МНЕ СНИТСЯ СОН…
Мне снится сон, что я опять ТАМ…
Ночь. Оживает пустыня, «оживают» люди.
Я сижу в блиндаже и разбираю посылочку из дома.
«Вот теплые носочки, шерстяные. Почти джурабы . Это любимая жена мне. «Сидела – грустила, сидела – скучала, шерсти клубочек катился мимо… Его подняла, носочки связала – носи, мой сладкий, носи, любимый…» Спасибо, родная моя… Вот ужо приеду… Обниму, зацелую…
Вот тельняшка парадная, с «начесом». Это старший братик нам с «барского» плеча. Он уже повоевал свое, исполнился и теперь ночует дома. Знает, чертяка, что нужно «пехотному» офицеру! Теплый «вшивничек» на войне – первое дело! Спасибо, братик…
Так, а это что у нас тут? Знакомый фантик… Грильяж! О-о-о, мамуля, ты все помнишь! Мои любимые. Полкило. Благодарствую…
А это нам папа – чай зеленый, 95-ый! Где достал? Суперпупер! О! Чабрец, мелисса, мята! Класс! Ну, батя, ну, уважил! Все, как я и просил. Ого! И лезвия «шиковские» – отпад! Завтра буду выбрит до синевы, а не «слегка» как обычно. И конечно… Виват! «Фирменное» домашнее сало – с прослоечками мяса, с чесночком, да с перчиком. «Слышь, афганец, сало будешь? Ну, яки ж афганец сало не буде?» Спасибо, батя…
А на сладкое? А на сладкое нам от белочки-сестрички – варенье земляничное! Сама собирала, сама варила – ай, молодец! Баночка только маловата…»
– Угощайтесь, братцы! Вареньице вот сестричка прислала, земляничное. Вкус – спе-сфи-сс-кий!
– О-о-о… А пахнет-то как, парни! Лесом пахнет, русским духом!
– С вашего п-а-а-зв-а-л-е-ния? Ложечку?… – это наш «мальчик» двухметровый, Сереженька Пышкин, начальник «первой». Ему трусики старшина подбирает распоследнего размера – не налазят – ляжки мешают. Приходится штыкножом с боков подпарывать. У Сережи своя индивидуальная ложечка. Не в силу личной гигиены, а токмо сообразно аппетиту. Она у него размером – как малая саперная лопатка. Р-р-раз! И нет полбаночки! Еще раз…
– Сережа, имейте совесть! А… поздно… Проглот вы, батенька. Вас легче пристрелить, чем прокормить, любезнейший…
– А я чё? Другие вон чё, и то ничё…
– Братцы, а может сальца? («Витамин Це – винЦе, сальЦе…»)
– Сальца?… Блин, час ночи. И сальца… Ты – изверг! Это невозможно. Это негуманно, в конце концов! Это абсолютно нездоровый образ жизни… – пауза – А-а-а… давай! Устроим холестириновый шабаш! Сало, цибуля и… горилка…
Я нарезаю сало – вот оно, «дымится»: сочное, бледнорозовое, тонюсенькими ломтиками на блюдечке, с голубой каемочкой. Все уже в слезах и соплях, истекают слюной. Ах, как хочется! Ну же!… Подцепляешь ножичком его и в рот…
– Сынок, ты чего это тут?…
Открываю глаза – ба! Я стою в трусах у раскрытого холодильника. В одной руке шмат сала, в другой – горбушка «бородинского». Рядом – мама, смотрит на меня в недоумении, слегка ошарашенно.
– М-м-м… – мычу я с набитым ртом.
– Ты, может, не наедаешься, сынок? Я, может, невкусно готовлю? Или мало?… – И уже совсем почти обиженно, – Ты б сказал – я б тебе сделала – чего хочешь! Хочешь – пельмешки? Или рыбки… Судачка тебе пожарить?
Прости меня, мама…
Ну, как тебе объяснить, мама, что не голодный я. И не «лунатик». Просто привычка это – «оживать» ночью. Выделение желудочного сока к ночному доппайку. Рефлекс филина.
Не отпускает меня та, «прошлая» жизнь.
Снится…
