Иногда меня спрашивают: «Ну как вы там в ОВРе живете?» На что я всегда отвечаю: «С неизменным успехом» – и сразу вспоминаю, как Серега Батраков, наш старый, глупый старший лейтенант, радостно сбегая с корабля по трапу, как-то крикнул вахтенному:

– Эй, страшила, бригадир убыл?

Вахтенный не успел ответить, потому что из-под трапа послышалось:

– Батраков! Я не бригадир, а командир бригады, и хрена лысого ты у меня очередное звание увидишь.

Так и не дал Сереге капитана. Вот сука, а?

Как мы живем? Да нормально, наверное. Вот стоит в строю штаб бригады, а самым последним стоит лейтенант Дидло Сергей Леонидович, мой лучший друг. Он только что назначен в бригаду флагманским химиком. Штаб стоит в одну шеренгу. У них строевой смотр, и мимо строя идет командир базы. Подходит он к лейтенанту, останавливается и с миной брезгливости на лице, будто жабу видит, вытягивает из себя:

– Лий-ти-на-нт!

– Лейтенант Дидло, товарищ капитан второго ранга!

– Только хохлов нам и не хватало.

– Я русский.

– Кто это? – командир базы, поворотив свой лик хрестоматийно алкоголический в сторону, обращается уже к командиру бригады.

– Это флагхим. Новый, – отзывается тот.

– А-а-а… – командир базы возвращается к лейтенанту и, лениво уставясь себе под ноги, продолжает; – Лейтенант… уебать тебя, что ли?.. Ну что вы лезете все время в разговор? Что вы все время лезете! Вести себя не умеете?.. Так мы научим. Комбриг!

– Есть!

– Накажите его. Комбриг быстро:

– Выговор! Так и служим.

А в море вместе со штабом как выйдешь, так им, сволочам, на обед отбивные подавай. Нажарят отбивных и кормят этих ублюдков. За три дня все мясо сожрут, а потом еще месяц в море выходим на одних сухарях. Командира базы у нас зовут Дедушка Пак. Ему пятьдесят семь лет, он старый, гнусавый, вредный и злопамятный. Уже еле ползает, но все помнит, собака. Серега его как увидит, так всегда мне говорит: «Редкая сволочь, Саня, долетит до середины Днепра». Вот вползает тот Пак в сопровождении комбрига к оперативному, тяжело плюхается на табурет и спрашивает:

– Как у нас обстановка?

Оперативный набирает полную грудь воздуха и начинает: «То-то – там-то, это здесь», – а Пак посидит-посидит, свесив голову, с кислой рожей, а потом и скажет:

– Все-то вы мне врете. Дурите мне мозги, потому что я старый и больной. Комбриг!

Тот, подтягиваясь:

– Есть!

– Снимите-ка его, мерзавца, с вахты. Ту-ни-я-дец, прости Господи!

А вчера в четыре утра кто-то под окнами шлялся и дел: «В не-бе  ве-сен-не-м, в  не-бе  да-ле-ко-м па-да-ли две-е зве-з-ды-ы-ы-ы… в ут-рен-н-ие са-ды-ы-ы…» Говорят, это у соседей скинули две звездочки со старшего лейтенанта.

Вот так мы и живем.