Дуст!
Наконец пришло для вас время узнать, что всех химиков на флоте называют «дустами». За что, позвольте спросить? Извольте: за то, что они травят народ! Сидя на ПКЗ, я проводил с личным составом тренировку по включению в ПДУ — в портативно-дыхательное устройство, предназначенное для экстренной изоляции органов дыхания от отвратительного влияния внешней среды.
Первые ПДУ на флоте называли «противно-дышащим устройством» — за то, что кислота пускового устройства ПДУ, которая должна была по идее стимулировать регенеративное вещество этого средства спасения на выдачу кислорода, иногда поступала сразу в глотку ожидающему этот кислород.
Я видел только одного человека, который продержался при этом более двух секунд. Это был наш старший лейтенант Уточкин, оперуполномоченный особого отдела.
Я его честно предупредил о том, что возможны сразу же после включения некоторые осложнения и что проявления терпеливости в этом конкретном случае с большим сомнением можно отнести к признакам воинской доблести.
— Жить захочешь — потерпишь! — сказал он мне.
Против этого я не нашёлся чем возразить; он включился и показал мне знаком, что всё идёт как по маслу. Когда всё идёт как по маслу, я обычно запускаю секундомер и, вперясь в него, снимаю норматив.
Через пять минут я оторвался от секундомера, посмотрел на испытуемого и заметил, что глаза у опера Уточкина чего-то лишились.
Прошло ещё десять секунд, и Уточкин, чмокнув, откупорил рот. Изо рта у него повалил белый дым.
— Ну его на хер, — сказал опер Уточкин, взяв завершением фразы верхнее «си», — не могу больше!…