Мытое начальство – это совсем не то, что не мытое. Разное оно по степени добра.

Баня на флоте – это традиция, ритуал, правда, без танцев, но кто знает, что ждет нас впереди.

Адмирал захотел в сауну.

Через несколько минут в предбаннике стояло все, что должно было снять груз с непростой адмиральской души.

Ритуал и традицию на этот раз обеспечивал не какой-то там матрос, а целый мичман.

Адмирал разделся и прошел в помещение, мичман, до этого стоящий по стойке «смирно», услышал за дверью шум воды, и его отпустило. Он присел на что попало и замер в сладкой истоме.

Возня адмирала за дверью действует, как чавканье медведя в зоопарке за решеткой, то есть успокаивает, располагает ко сну. Мичман задремал. Неизвестно, сколько времени он дремал, потому что раздался страшный крик посторонних голосовых связок. Закончился он тяжким стоном, и принадлежал этот крик и этот стон адмиралу – больше-то некому.

Мичман немедленно был на ногах, и еще он мигом нарисовал себе картину "жареный адмирал".

– Хоть бы не до конца! – истово зашептал мичман и, очнувшись наконец, бросился туда, откуда были слышны еще трубные звуки.

И он увидел адмирала. Тот стоял к нему боком. Нежное адмиральское подживотье, покрытое седыми кудряшками, мелко подрагивало.

– Что это? – простонал адмирал голосом Матери Терезы и показал пальцем на то, что росло у него вниз от спины.

Мичман со всего маху согнулся пополам и внимательно изучил район адмиральского анального отверстия. Ничего нового он там не обнаружил.

– По-моему… – тянул мичман, боясь ошибиться.

– По-моему… – ошибки быть не могло, – это… жопа, товарищ адмирал! Вот!

– Я тоже так думаю! – обиженно колыхнулось адмиральское тело. – Теплотрассы надо теплоизолировать! Жопа! Вот! А то с вами совсем без всего останешься!

На этом мы закончим эту историю.

А мичману ничего не было из-за доброты – адмирал все-таки помылся.