Как долго я спал на полу оружейного склада, не знаю, – должно быть, много часов.

Меня разбудили тревожные крики, и я, с трудом открыв глаза и приладив парик на голове, едва успел толком осознать, где нахожусь, как раздались выстрелы, прогремевшие в подземных коридорах и породившие оглушительное эхо.

Я вскочил на ноги. С десяток младших фернов появились в больших дверях напротив входа, через который мы вошли на склад. Передо мной лежали тела моих спутников, кроме Тувии и Тарса Таркаса. Они, как и я, спали на полу и потому избежали первого залпа.

Как только я поднялся, ферны опустили свои страшные винтовки, и на их лицах я увидел смешанные чувства досады, ужаса и тревоги.

Я тут же воспользовался случаем.

– Что все это значит? – закричал я гневным голосом. – Неужели Сатора Трога собираются убить его собственные вассалы?

– Сжалься, о мастер Десятого цикла! – воскликнул один из пришедших, в то время как остальные попятились к двери, словно пытаясь исподтишка исчезнуть с глаз могущественного.

– Спроси, зачем они сюда пришли, – шепнула стоявшая рядом со мной Тувия.

– Что вы тут делаете? – воскликнул я.

– Как минимум двое из внешнего мира проникли в наши владения. Мы их искали по приказу Отца фернов. Один белокожий, с черными волосами, а второй – огромный зеленый воин…

Тут говоривший с подозрением посмотрел на Тарса Таркаса.

– Вот один из них, – промолвила Тувия, показывая на таркианина. – И если вы посмотрите на того, что лежит на полу, вы узнаете второго. Сатору Трогу и его жалким рабам пришлось сделать то, чего не сумели младшие ферны стражи, – мы покончили с одним и взяли в плен другого; за это Сатор Трог даровал нам свободу. А вы по своей глупости явились сюда и застрелили всех, кроме меня, и, похоже, собирались убить самого великого мастера!

Пришедшие выглядели чрезвычайно напуганными.

– Может, им лучше отнести тела к травяным людям, а потом вернуться в свои жилища, о Великий? – спросила меня Тувия.

– Да. Делайте так, как она предлагает, – сказал я.

Когда ферны поднимали тела, я заметил, что тот, который наклонился над настоящим Сатором Трогом, внимательно всмотрелся в его лицо, а потом осторожно, тайком покосился на меня.

Я мог бы поклясться, что он заподозрил правду, но, поскольку это была лишь догадка, он не осмелился ее высказать, о чем свидетельствовало его молчание.

А потом, когда тело выносили из комнаты, ферн снова быстро, но внимательно оглянулся, и тут же его взгляд уперся в лысую блестящую голову мертвеца. Я еще раз мельком увидел его профиль… на губах жреца играла зловещая победоносная улыбка.

В комнате остались лишь я, Тарс Таркас и Тувия. Яростное нападение фернов лишило нас товарищей, а тех – даже того слабого шанса на свободу, который у них был.

Как только последний член мрачной процессии удалился, девушка поторопила нас, требуя двигаться дальше.

Она тоже заметила сомнения ферна, что уносил прочь Сатора Трога.

– Его поведение ничего хорошего не сулит, о принц! – сказала она. – Даже если тот человек не осмелился обвинить тебя, он может потребовать более тщательного осмотра тела, а это, принц, окажется для нас воистину фатальным.

Я лишь пожал плечами. Похоже, в нашем положении любое событие могло завершиться смертью. Я отдохнул, но все еще испытывал слабость от потери крови. Мои раны болели. Однако медицинской помощи ожидать явно не приходилось. Как я жаждал тех почти волшебных средств, тех мазей и примочек, что имелись у зеленых марсианок! Они за час привели бы меня в полный порядок.

Я был весьма озадачен. Мне никогда не доводилось испытывать такой безнадежности перед лицом опасности. Но меня отвлекли от мрачных мыслей длинные светлые локоны парика, упавшие мне на глаза под дуновением сквозняка.

Может, путь к свободе все еще открыт? Вдруг мы успеем сбежать, пока не поднимется всеобщая тревога? По крайней мере, стоило поторопиться.

– Что будет делать тот парень, Тувия? – спросил я. – Сколько времени пройдет, прежде чем они погонятся за нами?

– Он отправится прямиком к Отцу фернов, старому Матаи Шангу. Может, ему придется ждать аудиенции, но поскольку он занимает высокое положение среди младших фернов – должность ториана, то ожидание не затянется. Отец фернов выслушает его историю, и если поверит ей, то еще через час ты увидишь, как все галереи, коридоры, залы и сады заполонят поисковые группы.

– Тогда у нас всего час. Каков самый короткий путь из этой преисподней?

– Сначала на вершину горы, принц, – ответила Тувия, – а потом через сады к внутренним дворам. Оттуда дорога пойдет через храмы фернов во внешние дворы. Потом крепостной вал… О принц, наш план безнадежен! Десять тысяч воинов не смогли бы вырваться на свободу из этого ужасного места. С глубокой древности ферны понемногу, камень за камнем, усиливали свою оборону. Множество неодолимых крепостных валов проходит по склонам гор Оц. А в храмах, что лежат внутри укреплений, всегда наготове миллион воинов. Дворы и сады полны рабов, женщин и детей. Никто и камешек не может бросить незаметно.

– Но если другого пути нет, Тувия, то какой смысл раздумывать сейчас о трудностях? Мы должны противостоять им.

– Ночью шансов было бы немножко больше, но даже тогда крепостные валы хорошо охраняются, пожалуй, даже лучше, чем днем. Правда, за пределами жилищ, в садах и дворах, кажется, сторожат не так строго…

– А который час? – спросил я.

– Была полночь, когда ты освободил меня от цепей, – сказала Тувия. – Через два часа мы добрались до оружейного склада. Потом ты проспал четырнадцать часов. Сейчас солнце должно садиться. Идем, отыщем какое-нибудь окно в стене и проверим.

С этими словами она снова повела нас извилистыми коридорами, и за крутым поворотом мы увидели широкое отверстие в стене, выходившее на долину Дор.

Справа огромный красный шар солнца опускался к западному хребту гор. Немного ниже нас стоял на страже на своем балконе священный ферн. Он плотно завернулся в алый чиновничий плащ в ожидании холода, который после заката наступает мгновенно. Атмосфера Марса так разрежена, что вбирает в себя очень мало солнечного тепла. В течение дня здесь всегда чрезвычайно жарко, а ночами слишком холодно. Все не так, как на Земле. На Марсе совсем нет сумерек. Когда огромное дневное светило скрывается за горизонтом, эффект такой же, как если бы вдруг выключили лампу. Только что сиял свет, и внезапно вы погружаетесь в непроглядную тьму. А потом выходят луны, таинственные, волшебные луны Марса, проносящиеся над поверхностью планеты, как стремительные чудовищные метеоры.

Заходившее солнце ярко освещало восточный берег Коруса, алую траву, гигантский лес. Под деревьями мы видели пасшиеся стада травяных людей. Взрослые стояли на задних лапах, опираясь на мощные хвосты, и их клыки остригали все листья и ветки, до каких только они могли дотянуться. Только теперь я понял, почему деревья выглядели аккуратно подстриженными, – ведь именно это привело меня к первоначальной ошибке, когда я во второй раз открыл глаза на Марсе и решил, что нахожусь в цивилизованном месте.

Осматривая окрестности, мы не забывали и о реке Исс, которая внизу вырывалась из-под скал. Вскоре оттуда показалось каноэ, где сидели потерянные души из внешнего мира – должно быть, с дюжину. И все они были цивилизованными и культурными представителями расы краснокожих людей, доминирующей на Марсе.

Взгляд герольда, стоявшего на балконе, тоже упал на них. Он вскинул голову и, наклонившись над низкими перилами, издал пронзительный вопль, зловещий вой, призывавший демонов этого дьявольского уголка атаковать.

На секунду свирепые твари насторожили уши, а потом огромными неровными прыжками ринулись из-под деревьев к реке.

Люди уже вышли на берег и стояли на красной траве, когда перед ними возникло чудовищное стадо. Сопротивление было недолгим. А затем наступило молчание. Огромные омерзительные твари навалились на тела своих жертв и впились жадными ртами в живую плоть, высасывая кровь.

Я отвернулся в отвращении.

– Они свое дело закончат быстро, – сказала Тувия. – Как только травяные люди осушат артерии, тела сожрут белые обезьяны. Вон, смотрите, они уже идут.

Я посмотрел в ту сторону, куда показывала девушка, и увидел с десяток громадных белых монстров, мчавшихся через долину к речному берегу. Солнце село, и темнота, почти ощутимая, окутала нас.

Тувия не стала терять времени и повела нас по коридору, который поворачивал так и эдак, но шел сквозь гору к ее склону. Выход был примерно в тысяче футов над тем местом, где мы только что стояли.

Дважды нам преграждали путь огромные банхи, свободно бродившие по коридорам, но каждый раз Тувия негромко произносила команду, и звери, скалясь, уходили.

– Если ты избавишь нас от других препятствий так же легко, как справляешься с этими бешеными тварями, что нам может помешать? – с улыбкой сказал я девушке. – Как ты это делаешь?

Она засмеялась, потом передернула плечами.

– Я толком и не знаю, – ответила она. – Когда я впервые очутилась здесь, я разозлила Сатора Трога, поскольку отвергла его. Он приказал бросить меня в яму во внутренних садах. Там сидело множество банхов. В своей стране я привыкла отдавать приказы. И что-то в моем голосе заставило зверей отступить, когда они пытались напасть на меня. И вместо того чтобы разорвать меня в клочья, как решил мастер Десятого цикла, они легли у моих ног. Сатор Трог и его дружки так развеселились при виде этого зрелища, что оставили меня в живых, чтобы я дрессировала тварей и управлялась с ними. Я всех банхов знаю теперь по кличкам. Их много здесь, на нижних уровнях. Они падальщики. Пленники часто умирают в цепях, и банхи решают проблему очистки, по крайней мере в этом отношении. В садах и храмах наверху чудовищ содержат в ямах. Ферны боятся их. Именно из-за банхов они редко решаются спускаться вниз, разве что по обязанности.

При ее словах мне в голову пришла идея:

– А почему бы нам не взять с собой несколько банхов, чтобы они свободно вышли наверх?

Тувия засмеялась.

– Да, уверена, они бы отвлекли общее внимание от нас, – сказала она.

Девушка тут же издала низкий призывный звук, похожий на мурлыканье. И продолжала мурлыкать, пока мы петляли по лабиринтам подземных переходов и залов.

Вскоре за нашими спинами послышался негромкий топот мягких лап, и когда я обернулся, то увидел пару огромных зеленых глаз, светившихся в темноте. Из бокового тоннеля к нам крадучись приближалось большое животное.

Низкий рык и сердитое ворчанье доносились со всех сторон, и мы прибавляли шагу по мере того, как свирепые твари одна за другой откликались на призыв своей хозяйки.

Когда банхи подходили, Тувия каждому говорила какое-то слово. И они, как хорошо обученные терьеры, топали по коридорам следом за нами, но я невольно замечал и выступавшую на их губах пену, и голодное выражение глаз, следивших за мной и Тарсом Таркасом.

Вскоре вокруг нас собралась примерно полусотня зверей. Двое шли рядом с Тувией по сторонам, как могли бы идти стражи. Скользкие бока других банхов то и дело касались моих обнаженных ног. Это было странное ощущение и странное переживание: бесшумные шаги босых ступней и мягких лап, золотые стены, испещренные драгоценными камнями, тусклый свет крохотных радиевых ламп, подвешенных под потолком на значительном расстоянии друг от друга… Могучий зеленый воин, возвышавшийся над нами, я сам, увенчанный бесценной диадемой священного ферна… а во главе процессии – прекрасная девушка Тувия.

Не скоро я забуду такое.

Наконец мы подошли к огромному залу, освещенному ярче, чем коридоры. Тувия остановила нас. Она тихонько подкралась к входу и заглянула внутрь. Потом махнула нам рукой, предлагая следовать за ней.

Здесь было полно странных обитателей подземного мира; мы увидели коллекцию метисов всех видов и мастей, отпрысков пленников из внешнего мира, красных и зеленых марсиан и белой расы фернов.

Постоянное пребывание под землей сделало их уродами. Эти несчастные скорее походили на мертвых, нежели на живых существ. Многие были деформированы, искалечены, а большинство, как пояснила Тувия, – слепы.

Они лежали на полу, сбившись в кучи, иногда облизывая друг друга, и мне это сразу напомнило гротескные иллюстрации к «Аду» Данте… Можно ли найти лучшее сравнение? Разве это не был настоящий ад, населенный потерянными душами, навеки проклятыми и лишенными надежды?

Мы осторожно пробирались между ними, и огромные банхи с голодным видом принюхивались к жертвам, столь соблазнительным в своей беспомощности.

Потом мы еще несколько раз прошли мимо таких же залов, битком набитых разными существами, и дважды нам пришлось пересекать подобные узилища. Везде мы видели закованных в цепи пленников и несчастных животных.

– Почему нам не встретилось по пути ни одного ферна? – спросил я Тувию.

– Они редко выходят в подземный мир ночами, потому что в темных коридорах бродят банхи в поисках добычи. Ферны боятся этих свирепых обитателей жестокого и беспросветного мира, которых сами же вырастили и позволили жить у себя под ногами. Да и пленники иногда бросаются на них и убивают. Ферн никогда не может предвидеть, откуда убийца прыгнет ему на спину. Но днем все иначе. Коридоры и залы патрулируются стражами, туда-сюда снуют храмовые рабы, их посылают в нижние зернохранилища и на склады. Все оживает. Ты этого не видел, потому что я вас вела не по людным местам, а окружной дорогой, по коридорам, которыми редко пользуются. Но все равно мы можем где-нибудь встретить ферна. Они иногда по какой-то необходимости забредают сюда после захода солнца. Так что приходится проявлять осторожность.

Но мы добрались до верхних галерей незамеченными, и вскоре Тувия остановила нас у начала короткого крутого подъема.

– Над нами, – сказала она, – находится дверь, которая открывается во внутренние сады. Что ж, сюда я вас привела. Но дальше на протяжении четырех миль до внешнего вала нас поджидают бесчисленные опасности. Патрульные отряды осматривают храмы, сады… Каждый дюйм крепостного вала также охраняется.

Я совершенно не понимал, зачем нужно огромное количество вооруженных воинов в месте, окруженном такими тайнами и суевериями, что ни единая душа на всем Барсуме просто не осмелилась бы к нему приблизиться, даже если бы и знала его точное местоположение. Я спросил об этом Тувию, интересуясь, каких врагов могут бояться ферны в своей неприступной крепости.

Мы уже подошли к двери, и Тувия протянула к ней руку.

– Они боятся черных пиратов Барсума, о принц, – ответила мне девушка, – да хранят нас от них наши предки.

Дверь распахнулась – запах зелени хлынул мне в нос, прохладный ночной воздух коснулся моего лица. Огромные банхи, почуяв незнакомые запахи, вдруг ринулись мимо нас вперед с низким гортанным рыком и разбежались по саду под зловещим светом ближней луны.

Внезапно на крыше храма раздался громкий крик; это был сигнал тревоги, который передавался от поста к посту с востока на запад; он звенел над храмами, садами и укреплениями, пока не затих вдали.

Длинный меч огромного таркианина в секунду был извлечен из ножен. Тувия, дрожа, прижалась ко мне.