Сегодня в кают-компании появился штурман Витя. Витя почти навсегда служит дежурным по гарнизону и на родном корабле появляется только отчасти. Как появляется, так – в отсутствии начальства, конечно, – рассказывает истории.

– Так! Поскольку вы все ещё очень маленькие и ничего про жизнь не знаете, я вам сейчас расскажу про моего первого командира – Драго Вадима Иваныча.

Командир Драго с детства не ел морковь, и потому вырос не выше веника. А ум у него был быстрый, как плевок. И ещё он хотел нанести ракетно-ядерный удар прямо от пирса по гнезду мирового империализма – он хотел поразить Вашингтон.

Так вот, если где разговоры какие или намеки, или, не приведи Господь, политинформация о положении вещей, то он быстренько пробежится по всем странам, веером их обгадит и оставит себе на сладкое Вашингтон:

«А теперь, – говорит, – о гнезде! О Вашингтоне!!!» – и далее, подробнейшим образом, расстелив карту, обозначает курсы, позиции, время, место выхода в атаку, уклонение и зигзаги.

А глаза его светятся, грудь приподнимается и распирает, сам он летает.

Долго это длилось. Все мы сдавали зачеты по тактике лично ему, и все мы лучше всего были обучены главному: нанесению удара по Вашингтону.

В штабе эти его чудачества старались не замечать, но однажды он заступил оперативным дежурным и вдруг на докладе в 24 часа другому оперативному дежурному, который расположен ой как повыше, его понесло:

«А сейчас, – говорит, – я бы хотел вкратце изложить свои собственные соображения насчет нанесения ракетно-ядерного удара по оплоту мирового империализма!» – «По… чему?!!» – спросили его. – «По Вашингтону!!!»

И наверху наступил пиздец из Ганы!

И длился он ровно сорок пять минут, пока он излагал куда он нажмет и что он для этого повернет, а потом к нему ворвались специалисты по вырыванию позвоночника, выхватили у него из рук трубку, в которую он все говорил и говорил, и положили его портретом в пол, завязав в косынку.

Я его после в больнице навещал. Он там и главврача полностью убедил в своей правоте.