — предложила она.

— Пио?! Я думала, мы условились больше не говорить об этих итальянцах.

— Да не Пио. Я сказала «ИОП». Три заглавные буквы, обозначающие изначальное открытое предложение. Эта сфера сейчас очень популярна. Приносит кучу денег. Ты станешь героем дня. Давай, Трикси, сколько можно корячиться в Сити? — В голосе Джулии явственно слышится пренебрежение.

— Я шучу, Джулия. Я в курсе, что такое ИОП, вот только не знаю, как это делается. Игры на фондовой бирже — не мой профиль. Согласись, когда у меня только два месяца времени, глупо пытаться освоить что-то новое. Все, что мне надо, — обзвонить банковских клиентов и убедить кого-нибудь из них взять ссуду. Это ведь не так трудно. А?

— А ты уверена, что потянешь? Тебе придется постоянно сидеть на телефоне, изо дня вдень звонить клиентам, обсуждать возможности поднятия фондов для их компаний. Ты должна будешь выяснить, кому особенно нужны деньги. Тогда уж начинай прямо сегодня. Позвони им, разведи на несколько сделок. Узнай в отделе продаж, какие инвесторы сейчас требуются. Соотнеси спрос с предложением. Проще простого.

— Э…

О чем это она? У нее что, крыша поехала?

— Тебе надо обсудить это с клиентами, верно? Я хочу сказать, это ведь твоя работа…

Временами Джулия начинает нудить прямо как моя старая учительница. А в иные моменты даже бывает на нее похожа. Я ей этого не говорю, само собой. Она болезненно реагирует на упоминания о своем обширном бюсте…

— Ну, я старалась изо всех сил, но потом случился Сэм, и я так и не втянулась обратно. Впрочем, я отправляла клиентам все каталоги этого года. Особенно наши, те, в кожаных переплетах. Им еще досталась тогда изысканная коллекция вин… И с некоторыми я до сих пор поддерживаю отношения. Помнишь Сандру? Такая блондинка, мужики вокруг нее так и вьются. Она может в одиночку прикончить бутылку шампанского — вот уж вправду луженая глотка… Или Мойра. Она знает, как достать одежду от любого дизайнера по себестоимости…

— Почему бы тебе не связаться с кем-нибудь из них и не заключить сделку?

Вопросы, вопросы, вопросы. Спрашивается, где сочувствие?

— Не говори ерунды. Их компании годами не нуждались в займах.

— Думаю, нам надо обсудить все это поподробнее. Пора отправить Сэма на покой и заняться собственной жизнью. И реанимировать свою карьеру.

Идея отправить Сэма на покой мне нравится. Желательно с мраморным надгробием…

Так вот и вышло, что вчера вечером мы с Джулией встретились и распили три бутылки шампанского. Это хорошее число — три. Двух никогда не хватает. Кроме того, я смогу сказать Джиму, что это была попытка расположить к себе Сандру. Посредством потребления продукции, на которой делает деньги ее компания. Джим всегда с большим энтузиазмом общается с Сандрой. Странно, правда?

Одним словом, опоздала я не по своей вине. Я бы и дальше спала, но в девять заявилась моя домработница Лили. Она вторглась в спальню, волоча за собой пылесос, и разбудила меня. Она работает у меня уже много лет. На самом-то деле мы с Лили выросли вместе. Мы жили рядом в Ислингтоне, но впоследствии она перебралась в многоэтажный дом в Бетнал-Грин, с видом на цветочный рынок на Коламбия-роуд. И кажется, ей там очень нравится…

— Что это ты здесь делаешь, дорогуша? Разве тебе не надо на работу?

Она бесцеремонно стаскивает с меня одеяло. Ее цветастый халат ужасно дисгармонирует с пастельными тонами моей спальни.

— Встаю уже, — каркаю я. — Можешь погладить блузку?

Лили просто волшебница, когда нужно привести в порядок мою одежду.

— И сделай эспрессо. Я приму душ.

К тому времени как я оделась, завтрак уже готов. Лили погладила восемь блузок и прибралась на кухне. Она моя вечная спасительница, хотя я никогда ей этого не говорю. Но она и сама должна это понять — по тем маленьким знакам внимания, которые я ей оказываю. Например, позволяю оставлять свои тапочки в моем шкафу. Так что ей не приходится возить их с собой…

— Мне попалось специальное предложение, — говорит она и ставит в кухонный шкаф три небольшие бутылочки. — Солод. Покупаешь две бутылки и третью получаешь бесплатно. Думаю, тебе пригодятся.

Голова Лили замотана платком, не иначе, она собирается к парикмахеру. Хм. Она была у него совсем недавно. Вдобавок Лили начала краситься: на веках у нее две полоски голубоватых теней…

— Нет, Лили. Я пользуюсь уксусом. Солод не употребляю. Как бы иначе мне удалось сохранить такую фигуру? Глянь, как тростинка! — Я обхватываю руками талию — ровнехонько двадцать четыре дюйма, — которую выгодно подчеркивают костюм от Армани и кашемировая блуза.

У Лили пришибленный вид. Она мрачно засовывает бутылочки обратно в свою корзинку. Специальные предложения — ее слабость. Стоит ей увидеть волшебные слова: «три по цене двух», «бесплатный образец» или, скажем, «купи-получи сто очков» — и товар тут же оказывается в ее корзине для покупок. Однажды она увидела специальное предложение на презервативы и купила мне шесть упаковок. Правда, выяснилось, что срок их годности заканчивается через два месяца… О, то было насыщенное время!

Черт! Она выглядит несчастной.

— Слушай, Лили, поставь бутылки обратно. Думаю, я найду им применение. Водной кулинарной книге вроде как был рецепт чего-то там с солодом. И кстати, тебе не кажется, что неплохо бы вымыть окна?

Ее лицо проясняется.

— Хорошая мысль. И рамы, пожалуй, тоже. Я этим займусь. Опять валандались до поздней ночи? — Она протягивает мне чашечку кофе.

— Посидели с Джулией. Нужно было кое-что обсудить.

Я единым духом проглатываю эспрессо и начинаю носиться по квартире в поисках ключей, сумочки и кредитных карт, недоумевая, куда я зашвырнула все это прошлым вечером.

— И надрались, могу поспорить. Девушки! На кого вы похожи? А это что такое?

Она протягивает мне бумажную салфетку, исписанную мелкими буквами, под заголовком «Боевая стратегия». Точно, мы сочинили это после второй бутылки. Я смутно вспоминаю, как Джулия настаивала, чтобы я выработала стратегию. «Действуй как генерал, планирующий военную операцию» — таков был ее совет.

Я с тяжелым сердцем перечитываю план будущей атаки. Теперь, при свете дня, выясняется, что реализовать его не так-то просто…

Я, видно, была очень пьяна, если включила пункт под номером первым.

— Это? Ничего особенного. Честно, — говорю я и, смяв салфетку, сую ее в сумочку. — Спасибо за солод. Это просто перечень того, что нужно сделать. Увидимся.

Я закидываю сумку на плечо и выскакиваю из дома, пока Лили не засыпала меня вопросами. Ловлю такси на Тебертон-стрит. Настроение мрачное и подавленное. Это первый день атаки. «День X» всего лишь через сорок один день.

Двадцать минут спустя — лондонский транспорт! — я вхожу в банк, и кого же встречаю первым? Сэма! Это мужчина моей мечты, который мечтает о других женщинах. Включая невесту в Гонконге… Полагаю, она передо мной в долгу. Если бы я не позвонила и не рассказала ей, что Сэм — лживый двуличный мерзавец, она была бы сейчас за ним замужем. Атак обе мы одиноки и равно несчастны.

Сейчас я думаю, что легко отделалась. Сэм превратился в развратного монстра. Не возьмусь пересчитать всех, с кем он кувыркался в кровати. Просто удивительно, как эта самая кровать до сих пор не развалилась. Он бегает за каждой юбкой, а затащив очередную жертву в постель, втыкает маленький флажок над своим рабочим столом. Сегодня утром у меня нет шансов его избежать. Сэм стоит прямо передо мной — высокий, темноволосый, красивый подонок. И что я в нем нашла? И почему его стол прямо рядом с лифтом?

— Хмм. Я гляжу, этот флажок приспущен. Проблемы? — Я указываю на ирландский триколор.

Коллеги Сэма, сидящие за соседними столами, с некоторым интересом поднимают головы. Они знают нашу историю. Это беда единого офиса: все знают всё.

— Нет. Проблемы у меня возникали только тогда, когда я был с тобой, детка. Сейчас все о'кей. — Он поднимает большие пальцы, а потом оборачивается, чтобы подмигнуть коллегам. Увидеть их одобрительные взгляды. Доказать, что он крутой мужик…

— Обратись в приют для бездомных собак, — рявкаю я, не обращая внимания на смешки за спиной. — Может, они ссудят тебе одного из своих питомцев. Два кобеля — вы отлично споетесь.

— Перестань, Трикси. Плоская шутка… (Ненавижу его. Ненавижу его! Я резко отворачиваюсь от его стола.) Теряешь хватку, детка. Придумай что-нибудь пооригинальнее.

Коллеги снова прыскают. Мне хочется сказать им, что не такой уж он и гигант. Я-то знаю. Правда, это будет мстительно и жестоко… Хм. Мне это нравится. Пожалуй, пошлю им картинку. В масштабе. У кого-нибудь здесь должна быть миллиметровка…

И почему ему непременно нужно работать именно здесь? Он как заноза в заднице — постоянное напоминание о моей наивности. Я-то думала, что у меня есть любовь и будущее… Неудивительно, что моя карьера весь этот год катилась в тартарары — с тех самых пор, как мы расстались. Изо дня вдень я наблюдала, как он заигрывает с глупенькими молодыми сотрудницами, тающими от его обаяния. Он ведь умеет быть неотразимым, если захочет. Мне хотелось крикнуть им, чтобы бежали от этой двуличной сволочи прочь, без оглядки. Его мать как-то рассказала мне, что, когда Сэм был ребенком, он привязался к соседке и называл ее «мама-два». Я тысячу раз задавалась вопросом, что же, черт возьми, я в нем нашла?..

Я шагаю к своему столу, кивая по дороге коллегам. А добравшись до цели, обнаруживаю Бладхаунда, который вот уже шесть лет занимает соседний стол. Он вернулся из отпуска и восседает, уставившись в свой компьютер.

Заметив меня, он оборачивается:

— Опять разговаривали с Сэмом?

— Нет. Опять ругались с Сэмом.

Я кидаю сумку на пол и включаю компьютер.

— Рада снова увидеть мою физиономию?

Отпуск пошел Бладхаунду на пользу. У него заметно улучшился цвет лица, а на носу появились веснушки, которых не было уже давным-давно. От этого его темные и печальные глаза стали казаться не такими выпуклыми. Он выглядит бодрым и свежим.

— Ошибка. Я рада тебя видеть, но только со спины.

Он лишь вздыхает.

Когда-то мы с Бладхаундом были друзьями. Я находила его довольно милым, а легкий тик и необычные черты лица только добавляли очарования. Мы составляли нечто вроде союза четырех: Сэм и я, Бладхаунд и Спаниель… Ладно. Это не настоящее имя, но ее каштановые кудряшки ниспадали по обе стороны лица — точь-в-точь как уши у спаниеля. Они на пару могли бы взять приз-другой за чистоту породы на собачьей выставке…

Все это происходило давным-давно — еще до того, как я прознала о невесте. Но Бладхаунд-то был в курсе, так же как и половина моих коллег. И никто не счел нужным об этом упомянуть. Полтора года я считала своим возлюбленным человека, обрученного с другой женщиной. Нуда, он частенько ездил на Дальний Восток, но я-то думала, что у него там клиенты. И всерьез верила, что Чанг — это фамилия его сестры. Необычно, согласна. Но мне можно было повесить на уши любую лапшу. Впрочем, она со своей стороны полагала, что Трикси — имя его экономки.

Вся эта бодяга достигла своего логического конца, когда около года назад я узнала правду. Наши коллеги из гонконгского филиала на все лады перепевали новую сплетню о двух голубках, которые заявились в офис после полуночи. Кувыркаясь на черном кожаном диванчике, они попали в поле зрения видеокамеры…

Мы с Бладхаундом, естественно, попытались выяснить, что это за неразбериха такая, и коллеги отправили нам по электронной почте лучшие моменты процесса. Вот тогда-то я и увидела Сэма — взъерошенного, расхристанного, с перекошенным лицом, как у орангутанга. Сказать, что это был удар, значит не сказать ничего. А когда я со слезами на глазах повернулась к Бладхаунду, то немедленно поняла, что он знал. Чувство вины читалось в его лице. Не удивление, не шок… С тех самых пор наши отношения разладились, хотя я замечала, что он заметно охладел к Сэму. Думаю, он был не в восторге от ярлыка офисного Тайсона…

А я? Я была просто раздавлена.

— Где провел отпуск? — спрашиваю я, припоминая вчерашние слова Джима. — Отлично выглядишь.

— Спасибо. (Он, кажется, удивлен.) Шарм-эль-Шейх. (Для меня это пустой звук.) Это в Египте.

Такой городок на берегу Красного моря. Чудесное место для подводного плавания. Ты не поверишь, каких рыб я видел…

Хм. Это пора кончать. Я отворачиваюсь к своему компьютеру.

— Добрый день, Трикси.

Я поворачиваюсь и вижу Киарана. Рукава рубашки закатаны, и часы «Ролекс» поблескивают в свете офисных ламп. Он великолепен. Он еще красивее, чем Лайам Нисон. Но как это сказала Джулия вчера вечером: «Щас не время от-твле-каться на глупости…»

— Это не я. Это голограмма, — отвечаю я, надеясь, что мой неприступный вид не позволит ему прочесть мои неподобающие мысли.

— Возможно. Оригинал смотрелся лучше. Упс. Неужели я выгляжу хуже, чем полагала?

— Киаран! Киаран Райан. Как ты, дружище? Не видел тебя с университетских времен. — Бладхаунд кидается к моему Лайаму, широко раскинув руки. — Когда ты вернулся из Штатов?

— Вы только гляньте! Крис Тайлер. — Они принимаются колотить друг друга по спинам, как мальчишки. — Я и не знал, что ты здесь работаешь. Совсем не изменился. Ты по-прежнему с…

Нет. Все закончилось после университета. Она теперь замужем за дизайнером интерьеров. Помнишь, как она обставляла нашу комнату? B ee жизни началась эпоха минимализма, так что она обкорнала все свое окружение, включая и меня.

— Вот досада. Я уехал из Нью-Йорка три месяца назад. Возникли некоторые проблемы… ну, ты знаешь, как это бывает, так что я поездил по Дальнему Востоку. Вернулся вчера. Буду возглавлять отдел продаж. А ты занимаешься страхованием, да? Я уже отчаялся разобраться в здешней жизни — введи меня, пожалуйста, в курс дела… И послушай, почему бы нам втроем не пойти выпить? Может, сегодня вечером? Давно не виделись, Крис, пора наверстывать, — говорит он, а потом оборачивается ко мне: — Ас Трикси мы вчера познакомились при несчастливых обстоятельствах.

— Любой, кто встречает Трикси, оказывается в несчастливых обстоятельствах, — бормочет Бладхаунд себе под нос но достаточно громко, чтобы я расслышала.

Я кидаю на него взгляд. Жаль, что не умею метать глазами молнии.

— Да, относительно счета из чистки, — говорю я Киарану. Он чертовски привлекателен, но я строго напоминаю себе о пункте четыре «Боевой стратегии». — Я заплатила по высшему разряду — тридцать пять фунтов. Служащий не был уверен, что пятна от кофе действительно можно вывести, но сказал, что сделает все возможное…

— Не подождать ли нам результата? Я хочу сказать, возможно, мне придется оплачивать новую юбку. И вообще, как вы двое насчет выпивки? Крис?

— Бладхаунд, — перебиваю я, откидывая волосы за плечо. На мужиков это действует только так.

— Прости? — Киаран снова поворачивается ко мне. На лице его отражается непонимание.

— Здесь его зовут Бладхаунд. — Я киваю на коллегу. — Так все его называют. Надеюсь, ты не станешь исключением…

— Нет. Это ты называешь меня Бладхаундом, — встревает предмет нашего разговора. — Все зовут меня Крис. Это ты исключение. Единственное.

— Хм. Как порода домашнего любимца. Очень мило, — говорит Киаран. (Домашнего любимца? Он что, слепой? Кинг-Конг и тот больше тянет на домашнего любимца, чем Бладхаунд.) — Так все-таки как насчет выпивки, Крис?

— С удовольствием попил бы вечером пивка. — Он хлопает себя по животу и откидывается на спинку кресла. Удивительно, как она не отломилась…

Внезапно я ловлю себя на том, что воображаю, как Бладхаунд, облаченный в плащ-дождевик, гоняется за тропической рыбой. Похоже, стресс, вызванный ультиматумом Джима, дает о себе знать.

— Я-то, признаться, думал о шампанском. В конце концов, это ведь в некотором роде праздник. Вы как, Трикси?

Шампанское? В компании Бладхаунда? Вот еще не хватало! Но мне ведь нужно налаживать с ним отношения. «Боевая стратегия», пункт один. Джулия утверждает, что Бладхаунд — мастер убеждать клиентов и заключать сделки, а мне нужна поддержка всего отдела, если я хочу преуспеть в своих начинаниях. А Киаран — новичок и к тому же большая шишка. Он не знает моей истории. Я могу убедить его помочь мне с этими проклятыми сделками.

— Конечно. Почему бы нет? — говорю я. Бладхаунд ошарашен — или испуган? — Может быть, пойти B«Coq d'Argent»? — Киаран, кажется, не понимает, и я перевожу: — Это новый французский ресторан. Такое современное здание, полосатое, из оранжевого и розового кирпича. Бар на самом верху. Оттуда отличный вид, а если будет тепло, то можно даже посидеть снаружи.

— Звучит заманчиво. — Киаран смеется.

— И мы не сможем увидеть цветовую гамму, коли будем внутри. Как насчет половины седьмого?

Я улыбаюсь Бладхаунду. Он каменеет.

— Э… Трикси. Ты обычно заканчиваешь в пять, а иногда и раньше, — мямлит он. — У тебя новый график?

— Не понимаю, о чем ты. Я сегодня опоздала: непредвиденные семейные обстоятельства. — Я надеваю маску озабоченной деловой женщины.

— Опять бабушка?

— Непредвиденные семейные обстоятельства, — повторяю я. — И если не задержаться, я, к сожалению, не успею предоставить своим клиентам необходимые услуги. Мне нужно закончить дела. — Вот так-то!

Бладхаунд едва не свалился со стула от удивления, но на Киарана мое чувство ответственности наверняка произвело впечатление.

— Что ж, значит, в шесть тридцать. Не хочу, чтобы твои клиенты чувствовали себя обделенными, — говорит Киаран со своим чудесным ирландским акцентом. — Я зайду за вами. Увидимся.

Он откидывает со лба волосы и шагает к своему столу, где два десятка молодых людей в рубашках с закатанными рукавами что-то вопят в телефонные трубки. Кто-то подводит баланс. Кто-то обхаживает потенциальных клиентов. Вот несколько динозавров из восьмидесятых — напыщенных, будто они хозяева вселенной… Я наблюдаю, как Киаран садится во главе стола, а его ассистент пристраивается рядом. И тот и другой повернулись ко мне спиной. Зато на меня смотрит Бладхаунд.

— Он хороший человек.

— Прости? — Я гляжу на него так, словно не понимаю, к чему это он.

— Он хороший человек. — Бладхаунд кивает головой в сторону Киарана.

— Возможно. А теперь извини, мне нужно работать.

Я поворачиваюсь к экрану компьютера. Мигает значок электронной почты. Письмо от Джима: он интересуется, почему я пропустила утреннее собрание. Откровенничать насчет стресса и алкоголя явно не стоит, посему я отвечаю, что у меня утром был важный деловой разговор. Похоже, сработало: ответа нет.

Пора начинать обзванивать клиентов. Как сказала Джулия вчера вечером, Сандра и Мойра — это пустая потеря времени. Правда, я могу позвонить Мойре насчет того симпатичного костюма от Жоржа Реха, что попался мне на глаза в прошлые выходные. Но это не решает проблему… О, знаю! Попробую Марка Бенджамина. Он неплохой человек, да и клиент перспективный. Как сейчас помню: в девяносто третьем я получила премию как раз в связи сего бизнесом. Разыскиваю его телефон в своей записной книжке. Набираю номер. Он прозванивается — хороший знак. Компания все еще на плаву.

Два гудка, и секретарша подняла трубку:

— «Бенджамин индастриз». Чем могу вам помочь?

— Нельзя ли поговорить с Марком Бенджамином? — спрашиваю я наилюбезнеишим голосом из всего моего репертуара.

— Простите. Он здесь не работает, — отрывисто говорит она.

— Но как же так? Не может быть. Невысокий полный парень, который еще так дергает бровями. Он не мог уйти. Это же бизнес его отца.

— Я в курсе. Я его сестра. — Теперь ее голос холоден как лед.

О боже! Марк говорил, что брови — это у них семейное.

— Вы знаете, где его можно найти? — спрашиваю я с надеждой. Может, теперь у него своя компания? Он зарабатывает биллионы, ему нужны тысячи сделок, ион уже отчаялся отыскать старую добрую Трикси.

— Да. Дауэйский монастырь в Кенте.

— Простите? — Как-то это не обнадеживает. — Он заинтересовался религией?

— Он собирается стать священником. — Что ж, ему всегда нравилось монастырское вино… — Оп! Линия пуста.

В моей записной книжке не так уж много клиентов на букву «Б», и я тщательно штудирую алфавит. Что это стряслось с популярностью Сити? Только год прошел с тех пор, как я в последний раз обзванивала этих людей, — и на тебе! Половина сменила работу. Это просто немыслимо!

Но наконец счастье улыбнулось. Кэролайн Эдварде все еще работает на прежнем месте. Правда, она никак не может меня припомнить. Кажется, мы никогда не работали вместе. Напротив ее имени стоит пометка «перспективна». Хороший знак.

— Вы говорите, Трикси? Что-то не припоминаю. Когда мы с вами общались в последний раз? — Я вспоминаю этот пронзительный голос, бархатный берет и туфли от Феррагамо.

— Может, вы помните меня как Трикси Трейдер. Это не настоящая моя фамилия, но мой босс Джим придумал мне этот псевдоним, когда я поступила на работу. Он думал, что это звучит лучше, чем Трикси Томпсон-Смит… В последний раз мы с вами общались около года назад, когда… когда… — О, боже мой. Наконец-то я вспомнила!

Подробности нашей последней встречи безусловно следовало бы занести в записную книжку, сейчас бы мне это очень пригодилось… Мы столкнулись на вечеринке в Аскоте.

Но тут эти самые подробности вспоминает и мисс Эдварде. Все мои шансы на сотрудничество с ней разносит, словно гранатой.

— Ты!!! — Кажется, я услышала бы этот вопль и без посредства телефонной связи. В сущности, ее офис всего в каких-нибудь десяти милях отсюда… — Шлюха, это ты целовалась с моим мальчиком!

Я отношу трубку подальше от уха.

— Он сказал, что свободен, — бормочу я в свое оправдание.

То было ужасное время, вскорости после разрыва с Сэмом. Я была сама не своя. Джулия называет такое мое состояние «фазой поиска мужика». Приятель Кэролайн (хотя в тот момент я, разумеется, не знала, что он ее приятель) встретился мне на вечеринке у одного фондового менеджера. К тому времени оба мы уже как следует накачались шампанским. Кэролайн тоже там была, ну и вот… Помню, как вспыхнуло в солнечном свете обручальное кольцо, когда она швырнула его в лицо суженому…

— С того момента стал свободен, — отвечает она. — Чего тебе надо?

— Просто хотела узнать, как ты поживаешь, — заикаясь, объясняю я.

— Так что ж не спросила Криса? — рявкает она на другом конце провода. — Я веду бизнес через него. — И связь прерывается…

Бладхаунд? Он переманивает моих клиентов? Крадет мои достижения? На халяву пользуется тем, чего я добивалась годами? Неудивительно, что он золотой мальчик Джима. Он получил все дела, которые должны были стать моими!

— Ты переманиваешь моих клиентов?

Бладхаунд встревоженно поднимает глаза, когда я оборачиваюсь к его «персональному месту», как любят говорить наши американские коллеги.

— Разумеется нет! — восклицает он. — Но если ты перестала им звонить, должен же кто-то о них позаботиться. Банк не может терять свою клиентуру. Я просто подхватил их. Сказал им, что у тебя семейные обстоятельства… Про бабушку упомянул…

— Про мою бабушку! Как ты смеешь поминать ее всуе? Какой цинизм! Использовать мою старенькую бабулю для своих грязных делишек! Как может человек пасть так низко?

Коллеги оглядываются на нас. Даже Джим высунулся из своего стеклянного кабинета.

— Но ведь у бедной старушки, кажется, был удар или что-то в этом роде. Я не думал, что тебя это обидит. Я хотел как лучше… — примирительно мямлит Бладхаунд. Поздно он спохватился… — Можешь забрать своих клиентов обратно в любой момент. Позвони Фредерику Кейну. Он интересовался тобой. Говорил, что твою бабушку пора занести в Книгу рекордов Гиннесса. Сейчас он, кажется, во Франкфурте, но должен вернуться на следующей неделе.

— Не хочет ли он взять заем? — Как известно, на безрыбье… Фредерик всегда был довольно-таки дружелюбен. Любил Сэма. Часто о нем спрашивал.

— Да, да. Он этим интересовался. Не мог, правда, найти ничего подходящего. Вот его новый номер. — Бладхаунд протягивает мне визитку. — И вот тебе мой дружеский совет: принимай во внимание то, чего хотят твои клиенты. Клиент всегда прав, даже если почти не приносит дохода.

Дружеский совет от Бладхаунда? Я лучше буду брать уроки пения у Циллы Блэк. А то еще — учиться накладывать макияж у актрисы из пантомимы… Прежде чем я успеваю ответить, появляется Киаран. Сейчас он еще красивее, чем раньше в строгом костюме: ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговичку рубашки. Да. Мне даже видны волосы на груди. Ни много ни мало — как раз как я люблю.

— Может, мне все же забрать вас пораньше? Не умрут же твои клиенты, если ты не обслужишь их сегодня по полной программе, а, Трикси? Скажи им, что у тебя особый случай.

— Особый случай?

— Мне кажется, особый. — Киаран улыбается, демонстрируя великолепные зубы, и я таю. (Да. Да! Я только возьму жакет… В общем, все всё поняли.) — Сейчас только пятнадцать минут шестого, но я, похоже, все еще живу по азиатскому времени. Вдобавок я умираю от жажды, и все мои мечты — о чудной бутылочке холодного «Крюга»'. Что скажете?

— Я скажу: веди нас!

Я поднимаюсь, чтобы снять жакет с вешалки за спиной, но, оказывается, Киаран уже держит его и подает мне. Это игра воображения, или его руки и в самом деле задерживаются у меня на плечах несколько дольше, чем необходимо?..

Остынь, детка!

— С другой стороны, вести лучше мне. Ты в городе новичок, так что берусь показать тебе несколько новых местечек, где можно славно посидеть. Только не злоупотребляй деликатесами, а не то скоро будешь выглядеть как Бладхаунд… Шутка, — поспешно добавляю я, увидев, что его лицо мрачнеет.

Словно невзначай, я обвожу взглядом коллег, убеждаюсь, что на нас обратили внимание, и под руку с Киараном шагаю к лифтам.