Иногда, словно заторможенность какая-то, сидишь и смотришь на комья каши в тарелке и думаешь: вот она будет кашей и завтра, и послезавтра, так что лучше, наверное, смотреть на вот этого парня напротив, он тоже будет и завтра, и послезавтра, но в отличие от каши тут хоть можно изучать его лицо, что ли, или нос, или кожу на носу, она ноздреватая, и если уменьшиться самому до размеров микроба, то эти поры на коже превратятся в лунные кратеры. Забавно было бы, наверное, скатываться по стенкам этих кратеров.

После этой мысли ты улыбаешься и говоришь этому парню:

– Здравствуй!

Хотя до этого вы с ним год ни о чем не говорили, не знакомились и ты даже не знаешь, как его зовут.

И, о чудо, в ответ он тоже улыбается и тоже говорит тебе:

– Здравствуй!