До взрыва в яме
Флагманские у нас идиоты.
Это всем ясно.
Другими они просто не бывают.
Наш дивизийный флагманский электрик, например, любит зайти на борт и сказать: «До взрыва лодки осталось пятнадцать минут!».
Это он имеет в виду то обстоятельство, что мы довели материальную часть до такого состояния, что она в любой миг может рвануть.
Как-то он явился к нам в субботу в самый разгар большой приборки.
Пришел, спустился вниз и сразу же полез в аккумуляторную яму.
А я сидел и писал свои бумаги. На лодке все заняты делом, механики возятся в корме с обратимым преобразователем, и на ерунду всякую у них просто времени нет.
А этот все на тележке в яме катается туда-сюда.
А я специально к нему не подхожу, потому что флагманских специалистов надо держать в строгости. Не должны они привыкать к тому, что они пришли на лодку, и тут же все, побросав дела, при них бочком держатся и каждое слово ловят.
Шли б они вдоль забора – тем более что всем некогда.
Этот дурень поездил, поездил в яме, видит – никого нет, никто не волнуется – вылез и говорит громко:
– До взрыва аккумуляторной ямы осталось пятьдесят секунд!
А я специально неторопливо так заполняю документы.
Он крикнул, вылез и пошел писать свои замечания в журнал.
Пусть пишет, урод тряпочный, одним словом.
А в кают-компании у нас в это время доктор сидел.
Наш корабельный эскулап был из новеньких и к этим выходкам флагманских специалистов он еще не привык. Не встречался он еще с сумасшедшими. Вот у нас был до этого флагманский химик, так тот врывался на лодку и начинал орать и кидаться на матросов со всякими предложениями надеть противогазы.
Еле мы его списали по статье «оволосение мозга».
Так вот, док сидел в кают-компании и заполнял свои бумажки. А я за ним наблюдал.
После криков насчет взрыва он стал быстро сгребать бумаги в портфель, а потом стал застегивать портфель, а он у него не застегивается, а потом он бросил все это, упал на диван, вжался в угол, где и закрылся незастегнутым портфелем.
А я тихонько к нему подобрался, постоял над ним, понаслаждался его хриплым дыханием, а потом выставил палец, больно ткнул им его в жопу и сказал:
– Что? Страшно, блядь?
