11
Выбравшись из воды, Кристен заявила, что замерзла, и Алекс повел ее в туалет переодевать в сухое. Кэти осталась с Джошем на одеяле. Она любовалась солнечными бликами на рябившей воде, а Джош сгребал песок в маленькие кучки.
— Слушайте, а хотите помочь запустить моего змея? — вдруг спросил Джош.
— Ой, я ни разу в жизни этого не делала…
— Да это легко! — настаивал Джош. Покопавшись в горе игрушек, которые захватил Алекс, он вытащил маленького воздушного змея. — Я вам покажу. Ну давайте!
Он пустился бежать по пляжу. Кэти пробежала несколько шагов и перешла на быстрый шаг. Когда она нагнала мальчишку, он уже начал разматывать бечевку и подал ей змея.
— Держите над головой, и все!
Кэти кивнула, а Джош медленно пошел назад, умело ослабляя бечевку.
— Готовы? — громко спросил он, наконец остановившись. — Когда я побегу и закричу, отпускайте!
— Готова! — прокричала Кэти.
Джош кинулся бежать. Почувствовав, как натянулась бечева, и услышав крик Джоша, Кэти сразу отпустила змея. Она сомневалась, что ветер достаточно сильный, но змей свечкой пошел вверх. Через несколько секунд Джош остановился, обернулся и выпустил еще бечевки.
Встав рядом, Кэти прикрыла глаза от солнца ладонью, следя за медленно поднимавшимся змеем. Отчетливый черно-желтый логотип Бэтмена был различим даже с большого расстояния.
— Я змеев сто раз запускал, — сказал Джош, глядя вверх. — Как это вы ни разу не пробовали?
— Не знаю. В детстве я занималась другими делами.
— Надо было научиться! Это здорово.
Джош смотрел вверх с сосредоточенно-напряженным лицом. Кэти впервые заметила, как он и Кристен похожи.
— Ты школу любишь? Ты же еще в подготовительных классах?
— Больше всего я люблю перемены. Мы бегаем наперегонки и играем.
«Ну разумеется», — подумала она. С самого приезда на пляж не присел.
— Учительница у вас хорошая?
— Очень хорошая. Вроде моего папы. Она не кричит никогда.
— Твой папа не кричит?
— Нет, — убежденно ответил Джош.
— А что он делает, когда сердится?
— А он не сердится.
Кэти испытующе смотрела на Джоша, соображая, не шутит ли он, но мальчик говорил серьезно.
— А у вас много друзей? — спросил он.
— Не очень. А что?
— Папа сказал — вы его друг. Поэтому он взял вас на пляж.
— Когда он такое сказал?
— Когда мы катались на волнах.
— А что еще он говорил?
— Спрашивал, не против ли мы, что вы поехали.
— А вы против?
— С какой стати? — пожал плечами Джош. — Друзья всем нужны, а на пляже весело.
С этим Кэти спорить не стала.
— Мама с нами сюда ездила.
— Да?
— Да. Только она умерла.
— Знаю, мне очень жаль. Это тяжело. Ты, наверное, по ней очень скучаешь.
Джош кивнул и на мгновение показался сразу и старше, и моложе своего возраста.
— Папа иногда грустит. Он не знает, что я понимаю, а я всегда сразу вижу.
— Я бы тоже грустила.
Джош помолчал, словно обдумывая ответ.
— Спасибо, что помогли пускать змея, — сказал он.
— А вы, я гляжу, неплохо проводите время, — заметил Алекс. Он помог Кристен запустить второго змея и подошел к Кэти, встав на плотном песке у кромки воды так, чтобы видеть детей. Волосы Кэти мягко шевелил бриз.
— Джош очень милый. И куда разговорчивее, чем я думала.
Алекс смотрел, как дети управляются со змеями. У Кэти возникло ощущение, что от его глаз ничто не может укрыться.
— Значит, вот как вы проводите выходные. Посвящаете день детям?
— Всегда, — ответил он. — Я считаю, это важно.
— Но ведь от своих родителей вы такого не видели.
Алекс поколебался:
— Ответ напрашивается сам собой, правда? Дескать, в детстве я настрадался от пренебрежения и дал себе клятву поступать иначе? Красиво, но неправда. Я провожу с ними время, потому что мне это доставляет удовольствие. Я их люблю. Мне нравится смотреть, как они растут, участвовать в их жизни…
Кэти вспомнила собственное детство, безуспешно пытаясь представить, как отец или мать говорят что-нибудь подобное.
— А почему вы пошли в армию сразу после колледжа?
— Считал, что это правильно. Хотелось достойных задач, смены обстановки, а служба давала хороший повод уехать из Вашингтона. За исключением соревнований по плаванию, я никогда не выезжал из штата.
— А вам приходилось…
Кэти не договорила, и Алекс закончил за нее:
— Участвовать в боях? Нет, я был не в тех войсках. В колледже я изучал уголовное право, поэтому попал в подразделение спецрасследований.
— А что это?
Алекс объяснил. Кэти повернулась к нему:
— Вроде полиции?
Он кивнул:
— Да, я был следователем.
Кэти резко отвернулась. Ее лицо стало замкнутым, словно закрылось, как закрываются ворота.
— Я что-то не то сказал? — спросил Алекс.
Она молча покачала головой. Алекс смотрел на нее, гадая, что происходит. В нем сразу проснулись подозрения насчет ее прошлого.
— Что случилось, Кэти?
— Ничего, — упрямо сказала она, но было понятно, что она говорит неправду. В другом месте и в другое время Алекс задал бы новый вопрос, но сейчас не стал настаивать.
— Нам необязательно говорить об этом, — негромко сказал он. — В любом случае, я уже не следователь. Поверьте, мне куда спокойнее и больше по душе быть хозяином магазина.
Кэти кивнула, но Алекс видел, как медленно отпускает ее тревога. Он чувствовал, что ей хочется остаться одной, и показал большим пальцем за плечо:
— Слушайте, я забыл подбросить угля в мангал. Если дети не получат сладкого, возмущению не будет предела. Я сейчас, ладно?
— Конечно, — с деланной беспечностью отозвалась Кэти и, когда Алекс побежал к грилю, выдохнула, словно чудом избежав опасности. Бывший полицейский. Она уговаривала себя, что это не имеет значения, и все равно почти минуту ей понадобилось глубоко дышать, приходя в себя.
Кристен и Джош стояли там же, где и раньше, но девочка уже наклонилась, рассматривая очередную ракушку и забыв о парящем змее.
Сзади послышались шаги.
— Вот, я же сказал, что быстро, — легко продолжил разговор Алекс. — Съедим сладкое и, пожалуй, пора закругляться. Я бы с удовольствием посмотрел закат, но Джошу завтра в школу.
— Когда вы решите ехать, тогда и поедем, — сказала она, сложив руки на груди.
Услышав натянутые нотки и почувствовав напряжение, Алекс недоуменно свел брови.
— Не знаю, что из сказанного мною вас расстроило, но вы уж меня простите, — сказал он помедлив. — Если захотите поговорить, то я в любой момент.
Кэти кивнула, не ответив. Алекс ждал продолжения, но она молчала.
— Вы так теперь со мной и будете? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Я, видимо, зашел в опасную зону, но, клянусь, я ничего не понимаю.
— Я бы объяснила, но не могу.
Он едва расслышал ее голос сквозь шум волн.
— Скажите хотя бы, что я брякнул или сделал не так!
Кэти повернулась к Алексу:
— Ничего плохого вы не сделали, но сейчас я не могу об этом говорить.
Алекс испытующе смотрел на нее.
— Ладно, — согласился он. — Только не огорчайтесь.
Она заставила себя улыбнуться:
— Сегодня лучший день за долгое время. Лучший уикенд за всю мою жизнь.
— А вы по-прежнему сердитесь из-за велосипеда? — спросил он с притворным подозрением.
Несмотря на напряжение, Кэти рассмеялась.
— Конечно! От этого так запросто не оправишься! — сказала она, делая вид, что надувает губы.
Алекс облегченно посмотрел на океан, устремив взгляд на горизонт.
— Можно вас кое о чем спросить? — вновь став серьезной, спросила Кэти. — Не хотите — не отвечайте.
— О чем угодно, — сказал Алекс.
— Что произошло с вашей женой? Вы упомянули, что у нее был приступ, но не сказали, чем она болела.
Он вздохнул, словно давно ожидал этого вопроса, но все равно должен собраться с силами для ответа.
— Мозговая опухоль, — медленно начал он. — Вернее, несколько опухолей трех разных типов. Я потом узнал, так часто бывает. Одна оказалась размером с яйцо, и хирурги удалили ее почти полностью. С другими было сложнее. Есть такие опухоли, которые словно отращивают паучьи лапы, их можно удалить только с частью мозга. Они тоже оказались… агрессивными. Доктора сделали все возможное, но когда они вышли из операционной и сказали, что операция прошла очень хорошо для данных обстоятельств, я сразу понял, что имеется в виду.
— Господи, ужас какой услышать подобное. — Взгляд Кэти блуждал по песку под ногами.
— Да, мне было трудно в это поверить. Так все… неожиданно. Понимаете, за неделю до этого мы были обычной семьей, и вдруг мне дают понять, что она умирает и сделать ничего нельзя.
В стороне Кристен и Джош увлеченно водили своих змеев. Кэти чувствовала, что Алекс смотрит на них и не видит.
— Через несколько недель Карли снова начала ходить, и я очень надеялся, что самое страшное позади. Но время шло, и я начал замечать изменения. У нее слабела левая сторона тела. Карли часто засыпала и спала подолгу. Хуже всего, она начала сторониться детей, видимо не желая, чтобы они запомнили ее больной. Ей хотелось остаться в их памяти энергичной, полной сил. — Он замолчал, вспоминая, и продолжил: — Не стоило мне это рассказывать. Карли была прекрасной матерью. Смотрите, какие хорошие у нас вышли дети.
— Ну, это и от отца немного зависит.
— Я стараюсь, но очень часто действую наобум. Будто не живу, а в театре играю.
— Все родители так делают.
Он повернулся к Кэти:
— Ваши тоже?
Замявшись, она ответила:
— Ну, они всегда хотели как лучше…
«Не очень впечатляюще, зато правда», — подумала она.
— Вы общаетесь с ними?
— Они погибли в аварии, когда мне было девятнадцать.
Глаза Алекса расширились.
— Мне очень жаль это слышать.
— Да, мне было тяжело.
— А братья, сестры?
— Не было, — сказала она, отворачиваясь к воде. — Я одна.
Несколько минут спустя Алекс помог детям смотать бечевки, и они, подхватив змеев, пошли к мангалу. Угли еще не прогорели, и Алекс успел вымыть детские доски для серфинга и вытряхнуть песок из полотенец. Он начал носить вещи к джипу и укладывать в багажник. Вскоре остались только одеяло и четыре стула. Дети расставили стулья на одеяле кружком, а Алекс вручил им длинные шампуры и пакет пастилы. Джош, сгоравший от нетерпения, разорвал пакет, просыпав несколько пастилок.
По примеру детей Кэти нанизала три кусочка пастилы на шампур, и все четверо встали у мангала, поворачивая пастилу над углями и глядя, как пухлые сладкие ломтики становятся золотистыми. Кэти по неопытности опустила свои слишком низко, и две пастилки загорелись, но Алекс тут же задул пламя.
Потом он помог детям намазать шоколад на печенье, положить сверху теплую пастилу и накрыть другим печеньем. Лакомство получилось липким, сладким и настолько вкусным, что Кэти подумала: «В жизни такого не ела».
Она сидела между детьми. Шоколад из крошащегося сладкого сандвича размазался у Алекса по губам, и когда он попытался утереться, стало еще смешнее. Дети покатывались от хохота, Кэти тоже не удержалась от смеха, охваченная неожиданной надеждой. Несмотря на пережитую трагедию, они остались счастливой любящей семьей. Сегодняшний день для них был обычным выходным, это для нее стало небольшим откровением, что вообще можно вот так отдыхать. И в ней затеплилась слабая надежда, что, может быть, и ей суждено когда-нибудь испытать подобное счастье.
