Сталинский дом. Мы получили в нем двухкомнатную квартиру, в пятьдесят девятом году переселились и принялись радоваться: высокие потолки, большая прихожая. Переезжали зимой в мокрый снег. Жутко мело.

А дома – дощатые красные полы. Только-только от краски просохли. Батареи маленькие, но тепло, если не дует норд.

Так называли северный ветер. У нас и окно, и балкон выходили на север. Когда он дул, то легко отжимал двери балкона.

Потом отец сделал приспособление для подтягивания этих дверей. А мама ещё подкладывала всякие тряпки, чтобы было хорошо.

Туалет и ванная – раздельно. Кухня. Там холодильник «Саратов». Он простоял тридцать лет, не ломаясь и не выключаясь.

У плиты – бабушка. Она обожала готовить.

Бабушка жарила картошку и макароны – нашу основную еду.

Вода на пятый этаж поднималась слабо. Текла из крана тоненькой струйкой. Мы ведрами носили её с улицы и наливали в ванну.

В ней никто не мылся. В ней хранился неприкосновенный запас воды.

Крышу мы тоже чинили сами.

Вылезали на нее в дождь и прикрывали дырки сорванным шифером.

А на Новый Год – пироги с вареньем и торт «Наполеон» – коржи пропитывались заварным кремом и становились нежными – пальчики оближешь.

А хорошо было пробраться ранним утром первого января в мамину комнату, стянуть там со стола кусочек торта, запихать его в рот, отчего в нем немедленно образовывались потоки сладкой слюны, а потом быстренько назад в свою комнату и под одеяло с головой, чтоб согреться.