ГЛАВА ПЯТАЯ
ШАМАНСКИЕ КОЛОКОЛЬЧИКИ
«Верно! Поеду к Бичинге! Он, если захочет, сумеет истолковать всякий закон по-своему… Он, наверно, нам поможет. Ведь мы ему ничего не пожалели».
Чумбока решил ехать на шаманский остров. Удога собирался с женой на речку. В верховьях ее был старый балаган. Дюбака вот-вот должна была родить.
Чумбо, размахивая двухлопастным веселком, помчался к устью Горюна.
На острове раскинулся буйный луг. В глубине его, как в саду, среди пышного цвета сирени и яблонь, торчали растрескавшиеся от жары белые жерди шаманского дома и такие же белые плосколицые идолы с мечами на башках. В доме на кане сидел шаман. Он был чем-то недоволен.
Чумбока поздоровался с ним заискивающе, поцеловал его тугие щеки. От шамана сильно пахло водкой и табаком.
— У меня к тебе большое дело… Только скажу правду — больше у меня нет мехов… Мы всё отдали тебе, — волнуясь заговорил Чумбока. — Прошу, мне обязательно помочь надо. Я когда на твое шаманство смотрел, то подумал, что сильней тебя нет на земле шамана, понял, что только тебя могу попросить. Про тебя говорят, что ты добрый, бедным помогаешь даром… А мы, конечно, зимой тебе заплатим, хорошо заплатим…
— А что тебе надо? — спросил шаман, несколько оживляясь. Лесть Чумбоки пришлась ему по сердцу.
— Тебе расскажу все. Ничего не скрою. Все прямо скажу, только пообещай помочь. Сначала пообещай мне, что поможешь.
Шаман пошевелил бельмами. Разговор Чумбоки возбуждал любопытство.
— А мехов разве у тебя больше нет? — спросил он.
— Ни черта нет!
— И рогов нет?
— Нет! Изюбра не убили!
— Вот жалко! Если бы ты убил изюбра, то хорошо бы. Вот если бы ты где-нибудь достал молодые рога изюбра, тогда бы хорошо было. Тогда будем на этих рогах лететь к самому высокому духу.
— К самому высокому духу можно и на шаманской шапке лететь, — ответил Чумбока.
— На какой шапке?
— Ну, на той… которая тот раз в огонь попала…
Шаман снова заворочал бельмами. Чумбо почувствовал, что сказал лишнее.
— И что такое? — деланно удивился парень. — И как это она попала?
От своих же слов Чумбоку мороз подрал по коже. Здесь, с глазу на глаз с шаманом, парень побаивался.
— Ты теперь хорошо живешь! — заискивающе сказал парень.
— Это верно! — согласился шаман.
— Тебе все можно! Ты все можешь сделать! Верно?
— Ну да…
Бичинга, казалось, омрачился какой-то думой. Чумбо опять принялся превозносить шамана, восхищался его богатством и могуществом.
— Да, все это верно, — согласился Бичинга, — меха у меня есть… и я сытый, но вот одно плохо…
— Что такое?
— Да, знаешь ли… я думаю, как бы мне жениться…
— Ну, мало ли старушонок!
— Нет, мне надо бы молоденькую. А силы мало! — вздохнул шаман. — А жениться хочется… Я люблю к собакам в нарту подпрягать жену. Раньше, когда была баба, возила меня. Люди говорили — шаман на жене здорово ездит в нарте. Еще сильней меня боялись…
— Мы все и так тебя боимся! — встал на колени и поклонился Чумбока. Ты помогай мне, — упрямо просил он.
Шаману разговор был по душе, и он пытался обиняками разузнать у Чумбоки, что же ему надо, но обещания не давал.
— Ну ладно, парень! — наконец согласился он, видя, что Чумбо не поддается. — Я для тебя постараюсь.
Чумбока рассказал про свою беду.
— А девка красивая? — спросил Бичи.
— Как же! Конечно!
— Толстая?
Чумбоке был неприятен такой вопрос. «Зачем так спрашивает? — подумал он. — Толстая или не толстая, я сам не знаю. Она мне очень нравится. С ней приятно вместе быть, разговаривать, работать. Старые дураки понять не могут — совсем не думаю про толщину…»
— Я ее люблю! — краснея, признался Чумбока.
Шаман угрюмо молчал.
— Ты умный, богатый… Мы все любим тебя… — залепетал парень.
— А жених другой, кроме тебя, у нее есть?
— Жених был, но как раз недавно умер. Она была просватана еще ребенком, когда в опилках лежала. А жених уже тогда был старик. Он все хвастался, какая у него будет жена, когда вырастет. И как раз две зимы тому назад, когда ее хотели отдавать, он стал готовиться к свадьбе, сильно разволновался, сердце его покачнулось, и он помер.
— Да-a! — протянул шаман. Он нахмурился. По лицу его пробежала тень. Нет, парень, тебе нельзя на ней жениться!
— Как так? — испугавшись, вскрикнул Чумбо.
— Закон не велит!
Наступило молчание.
— А мехов у тебя нет? Совсем нет? Будут зимой?
Чумбо поклялся, что будут меха и он всю добычу отдаст.
— Трудно! Ох, как трудно тебе помочь! — сказал шаман. — Но я все же тебе дал обещание… Так, говоришь, она красивая?
— У-у! Красивая! Толстая! — воскликнул Чумбо, желая угодить шаману.
Бичинга криво усмехнулся.
— Очень толстая? И молоденькая?
— И толстая и молоденькая!
Шаман тихо засмеялся. Казалось, глаза его смотрят куда-то внутрь себя. Этот хитрый старик что-то замышляет.
— Ну, так вот… — икнув, заговорил он. — Надо эту девку привезти ко мне.
— Сюда?
— Конечно, сюда! Только слушай… Все это как следует надо будет сделать. Уговорись с отцом, а потом привези сюда или пусть он ее сам привезет. Она поживет у меня два дня. Я буду шаманить… Или нет, погоди… Не так… я неправильно сказал. Пусть проживет здесь четыре дня.
Чумбока молчал, поблескивая глазами.
— Мы с ней останемся, и я тут буду шаманить. Переведу ее в другой род. Она уж будет не Самар, а твой дядюшка Дохсо не будет ей отцом. Пока ты ездишь на Горюн, мы тут подыщем ей отца из другого рода и примем ее в тот род… Так можно… Тогда женишься… Только дорого будет стоить… Мне будешь должен… А новому отцу дашь торо…
Чумбока ужаснулся.
«Э-э! Что шаман затеял! Еще с дядей можно сговориться в долг, а тут совсем обдерут. Да еще на четыре дня отдай ему Одаку. А он станет жить с ней как с женой. Бежать!» — подумал он и готов ринуться вон.
— А пока что иди налови мне рыбы, — строго сказал шаман, — я люблю свежую осетрину. Сегодня во-он на той протоке должны быть осетры… Привези мне двух…
«Я, кажется, перестарался, — подумал Чумбо. — Хитрил, хитрил, а хитрость до добра не довела… А как теперь увернуться, не знаю и придумать ничего не могу».
Чумбо пришлось ловить осетров для Бичинги. Потом шаман заставил его подмести дом, вытрясти старые одеяла.
— Еще крышу надо будет починить, — сказал он. — А потом привезешь девку…
Шаман говорил об этом с нескрываемым удовольствием.
«Я совсем напрасно с тобой связался, — думал Чумбока. — И зря сказал, что на Горюне есть красивая девушка. Нет, я уйду от тебя».
Вечером шаман долго тянул ханшин из маленькой чашечки.
— Так привезешь мне девку? — пьянея, спросил он.
— Вот я еще подумаю… — ответил Чумбо. — Мне что-то страшно закон рода нарушать. Я вот съезжу на Горюн… Может быть, лучше не грешить?
Бичи забеспокоился и стал упрашивать Чумбоку жениться.
— Не бойся, можешь грешить! Закон рода не бойся переступить, за это ничего не будет… — начал уговаривать пьяный шаман парня. — Ты вот выпей. Я не жалею вина для тебя! Почему не хочешь выпить?
«Какой хитрец и обманщик! Надо поскорей бежать», — решил Чумбока.
— Ты говоришь, она красивая? Очень красивая? Знаешь, парень, а ты на Горюн не езди. Там бывают русские, могут тебя обидеть… Да и грех… Начнутся несчастья! Лучше ты сиди дома и жди. Не езди на Гэнгиэн! А то грех! Ведь черти могут родиться, если брат любит сестру.
Страх все сильней разбирал Чумбоку.
Вдруг в доме раздался какой-то таинственный звон.
«Черт дернул меня за язык разболтать все Бичинге. Он хочет расстроить мою свадьбу…»
— Ладно, ладно! Я на Горюн не поеду, — поспешно сказал парень и опрометью кинулся вон.
Бичинга что-то закричал ему вдогонку, но Чумбока под прикрытием темноты пустился бегом.
Парень промчался через густые кустарники. Открылась светлая река, вся в голубой ночной ряби. Земля была темна, а небо и река белели ярко, хотя луны не было видно.
Чумбо сел в оморочку и поехал на Горюн.
«У него на кане веревочка, а в ящике спрятаны колокольчики и камни… — утешал себя парень. — Когда он хочет напугать людей, дергает за эти веревочки — получается звон и гром, как будто собирается гроза и летят черти…»
На устье реки Чумбо вылез на отмель, поставил полог-накомарник из бязи и заночевал. На другой день он пустился в путь вверх по Горюну.
День за днем проходил в утомительной работе. Легкая берестяная лодка с трудом поднималась против течения.
