Глава 7
Горячие болота
Шли всю ночь, перед рассветом проскочили через дорогу, по сторонам которой на сто метров вырублены деревья. Олег шагал, держась за сани, у него давно кончилось и первое, и второе, и третье дыхание. Просто передвигал ноги, не обращая внимания на бьющие по лицу ветки и всякие кочки с ямками под снегом. Надо идти, их ждут, они обязаны вовремя соединиться с отрядом. Улыбающийся Моряк появился, словно сновидение, крепко обнял и приказал:
– Всем спать, немцы ищут нас в противоположной стороне.
Отряд простоял лагерем полных три дня, в первую очередь отдых был необходим лошадям. Брезентовые мешки оказались заполненными деньгами, не оккупационными карбованцами, а рейхсмарками. Они взяли более тонны купюр, денежное довольствие группы армий «Юг»! Немцы планировали перегрузить кассу с одного поезда на другой за время стоянки в Ровно. Но партизаны разбили паровоз и стыковка маршрутов не состоялась.
Лейтенант разбирал почту, личные письма аккуратно складывал в холщовый мешок, а служебную переписку вскрывал. Один из пакетов оказался важным, и он побежал к командиру. Короткое совещание завершилось неожиданным приказом:
– Студент! Собирай монатки и вместе с радистом отправляйся на северо-восток.
– Северо-восток – это на Колыму? – уныло пошутил Олег, которому очень не хотелось уходить из отряда.
– Хватит балбесничать! – прикрикнул Моряк. – За двое суток вы должны пройти двести километров.
– Там стоят километровые столбы?
– Стоят, – на этот раз невозмутимо подтвердил командир. – Твоя отметка называется «левый берег реки Припять».
– Она же широкая и судоходная, ее летом не каждый переплывет! – изумился Олег.
– У тебя есть парашют, – усмехнулся Лейтенант.
Это он и без напоминания знал, мокрая ткань не пропускает воду, так что сплел каркас, обтянул шелком, вот тебе и быстроходное каноэ.
– Где встречаемся?
– У вас будет несколько дней отдыха, затем идете в прежнем направлении. У Калинковичей пересекаете железную дорогу, в пятнадцати километрах севернее города есть заброшенный полевой аэродром. Там и ждите, – пояснил Моряк.
– Аэродром расположен между деревнями Бобровичи и Булавки, – добавил Лейтенант.
– На карту можно глянуть? – попросил Олег.
– Зачем?
– Не хочу воткнуться в Полесские болота, лучше выбрать путь по холмам.
Командиры переглянулись и расстелили карту. Холмами действительно можно пройти, крюк небольшой, километров двадцать, не более.
– Удачи! – Моряк крепко пожал руку.
– В лодке я зад застужу и заболею простатитом! – притворно запричитал Олег, отправляясь в запредельный марш-бросок.
Не успели они сделать несколько шагов от лагеря, как радист жалостливо попросил:
– Ты от меня не отходи, я человек степей и леса боюсь.
– Чего тут бояться, волков в чащобе не бывает, их еда бегает на полянах да в редколесье.
– Дело не в хищниках, я не ориентируюсь среди деревьев и сразу заплутаю, – пояснил радист.
– Договорились, иди в двух шагах позади, иначе ветки будут тебя хлестать, – ответил Олег.
Они сразу взяли размеренный темп обычного пешехода. Скорость невелика, зато затрат сил минимален, а это для них главное. Им необходимо преодолевать по сотне километров в день, и если сейчас рвануть, то назавтра оба еле потащат ноги. Лучше пару ночей поспать по четыре часа, чем еле ползти последние километры.
Олег не срисовывал карту и не записывал на бумагу предстоящий маршрут. На самом деле все намного проще. В Полесье не только болота, здесь проходит грядой песчаная возвышенность с пологими скатами к озерам и топким низинам. Учитывая, что на подобной почве растет только сосна, им надо следить за деревьями да сохранять общее направление. Мимо Припяти в любом варианте не промахнешься, но по сухому легче идти и лес без непролазной чащобы.
Первый день прошагали без остановок, с перекусами на ходу. После полуночи выбрали местечко поровнее, закутались в парашют и проспали ровно четыре часа. Заданный ритм оказался правильным, оба легко встали и снова двинулись в путь. Не прошло и часа, как впереди показалась дорога. Раннее утро, вокруг темень, ничуть не сомневаясь, они спокойно пересекли вырубку и поднялись на проезжую часть. И тут в небо взвилась осветительная ракета.
– Ложись! – Олег толкнул радиста в спину.
Справа застрекотал пулемет, но немец спросонья взял слишком низко и пули взбили фонтанчики со значительным недолетом.
– Ползти? – шепотом спросил радист.
– Бегом в лес! Сейчас запустят вторую ракету!
Они почти добежали до противоположной стороны, хлопок ракетницы послужил предвестником опасности. Оба вовремя плюхнулись носом в снежную кашу, а пулеметчик выдал очередь вдоль дороги. Забежав за спасительные деревья, Олег подыскал для радиста надежное укрытие, передал ему винтовку и сказал:
– Лежишь тихо, не высовываешься и не пытаешься мне помочь. Ясно?
– А ты куда?
– Это наша земля! Немцы должны прятаться от нас, а не мы от них! Сейчас покажу, кто здесь хозяин!
Радист попытался возразить и напомнил о необходимости выполнить важное задание, но Олег уже скрылся в темноте. До блокпоста метров триста, поэтому пришлось идти «охотничьим шагом», когда носок сапога как бы расчищает место для ступни. Под ногой не хрустнет веточка, не затрещит прошлогодняя шишка. Немецкий пост показался срубленным на скорую руку неким подобием мини-замка. В башенке над крышей двое у пулемета, стоят спиной к лесу и молча покуривают.
Олег осторожно подошел и плавно потянул дверь, смазанные петли не скрипнули, не пискнули. На столе приглушенная керосиновая лампа, вдоль стен нары со спящими солдатами, можно не спешить. Он перестрелял всех с ледяным спокойствием, затем потушил лампу и поднялся наверх. Пулеметчик успел что-то ехидно спросить, второй с ракетницей в руках даже не обернулся. Осталось выкинуть затвор со ствольной коробкой – и можно уходить. Опаньки, а это что такое? Оптический прицел с какой-то хреновиной рядом! Олег прильнул к окуляру и обомлел – инфракрасный прицел! Вот почему их обнаружили! Стащив вниз тяжеленный пулемет, он разыскал инструмент и свинтил всю конструкцию.
Дело сделано, надо возвращаться и наверстывать потерянные полчаса. На ходу рассовывая по карманам собранные документы, Олег поспешил обратно. Вот незадача, одна солдатская книжка выскользнула наземь. Он присел и принялся шарить рукой. Мина? Трясущимися руками достал «жучок». Так и есть, он на минном поле! На автомате поднял упавший документ и начал светить по сторонам в поисках своих следов. Вот они, рядом, каких-то полметра! Тщательно примериваясь, Олег поставил ногу точно в предыдущий отпечаток. Как жарко, и он расстегнул кожанку.
– Чего так долго возился? Я весь продрог, тебя дожидаючи! – упрекнул радист.
– Пошли, сейчас разогреешься.
Не успели они взять темп, как впереди показался просвет. Железная дорога! Так вот почему немцы спокойно стояли к нему спиной! Здесь узенькая полоска леса и партизан не может быть по определению. Надо как можно быстрее убираться из этой мышеловки, но вырубка шириной метров сто, а миноискателя у него нет.
– Чего встал? До рассвета осталось всего ничего! – поторопил радист.
– Здесь мины, не хочу второй раз рисковать.
– Ты о чем? Хочешь сказать, что там мы пересекли заминированную полосу?
– Две полосы, и сейчас перед нами еще две, только пошире, – грустно ответил Олег.
– Немцы не способны поставить миллионы мин, – уверенно заявил радист. – У них в арсеналах только остатки с империалистической. Точно знаю!
Кто бы сомневался! В разведотрядах шифровальная книга у радиста, а таблицы у командира. Чтобы получить полный шифр, немцы должны захватить обе половины, что в условиях критического боя практически невозможно. К тому же на внутреннюю стенку передатчика наклеена еще одна шифровальная таблица. Это сделано как на случай индивидуальных действий радиста, так и для обмана врага.
Они прошли вдоль вырубки, Олег не сомневался в словах радиста. Простейшая логика говорила о нереальности создать столь огромные минные поля. Но мины могут быть, одна или две на километр – но могут быть, и он не хотел их найти собственными ногами. О разминировании не может быть и речи, пропахать двести метров на животе – это попусту потерянное время. Вот и ответ! Из леса к дороге тянулась протоптанная полоса. Вероятнее всего, здесь прошли лоси в поисках более сытных мест.
– Пошли! – позвал он радиста. – Дистанция пять метров, ноги ставь след в след.
Они успешно пересекли пути и углубились в мелкий ольшаник. Плохо, верный признак низины, которая может оказаться краем болота. Олег вернулся на насыпь и внимательно осмотрел верхушки деревьев. Надо взять чуть левее, где возвышаются зеленые кроны соснового леса. На всякий случай в лес решили не углубляться и пошли параллельно железной дороге. Подъем начался примерно через километр, и они сразу повернули на северо-запад. Около полудня вышли на лесной проселок, и идти сразу стало намного легче, но не судьба. Впереди послышались громкая ругань с угрозами и слезные просьбы пощадить.
– Никак партизаны кого поймали? – предположил радист.
– Спрячься, а я посмотрю, – ответил Олег и завернул в лес.
Чуть далее на дороге стоял дедок с затесом для сбора смолы, а вокруг него, глумливо похохатывая, кружилась пятерка парней с винтовками за спиной.
– Как были вы ворами и разбойниками, так и остались! – отчаянно воскликнул дедок.
– Но-но, поговори еще! Про лошадь забудь, а телегу можешь сам укатить.
– Зачем вам лошадь в лесу? Она полдеревни кормит, а вы даже на мясо разделать не сумеете.
– Мое слово закон! Как сказал, так и будет! – отрезал главарь.
В учебной роте их не раз предупреждали о возможности подобных встреч. Проводя эвакуацию, власти не забывали о тюрьмах и вывозили уголовников в тыл. Любителям порицать «Советы» может показаться странным, но преступников спасали, ибо идеология Рейха требовала расстрела асоциального элемента. Понятное дело, воришек и бандюков идеология не интересовала, для них любая власть плоха. Бомбежки и заторы на станциях создавали условия для побега, и заключенные этим пользовались.
Беглый криминал дружно рванул навстречу немцам, ибо в условиях смены власти легче всего обогатиться чужим имуществом. Однако крутая расправа с расстрелом на месте или виселицей на центральной площади быстро лишили иллюзий. Надо как-то выживать, переходить линию фронта никто не собирался, поэтому бывшие заключенные сбились в мелкие шайки. Воевать они не собирались, стремно, могут убить, безопаснее грабить население, причем там, где нет полицаев.
Олег вышел из укрытия и подошел к телеге:
– Подвезете до деревни?
– Братва, а кожушок у него почти новый и мех тепленький! – глумливо воскликнул долговязый.
– Снимай, а то дырку в голове сделаю, – пригрозил второй.
– Как скажешь. – Олег неторопливо расстегнул пуговицы, распахнул полы и открыл огонь с двух рук.
– Спасибо, милок! – Дедок упал на колени. – Избавитель ты наш, с осени деревню грабят да девок насильничают.
Олега передернуло, вид стоящего на коленях старика острой болью полоснул по сердцу. Он опустился рядом, обнял и прошептал:
– Крепитесь, мой дедушка тоже под немцем, здесь недалеко, между Пинском и Брестом.
– Бей врагов, сынок, бей, не давай им пощады, а мы потерпим, дождемся возвращения своих.
– Не укажете короткую дорогу до Припяти?
– Зачем указывать? Пошли в село, я колхозную двуколку запрягу, к вечеру будем на месте.
– Нас двое, – предупредил Олег, – из документов только эти. – И показал красноармейскую книжку.
– В округе нет ни немцев, ни полицаев, они дальше Мозыря нос не высовывают.
В коляску запрягли резвого жеребца, который без устали пробежал легкой рысью до самого берега реки. Первое правило контактов с населением требует заплатить за услугу или информацию. Олег выдал дедку немалую сумму из трофейной наличности. На радостях старик принялся помогать в сооружении каркаса для лодки. Если честно, плел он сам, а разведчики лишь срезали нужные ветки. В завершение дедок в качестве киля вплел крепкую жердину и установил бортовые распорки. Затем взял короткие рогатины и ловко превратил их в легкие и удобные весла.
Суденышко получилось необычайно скоростное и удобное, радист устроился в обнимку со своим передатчиком, а Олег в несколько гребков пересек реку. Они немного прошли вдоль песчаной косы, а когда двуколка скрылась из виду, маханули по течению с десяток километров. Увы, разлив покрыл водой окрестные луга, в пределах видимости ни единого деревца. Наконец нашелся поросший акацией островок, радист с видимым облегчением выбрался из лодчонки, а Олег продолжил плавание в поисках пригодного для костра древесного сора.
– Хватит кататься, садись за велосипед, в радиоцентре уже изнервничались и непрерывно прослушивают наши частоты! – нервно прикрикнул радист.
Обычно сеанс связи продолжался не более пяти минут, а сейчас подневольный фитнес затянулся почти на час.
– Долго еще крутить «велосипед»? – уловив перерыв в связи, спросил Олег.
– Погоди, ждут ответа начальства. Лучше назови модель снятого с пулемета прицела, – отрешенно ответил радист.
– Какая нафиг модель? Там нет даже серийного номера!
Вместо ответа послышалось клацанье ключа. Олег снова сосредоточился на дрожащей стрелке амперметра, стараясь удерживать ее в зеленом секторе.
– Назови основные параметры ночного прицела! – неожиданно спросил радист.
– Где я тебе возьму аккумулятор?! Или провода в задницу воткнуть? С блокпоста был хороший обзор метров на четыреста.
– Опиши все устройство.
Новый вопрос разозлил Олега. Он с трудом дотянулся до ранца и поставил на рацию весь комплект:
– Вот, смотри, щупай, нюхай и описывай!
Прошло еще с четверть часа, наконец радист выключил передатчик и доброжелательно сказал:
– Прицел оставь себе, это довоенный образец.
– Вот спасибо, – огрызнулся Олег и отправился сооружать шалаш.
Половодье только начинается, но река уже несет много всякой всячины, начиная от полноценных бревен и заканчивая бытовым мусором. Шалаш получился простым и удобным, к бортам лодки подвязал палки и перевернул кверху днищем. Днем можно укрыться от дождя или снега, а на ночь достаточно набросить остаток парашюта. С костром пришлось повозиться, сырая древесина отчаянно шипела и не желала разгораться. Победа осталась за прошлогодним камышом. Собранные в воде лесины сначала затлели ленивыми угольками, затем побежали робкие язычки пламени, и костер начал давать жар.
Тем временем радист соорудил простенькую корзину и приступил к лову. Сейчас рыба еще толком не проснулась и вышла отогреваться на мелководье. При желании можно ловить руками, но накрывать корзиной намного проще. Долгая жизнь на консервах спровоцировала жадность, и разведчики вытащили несколько громадных карасей с парочкой щук. Радист занялся ухой и стейками на огне, а Олег продолжил заготовку дров. С наступлением темноты костер затушили, а шалаш перенесли на теплое место. Блаженство! Тепло, уютно, в животе приятная сытость от вкусной свежей рыбы.
Утро началось с каторжной работы на «велосипеде», радист долго стучал ключом, затем вслушивался в ответы. Когда он садился за шифровальную книгу, Олег падал на спину и массировал ноги. После очередного затяжного сеанса связи он не выдержал:
– Ты долго еще будешь передавать всякую муть?
– Вот именно, муть, – проворчал радист. – Спрашивают непонятно что и требуют развернутого ответа.
Олег покосился на арабскую вязь в шифровальной книге и ехидно спросил:
– Шифруешь сурами из Корана?
– Это «Приключения Шерлока Холмса», лучше ответь, ты забрал документы у давешних бандитов?
– Тебе не смешно? Какие могут быть документы у беглых заключенных?
– Сколько было солдат на блокпосту у дороги?
– Девять, десятый унтер. Фамилии из солдатских книжек выписать?
– У меня рука уже отваливается, – пожаловался радист и снова сел за ключ.
К вечеру у Олега начались судороги ног. После завершения связи он на четвереньках отполз к шалашу, достал из аптечки горчичники и облепил уставшие мышцы. Радист поймал несколько килограммовых лещей, затем на пару развели жаркий костер. За ужином немного поговорили за жизнь, пришли к общему согласию отдохнуть еще денек и завалились спать.
На рассвете радист запросил разрешение продолжить движение к заданной точке и получил неожиданный отказ. Маленькой группе приказали вести наблюдение за рекой. Олег аж подпрыгнул: шлюзы разрушены, Висло-Одерская водная система и Неман недоступны. Суда и баржи ушли во время эвакуации, река осталась судоходной, но плавсредств на ней нет или почти нет. Восстановительные работы проведут лишь в сорок четвертом, и корабли Пинской флотилии примут участие в штурме Берлина.
Олег сосредоточенно вырезал из парашюта новые портянки, когда послышался характерный треск мотора. Самолет! «Шторьх» – основной самолет разведки и рекогносцировки – кружил над лесом, порой улетая к заброшенным постройкам у берега реки. Разведчики забросали песком костер, затем принялись собирать речной мусор и маскировать шалаш.
– Достучались! Немцы нас запеленговали и теперь не отстанут, – сердито заметил Олег.
– Он скоро улетит, и мы сменим позицию, – спокойно ответил радист.
– Какую позицию? Вниз по течению нельзя, мы и так слишком близко от города!
Самолет заложил вираж и прошел вдоль реки. Заходы следовали один за другим, разведчики хорошо видели сосредоточенное лицо пилота. Наблюдатель рассматривает в бинокль противоположный берег, но стоит ему посмотреть сюда – и кранты. С пятидесяти метров их маскировка лишь выдаст намерение спрятаться. Олег приготовил винтовку и стал ждать. Так и есть, после очередного виража курс вел прямо на них.
Как ни странно, но пилот первым увидел разведчиков, в оптику хорошо было видно удивление на его лице. В тот же миг начал клацать затвор скорострельной винтовки. Самолет взмыл свечой, завалился набок, перевернулся и палкой воткнулся в мелководье.
– Собирайся, уходим! – крикнул Олег и скинул самодельный каяк на воду.
– Сейчас нет непосредственной угрозы, я обязан дождаться очередного сеанса связи, – возразил радист.
Зачем попусту спорить, немцы обязательно доберутся до самолета. Придется ждать жареного петуха, но сначала необходимо приготовиться к любому развитию событий. Легкая лодочка в несколько гребков подошла к сбитому «Шторьху». Обтянутый тканью каркас от удара о землю не деформировался, лишь из кабины повылетали раздвижные стекла. Пилот наполовину в воде, но Олега интересовал планшет. Так и есть, на карте под жирным кружком размашисто написано funker.
Наблюдатель тоже мертв, причем на груди лежит вылетевший из гнезда пулемет. А что, может получиться отличный вариант! Первым делом забрал планшет, затем перенес в лодку пулемет с запасной коробкой и отплыл в сторонку. Длинная очередь разворотила кабину, полотняная обшивка разлетелась в лоскуты, а фанерные крылья неожиданно подломились. Забросив пулемет обратно, Олег не забыл пересыпать гильзы, затем наполовину вытащил пилота. Теперь никто не озадачится вопросом пропавшего планшета.
– Ты чего там развлекался с пулеметом? – поинтересовался радист.
– Создавал видимость расстрела самолета, попутно разжился картой.
– Зачем?
– Что зачем? Обоюдная атака подразумевает большую группу партизан! Следовательно, немцы начнут поиск в лесу.
– Мы не можем предсказать их действий, и вообще, брось заниматься ерундой и подготовь лодку.
Олег не был сторонником фатализма, но спорить не стал, время поджимает, и надо как-то замаскировать их суденышко. Переправившись на другой берег, нарезал ворох разлапистых веток и расставил вдоль бортов. Затем выбрался на стремнину, где занялся сбором мусора. Прошлогоднее сено с камышом завершили маскировку. Теперь незатейливое плавсредство напоминало торчащий из воды куст.
Звонкий рев мотора заставил спешно укрыться под высоким берегом. Истребитель вынырнул из облаков и прошел вдоль берега. Пилот заметил торчащий столбиком «Шторьх», несколько раз прошел рядом на бреющем, затем вернулся к лесу. Что он там заметил, Олег не стал уточнять. Самолет сделал боевой разворот и начал обстреливать неведомого противника.
Надо сматываться, и как можно быстрее. У разведчиков в запасе часа два, не более. Даже если немцы прикатят на машинах, они все равно переправятся к «Шторьху», что равнозначно прямому боестолкновению.
– Уходим, немедленно! – приткнувшись к островку, потребовал Олег.
– Немного погоди, – отмахнулся радист, – до сеанса связи осталось пятнадцать минут.
Сбор лагеря и заметание следов как раз займут четверть часа. Олег сел за «велосипед» с трофейным планшетом в руках и принялся изучать карту. В авиации свои ориентиры, здесь тщательно прорисованы реки и дороги, отмечены приметные места и указаны высоты рельефа. Наилучшим вариантом бегства показался маршрут по реке Птичь. Судя по карте, к вечеру они доберутся до устья, а дальше по заливным лугам можно уйти в лесные болота.
– Нам приказано уходить на север, – убирая шифровальную книгу в клеенчатый футляр, сказал радист.
– Приказ принят к исполнению! – шутливо ответил Олег. – Переносите ваш зад в подготовленный корабль.
Чтобы не преодолевать встречное течение, сразу ушли с русла реки, при этом не заходя на открытое пространство заливных лугов. Они едва успели! Сначала над водой повис звук непонятного плеска, затем показалась дымящая труба. В первый момент Олег не смог сложить воедино эти два факта, но вот на стремнину вышел колесный буксирчик с баржей. Немцы! На палубе толпились солдаты, а сзади моталась гроздь обычных лодок.
– Обернись и пересчитай для очередной радиограммы в Москву, – потребовал Олег.
– Радиоцентр под Рязанью, – поправил радист и примолк. Он осознал нависшую угрозу.
– Два батальона, не меньше, причем с минометами и пулеметами. Надо было сразу драпать, а не дожидаться чьих-то указаний.
Движущийся объект сразу бросается в глаза, поэтому Олег подвернул к торчащим из воды кронам акаций и зацепился за ветки. Буксир прижал баржу к берегу, и солдаты козликами попрыгали на землю. Через четверть часа походные колонны направились к лесу, а вторая группа погребла на лодках к «Шторьху».
– Как они близко, даже разговор хорошо слышен, – прошептал радист.
Наконец немцы добрались до торчащего из воды самолета и возбужденно загомонили. Вот он, шанс, сейчас они сосредоточили внимание на многочисленных дырках и погибшем экипаже. Олег принялся грести изо всех сил, стараясь как можно быстрее убраться подальше. Как назло, здесь прямой участок реки и экипаж буксира может их заметить.
Наконец закончились заливные луга, и левый берег получил четкие очертания. Присмотревшись, Олег обратил внимание на стоячую волну и неестественную зелень. Плавни, причем в самом худшем виде, когда на поверхности воды лишь дерн без единого кустика или камышинки. С одинаковым успехом их можно пересечь пешком или сразу провалиться. Второе более вероятно, причем без единого шанса выбраться на белый свет. Опущенный в воду шест так и не достал дна.
– Берись за весло, – попросил Олег. – Здесь сильное течение, мне одному не выгрести.
– Нет, я отвечаю головой за рацию, – отрезал радист.
Пришлось снова браться за шест и грести им по плавням. Неудобно, но другого способа продвижения против течения нет. Через пять километров измученный до изнеможения Олег завернул лодку в хиленький ельник. Они долго плутали между деревьями, но все же нашли крошечный пятачок сухой земли. Сил не осталось даже поужинать.
– Вставай, собаки!
– Какие нафиг собаки! У меня все тело деревянное! – простонал Олег и проснулся. В лесу действительно раздавался громкий лай.
– Всю ночь пролежал в одной позе, поэтому и болит, – тоном врача заметил радист и добавил: – Вода прибывает.
Кряхтя и стеная, Олег перевернулся на живот и достал бинокль. Меж деревьями, примерно в полукилометре светлела прогалина. Что там – большая поляна или поле? Негнущимися пальцами вытащил карту и развернул весь лист. Поле, причем обширное, с железной дорогой и грунтовкой. Придется уходить километров двадцать на восток, вода прибывает, и самодельная лодка должна пройти.
Олег работал шестом не спеша, опасаясь перетрудить усталые мышцы. Здесь неглубоко, сквозь воду хорошо виден грунт с черным клубком еловых корней. В небе послышался рев моторов и над головой пролетели знакомые по кинофильмам «лаптежники». Придется укрыться под деревом, аэродромов здесь нет, так что появление «Юнкерсов» указывает на расширение района поиска. Нельзя принимать немцев за дураков: если они развернули масштабную облаву, то обязательно добьются результата.
Сзади донесся неприятный вой, закончившийся взрывом бомб, другая атака состоялась впереди, а третий самолет сбросил бомбы на другом берегу реки. «Лаптежники» еще долго летали над полоской леса между рекой и дорогой. Порой дружно кого-то обстреливали и уходили на поиски новых целей.
– Вроде улетели, – прошептал радист.
– Какая разница, через несколько минут могут появиться другие. Придется перебираться от дерева к дереву.
Олег планировал добраться до отмеченного на карте холма с одиноким строением и дождаться там наступления темноты. К полудню они подплыли к границе залитого водой луга и увидели печальную картину. Одинокую сараюшку разнесло на доски, а черные пятна на земле свидетельствовали о сгоревших копнах прошлогоднего сена. Сверяя с картой приметные ориентиры, Олег долго изучал окрестности. Затем убрал в ранец бинокль и решительно взялся за шест.
– Ты что? – встрепенулся радист. – Хочешь пройти по открытой воде более километра?
– Крышу почти целиком отбросило к склону. Как причалим, сразу ныряй под нее и сиди тихой мышкой.
Легкое суденышко летело в спринтерском темпе и через каких-то пять минут уткнулось носом в берег. Радист ловко проскользнул под обломки и позвал:
– Давай ко мне, здесь целый взвод может разместиться.
Но Олега интересовала привязанная к колышку лодка. Крепкая и сухая, по всем признакам ею часто пользовались, даже весла остались в уключинах. Он поднялся на вершину холмика и понял причину бомбежки. Среди руин сарая рядом с убитой коровой лежал бездыханный мальчишка лет пятнадцати. Олег разобрал плетеную лодчонку, прикрыл тело шелковым саваном и занялся разделкой туши.
Ищут тех, кто прячется. Вывернутая мехом наружу кожанка, шапка с опущенными ушами и обильно натертое пеплом лицо сделало Олега настоящим стариком. Лодка неспешно плыла вверх по реке и не вызывала у немецкого дозора никаких опасений. От обычного деревянного моста до железнодорожного чуть более полукилометра, но там патруля нет, а здесь два пулемета и дюжина солдат.
Немцы разглядели разделанную тушу, радостно загоготали и начали подзывать лодочника. Кто бы спорил! Взвалив на плечо переднюю четверть, заодно прикрыв лицо, Олег неуклюже полез наверх. Сначала надо оглядеться по сторонам, а затем действовать. Дорога неплохо просматривается в обе стороны, и там никого нет. Немцы нетерпеливо бросились навстречу и вместе с мясом получили порцию свинца.
Стараясь действовать быстро, Олег столкнул трупы в воду, затем скинул пулеметы и мясо. Радист уже выбрался из-под туши и выбросил остальное. Оттолкнув лодку, разведчики побежали берегом, после железнодорожного моста повернули вдоль насыпи и углубились в лес. Еще километр, и они оказались на обрыве, а перед ними раскинулось лесное озеро.
– Ты зачем прихватил такой огромный кусман мяса? – засмеялся Олег.
– Это парная говядина! Съем, сам съем! – со смехом ответил радист и принялся готовить место под костер.
Тишина, лишь легкий ветерок поет свою незатейливую песенку в кронах высоких сосен. Плотно поев, разведчики спустились вниз и выкопали в склоне обрыва глубокую нору.
Утро началось с гула авиационных моторов и гула отдаленных разрывов. Немцы бомбили неведомые цели где-то далеко за озером. А здесь, в сухом лесу вблизи железной дороги тишь да благодать, даже поездов не слышно.
Олег сходил на разведку и обнаружил поблизости грейдерную дорогу с патрульной танкеткой у железнодорожного переезда. Затем устроился у костра и принялся изучать трофейную карту. Их задача отвлечь врага на себя, тем самым помочь основному отряду беспрепятственно доставить добычу. Разумеется, никто прямо этого не говорил, но события развиваются именно в данном ключе.
Оставить группу армий «Юг» без зарплаты – это болезненный и обидный щелчок по носу. О происшествии обязательно доложат на самый верх, а местные власти всех уровней рискуют оказаться в списках резерва без права повышения. Что касается рейхсмарок – они лишними не будут. В начале войны немцы захватили много региональных банков и щедро снабжали свою агентуру советскими деньгами. Олег убрал карту в планшет, он обязан проявить инициативу, иначе приказы далекого командования могут плохо закончиться.
– Завтра уходим, подкараулим подходящий грузовик, дадим радиограмму и рванем лесными дорогами.
– Чем тебе не нравится танкетка? – поинтересовался радист.
– При чем здесь нравится или не нравится? Как ею управлять? Я без понятия об устройстве, – ответил Олег.
– Немцы привозили «Т-2» на совместные учения. Для сброса в парашютной связке оказался тяжеловат.
– И что? Это поможет мне в управлении?
– Я сяду за рычаги, – ответил радист.
– Справишься? – недоверчиво спросил Олег.
– Обижаешь, немцы оставили танки, и мы всей бригадой на них гоняли.
– Почему не взяли на вооружение?
– Из-за японской авиационной пушки. Танк без снарядов никому не нужен, – пояснил радист.
– Вдвоем справимся? – с сомнением спросил Олег.
– Запросто, в походном положении второй член экипажа сидит верхом на башне.
Далее радист пояснил, что «Т-2» сварен из обычных стальных листов, которые пробиваются бронебойным винтовочным патроном. Изначально он создавался для поддержки кавалерийской атаки, но Гитлер пересадил армию с лошадей на машины. По новой концепции легкий танк должен сопровождать колонны грузовиков и выполнять в тылу охранные функции.
С первыми лучами солнца разведчики выползли из своей норки и направились к железнодорожному переезду. Попали аккурат к смене, два танка глухо рокотали моторами, а перед ними стояла парочка «Цундапов». Немцы о чем-то оживленно болтали, то и дело похлопывая друг друга по плечу. Дорога в обе стороны пустынна; Олег вернулся к радисту и напомнил:
– Не забудь сообщить, что сразу после сеанса мы уходим в прорыв.
– Текст зашифрован еще вчера, садись за «велосипед», – огрызнулся тот.
Тихо зажурчали шестеренки, радист включил станцию, и нагрузка на ноги сразу стала ощутимой. Стук ключа прервался переключением на прием, а после ответного писка пошел текст радиограммы. Получив квитанцию, радист долго дожидался ответного сообщения, затем еще что-то отстучал и отключил связь:
– Собираемся, нам дали сутки на смену позиции.
– Они не забыли прислать гороскоп на этот период? – с сарказмом спросил Олег.
Немцы все еще болтали на переезде, поэтому пришлось укрыться поблизости. Стрелять опасно, если хоть один успеет укрыться, то разведчикам хана, в округе слишком много солдат. В то же время надо спешить, радиослужба Абвера не могла не запеленговать работу передатчика. Информация пройдет по инстанциям за полчаса, затем поступит приказ начать облаву.
– Давай пешедралом рванем, – нервно прошептал радист.
– Нет смысла, – возразил Олег. – Проще нашуметь здесь и шустро смотаться на транспорте.
Причина задержки со сменой патруля прояснилась через четверть часа. С основной дороги на переезд свернул взвод танков, за ними потянулась длиннющая колонна грузовиков. Судя по количеству, перебазировался полк с полевыми кухнями, штабным автобусом и полудюжиной легковушек.
– Это все против нас? – ошарашенно спросил радист.
– Пушки с минометами считай, – прошипел Олег.
Танкетки прижались к обочине, а мотоциклисты лихо рванули вперед. На сердце сразу стало легко, полк уходит куда-то в лес, вероятнее всего, немецкая разведка наткнулась на партизан.
Машины шли непрерывной чередой, а Олег снова уткнулся в карту. Ранее он планировал свернуть на ближайшем перекрестке. Вдоль поперечной дороги тянутся обширные болота, что гарантирует от неожиданных встреч с врагом. Маршрут полка предсказать невозможно, но сворачивать с оживленного грейдера все равно придется. Пока есть время, надо выбрать основной и запасной варианты, иначе легко нарваться на серьезные неприятности. Колонну завершали бензозаправщики, и одна из танкеток двинулась за ними.
– Что это за железный ящик позади башни? – поинтересовался Олег.
– Походный бензобак на четыреста литров, перед боем его снимают, – пояснил радист.
– Танкетки с радиостанциями?
– Откуда? На танках тоже нет, в колонне одна радиостанция, а генератор на прицепе у штабного автобуса.
Немцы до обеда не остановятся, причем не факт, что во время привала установят радиосвязь. Олег поцеловал приклад и выстрелил в механика-водителя. Пуля попала точно в висок, двигатель сбавил обороты и заглох. Очередь за командиром, который шустро спрыгнул на дорогу и заглянул в передний люк. Пуля пробила ему шею, дзинькнула по металлу и улетела в лес. Экипаж второй танкетки поспешил к товарищам решить неожиданную проблему с двигателем. Олег расчетливо уложил сначала последнего бегуна, а затем лидера забега.
Первым делом разведчики выволокли тело механика-водителя, затем оттащили в кювет остальных. Пока радист разбирался с техникой, Олег сбегал ко второй танкетке и пробил ломом походный бензобак. Убедившись, что струйка бензина побежала через решетку в двигатель, снял у пушки затвор и вытащил пулемет. Все, больше ничего ломать не надо.
– Ты точно знаешь, что танки без радиостанций? – на всякий случай переспросил Олег.
– Рации ставят только на командирские машины, а здесь я не видел ни одной с антенной. Поехали, надо догнать заправщики!
Это башня? Под табуреткой и то больше места! Лоток подачи на восемь снарядов, боезапас в железном ящике, который одновременно служит сиденьем. Удобство и эргономика с минусом сто процентов. Даже прицел умудрились установить под левый глаз. Башня разворачивается на четверть вправо и влево. Конструкторы явно позаботились о задницах танкистов, которым невозможно развернуться на железном ящике.
Олег прильнул к прицелу и выругался. Обрезок стальной трубы с двумя проволочными крестиками рассчитан на прямой выстрел. Проверка вертикальной наводки лишь подтвердила факт примитивной концепции. Синхронная связка пушки с пулеметом качнулась вверх всего на десять градусов. Зарядив оружие, Олег напялил немецкий танковый шлем и встал в полный рост. Офигеть, непередаваемое ощущение, он словно забрался на крышу «Нивы».
Идущие впереди танки задавали скорость всей колонне, и танкетка быстро пристроилась за бензовозом. Покачиваясь на колдобинах, пятикубовая цистерна маячила перед глазами и навела Олега на мысль. Немцы отнюдь не слабаки, случись непредвиденная остановка, они быстро распознают пристроившегося к колонне самозванца. Он снова нырнул в башню и вставил в пулемет ленту с бронебойными патронами. Единственный шанс задержать преследователей – это поджечь бензовозы.
Впереди показалась развилка, если прямо, то они через час упрутся в тупик, деревня на краю огромного болота. Мотоциклы свернули направо, и Олег перекрестился, полк двинулся по основному направлению дороги. Классика облавы, немцы хотят окружить, а затем прочесать весь район. Выехав на развилку, танкетка лихо свернула влево и помчалась по песчаной грунтовке. Двигатель от легковушки «Майбах» пел веселую песенку свободы, они уйдут, лишь бы не вырвало из трака палец.
Вскоре появились признаки болотистой низины, танкетка резко остановилась, радист вылез из люка и насмешливо спросил:
– Это и есть твое болото?
По обе стороны дороги простиралось ровное песчаное поле с сетью дренажных канав. Судя по отсутствию растительности, торфяные разработки закончили перед войной.
– Жми на педали, там виднеется экскаватор. – Олег указал вправо.
Вторая половина дня, немцы уже организовали поиск, а здесь, посреди открытой местности, они словно тараканы на сковороде. Под гусеницами хрустели бревна временных мостиков; ревя мотором, танкетка, не снижая скорости, мчалась по рабочему проезду. Справа в небо взметнулся песчаный гейзер, только после этого Олег увидел пролетевший над головой «лаптежник».
Влипли! Танк перед самолетом совершенно беззащитен, для крупнокалиберного пулемета на башнях нет места, их установят только на танках «ИС». Прямое попадание бомбой исключено, но этой жестянке достаточно и близкого взрыва. Лобовые листы из десятимиллиметровой стали, а борта из обычной тройки, осколки пробьют насквозь. «Лаптежник» развернулся и атаковал на бреющем, близкие фонтанчики пуль заставили укрыться в башне. Уверенность вражеского пилота в безнаказанности разозлила, и Олег пнул ногой радиста.
– Чего тебе? По движущейся цели ему труднее попасть.
– Разворачивайся и сдавай задом в канаву!
– Она маленькая, танкетке в ней не укрыться, – возразил радист.
– Стрелять буду!
Танкетка крутанулась на месте и осторожно сползла рядом с бревенчатым мостиком. Прицелиться невозможно, Олег на глаз совместил линию ствола с самолетом и приготовился открыть огонь. Немец нахально и уверенно летит прямо на них, а крылья сверкают зловещим огнем. Пора, танкетка задрожала от спаренной стрельбы. Восемь выстрелов, в лоток очередную порцию снарядов, затвор, едкий пороховой дым вьется из башенки. Радист грубо дернул за сапог:
– Хватит! Куда теперь ехать?
Олег выбрался из башни: примерно в километре смрадно чадил самолет, а сверху осенним листочком падало оторванное крыло. Надо сматываться, на песчаной равнине бывших торфяных разработок им не спрятаться. Поперек проехать не успеют, канава на канаве без намека на временные мостки. До экскаватора доберутся минут за двадцать, а там снова отбиваться. Нет, надо искать другой путь, и он крикнул:
– Дуй обратно на дорогу, а там направо.
– К реке? – уточнил радист.
– Быстрее! Скоро прилетят его корешки, и нам придется очень плохо.
Разведчикам помогло небо, нежданно подарившее мокрый снег. Мрачная туча одарила густым снегопадом, тяжелые хлопья вмиг облепили танкетку и скрали горизонт. Следы гусениц мгновенно исчезали под толстым покровом, и Олег впервые порадовался мерзкой погоде. Через час бешеной гонки они выехали на берег реки к маленькому заводику по изготовлению торфяных брикетов.
– Разогнуться не могу, – пожаловался радист, вылезая на четвереньках из танкетки.
Олег уже крушил ломом двери бытовок. Третий домик оказался такелажным складом, где нашлись дельные вещи. Он вытащил стальной трос и спросил радиста:
– Сможешь еще немного поработать?
– Бревна перетащить к реке и соорудить плот? – предположил тот.
– Не один, а десяток! Мы должны создать видимость переправы большого отряда, – ответил Олег.
– А вязать чем? – спросил радист.
– Связать можно два бревна, если будет больше, то они под нагрузкой собьются в кучу и сбросят человека в воду.
– Ну да, согласен, без поперечного крепления ничего не получится.
Танкетка подтаскивала на мелководье заготовленный в прошлом году лес, а Олег скреплял бревна такелажными скобами. Готовые плотики один за другим отталкивались от берега и отправлялись в самостоятельное плавание. Немцы их найдут, обязательно найдут, при такой организации облавы они досконально проверят ближайшие и далекие окрестности.
Очередной плотик пошел боком и остановился. Олег посмотрел на заякоренный в ста метрах плашкоут, который летом служил причалом, и поежился. Надо лезть в ледяную воду. Сапоги зачерпнули с первого шага, жгучий холод свел судорогой ступни. Надо! Надо! Преодолевая себя, он делал шаг за шагом и получил награду. Лодка! Плотик зацепился за затопленную лодку! Причем не за простенькую, которая в ходу у местных рыбаков, а настоящий ялик.
– Бросай трос! – крикнул он и закашлялся. – Я лодку нашел!
– Дырявая? – предположил радист.
– Нет! Ее камнями загрузили, чтоб половодьем не унесло.
Закончив с плотиками, разведчики снова принялись курочить двери бытовок. В результате нашли весла и обзавелись кучей всяких полезных вещей, от резиновых сапог до ватников и одеял. В завершение радист направил танкетку в реку, но фокус не удался. На полуметровой глубине двигатель хлебнул воды, послышался гидравлический удар, и гусеничное чудо встало памятником.
Отталкиваться шестом от грунта намного удобнее, чем сидеть на веслах. Лодка идет быстрее, и руки со спиной не так устают. До темноты они поднялись по реке километров на десять и заночевали, привязав ялик к дереву. Утром радист вышел на связь, но передал лишь кодовый сигнал: «Все в порядке». В ответ принял длинное сообщение, в котором их благодарили за находчивость и просили увести немцев дальше на север.
– Дальше берега начнут подниматься, а вдоль реки пойдут деревни, надо купить козу, – сворачивая карту, заявил Олег.
– А что, сработает! – засмеялся радист. – Два мужика в клеенчатых плащах направляются в райцентр.
Козу они не купили, хозяева соглашались продать лишь старого козла. Деваться некуда, пришлось грузить упрямое парнокопытное с ворохом сена в придачу. Зато дальше плыли не таясь и за три дня отмахали до верховья реки. Последние километры продвигались почти впритирку с берегом и заночевали под мостиком у красивого озера.
– Козел сбежал!
Олег испуганно вскочил, он спал в полной отключке и крик радиста принял за сигнал тревоги. Придя в себя, осмотрелся по сторонам и сердито ответил:
– Вон твой рогатый беглец, кусты вдоль реки обгрызает.
Оба поняли допущенную оплошность. В стремлении убраться как можно дальше от опасности они чрезмерно устали и спали беспробудным сном. Молча и не глядя друг на друга, разведчики собрали древесный мусор и распечатали последний брикет гречневого концентрата. Каша уже доваривалась, когда под мост зашел рыбак с удочкой и посоветовал:
– Козла с глаз уберите, а то немец враз заберет. Деревню подчистую обобрали, только рыбой и живем.
– Лютуют? – сочувственно спросил Олег.
– Людей не трогают. Привезли проституток из Эстонии и пьют с утра до вечера в бывшем гарнизонном клубе.
Ну да, приказом Гиммлера связь с женщинами славянской национальности карается расстрелом. В качестве альтернативы провели в Прибалтике «трудовой набор» и заполнили прифронтовые публичные дома. Каждый солдат вместе с зарплатой получал талончики на бесплатное посещение. Но это вторично, рядом воинская часть, Олег развернул карту. Точно, летное поле с многочисленными домиками расположено на той стороне озера, а единственная дорога проходит как раз по мосту, что над их головой.
– С армии концентрат не ел, – глядя в сторону, сказал рыбак.
– Садись с нами, – предложил радист, – пакет на четверых, всем хватит.
Повторного приглашения не потребовалось.
– Я за шитиками пришел, – доставая из котомки банку, пояснил рыбак.
Ели дружно и не спеша, затем заварили чай из пачки с индийским слоном.
– Лодка с козлом нам уже не нужны, забирай, – прихлебывая из кружки, предложил радист.
Словно по команде, разведчики начали переодеваться. Взятая из бытовок одежда хороша для маскировки, армейская форма намного удобнее, ибо изначально создана для походных условий. Рыбак оторопело смотрел на преобразование простых парней в воинов, осторожно кашлянул в кулак и спросил:
– Откуда царское добро? После Гражданской эта форма исчезла даже с рынков.
– Со склада, – застегивая портупею, усмехнулся радист.
Неловко поклонившись, рыбак бочком направился к козлу, и, словно назло, послышался звук мотора. Грузовик затормозил на мосту, затем хлопнула дверь, и раздался грозный приказ. Радист выглянул наверх и неприязненно крикнул:
– Чего к человеку прицепился? Езжай своей дорогой!
Вот дурень! Пристрелят без разговоров, и все дела. Или он специально отвлекает внимание на себя? Олег пробежал под мостом на другую сторону. Дверь в кабину открыта, на пассажирском сиденье офицер, в кузове никого, лишь несколько корзин. Отличный шанс по-быстрому убраться подальше от опасного соседства с аэродромом! Не мешкая, прострелил офицеру грудь и вытолкнул из кабины. Солдат с недоумением посмотрел на упавшее под ноги тело, затем поднял взгляд и упал на колени. Если честно, Олега совершенно не интересовало жалостливое лопотание немца, в качестве снисхождения выстрелил ему в затылок.
Полезные вещи перегрузили из лодки в кузов, разместив в сторонке от трупов. Рыбак пришел в себя, когда разведчики уже разместились в кабине и затарахтел двигатель. Подбежав к Олегу, дал полезный совет:
– Прямо нельзя, дорога упирается в ворота. Шагов через сто будет большая лужа, заворачивайте в нее и приедете в хороший лес.
– Спасибо, а ты никого не видел, не слышал, а лодку с козлом поймал на удочку, – ответил радист.
Лужа более походила на озерцо, но Олег смело свернул с дороги. Более километра машина ехала по ступицу в воде, затем начался подъем, и разведчики оказались в сосновом лесу. Настроение – лучше некуда! Моросящий дождь и низкие облака гарантировали нелетную погоду. В сторонке показалась ухоженная лужайка со столом под навесом, рядом деревянный крест и огражденный бревнами родник.
– Привал. Устанавливай связь, затем гоним до упора, пока не закончится бензин, – предложил Олег.
Для начала сбросили на дорогу трупы, после чего занялись делами. Радист раскрыл шифровальную книгу и сел за составление радиограммы. Олег развел костер и начал осваивать науку ощипывания кур. Развесив над углями вереницу тушек, взялся за визгливого поросенка.
– Помочь? – не оборачиваясь, спросил радист.
– Я колбасу набивать не умею, – ответил Олег.
Прожаренная курица-гриль уступила место варено-копченым деликатесам из свинины. Попутно сварили наваристый бульон, за неимением овощей в котелок высыпали все запасы кураги. К вечеру, сытые и довольные, включили передатчик. Сеанс связи растянулся почти на два часа, радист помассировал уставшую руку и озадаченно сказал:
– Оператор с той стороны хорошо знает эту местность. Советует как можно скорее убираться на северо-восток. Очередной выход в эфир после окончания бензина.
Лесная дорога не позволяла развить высокую скорость. Порой лес уступал место полям, машина проезжала через притихшую деревню и снова оказывалась среди сосен. Радист проснулся в два часа ночи, пожевал буженины и предложил:
– Давай меняться, скорость небольшая, справлюсь.
Олег не возражал, немного повозился на новом месте и уснул, уткнувшись лбом в дверь. Будильником послужил глубокий ручей, машину сильно тряхнуло, и он слетел с сиденья. Десять утра, уровень бензина на нуле, радист усердно давит на педаль, а впереди большая деревня. Пронесет или нет? Они проехали деревню, поле, и только в лесу Олег предложил:
– Меняемся?
– Давай, у меня шея затекла.
Стрелка уровня бензина спокойно лежала на нуле, а двигатель продолжал устойчиво работать. После полудня Олег заволновался – где они? Длительная поездка без ориентации может закончиться неприятным сюрпризом. К тому же чем дальше уедут, тем дольше возвращаться на заветный аэродром. Он потряс радиста за плечо:
– Ночью были приметные ориентиры?
– А? Да. На рассвете переехали железную дорогу и две грунтовки, – ответил тот и снова сонно засопел.
Железная дорога! Они заехали за границу летной карты! Олег начал высматривать удобное место для отдыха. Пора бросать машину, выходить на связь и топать обратно. Поперек дороги лежала сосна; не вдаваясь в размышления, он решил объехать препятствие и свернул между деревьев. Из можжевельника выбежал пацан с немецкой винтовкой и дискантом закричал:
– Стоять! Стрелять буду!
– Я тебе стрельну! Сейчас выйду из машины и надеру уши, – пригрозил Олег.
– Дальше чужих пускать не велено, – сбавив тон, заявил мальчишка.
Зачем нарываться на неприятности? Двигатель предусмотрительно заглох, и разведчики начали собираться в пеший путь. Контакты с местным населением, включая партизан, следовало избегать.
– Эй, пацан! – позвал радист. – В кузове жареная курица и свинина, отнеси своим.
– Вам назад тоже нельзя, – чуть не плача, заявил мальчишка.
– И нам с чужаками разговаривать нельзя, – твердо заявил Олег.
Однако далеко уйти им не дали, вскоре дорогу преградила группа вооруженных мужиков, и главный потребовал:
– Оружие на землю, а руки вверх.
– Перестреляю, – спокойно предупредил Олег.
– Нас?
– Других не видно.
Уверенность незнакомцев вызвала среди мужиков замешательство, но вот один присмотрелся и воскликнул:
– У второго за спиной рация! Точь-в-точь как наша!
Пат. У партизан приказ вернуть залетных незнакомцев, разведчикам запрещены посторонние контакты. Неловкую заминку прервал звонкий женский голос:
– Олег!!! Миленький, дорогой, ты тоже здесь!!! – На дорогу выбежала Яна и бросилась на шею.
Напряжение сразу спало, мужики нестройной гурьбой подошли ближе и начали знакомиться.
– Так вот как выглядит ленинградский герой! – Из-за деревьев вышел милиционер со шпалой в петлице. – Жена все уши прожужжала рассказами о тебе. Ем неправильно, хожу не так, даже китель не умею носить.
– Знакомься, – густо покраснела Яна, – мой муж Янек, был участковым, а сейчас командир отряда.
– Почему обратно пошли? – Командир сразу перешел на деловой тон.
– Нам на связь пора выходить, немцы запеленгуют, и бомбы достанутся вам, – ответил радист.
– Получил коротенькую радиограмму с просьбой оказать помощь идущим из Ровно людям, а вы на грузовике прикатили. Будет вам связь и суточный отдых.
Связь оказалась гениальной, в качестве антенны партизаны использовали многокилометровую телеграфную линию. Сигнал идеальный, а запеленговать невозможно. Аппаратура воспринимает радиоизлучение как отраженное от ионосферы, в результате место передатчика определяется с погрешностью до тысячи километров.
