– Пират Федя и корсар Вася!

Оба моряка, услышав свои имена, тут же подтянулись. У них даже взгляд затуманился, а сердца охватила серьезная морская тоска.

– Тысяча чертей! – воскликнул пират Федя. – Скажи мне секунду назад, что я попаду на борт этой страдающей ревматизмом старой лохани, и я хохотал бы безумно, и всякий честный пират сделал бы то же самое!

– Это уж точно! – отозвался корсар Вася. – Где у нее фок-мачта? Где брамсели? И где, я вас спрашиваю, бом-брам-стеньга?

– Тысяча косых головастиков! – поддержал его пират Федя. – А корма? Где вообще, с вашего позволения, корма? А нос? Покажите мне нос! А борта? Это борта? Где я, по-вашему, размещу свои пушки? Тухлая кадушка больше похожа на славный бриг, чем этот сын гладильной доски на корабль! А где трюм? Где кубрик, я вас спрашиваю, где капитанский мостик? Это, что ли, мостик? А тут что такое, хромые хромосомы? Палуба покрыта тюфяком? А это что, подушка? Пресвятая Богородица, одеяло?

– Спокойно, ребята! – раздался голос, и моряки обернулись: перед ними стоял высокий человек.

– Все, что вы говорили – верно. Это не корабль, а просто кровать. А вы, хоть и отчаянные моряки, все же сделаны из того, из чего делают кукол.

Вы назначены сюда и будете здесь нести свою вахту, пока малыш будет спать.

А когда ему станет страшно и одиноко, он вас обнимет, положит под щеку и наговорит вам всяческих слов, а вы его согреете.

Скоро мальчик вырастет, но он вас никогда не забудет. Не забудет ваших историй, в которых плещется море, пахнет водорослями и кричат чайки.

Вы сделаете его настоящим моряком, и однажды он раскроет чемодан в корабельной каюте и достанет вас из него.

И тогда вы увидите море. Оно будет совсем не таким, как в ваших рассказах, но, всё-таки, оно будет близким, понятным, родным.

Он поставит вас в изголовье, и вы снова будете его охранять.

Нет для моряка лучше защиты, чем защита далекого детства. Клянусь огнями Карибского моря, это настоящая жизнь!

Ничего не ответили ему моряки. Они заняли свои места и замерли по обеим сторонам от подушки.

А мальчик им очень обрадовался. Каждый раз, засыпая, он обнимал их и клал их под щечку, и шептал им смешные слова.

1984