Флот
в выражениях, междометиях, афоризмах,
в вопросах и ответах, в бессвязных выкриках
— Что это у вас?
— Это усы, товарищ капитан первого ранга!
— Это не усы, это трамплин для мандавошек.
— Сгниешь на «железе», сгниешь! А я говорю: сгниешь! Да… а вы думали, здесь что? Что вы думали?
— Чего вы тут сявку раз-зявили?! Что вы тут сидите молью! Я вам тут что? Что?! Я вас с-спрашиваю! Мал-чи-те! Лучше!!! Я вам верну дар речи, когда это нужно будет!!! Если хотите со мной говорить, то молчите!..
Абсолютно новый крик:
— Что вы тут ходите! Ногами! С умной рожей! Па-дай-ди-те сюда, я вам верну человеческий облик!..
— По-ротно на одного линейного дистанции…
— Ссс-чет! — Раз! — Ииии-раз!!!
— Поздравляю вас!
— Уууу-ррр-ааа!!!
— Эй, сколопендра!
— Это вы мне?..
— А кому же? Ползи сюда!..
— Что вы мечетесь, как раненная в жопу рысь! Вы мичман или где?..
— Слушай, что стряслось во Вселенной? Умер кто-нибудь из высшего командования или съели твой завтрак?
— Где ваш конспект?
— Сильные не конспектируют.
— Кто вы такой? Кто вы такой, я вас спрашиваю?! Вот доложите, кто вы такой!
— Что вы тут разматываете сопли по щекам? Что вы тут роняете пену на асфальт? Га-ва-ри-те члена-раздель-на! Члена-раздельна! Каждый свой член в раздельности!
— Где ваш план? Что вы мне подсовываете здесь постоянно?! Это что? План? Почему за месяц? Где за год? Восстановить немедленно! Жизнь без плана — жизнь впустую!..
— Что вы тут опять написали? Липа должна быть липовой, а не дубовой. Поймите, дело может стоять, но журнал должен идти.
— Что такое флотский смех? Это когда по тебе промахнулись.
— И все-таки, а какова преамбула!
— Чё?
— Преамбула, говорю, какова?
— Чё?
— Да-да-да! Да! Те же яйца, только в профиль! Значить, так! Задёрнить! Восстановить методом заливания! Нештатные тропинки уничтожить! Ямы защебёнить! Для чего достать щебенку! Озеро одеть в гранитные берега. Назначаю вас старшим над этим безобразием. Горячку пороть не будем. К утру сделаем.
Через три часа, когда ты уже задёрнил:
— Так! Все! Дрова в исходное! Удалось отбиться, теперь это не наш объект.
— Видишь ли, Шура, замечания и традиции у нас с русско-японской войны. А может быть, с Чингисхана… Не устранены еще… И грань между замечанием и традицией такая стертая… что замечание легко переходит в традицию, а традиция… в замечание… Так что потом, когда мне говорят вот это: «славная традиция» или «беречь и умножать традиции, бережно сохранять»… я все думаю: о чем они говорят… бедные…
— У вас такое лицо, будто вы только что побывали в лапах нашей флотской организации…
— Не организации, а «долболедизма».
— А это как что?
— Дробь БП и долбить лед… до бетона…
— Личный состав, обалдевший от обилия вводных, действует ли по этим вводным?
— А как же! Аж пиджак заворачивается!..
— …и осуществили ремонт методом выхода из дверей…
— Боже мой, сколько не сделано… сколько не сделано… а сколько еще предстоит не сделать…
— Кя-ак сейчас размажу… по переборке! Тебя будет легче закрасить, чем отскрести…
— Говорят, подводнику положено десять метров дополнительной жилой площади. Есть постановление…
— Это только после увольнения в запас…
— Чтоб лечь и умереть спокойно…
— Только не квадратной, а кубической…
— Что это за корыто на вас?
— Это фуражка, товарищ капитан первого ранга!
— Бросьте ее бакланам, чтоб они ее полную насрали…
— Товарищ капитан третьего ранга, а когда нас накормят?
— Вот если б ты питался от моей груди, то был бы всегда сыт…
— Па-че-му не гла-жен?! Почему?! (По кочану, вот почему.) Времени не хватило?! Я вам найду время! Лучше б ты в море упал. Наберут отовсюду не поймешь каких трюмных!..
Начальник физической подготовки и спорта — флагманский мускул — доложил: «Слишком много у нас больных!»
Принято решение: впредь больных вместо физзарядки выводить на прогулку с… ломами! И знаете, больные резко сократились.
— Ч-т-о ж т-ы с-п-и-ш-ь, с-о-б-а-к-а, т-ы ж г-е-р-м-а-н-с-к-и-й к-о-н-ь… — между прочим, из германского героического эпоса.
— А из японского можешь?
— Могу: Ч-т-о ж т-ы с-п-и-ш-ь, с-о-б-а-к-а, т-ы ж я-п-о-н-с-к-и-й к-о-н-ь…
— …Великое, старина, — это простое… Простое, старина, — это плоское… Великое — это плоское, старина…
— Ты мешаешь мне правильно реагировать на те порции света и тепла, которые исходят от солнца лично для меня…
— Ты знаешь, какая самая первая самцовская обязанность?
— ?
— Метить территорию. О-собыми выделениями о-собой тер-рриториальной железы… Выходишь… ежедневно и… метишь…
— И последнее, товарищи! Так, с хвостов, встаньте в каре. И последнее. Командующий требует спокойствия и выдержки. В ходе инспекции десять человек сымитировали повешение. Трое доимитировались до того, что повесились…
— Ну как ваш новый зам?
— Видишь ли, Шура, в детстве его так сильно напугали «бабайкой», что еще с колыбели в ответ на «Коза идет, коза идет» он научился приставлять ладонь торцом к переносице.
— Наберут трусов на флот, а потом хотят, чтоб они умирали гер-роями…
Цок, цок, цок.
— Доложите в центральный: прибыл гражданский специалист к радистам.
— Цэнтралный. Прышол дэвишка, хочет радыстов.
— Я не девушка, я гражданский специалист. К радистам.
— Цэнтралный… ана нэ дэвишка… ана хочет радыстов.
— В пять утра прибыть в казарму!
— М-да-а…
— Не успели с моря приплыть — на тебе…
— Сейчас почти час, в два — дома, в три — на жене, в пять — в казарме…
— Вот они, пассаты, дующие в лицо…
— Мама моя, лучше б я назад в море ушел или в говно упал.
— Страна ты моя Дуремария…
— Вы что-то сказали или мне показалось?
— Вам показалось…
— Ночь. Везде темно. И только в Стране Дураков загорался свет…
— А в Абрам-мысе водку по прописке продают…
— Иди ты! А где ее берут?
— Кого? Водку?
— Нет, прописку…
— Внимание, товарищи! Командующий флотом объявил оргпериод флоту! С сегодняшнего дня — якорный режим. Сход запрещен. Экипаж на борту. Сходню сбросить!
— Мать моя женщина, опять семья на якорном режиме…
— Жалуйтесь. В лигу защиты сексуальных реформ…
— Никак не пойму, это что — домой сегодня не пустят?
— Плохо быть деревянным…
— Не-ет, флотом управляют двоечники…
— Вы хотите сказать, что командующий флотом — двоечник?
— А разве командующий флотом управляет флотом?..
— А мне еще двенадцать лет вот так просидеть на оргпериоде — и все!
— Помрешь, что ли?
— Пенсия…
— А-а…
— А американцы вообще говорят: «Войну им объявим, но не начнем. Они себя сами задолбают оргпериодами…»
Крыса попалась в петлю. Ее повесили в боевой рубке с биркой: «Повесилась в результате якорного режима».
— Я вас категорически приветствую. Прошу разрешения подержаться за вашу мужественную руку. Как ваше драгоценное для флота здоровье?
— Безнадежно здоров. Годен только к службе на подводных лодках. Место службы изменить нельзя. У нас нет оснований для беспокойств и переводов. А списывают с плавсостава теперь по двум статьям: трупные пятна и прободение матки.
— Ну, с маткой, я думаю, у нас все в порядке.
— Слушай, что это за козел ходил с вами море удобрять?
— Из института. Мы с ним три вахты проговорили. Я думал, он серьезный мужик, а он кандидатскую пишет…
— «Есть», «так точно», «никак нет» и «ура!» — четыре слова, отпущенных военнослужащему. Как из них сделать кандидатскую диссертацию? Не понимаю…
— Мужики, слушайте, что пишут в нашей любимой газете. Удивительное рядом. Докладываю близко к тексту: «Крейсер. Ночь. Корабль спит. Устало дышат кубрики. Затихли орудийные стволы. Легкий бриз. Лишь одно окно освещено. Это окно замполита. Стук в дверь. На пороге — старшина трюмный, старшина первой статьи Перфильев:
— Разрешите, товарищ капитан третьего ранга?
— Проходи, проходи, Перфильев…
— Вот, задумка есть, товарищ капитан второго ранга, как бы мне вывести свою команду в отличные?..
И еще долго-долго не тушился свет в каюте замполита».
— Во дают, растудыт ее в качель… живут же люди… к замполиту тянутся…
— А наш хрючит по ночам, как трофейная лошадь, аж занавески развеваются…
— Почему у вас начштаба зовут Бамбуком?
— Потому что деревянный и растет быстро.
— Факт, как говорится, на лице; я не хочу, чтоб он был у вас на лице.
— Я сейчас соберу узкий круг ограниченных людей; опираясь на них, разберусь как следует и накажу кого попало.
— Я теперь порой иногда даже думаю с ошибками.
— Если нет мозгов, бери блокнот и записывай! Я всегда так делаю.
— Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся-осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся.
— Поймите вы, созерцательное отношение к жизни нам чуждо, чуждо… Этим занимались древние греки… и хрен с ними.
— Товарищ командир, прошу разрешения быть свободным.
— Вас освободила Великая Октябрьская революция.
— Товарищ командир, прошу разрешения на сход с корабля.
— А зачем?
— К жене.
— Дети есть?
— Двое.
— Остальное — разврат!
