Глава двадцать третья
Миновали две недели. Новых сведений о человеке в белом не поступало. В первую неделю Сара сделала себя доступной, насколько это было возможно. Она ходила гулять в парки даже гуляла вдоль Темзы, сидела на берегу и смотрела на воду. Зачем? Чтобы мистический бото материализовался из реки?
Теперь не было сомнений, что она сошла с ума. Сара приняла это обстоятельство спокойно. Ей перестали приходить приглашения. Знакомые при встречах на улице предпочитали отводить глаза в сторону. Сара редко виделась с Норманом, что отнюдь не огорчало ее. Но в одиночестве нервозное состояние углублялось, в чем она не хотела признаваться. Дни и ночи стали длиннее. Компанию Саре составляли только индейцы и обезьянка.
Она сидела в саду, подремывая или наблюдая, как постепенно начинают желтеть деревья – первый намек на приближающуюся осень.
Сара находилась в легком забытье, наслаждаясь редким утренним солнцем, но вдруг очнулась, встревоженная чьим-то движением неподалеку. Она подняла голову, ожидая увидеть индейцев или обезьянку. Но никого рядом не оказалось.
В этот момент из задней двери дома появилась служанка с конвертом в руке.
– Только что принесли, мисс Сара, – сказала она.
Все еще находясь в оцепенении, Сара разорвала конверт и достала записку.
«Мисс Сент-Джеймс, мне необходимо увидеть вас. Встретимся в «Кью-Гарденз» около Пали-Хаус сегодня вечером в половине десятого. Приходите одна. С уважением, Дж. Хукер».
Сара удивилась, зачем сэру Джозефу понадобилось встречаться с ней так поздно, затем вспомнила, что вопросы о семенах и побегах еще не обсуждались публично. Распространение не пойдет успешно, пока молодые растения находятся на пути в Цейлон. Возможно, что-то случилось. При этой мысли Сара нахмурилась. Так много жертв принесено ради этих семян. От них зависело будущее Нормана. Ее – тоже, хоть и в меньшей степени. Со времени возвращения в Лондон только одно отвлекало Сару от мыслей о Моргане: мечты о том, как она отправится на Цейлон и устроит там собственную плантацию. Неужели теперь и эту мечту отнимут у нее…
Сара приехала в «Гарденз» на полчаса раньше. Экипаж резко остановился перед главными воротами. Увидев письмо сэра Джозефа, сторож открыл их и помахал рукой.
Сара вышла из экипажа и направилась по дорожке, наслаждаясь ароматом цветов и птичьим пением. Небо начинало темнеть. Она вошла в теплицу или в «питомник», как называли ее Хукер и Уикэм. Влажное тепло и тяжелый запах земли затрудняли дыхание, напоминая о дожде в лесу. Желтовато-зеленые стекла вверху задерживали лучи заходящего солнца. Прошло несколько секунд, прежде чем Сара поняла, что ростки, пробивающиеся через влажную почву, являются гевеей.
Спустившись по ступеням, она пошла по дорожке, рассматривая нежные растения и оглядываясь в поисках сэра Джозефа; иногда она бросала взгляд на часы. Наконец, Сара увидела, что половина десятого уже миновала, а Хукера все не было. Она вышла из теплицы и вытерла влажное лицо рукавом, поеживаясь от прохладного ветерка.
Сара вернулась к своему экипажу, но кучер куда-то пропал. Странно. Она огляделась. В сумерках клумбы стали бесцветными. «Наверное, Хукер не смог приехать из-за каких-то неотложных дел», – подумала Сара. Осторожно оглядевшись, она направилась к кабинету сэра Джозефа, прошла мимо Коттедж-Гарденз и приблизилась к административному зданию. Оно оказалось затемненным.
Мороз пробежал по ее спине, когда она опять оглядела сад. Какой спокойный вид имели в лунном свете ухоженные клумбы и подстриженные кусты! Однако было что-то страшное в тенях, которые отбрасывали деревья и статуи. Мраморный танцующий херувим с поднятым к небу лицом источал призрачный свет, отчего на коже Сары выступили мурашки. Потом она поняла: тишина была такой же полной и зловещей, как на Амазонке.
Стараясь дышать спокойно, Сара направилась к экипажу, пытаясь отогнать свои страхи. Норман был прав. Она явно заболела. Сэр Джозеф, очевидно, задерживался и…
Где же кучер. – Мейнард? – позвала Сара. – Мейнард!
Она поспешила по выложенной плитами дорожке к Палм-Хаус, поблескивавшему в темноте строению из стекла и металла. Может, Хукер имел в виду это место, где амазонские растения жили в тропической атмосфере? Внутри горел свет. Безусловно, Мэйнард отправился сюда, решив, что Сара будет какое-то время занята разговором с Хукером.
Она остановилась. Слева, на стеклянной поверхности пруда, отражались луна и китайские львы, расположенные на другом берегу. Справа на дорожку отбрасывала тень японская вишня. «Нелепость», – подумала Сара. Она прошла несколько тысяч миль вдоль Амазонки, встречала каннибалов, охотников за скальпами, хищных животных, а сейчас боялась пройти по темной дорожке.
– Сара.
Шепот прозвучал так тихо, что она сначала решила, будто это ей показалось. Затем он повторился, – очень мягко, – напугав ее, заставив сердце заколотиться. Сара обернулась. Глаза заболели от напряжения, уши вспыхнули, тело напряглось от холодного страха. Наконец из темноты материализовался призрак – призрак в белом костюме и широкополой шляпе, надвинутой на левый глаз.
Сара попятилась к Палм-Хаус. Ее мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза. Морган. Морган. О Господи, это Морган! Человек, который преследовал ее, спрашивал о ней, наблюдал из дома Сандерленда. Это был Морган? Боже милостивый, он не умер?!
Он снял шляпу, и золотистые волосы рассыпались по плечам. Вспыхнула белоснежная улыбка. Это был Кинг!
– Привет, Сара.
Она развернулась и побежала, слишком испуганная, чтобы закричать. Ее единственной мыслью было добраться до Палм-Хаус, где горел свет…
Сара распахнула дверь и споткнулась о какое-то растение. От сырости у нее перехватило дыхание. Стая черных дроздов и воробьев, поселившихся в огромном здании, заставила ее вскрикнуть. Сара бросилась мимо пальм, банановых, кофейных и кокосовых деревьев, споткнулась о корни гигантского бамбука и упала лицом в мокрую землю. Лежа неподвижно, она прислушалась и услышала, как открылась и закрылась дверь. Сара поползла вперед, нырнула под листья папоротника и замерла. Раздались шаги Кинга.
– Ирония судьбы. И в то же время знаменательно, что мы встретились в такой обстановке, – послышался его голос. – Теперь тебе некуда бежать, Сара. И нет причин для этого, я воюю не с тобой. Не собираюсь причинять тебе вред, но ты нужна мне. У нас есть кое-что общее. Морган.
Сара подавила в себе стон.
– Я подозреваю, что он жив.
«Не слушай его, Он сумасшедший. Он сделает или скажет все…»
– Мои люди вытащили меня из воды. Когда меня отправили в Белем, я узнал, что Морган выжил.
«Он лжет». – Он находился в госпитале Белема четыре недели, потом исчез. Куда он мог поехать еще, кроме как сюда? К тебе. Поэтому я приехал в Лондон и нашел тебя. Я слежу за тобой и жду, когда Морган зашевелится. Но теперь я понял: он очень хорошо знает меня. Когда власти не смогли отыскать мое тело, у него появились подозрения, что я жив. Вероятно, Морган понял, что я буду постоянно за его спиной и решил, прибыв в Лондон, пока держаться подальше от тебя. В самом деле он не рискнул бы подвергать тебя опасности до тех пор, пока я не начал действовать. Похоже, мы с ним зашли в тупик, Сара. Единственный способ заставить его выйти из своего убежища, это начать угрожать той, кого он любит больше всего на свете. Тебе.
«Не верь ему – сказала себе Сара, – он скажет все, что угодно ради достижения своей цели. Родольфо Кинг злой, сумасшедший и…»
– Сара, бежать нет смысла. Даже если ты выберешься отсюда и обратишься к властям, тебе никто не поверит. Они считают тебя душевнобольной. Весь Лондон говорит об этом.
Она легла животом на мокрую землю, из которой на добрых десять футов поднимался южноамериканский папоротник. Посмотрев сквозь ветви, Сара увидела, как дрозды летают среди красных орхидей, и на мгновение перенеслась назад, в то время, когда мир был горячим и зеленым…
Сара вскрикнула, когда Кинг направился к ней через кусты, вскочила на ноги и бросилась бежать сквозь листву, хлопающую ее по лицу и волосам. Птицы подняли страшный шум. Миновав заросли папоротника, Сара упала в бассейн с амазонскими лилиями. Она пробралась сквозь листья и белые Цветы на противоположную сторону, задыхаясь, ища глазами Кинга. Наконец она поднялась и попятилась к выходу. Если ей удастся выйти отсюда, появится возможность спастись.
Она сможет спрятаться в саду.
Кинг появился сзади так неожиданно, что у Сары не было времени среагировать. Он что-то прижал к ее лицу. Ужасный запах ударил ей в ноздри, в рот, затуманил мозг. Затем темнота поглотила ее.
Сара очнулась от толчков экипажа. Ошеломленная, она обхватила руками раскалывающуюся от боли голову и попыталась вспомнить, что произошло. Тусклый фонарь экипажа резанул ее по глазам. Она закрыла их. К действительности ее вернул голос Кинга.
– Ты пришла в себя, – произнес он. На ее колени упала газета.
Сара стала просматривать заголовки колонок, пока ее внимание не привлекло одно сообщение, от которого вновь возродилась надежда, которую она настойчиво старалась игнорировать.
М.К.
Сара у меня. Встретимся у собора святого Павла.
Вечером. Рэнди.
Отбросив «Таймс» в сторону, Сара заявила:
– Я тебе не верю. Морган мертв.
– Скоро мы это узнаем.
Экипаж остановился. Когда Кинг открыл дверцу впустив внутрь порыв влажного ночного ветра, он посмотрел на пленницу своими голубыми глазами и улыбнулся.
– Предупреждаю, мисс Сент-Джеймс. Один нежелательный звук, и я убью вас не колеблясь.
– Ты можешь сделать это не считаясь ни с чем.
– Не совсем так, – Кинг взял Сару за руку и вывел на улицу. – У меня нет причин убивать тебя.
– А зачем же ты убил моего отца?
– Он угрожал моей империи, но теперь ее нет, а человек – мой предполагаемый друг, который уничтожил ее, – где-то здесь, ходит по лондонским улицам. И его я собираюсь убить.
Когда Сара попыталась освободить свою руку, пальцы Кинга сжались сильнее.
– Милая леди, – процедил он сквозь зубы, – не испытывайте мое терпение. Если я не собираюсь вас убивать, это не значит, что я не могу передумать.
Кинг потащил Сару по темной дорожке к собору, чьи огромные башни виднелись в тумане. Он поддерживал ее, когда она спотыкалась. Ветер взъерошил ее волосы, когда Сара поднималась по ступеням к мрачным резным дверям. Вокруг был Лондон. Окна светились, словно звезды в ночном небе, мигая сквозь туман. Дрожь охватила ее, когда она оглянулась на пустую улицу. Кинг стоял рядом с ней, прислонившись к одной из дюжины колонн, выстроившихся вдоль фасада, и улыбался.
– Ты очень красива. Понимаю, почему Морган влюбился в тебя. Ты напоминаешь мне мою мать. Ты очень похожа на нее. Конечно, она была шлюхой и сукой. Я убил ее, и это не было большой потерей, поверь мне. Я сделал это, потому что мир хотел избавиться от нее. Она была паразиткой. Заразой. Ненавижу людей, процветающих за счет других. Мы с Морганом добивались всего сами.
– Морган мертв, – сказала Сара. – Ты убил его. Кинг посмотрел на нее. Ее светлые волосы шевелились от ветра.
– Неверующая, – послышался его голос. – Конечно, сначала я тоже так думал. Боже, ты не знаешь, какую горечь я испытал тогда, нажав на курок. Ты знаешь, это был несчастный случай. Я не хотел убивать его, но была борьба… Я только хотел заставить его вернуться ко мне. Потом, когда я оправился от ран, пришел в сознание, мне стало ясно, как и в ту ночь, когда я убил свою мать, что он не любил и никогда не полюбит меня. Это отказ. Я не могу пережить это, Сара. Это слабость, должен признаться. Я себя ненавижу из-за нее. Я должен быть сильным. Хватит. Я не… Подозреваю, он скоро будет здесь.
– Ты сумасшедший.
– Нет. Я – нет. Именно это и делает меня опасным. Проехал экипаж. В темноте появились и тут же исчезли два пешехода. Ежась от холода, чувствуя, как сильно бьется от страха сердце, Сара смотрела на улицу в надежде увидеть полисмена. Кинг взял ее за руку, и они вошли в церковь, тихо прикрыв за собой дверь. Их шаги гулко зазвучали внутри. Кинг и Сара прошли по мраморному полу, по плите, под которой находился склеп Кристофера Врена. Вокруг них парили изображения Христа и ангелов. Их нежные глаза светились неземным светом, руки были распростерты и предлагали спасение. Наконец Кинг и Сара перешли из нефа в трансепт, чей свод вздымался на сотню футов вверх.
Раскрашенная комната была известна под названием Шепчущая Галерея. Благодаря ее акустике человек мог шепнуть что-либо в одном конце стены и оказаться услышанным с абсолютной ясностью в сотне футов. И это было правдой. Сара слышала каждый вздох Кинга… и что-то еще… какой-то живой звук… Кто-то появился в соборе. Страх пронзил Сару, когда она смотрела вдоль темных коридоров, выходящих из Шепчущей Галереи.
Именно в этот момент Сара увидела Моргана.
Она закрыла глаза, отказываясь поверить себе. Он умер. Умер! И все-таки он шел к ней сквозь тьму, в белом костюме, – реальное доказательство, что Сара такая же сумасшедшая, как и Кинг.
– О, – произнес Кинг. – Он здесь.
Колени Сары задрожали. Она опять взглянула на Моргана, когда тот подошел к ней всего на десять футов и остановился, засунув руки в карманы. Его шляпа была низко надвинута на лоб. Его губы растянулись в улыбке.
– Здравствуй, – сказал он.
Сара стала сползать по стене. Кинг поддержал ее и рассмеялся. В его глазах появилась нежность, когда он сказал:
– Иди к нему, если хочешь. Я не держу тебя.
Она посмотрела на Кинга, молчаливая, слишком потрясенная, чтобы задумываться над причинами столь неожиданного великодушия, слишком оцепеневшая, чтобы принять появление Моргана за что-то, кроме обмана зрения.
– Сара, – сказал Морган. – Иди сюда.
– Нет, – она покачала головой, стараясь сдержать слезы, и крикнула:
– Я не верю в это!
– Я жив. Я снял дом Сандерленда и несколько недель наблюдал за тобой.
Сара осторожно двинулась к нему, отчаянно напрягаясь, чтобы сохранить здравомыслие. Господи, если она приблизится к нему и обнаружит, что это только видение…
Наконец Морган сам бросился к ней и прижал к своей вполне реальной груди. Его присутствие, как всегда, поглотило ее, обволокло, обострило до предела все чувства. Спрятав лицо в складках его куртки, Сара изо всех сил вцепилась в него, вдыхала его запах, слушала биение его сердца.
Морган убрал ей со лба волосы, повернул ее лицо к своему и стал целовать мокрые от слез щеки.
– Сара, любовь моя, я нашел тебя. Ее плечи дрожали.
– Почему? Почему ты позволил, чтобы я считала тебя мертвым? Разве ты не знал, как я несчастна?
– Я подозревал, что Кинг будет следить за тобой, чтобы выйти на мой след.
– Но мы могли обратиться к властям…
– Я не был готов увести тебя от Нормана, не убедившись, что ты несчастлива с ним.
– Я люблю тебя, Морган. Я хотела провести оставшуюся часть жизни с тобой. Как ты мог подумать, что я вернусь в Лондон и спокойно выйду за Нормана замуж, даже не вспомнив о нашей любви?
Жадно разглядывая лицо Моргана, Сара заметила в его глазах усталость, а вокруг рта – образовавшиеся жесткие складки, которых раньше не было, и опять заплакала.
– Все это очень трогательно, – произнес сзади Кинг. – Но мы должны перейти к нашему делу.
– К какому? – спросил Морган. Кинг пожал плечами.
– Жизнь за жизнь. Я позволю Саре уйти, если ты добровольно последуешь за мной.
– Нет, – Сара резко повернулась к Кингу.
– Замолчи, – приказал Морган, взял ее руку и отвел в сторону. – Уходи отсюда и не оглядывайся.
– Нет.
Морган повторил свое требование более жестко.
– Я отказываюсь. Я уже однажды стояла на причале и смотрела, как ты приносишь себя в жертву. Хватит.
Морган обнял Сару, наклонился к ней и горячо прошептал:
– У меня будет больше шансов остаться живым, если вы не будете путаться под ногами, леди. А теперь отцепитесь от моих волос. Ради Бога, хоть раз в жизни сделай то, о чем я тебя прошу.
Он снова оттолкнул ее. На этот раз, колеблясь между желанием закричать на него и поцеловать, Сара отступила в темноту. Оглянувшись, она увидела мужчин, неподвижно стоявших друг перед другом, совсем как тогда, на причале. Все ужасные воспоминания вернулись в один миг, высветив картину борьбы Кинга и Моргана, наставленный револьвер и выстрел. На мгновение Сара зажала руками уши, уверенная, что услышала грохот оружия снова. Она действительно услышала шум борьбы. Револьвер упал на пол, и Морган ногой отшвырнул его в сторону, в тень.
– Беги, – крикнула Сара.
Морган изо всех сил толкнул Кинга, повалил его на пол, развернулся и побежал к Саре. Они миновали всего несколько ярдов, когда Морган замедлил бег, а потом совсем остановился. Согнувшись пополам, он судорожно глотал воздух.
– Беги, – пробормотал Морган. – Я не могу. Я еще слишком слаб.
Сара огляделась, обняла его за талию и медленно повела через напоминавший пещеру зал, стараясь держаться в тени, прислушиваясь, не приближается ли Кинг. Но тот почему-то не появлялся. Сара усадила Моргана на ближайшую скамью и опустилась на колени, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Ты жив, – произнесла она. – О, как я мечтала об этом! Я почти боялась верить в это! Возможно, это только еще один сон…
– Не сон, – Морган прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по губам. – Ты еще любишь меня?
– Ты можешь сомневаться?
– Нет, – он покачал головой. – Я видел, как ты горевала. Я хотел пойти к тебе так много раз, Сара, но боялся, что Рэнди сделает то, что он в конце концов и сделал.
– Мы могли бы обратиться к властям…
– И что? В Англии он не совершал преступлений. Морган закрыл глаза, привлек к себе Сару и крепко обнял.
Дверь открылась и закрылась.
Сара отпрянула от Моргана и потянула его за руки.
– Не могу, – отозвался он. – У меня была очень большая рана, дорогая. Кроме того, на этот раз я не убегу. Я решил покончить со всем еще в Белеме. К несчастью, он поправился первым.
– Я не позволю тебе остаться здесь и ждать, когда он убьет тебя.
Сара заглянула в глаза Моргана – в эти прекрасные глаза. Даже сейчас они заставляли ее дрожать.
– Если ты думаешь, что я намерена потерять тебя снова после всего, что мне пришлось пережить, ты ошибаешься, Кейн.
Он усмехнулся.
– Ты сумасшедшая.
– Все так говорят. Хочешь предложить мне какой-нибудь другой выход?
Улыбнувшись, Сара помогла ему встать. И тут раздался голос Кинга.
– Морган, я позволю девчонке уйти, но мы с тобой еще не закончили дела. Можешь бегать всю оставшуюся жизнь, но я доберусь до тебя. Мое терпение заканчивается, Морган. Знаешь, мне начали надоедать детские игры.
Морган отпрянул от нее так внезапно, что Сара даже не успела последовать за ним. Она увидела приближающегося Кинга. Беглецы миновали место для хор с искусно изогнутыми решетчатыми воротцами из дерева и металла, и двинулись дальше по собору и наткнулись на стоявшего в тени священника, с застывшим изумлением на лице. Морган бросился к выходу, но священник сказал:
– Я только что запер те двери.
Морган распахнул какую-то боковую дверь и потащил Сару за собой вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки, несмотря на слабость. Голос Кинга поплыл вверх сквозь темноту.
– Глупо, Морган. Очень глупо. Куда, к черту, ты денешься оттуда? Думаешь, твой Бог спустится и спасет тебя?
Сара и Морган выбрались на площадку, над которой виднелись силуэты огромных колоколов. Когда шаги Кинга послышались совсем радом, Морган схватил Сару, прошел через открытый портик, встал на выступ, прислонив Сару к стене, и исчез.
Она смотрела на раскинувшийся внизу, в сотнях футов город, а ветер шевелил ее волосы обдувал разгоряченное лицо. Послышались голоса – сначала Кинга, потом Моргана. Сара попыталась разобрать слова, но ветер относил их в сторону. Она увидела, как священник выбежал из собора и помчался куда-то по улице. Закрыв глаза, Сара стала молиться так, как не молилась никогда в жизни, затем глубоко вздохнула, повернулась к башне и опять вспрыгнула на нее как раз в тот момент, когда Морган и Кинг боролись за револьвер, который последний сжимал в руке.
Она огляделась в поисках чего-нибудь подходящего в качестве оружия. Но ничего под руку не попалось.
Мужчины продолжали борьбу. Морган ударил руку Кинга о стену, пытаясь выбить револьвер. Вдруг откуда-то донеслись свистки. Сара посмотрела вниз и увидела вбегающих в собор полицейских.
– Скорее, – крикнула она. Шаги застучали по ступеням башенной лестницы…
– Ты не убьешь меня, Морган.
Сара обернулась и вздохнула с облегчением, увидев револьвер в руках Моргана. Кинг стоял перед витражом, изображавшим архангела Михаила, изгоняющего Люцифера с небес.
– Ты не можешь хладнокровно убить меня, – произнес Кинг. – Ты не сможешь жить с этой виной на душе.
– Заткнись, – сказал Морган. – Я два года ждал этого момента.
– Почему же ты не нажимаешь на курок? А я скажу тебе, почему. Потому что в глубине души ты осознаешь, что ничем не отличаешься от меня. Только я воспользовался удобным случаем, а ты упускаешь его.
Сара подошла ближе, не сводя глаз с больного, потного лица Моргана.
– Идет полиция, – произнесла она как можно тише.
– Если ты боишься, что он убьет меня, – заметил Кинг, – то напрасно. У него не хватит для этого мужества. Верно, приятель? Кроме того, я единственный человек, который знает, чего ты стоишь…
Наступила полночь. Колокола вдруг зазвонили. Сара закричала и зажала уши руками. Крики ворвавшихся полицейских потонули в звоне. Морган по-прежнему держал Кинга на мушке, когда тот сказал:
– Ты не можешь убить меня, Морган.
Однако Сара не слышала ничего, кроме грохочущих колоколов. Затем Кинг улыбнулся, откинул назад свою прекрасную белокурую голову, развернулся и бросился в окно, разбив витраж, где Люцифер корчился в раю, который сам разрушил, под ударами справедливого хлыста.
Колокола смолкли. Прибежали констебли. Они забрали у Моргана пистолет, заговорили с Сарой, хотя она ничего не слышала. Ее взгляд остановился на Моргане. Она не поверила своим глазам, когда офицер защелкнул на его запястьях наручники. Морган обернулся и улыбнулся Саре.
Утренние газеты опубликовали до мельчайших подробностей обстоятельства смерти Кинга.
Застрелил ил его Морган? Даже Сара не знала этого. Он молчал, сидя в камере, и отказывался видеть Сару. Полицейские, видевшие момент падения Кинга, странно разделились на две группы. Одни утверждали, что видели и слышали, как револьвер выстрелил, и были уверены, что удар пули вышвырнул тело в окно. Другие говорили, что видели человека, смеющегося в лицо смерти, который наивно верил, что сможет победить Бога. На следующий день коронер не нашел на теле Кинга ни одного пулевого ранения и заявил, что смерть наступила от падения с большой высоты. В конце концов Моргана выпустили из Скотленд-Ярда.
Через три дня Сара и Морган поженились. На скромной церемонии бракосочетания присутствовали только Кан и индейцы. Обезьянка забралась по ноге чиновника, отчего тот едва не упал в обморок. Он отказался продолжать церемонию, пока Морган не засунул животное в карман и не заставил его оставаться там при помощи бразильских орехов.
Потом новобрачные вернулись домой, отпустили слуг и устроились среди пальм и бамбука. Попугаи шумели, пока Морган открывал бутылку шампанского и наполнял бокалы. Присев на диванчик рядом с Сарой, он прикоснулся своим бокалом к ее.
– За мою прекрасную жену!
Она улыбнулась, взяла у него бокал и поставила на столик рядом со своим.
– Я думала, что на моей свадьбе будут лучшие развлечения, чем обыкновенное шампанское.
– Да?
– Да.
Сара расстегнула пуговицы его рубашки. Ее пальцы нащупали бинты, все еще сковывающие его торс. Спрятав лицо у него на груди, Сара вдохнула его запах, прикоснулась кончиком языка к его коже, пробуя ее на вкус.
– Сара, – Морган засмеялся. – Осторожнее, дорогая, я еще не уверен, что готов…
Ее волосы падали ему на грудь, глаза сверкали огнем. Сара запустила пальцы в мягкую гриву Моргана.
– Я возьму тебя, когда захочу, Кейн. Никогда не забывай об этом. И сейчас я тебя хочу.
Она поцеловала его в губы, почувствовав, как он расстегнул ее кофточку, осторожно прикоснулся к груди и начал все более настойчиво массировать соски. Затем Морган приподнял ее, и она выгнула спину, предлагая свои соски его губам и языку. И он начал ласкать их до тех пор, пока Сару не переполнило удовольствие.
Морган обнял Сару, встал, осторожно положил ее на пол. Пальмы и папоротник исчезли куда-то в сторону, когда он придавил ее к ковру и без малейших усилий снял одежду сначала с нее, потом с себя. Морган вошел в нее очень быстро, но Сара была готова и жаждала этого. Когда звуки дудки Кана и барабанов индейцев зазвучали в вечернем воздухе, он спрятал свое лицо в ее волосах и прошептал:
– Люби меня, Сара.
И она любила его до самозабвения, закрыв глаза и вспоминая жаркие, влажные ночи, когда они лишь смотрели друг на друга и стремились друг к другу, как никогда.
Сейчас снова был рай, осуществление всех желаний, гром и молния, сладостный праздник любви, которая продлится тысячу жизней.
– Я люблю тебя, – шептала Сара.
– Я люблю тебя, – шептал Морган.
На стену падали тени и танцевали под музыку индейских барабанов.