Война
Дед Сергей в 1931 году поступил на воинскую службу. Сделал он это, как вскоре выясниться, только для того, чтоб пройти сначала финскую, а затем и Великую Отечественную. В 1940 он уедет в Брестскую крепость.
13 июня 1941 года встречать Гитлера к нему приедет его семья – жена и трое детей: Миша, Лида и Алла на руках.
22 июня на рассвете они услышат танки. Все выскочат на улицу. Они подумают, что это наши танки и что идет учение.
Головной танк развернет башню и на мгновение замрет. Потом весь мир разорвется.
За их спинами рухнет дом комсостава – в него попадет снаряд.
Дед сейчас же уйдет в сторону крепости.
Они увидят его теперь только в сорок четвертом.
На три года они останутся «под немцами».
Их приютят, потом они выроют землянку.
Лиду отдадут в деревню – пасти коров. Она так с ними и будет спать.
Моему отцу к тому времени будет уже семнадцать, и он станет главным кормильцем.
Вскоре их перепишут, учтут – с переписью у немцев все было в порядке – и отцу придет повестка на работу в Германию. Тогда его мать пойдет к коменданту и станет просить.
Она просила на отличном немецком языке, и он согласится оставить мальчишку работать на мельнице.
Она придет из комендатуры и скажет: «Дети! Запомните фамилию Крамер! Он только что спас нашего Мишу!»
На той мельнице работали поляки, и отец – несомненно, в благодарность Крамеру за спасение, – вступил в польское сопротивление.
Он потом долго и очень сносно говорил по-польски и по-немецки.
А младшие почти забыли русский – всюду слышалась чужая речь.
Лиду забрали из деревни. Однажды на мосту через железнодорожные пути её ударил по спине палкой огромный немецкий солдат.
Она бежала и плакала.
После этого она очень сильно боялась немцев.
Как-то детям в лесу встретились немецкие фуражиры на лошадях.
Они их испугались и с плачем пытались обнять им сапоги.
А перед приходом Советская Армия сильно бомбила. Они пережидали бомбежку в землянке. Мой отец тогда сказал: «Сидим здесь и ждем своей смерти».
Когда они выбежали из землянки, в неё попала бомба. Они снова остались живы, и снова совсем без вещей.
Дед нашел их сам. Немцы отступили и пришли наши. Маленькая Лида стояла в лесу, а к ней направлялись двое военных. Что-то она почувствовала, а, может, ей это только показалось.
«Девочка! – сказали военные, – А не знаешь ли ты здесь…» – через мгновение она уже повисла на одном из них, крича сразу на трех языках.
Она не выпускала его руку из своей ладошки, пока вела его по мелколесью.
«Это мой папа!» – сказала она матери.
Мой отец ушёл на войну в сорок четвёртом. Воевал он вместе с дедом. Когда я спрашивал его, что такое война, он говорил: «Война – это грязь».
