Это я

Говор тихий, говор задушевный и прерывистый, волнительный, торопливый; говор чуть слышный, шепот горький, шепот страстный. Сперва и не понимаешь вовсе, на каком языке это говорят, а потом тебя осеняет: ба, да это же русский язык, а ты и не уразумел, не учуял сразу, никак не мог, не вник.

Ты отвык от такой речи. Ты приучил себя к выкрикам и командам, а тут такое тихое, неспешное бормотание.

Ночь. Ночь все небо выпростало, выстлало звездами, и у каждой свой тон, свой неповторимый блеск, отличный от соседнего.

Ты давно не видывал ночь. Ты только закрывал глаза во время кратких часов сна там, под водой, и она тебе являлась. Приближалась она не спеша, боясь спугнуть, и глушила, затапливала собой все вокруг, а после устраивалась со всеми своими удобствами и никуда тебя уже не отпускала.

Похожа ли она на то, что тебе грезилось?

Похожа. Почти одно и то же, но только живее она, лучше и душистее, что ли.

Запах моря приносит ветер. И сразу зябко, но хорошо.

Ветерок только шалит, гладит кожу.

Как же все тут правильно устроено. Как же все тут томительно и сладко.

Земля. Она все время была с тобой. Там, под водой, далеко от твоего дома.

Над тобой переплетение труб, палуб, переборок и два корпуса – легкий и прочный.

И еще над тобой толща воды в сто метров, а под тобой – километры синей мглы.

Глубоко. Океан – и ты в нем один. Совсем один, особенно по ночам, когда лежишь на узкой койке в каюте под самым потолком, потому и видится тебя земля.

А хорошо там, на земле! Ой как на ней хорошо, вольно – иди куда хочешь, делай что вздумается, и сразу грезятся женские руки. Они обвивают, обнимают тебя. Сначала они только касаются тебя нежно, и ты немедленно успокаиваешься, заполошное дыхание твое становится ровнее, тише.

Чего это ты разволновался, зашелся ни с того ни с сего? Приснилось, почудилось?

Эва! Конечно, тебе что-то привиделось. Непонятно что, но стало тревожно – оттого и сердце сразу заколотилось. Брось, все в прошлом, ты уже дома. Ты шел и шел через ночь, ты шел один, и ты дошел – вот он, твой дом, там тебя ждут.

Стучись в дверь скорее! Что, боязно, непривычно? Стучись!

И ты стучишься. Ты не звонишь в дверь, потому что не любишь звонков – их всегда у тебя было много, они режут слух. Ты стучишься, а из-за двери: «Кто там?»

Вот теперь самое время, говори же: «Это я!»