Назад: Глава 2 ОБЩЕЖИТИЕ РАСКРЫВАЕТ СВОИ ДВЕРИ

Дальше: Глава 4 ГНОМ ЭЛЬФУ НЕ ТОВАРИЩ, ГНОМ ЭЛЬФУ — ПАРТНЕР

Глава 3
ПОРА ПО ПАРАМ

Второй учебный день начался со скандала. Но не в университете, как можно было предположить, а дома. Проснувшись среди ночи, матушка решила проверить сохранность своих драгоценностей и в одной ночной рубашке направилась в отцовский кабинет. На полпути она передумала и свернула на кухню. Видимо, провести ревизию холодильного ящика и выяснить, сколько продуктов было потеряно в неравной битве между отцовским аппетитом и диетой.

Не обнаружив потерь, матушка покачала головой. Не иначе творился заговор! О том, что мы с папой договорились о прямых поставках бутербродов в свои секретные места, матушка не знала. Постояв немного, но так и не придумав, почему не исчезли продукты, хотя хруст она сквозь сон слышала, леди Катарина отправилась в супружескую опочивальню.

Отправилась, но так и не дошла, перебудив весь дом поставленным с младых ногтей криком. Первым на шум прибежал отец, второй — кухарка, третьим — дворецкий, господин Аль-Реан. Последний был одет по всей форме, что оправдывало его опоздание. Я появилась одной из последних, когда отец уже успел вызвать стражу.

Бравые служители правопорядка появились спустя двадцать минут. Довольно быстро, учитывая, что в то же самое время было совершенно ограбление и в Золотом квартале. Где именно — мужчины умолчали, а их напарница в ответ на отцовские предположения неопределенно пожала плечами. Зато матушка наконец объяснила, чем был вызван переполох.

Оказалось, что, возвращаясь на второй этаж, леди Катарина заметила неясную тень наверху. Присмотревшись, она поняла, что это мужчина. Но обладателей похожей фигуры среди слуг не было, за это ценительница мужской красоты могла поручиться. Не желая позволять посторонним бродить по дому, матушка подняла тревогу. Вызванные служанки отрицали свою причастность, а больше ни к кому любовник прийти не мог.

— Ясно. Лицо вы не рассмотрели? — риторически вопросил один из стражей. Судя по выражению муки на физиономии, он был далеко не новичком и прекрасно знал, как работается в элитных кварталах.

— Нет, но могу описать фигуру. — Глаза у матушки сверкнули. Видимо, ночной гость ей понравился.

— Опишите, — согласился мужчина и перевел взгляд на напарницу. — Запишешь показания леди Тель-Грей.

— А вы? — поинтересовалась девушка. Довольной она не выглядела.

— Зайран осмотрит двор, а я поднимусь с его светлостью наверх. Лорд Никлос, вы уже проверили, все ли на месте?

— Сейф заперт, следов взлома нет, — отчитался отец, плотнее запахиваясь в халат. В отличие от матушки, которая, узнав о прибытии посторонних, бросилась переодеваться, лорда Никлоса мало волновали подобные мелочи. В конце концов, под халатом у него была надета пижама.

— Вы проверяли?

— В первую очередь.

— Уверены, что его не закрыли, изъяв желаемое? — продолжал допытываться старший в группе, приближаясь к отцу и недобро на него глядя.

— Абсолютно. Я лично знаком с разработчиком нашего сейфа и присутствовал при его изготовлении. Его не открывали, за это готов поручиться.

— Но, милый, что тогда хотел этот юноша? — хмыкнула матушка. Ее показания постоянно менялись. То злоумышленником был пожилой господин с сединой на висках, то молодой человек приятной наружности.

— Вам виднее, моя дорогая, — пожал плечами отец. — Его видели только вы.

— Ах, ваша светлость! Как вы жестоки к своей бедной супруге!

— Ни в коей мере, — поспешил разуверить любимую лорд Никлос. — Но, дорогая, разве с вами уже такого не случалось? Вы же помните происшествие в Мон-Трее. Вам показалось, что наш сосед — эльф, хотя он был вылитый вампир!

— Оставьте! Это было давно. На сей раз я абсолютно уверена — к нам приходил вор! Он держал в руках какую-то коробку! Он точно что-то вынес!

— Коробку? — поспешила я вмешаться в разговор.

Подпирать дверь — занятие неблагодарное. Плечо уже успело затечь, но идти спать я не могла. Кто же позволит отлучиться, когда все серьезными делами заняты?!

— Да, старая такая, — наморщила лоб матушка, припоминая детали. — Поблескивала слегка.

— Ты что-то об этом знаешь? — нахмурился отец.

— Видела вечером. После ужина, когда я отправилась на чердак, понаблюдать за звездами. Когда я уходила, встретила нового слугу.

— Мы никого не нанимали, юная леди, — внес уточнения дворецкий.

— Вы можете его описать? — уцепился за возможность сменить главного свидетеля страж. Его напарница с готовностью поднялась и сделала пару шагов в мою сторону.

— Примерно, — подумав, кивнула я. — Но, если возможно, давайте поговорим обо всем в моей комнате. Родителям нужно отдохнуть, да и слуги заслужили отдых. Не хотелось бы, чтобы за завтраком служанки пролили молоко или выпустили из рук поднос.

— Как вам будет угодно, — поморщившись, согласился стражник. Вероятно, он хотел отыграться на всех за свой испорченный отдых.

— Тари? — Отец подошел ко мне, обнял и шепотом спросил: — Прислать к тебе Терезу?

— Не стоит, сама распоряжусь, — отмахнулась я и поманила за собой стражницу. — Пойдемте, вы наверняка устали. Чем раньше мы закончим, тем быстрее вы сможете отдохнуть.

Девушка с сомнением покосилась на начальника, будто говоря «и этот позволит?» и поплелась за мной на второй этаж.

Проходя мимо Терезы, я шепотом попросила:

— Принеси нам чего-нибудь горячего и можешь идти к себе. Мне уходить рано, поэтому завтрак подавать не нужно. Я сама что-нибудь с кухни возьму, а ты спи, — распорядилась я. Девушка благодарно кивнула.

Высыпаться ей удавалось редко: график ненормированный, пока хозяева не лягут, и глаз не сомкнешь, проснутся — ты уже на ногах должен быть. А Тереза еще и поступать на факультет домоводства решила, на ведение домашнего хозяйства, и готовилась, едва свободная минутка выдавалась. Она, если позволят, решила остаться в доме экономкой вместо старой Марты, но без образования… Да, гномов Тереза любила и жить в Заколдованных Горах хотела. Я же мечтала иметь при себе заслуживающего доверия человека, если вдруг придется жить далеко от семьи. Решено, переманю у отца Терезу, а Марту кто-нибудь другой заменит. Хоть бы и дворецкий. Давно он зубы на прибавку к жалованью точит.

Мы миновали темный коридор. Никто из слуг, спешивших на хозяйский зов, не догадался включить свет. А отцу и подавно не полагалось думать о таких мелочах. Сбежал вниз без происшествий — и ладно. Он порой и в потемках работал — как только цифры не путал… Меня пробрали зависть и гордость: я, увлекаясь, досиживала только до полумрака.

В отличие от слуг, я освещение включить не забыла. Едва распахнув дверь, чуть не ослепла от яркого белого света из-под потолка. Шедшая следом девушка-страж прикрыла глаза ладонью. Я смущенно улыбнулась и бросилась регулировать яркость, пока мы обе не ослепли.

— Присаживайтесь, — пригласила я свою спутницу, кивком указывая на два кресла у окна.

В присутствии гостей я избегала залазить с ногами на подоконник. Кроме того, на кресло можно было сбросить плед, если вдруг станет жарко, или поставить поднос с печеньем, если захочется перекусить. Сплошные плюсы, если в задумчивости не задеть тяжелую ножку и не полететь на встречу с ковром.

Стражница неуклюжестью не отличалась и легко проскользнула мимо каверзных ножек, не задев ни одну. Какой-то слишком завистливый день начинался. Столько напоминаний о собственном несовершенстве, и все с утра пораньше, только рассвет брезжит на горизонте.

— Леди Тель-Грей, — напомнила о своем присутствии стражница.

— Да? — Я отвлеклась от созерцания предрассветного неба и уселась в соседнее кресло. В полоборота к собеседнице.

— Вернемся к делу. Вы заявили, что видели вора ранее, до совершения им кражи. Вы уверены в своих словах?

— На все сто процентов, — серьезно кивнула я. — Банк не дал бы вам лучших гарантий.

— Я не держу деньги в банке, — хмыкнула моя собеседница. Так знакомо, что я бросила осторожный взгляд на ее уши.

— Простите, у вас, случайно, нет родственников среди эльфов? — поинтересовалась я, подаваясь вперед и жадно вглядываясь в лицо стражницы.

— Это важно? — нахмурилась она и откровенно насторожилась. Неужели приняла меня за эльфанутую? Их число в нашем прогрессивном обществе, по последним данным, только росло. Со всеми нехорошими последствиями.

— Очень, — серьезно заверила ее я. — У меня проект связан с изучением эльфов в естественной среде. Вижу их в каждом встречном, — интимным шепотом, как страшную тайну, сообщила я. — А вы так характерно хмыкнули, что я не удержалась. Прошу вас, простите мою дерзость.

— Ничего, — заметно расслабилась девушка и, чтобы у меня не возникало лишних вопросов, приподняла волосы, обнажая совершенно обычные, немного лопоухие ушки. — У меня просто наследственность плохая, до сих пор сказывается.

— Понятно, — улыбнулась я. — А меня вообще их изучать отправили. И не в лабораторных условиях.

— Сочувствую, — кивнула девушка и напомнила: — Мы должны портрет составить. Сообщите что-нибудь новенькое?

— Новенькое? Вряд ли. У меня не столь буйная фантазия, как у матушки. Поэтому остановимся на конкретных фактах. Мужчина, лет тридцати, — начала перечислять я. От усердия даже кончик языка высунула, чего со мной с десяти лет не случалось, когда поняла, что игра на фортепиано мне процентов в банке не добавит, и поумерила пыл. — Волосы темные, до плеч. Вот так. — Я показала на себе примерную длину. — Бледный, но тут половина жителей такие. Нос кривой.

— С горбинкой? — переспросила девушка.

— Ага, — подтвердила я, пытаясь в воздухе показать радиус кривизны.

— Поняла, — быстро схватила нужное девушка, рисуя что-то в своем блокноте.

— Лицо вытянутое, лоб высокий, челка, — продолжала делиться деталями моя память. В отличие от хозяйки, которая полусонная ни о чем не думала, мозг картинку зафиксировал и сохранил. На всякий случай, вдруг на опознание придется идти или договор заключать. Тут без внимания к мелочам можно и прогореть. — Глаза большие, миндалевидные, эльфы отметились, не иначе. Скулы… Как у вас, но более выразительные. Что там еще?

— Губы? — напомнила стражница, резво рисуя. При удачном стечении обстоятельств опознание можно будет провести прямо сейчас, не выходя из спальни, а дальше пусть с портретом сравнивают!

— Презрительно сжаты, — отмахнулась я. Вот еще, губы разглядывать! Колечко в ухе и то полезнее будет. Такие делали на заказ весьма уважаемые мастера. Интересно, а если я сунусь к ним с портретом, мне под честное гномье покажут информацию о клиенте?

— Еще нюансы? — заметила движение мысли в моих прищуренных глазах стражница.

— Колечко в ухе, — решила я все же поделиться особой приметой вора. — Гномье, хорошее, дорогое. Рекомендую к мастеру Торогу сходить или к Раду. Другие вряд ли бы взялись, там камушки по ободу и застежка хитрая, не каждый мастер сделает.

Девушка подняла на меня настороженный взгляд. Наверное, будь моя совесть не чиста, щечки бы уже краснели, ладошки потели, а желудок сальто исполнял под аккомпанемент сердечного ритма.

— Откуда вам известны такие подробности? — недобро прищурившись, осведомилась она. Карандаш был отложен, все внимание сосредоточилось лишь на мне.

Я фыркнула и выскользнула из кресла. Стражница последовала за мной, не желая выпускать из поля зрения.

— В спальню тоже со мной пойдете? — насмешливо осведомилась я. И добавила: — Если родители узнают — в суд подам за нарушение конфиденциальности.

Стражница заметно расслабилась. Ситуация располагала. Видать, и сама имела шкатулку с сомнительными, с точки зрения родителей, трофеями и ценностями.

— Матушка считает, что порядочная девушка такие украшения носить не должна, но сами понимаете…

— Понимаю.

— И все должно остаться между нами, — напомнила я, распахивая перед посетительницей дверь своей спальни.

За разобранную постель и помятую простыню мне было нисколечко не стыдно. А вот за брошенный на видном месте раскрученный компас… Видел бы мастер Ртутикус, выгнал бы со своего семинара. И ведь бумажки всякие, незначительные, в стопочку собрала и на край стола уложила, а любимую механику… Отверткой мне по лбу! Позор, да и только!

— Подождите здесь, — указала я на середину ковра.

Конечно, вежливее было бы предложить присесть, но на стуле лежала моя полуразобранная сумка, а у кресла одной ножки недоставало. Последствие тщательно скрываемого эксперимента, какой уж тут ремонт!

Девушка осторожно прошла в центр ковра. Ноги ставила аккуратно на рисунки ног. Опытная, знает, что такое гномский ковер безопасности. А я, раззява, даже не предупредила.

— Сталкивались? — уважительно спросила я, укладываясь на пол и заползая под кровать. Матушка здесь бы ни за что искать не стала: кринолин бы не позволил. А со слугами было договорено: полы в своей спальне леди моет сама. Почему? По кочану — хозяйский бзик и луна не в той фазе.

— Неделю назад. — Стражница непроизвольно потерла копчик. — И ни одна собака не предупредила. Коллеги называются! — неожиданно пожаловалась она.

— Мужская солидарность?

— Если бы! Они и сами за возлияниями забыли. Всем участком снимали с потолка. Но вы не подумайте, — спохватилась стражница, — это на моем предыдущем месте работы было. Здесь такого не случается. За дисциплиной следят строго. Новый начальник — полуэльф, с ним не забалуешь!

— И здесь пролезли? — сочувственно протянула я, но девушке мое участие не требовалось.

— Нет, что вы. Он чудесный! — Глазки страдалицы мечтательно блеснули. Как я это из-под кровати заметила? Просто! Зеркала правильно ставить нужно! А то полезу я за своими неодобренными сокровищами, а там матушка с головомойкой зайдет!

— И холостой? — ради поддержания беседы спросила я, ногтями выискивая заветную царапину на полу.

— Да! — выдохнула собеседница. Эх, тяжкое бремя разочарований. Я думала, что она нормальная, а она как все — в эльфятнике!

— И девушки нет?

— Нет!

— Матушка зверь? — предположила я, расставаясь с капелькой крови и с трудом — смазка не помешает! — открывая тайник.

— Нет! — вступилась за честь возможной свекрови стражница.

— А видела ее? — Я как-то незаметно перешла на ты, но собеседница была слишком захвачена беседой, чтобы это заметить.

— Нет, — нашла в себе смелость признаться замечтавшаяся дева.

— Значит, зверь. Иначе почему такой приятный господин до сих пор не связан узами брака и, более того, отправлен на службу?

— Не хочу об этом думать! — отмахнулась портретистка и недовольно вопросила: — Долго тебе еще там?

— Уже выползаю, — заверила ее я и, бодая попой каркас кровати, покинула надежное подкроватье.

Бросив на постель покрывало, я открыла шкатулку и высыпала ее содержимое.

С тихим перезвоном на кровать упали две шпильки, пять булавок, цветной карандаш — синий, бутыль с машинным маслом, три отвертки — крестовая, шлицевая, шестигранная, все как у настоящей гномки. Вслед им полетели кусачки, плоскогубцы и злосчастные серьги, выпавшие, как и полагается, последними.

Мои были за авторством мастера Люмпаса, заговоренные, с рунами, безумно дорогие и… забракованные матушкой. Несмотря на их стоимость, которая, по словам леди Катарины, была их единственным достоинством, серьги посчитали слишком простыми и неказистыми. О том, что работать проще в таких, матушка и слышать не хотела. Работать? Девице? Замуж, и слуги сами разберутся.

Я тяжело вздохнула и подняла образец повыше.

— Примерно такие, но мужской вариант.

— Я срисую? — Едва серьги заняли почетное место на моей ладони, стражница вновь обрела серьезность и спокойствие.

— Конечно, — разрешила я, но украшение не передала. Вот еще, сглазит мне вещь случайно, тогда уж действительно выбрасывать придется! Да и обидятся гномьи шедевры на подобное к ним отношение. — В гостиной вам будет удобнее.

Краем уха я слышала, как закрывается дверь, а значит, сладости уже доставили, и мне есть чем угощать гостью. Пустое расточительство — мог бы подумать скряга! Дальновидный поступок — скажет настоящий гном. Знакомые в страже — прекрасное вложение булочек и настоек. Щекотливые дельца проворачивать без огласки, о новостях справляться, о визитах великих узнавать да и другими сплетнями не брезговать.

— Угощайтесь, — предложила я, усаживаясь в покинутое кресло, бережно уложила серьги на салфетку и виновато развела руками. — Трогать нельзя, не принято.

Поднос с едой Тереза поставила на подоконник. Знала, где я предпочитаю сидеть и куда усажу гостью. Неужели я так предсказуема? Утешаясь, я утянула с подноса печеньку. Есть после шести барышне не полагалось, но разве шесть уже миновало? Четвертый час ночи, в крайнем случае — пятый! До шести еще час, а то и все тринадцать делений часов.

— Понимаю. И спасибо за угощение, — кивнула девушка и пристроила блокнот рядом с подносом. Так и рисовалось легче, и рука свободная до сладостей добиралась без преград.

Я чуть приподнялась и потянулась к чайничку. Неопределенное «горячее» вылилось в полноценный лекарственный сбор. Если я правильно уловила, даже без лишних сюрпризов, — просто бодрящий настой. Не иначе как — для меня. Впрочем, какие могут быть сомнения, если Тереза служила мне. А вредные привычки хозяев — первая сплетня среди служащих.

— Вам налить? — продолжила я задабривать свою собеседницу.

— А что это? — на секунду отвлеклась от работы девушка. Сережки уже были перенесены на бумагу, и стражница дорисовывала портрет неизвестного.

— Для бодрости, судя по запаху. Мне скоро в университет, так что Тереза и расстаралась. Или вам скоро ложиться?

— Если бы, — пожаловалась собеседница. — Пока не оформлю ваше дело, отдыхать не отпустят. А волокиты часа на полтора, не меньше.

— В таком случае — пробуйте, — подбодрила я, разливая отвар по чашкам.

— Леди Тель-Грей, — внезапно обратилась ко мне стражница. Я удивленно приподняла бровки и дружелюбно улыбнулась. Без гримасничаний и других мимических упражнений. — А вы недавно в столице?

— Я или родители? — задумчиво переспросила я. — Это для расследования?

— И для него, — кивнула девушка. — Шеф обязательно спросит, когда будет детали просматривать.

— Родители с полгода-год, — я решила обойтись без точного указания дней. — А я около месяца. Дом приобрели, если матушка писала без задержек, четыре месяца назад. До этого жили за городом, у нас там поместье.

— То есть ранее дом принадлежал не вашей семье? — ухватила главное собеседница.

— Верно.

— А предмет кражи, он принадлежал вам?

— По договору купли-продажи дом и все его содержимое перешло в собственность отца в момент покупки.

Суровости в моем голосе хватило бы на трех брутальных типов, но, кажется, я переиграла. Девушка рассмеялась и примирительно подняла руки вверх. Карандаш чудом не прочертил линию у нее на щеке.

— Простите, я не это имела в виду. Понятно, что дом вы купили, и по закону все имущество, имевшееся там, принадлежит вашей семье. Но был ли украденный предмет перевезен вашей семьей или хранился прежними владельцами дома?

— Прежними, скорее всего. Если бы папа о ней знал, она не была бы в таком состоянии, — проговорила я, размышляя вслух. Дурная привычка.

— В каком состоянии?

Определенно, пора завязывать с размышлениями.

— Вы ее видели? Что там хранилось?

— Видела, не знаю что, — по очереди ответила я на поставленные вопросы и пояснила: — Я ее только вечером обнаружила. Мельком глянула, но доставать и открывать не рискнула. Там наверняка защита стоит. А я без защитных амулетов, без подготовки, даже без конспекта по вскрытию артефактов! Жаль, конечно, что украли, но, может, найдем. По пожарищу или урагану на месте дома. Или кто-нибудь из экспертов с коллегами поделится новостью, если ему принесут. Вот только…

Я постаралась ругаться интеллигентно. В присутствии дамы, как-никак. Даже моя почти идеальная память со временем затирала ненужные данные. А ведь как все просто!

Наверно, что-то отразилось на моем лице, ибо стражница глубоко вдохнула и поинтересовалась:

— Новые данные?

— Боюсь, что да, — простонала я, забирая свои серьги с салфетки. Теплые, как и моя детская мечта.

В почтенных гномьих семействах дети рано приобщались к полезной деятельности. Родители таскали их к себе на работу, дяди и тети приглашали погостить, бабушки и дедушки, прогуливаясь, не стеснялись заглядывать к соседям. В общем, обо всех многочисленных гномьих профессиях дети узнавали рано. А если успевали зарекомендовать себя как ответственные и умненькие, то порой и самому гайки покрутить разрешали. Или паяльник подержать. Или счетами попользоваться. В общем, чем бы дитя ни тешилось…

Не исключением стало и мое детство. Едва матушка отворачивалась, мы с братьями так и норовили за что-нибудь подержаться, а лучше открутить и исследовать. К семи годам облазив все мастерские в нашем квартале, мы вышли за его пределы. Друзей с возрастом у нас становилось все больше, а потому число мануфактур, где нас привечали, также росло.

И в один прекрасный дождливый день, когда матушка уехала на косметические процедуры, мы с Грытом отправились изучать новую для нас профессию — мастер-артефактник. Этим полезным, но опасным делом занимался почтенный гном, отец семейства, мастер Рад. А на вывеске у него значилось «Мастер-артефактник. Защитные амулеты: создание и дезактивация» и два кольца над входом — увеличенные копии его триумфальных серег. Ради них он провел пять лет на «принеси-подай», после стал подмастерьем, совмещал работу с обучением в Заколдованных Горах, а защитившись, семь лет работал на безупречную репутацию. И наконец, когда он создал свой шедевр — оригинальный артефакт с доказанным полезным действием, гному присвоили звание почетного мастера артефактных и рунных дел. Формально — за создание достойного награды артефакта. Реально за то, что выжил, несмотря на все подстерегающие артефактника чары-ловушки.

Я с грустью сжала свои серьги. В отличие от мастеровых, мои были унылой подделкой, имитирующей те самые, желанные, так и оставшиеся детской мечтой. Зря, зря почтенный мастер сводил нас с Грытом в музей артефактики и показал стену ошибок. С выбоинами, потрескавшимся мрамором, где-то напоминавшую решето, а где-то и «ужас на крыльях ночи». Смотрители готовы были поручиться, что каждое коричневое пятно на остатках стен, переданных в музей, бренные останки ошибившихся мастеров.

Повздыхав, я была вынуждена сменить специализацию своей мечты. В потеках старой крови не было изящества, а проконтролировать создание своего последнего шедевра, вошедшего в историю тяжелого дела артефактики, никто не сумел.

— Леди Тель-Грей? — напомнила о себе заскучавшая стражница. Неблагодарная, я лучшие годы своей жизни вспоминаю, а она отрывает, на бренную землю опускает… Я же была так далеко, под горами, в настоящих гномьих городах…

— Да, новые данные. Высока вероятность, что вор — мастер артефактики. У вас их здесь много?

— Я узнаю, — пообещала девушка, делая пометку на следующей странице блокнота. Ее зеленые глаза подозрительно вспыхнули. Кажется, ценной информацией обладала не только я.

— Новые данные? — с намеком повторила я, полностью копируя интонацию своей собеседницы.

— Может быть, — улыбка тронула губы стражницы. — Но данные непроверенные.

— Предположите, может, я смогу чем-то помочь.

— Вряд ли. Ваша семья имеет дело с гномами, а здесь искать стоит эльфа. Ваше описание, — она кивнула на портрет, — не подходит ни для кого из гномьих мастеров города, а вот среди дивных есть две подходящие кандидатуры.

— Целые две?

— Они братья-близнецы, — пояснила девушка. — Поэтому и сложно определить, кто из них причастен, если они действительно связаны. В случае надобности алиби найдется у каждого.

— Это плохо.

Добавлять, что плохо это лишь, если действовать законным путем, я не стала. Незачем стражнице знать, что милая леди в моем лице рассматривает не самые честные способы возвращения своего имущества. Впрочем, прежде чем предлагать работу темным собратьям остроухих, следовало убедиться в вине означенных субъектов. А без имен это сделать сложно, разве что все лавки посетить…

— А вы не подскажите мне их имена? — Я была сама доброжелательность. Сонная, рассеянная, чуточку придурковатая, но стражница не поверила в мои благие намерения.

— Я не вправе раскрывать их имен. Сейчас это лишь мои предположения, но если мне удастся доказать их вину — вы узнаете не только имена, но и сумму, которую эти двое готовы заплатить за ваше молчание.

— Они будут платить за молчание? А суд?

— Боюсь, этих двоих к суду не привлечешь. Один из них, пусть и изгой, но в посольстве появляется регулярно. А второй — он с родиной не порывал. Поэтому судить их разве что сам Владыка может — нам не позволят.

— Так высоко сидят?..

Стражница не ответила: поклонилась и молча вышла, оставляя меня наедине со своими рассуждениями.

Да уж, только этого мне не хватало! Как будто одного эльфийского было мало, чтобы выбить меня из равновесия! Теперь уже практически мое имущество увели. О том, что я даже не видела содержимое коробки, память услужливо забыла. Раз находилось в моем доме — значит, мое! Без вариантов! А значит… Собраться, подумать — и вернуть. Или впору самой платить за молчание. Украли! И у кого? У Тель-Греев! Узнают в приличном обществе — засмеют!

Прислушавшись к звукам дома, я поняла, что порядок медленно восстанавливается. Во дворе еще бегали стражники, пытаясь найти ауру вора, но, судя по их недовольным шепоткам, улик таинственный некто не оставил. Что ж, так даже лучше.

Придется, конечно, потратить свои честно заработанные на ставках карманные деньги, о которых не знала матушка, а папа молчал, и взять дело в свои руки. Для папы пропажа неизвестной коробки с чердака, может, и будет считаться незначительной потерей, но я уже успела построить планы на ее счет и… Нет, глупо пытаться вернуть кота в мешке. Как будто мне заняться нечем, право слово!

Недовольная собственной эмоциональностью, я фыркнула и с силой распахнула шкаф. Свой самый нелюбимый шкаф. Здесь, подальше от чужих глаз, хранились самые нарядные платья, имевшиеся в моем гардеробе. Дорогие, шелковые, с камушками, тяжеленные и ужасно утомительные.

Порча имущества никогда не была моим любимым способом снятия стресса, а вот легкий физический труд неплохо прочищал мозги. К тому же календарь на моем столе намекал, что выбор «приличного» платья скоро станет досужей необходимостью. Как там матушка говорила: «Первый бал сезона особенно важен для юной леди. Лучшие женихи столицы сойдутся в бесчестном бою за право танцевать с прекраснейшей…» Дальше я не слушала, полагая, что времени и силам потенциальных женихов можно найти более достойное применение.

Потерев ручки, я забралась в шкаф, потеснив собственные наряды, и отодвинула две верхние коробки с обувью. Матушка бы не одобрила, узнай, чем я занимаюсь на досуге, а потому приходилось прятаться и скрываться.

Мягко вспыхнул свет, отреагировав на закрытие дверей, руки нащупали искомое и, усевшись поудобнее, я принялась читать бабушкин брачный договор. Не оригинал, понятное дело, копию, но оттого он не становился менее интересным.

Счастье было недолгим. Будильник, как ему и было положено, зазвонил в семь утра, когда я вдумчиво прочла лишь сто тринадцать страниц первого приложения к брачному договору бабушки и дедушки. Да, расписывались мои родственники лишь на первых ста тридцати, так как судебная система того времени не разрешала составлять договоры на большем количестве страниц. Но разве не найдут решение два любящих юриспруденцию сердца?

Они и нашли. В самом договоре упоминались лишь номера приложений, к которым следует обратиться за толкованием, а вот размер самих дополнений к соглашению… Я на данный момент читала седьмой том. «Раздел подаренного на свадьбу имущества в случае развода» — гласил заголовок. А далее подробнейшим образом оговаривались все виды подарков и способы их равнозначного деления между сторонами, подписавшими договор. Увлекательнейшее чтиво, от которого меня оторвал ужаснейший звук в мире. Увы, даже милые сердцу звуки родной кирки не способны были преодолеть мою нелюбовь к будильнику. Тяжело вздохнув, я спрятала свою любимую книгу в коробку, построила конспиративную пирамиду и выползла из шкафа на свет божий.

Выглянула во двор, но отчаявшаяся стража уже покинула наши земли. Потянулась, разминая мышцы, прошла к столу и вывалила содержимое сумки на стул. По расписанию выходило, что сегодня нам предстоит слушать «Особенности чарования эльфийских народов», попросту «Магия остроухих всех сортов». К сожалению, без капли эльфийской крови данный раздел был бесполезен в практическом применении. А поскольку в моей родословной обошлось без остроухих эстетов, предмет вряд ли смог бы заменить мне «Особенности рисования и заклинания гномьих рун». Но раз уж судьба продолжала сводить меня с длиннокосыми блондинами, следовало узнать, чего ждать от их магии.

Чистых тетрадей у меня не было, и в список дел добавилось еще одно: посетить лавку канцелярских принадлежностей при университете. Располагались эти лавки у каждого корпуса, но я выбрала самую дальнюю, рядом с ректоратом и библиотекой.

Зачем? Список пособий, с которым мне предстояло ознакомиться, неприятно грел карман, напоминая о нерешенности вопроса. Незаконченные дела я не любила больше, чем неразрешимые. С последними можно было еще смириться, но вот с первыми… Они любили заползать в сны и продолжать пилить душу некачественным, а оттого еще более противным напильником.

Ехать предстояло далеко, но матушка не вставала раньше одиннадцати, и ее экипаж был свободен. А если вспомнить о ночных происшествиях — сегодня ее светлость изволит принимать сочувствие и гостей. Именно в таком порядке. Тех, кто посмеет прийти без надлежаще скорбного лица, ожидают поругание, обида и осмеяние на ближайшем светском рауте.

К тому же память услужливо подсказывала: пока отца не будет дома, нас посетят Тель-Вереи. Вместе с матушкой графиня Атлонская повздыхает, пустит слезу, протрет платочком абсолютно сухой глаз и потащит подругу по магазинам. Разумеется, в Золотой квартал и в своем экипаже. Ибо для Дары Атлонской было просто недопустимо не сверкать, а маменькина карета, увы, не была отделана стразами, и позолоты в ней было ровно столько, сколько требовалось, а не три килограмма на локоть пространства. Последнее было целиком и полностью заслугой отца и причиной их с маменькой размолвки. Но папа выиграл. К счастью. Ибо брать его экипаж в рабочий день было недопустимо. Мало ли куда ему придется быстро выехать?!

Еще в домашнем я сбегала к дворецкому и попросила все подготовить. Господин Аль-Реан, хоть и не был гномом, но производил похожее впечатление. Собранный, расторопный, исполнительный, он стал для нас настоящим подарком. Для нас с отцом. Матушка господина Аль-Реана не любила. Излишний прагматизм в их отношениях заставлял привыкшую к всеобщему поклонению мадам нервно вздрагивать, припоминая тяжелые годы своей молодости, проведенные вдали от блистательных господ.

Собиралась я быстро. Сунула в сумку список с книгами, пенал с карандашами и ручками, блокнот на пружине и аптечку. Над надобностью последней мне пришлось подумать. С одной стороны — случиться может всякое, с другой — не со всеми. Иной раз без помощи ничего и не произойдет.

Решив, что лучше будет перестраховаться, я закрыла сумку, проверила кошель и бросилась в гардеробную. Сегодня платья были отложены. Падать, путаясь в подоле, было не самым приятным действом, а когда на тебя вдруг выпрыгивает неведомая зверюшка, случайно призванная неумелым студиозусом, и вовсе опасным. И если в Заколдованных Горах подобные истории не происходили уже больше ста лет и перешли в разряд страшилок и легенд, то в Лескантском королевском университете, судя по технике безопасности, происшествия имели место до сих пор.

Туника, брюки, сапоги на высокой платформе, сумка, перекинутая через плечо, — все обескураживающе черного цвета от лучшего портного Заколдованных Гор. Лучшего и единственного, кто взялся — по мнению его семьи — за неподобающий настоящему гному модный труд. Правда, неподобающим он был ровно до того момента, как глава рода увидел колонку прибыли и понял, что племянничек нашел золотую жилу. А уж когда удалось пощупать материал, и вовсе возгордился находчивым внуком. Все, что производила компания «Чернее черного», — шилось из пропитанной в сильнейшем антимагическом растворе ткани с нанесением на изнаночной стороне защитных рун и колдовства от износа — как удалось это совместить, до сих пор оставалось коммерческой тайной! А вкупе с эффектом распрямления, избавлявшим от необходимости гладить ее, одежда от «Чернее черного» стала хитом среди лентяев и увлекавшихся исследователей.

Увы, дальше гномов мода не пошла. Не признал высший свет других стран единственную цветовую гамму, а выбора «Чернее черного» не предоставляла.

Впрочем, оценка окружающих — была последним, что меня волновало. И так было ясно, что однокурсникам я пришлась не по вкусу. Даже в подобающем платье.

— Отлично выглядите, леди, — поприветствовал меня мамин кучер и показал большой палец. Наверное, огромную роль в его одобрении сыграло то, что мне не потребовалось полчаса, чтобы залезть в экипаж. У матушки такой подвиг не всегда получался с первого раза. Кринолины, что уж тут попишешь? — Куда прикажете?

— Ректорат Лескантского университета. Поближе к библиотеке, — попросила я, самостоятельно закрывая за собой дверцу и распахивая шторки. Малость, а время экономит! Окошко задвинула в боковую стенку, и теперь в экипаж попадал свежий воздух.

Дышать тут же стало легче.

К сожалению, мамины любимые духи без носового фильтра воспринимать было сложно. Они забивали все рецепторы, заставляли морщиться и чихать. Гримасы выходили совсем уж не вдохновенные, и леди Катарина начинала задавать неудобные вопросы, пытаясь выяснить, что же не нравится таким грубым нам в сем шедевре очередного фаворита императрицы. Сама матушка, казалось, удушающего эффекта духов не ощущала, чему я тайно завидовала. Цены на носовые фильтры последнее время значительно поднялись, и это грозило подорвать мне бюджет.

В размышлениях о бренности жизни и появлении на рынке контрафакта я и провела поездку. Зима в Ле-Сканте продолжала радовать: воздух был свеж, холоден, но не пробирал до самых костей. Даже шапку из матушкиных каретных запасов брать не пришлось.

Потянувшись, я выбралась из экипажа.

— Подождите меня здесь. Нужно будет отвезти домой учебники. Передадите господину Аль-Реану или Терезе, — проинструктировала я соскочившего с козел матушкиного лакея.

Мужчина понятливо кивнул и вернулся на прежнее место.

Не теряя больше ни минуты, я направилась к библиотеке. Путь до главного корпуса занял у нас примерно полчаса. Ехали мы по полусонному городу, без пробок, без опаздывающих психов, выскакивающих на проезжую часть, без выборочной проверки экипажей со стороны стражи, без внезапно образовавшихся тупиков — спасибо мелким торговцам, перегораживающим улицы! А если не повезет и произойдут все перечисленные накладки… Нет, должна успеть!

Решительно сжав кулачки, я поправила на руке студенческий браслет и взбежала по лестнице. На всех стипендиальных отделениях занятия уже начались, и библиотека простодушно открыла свои двери для новой порции пыли. Студиозусы второй смены еще спали, студиозусы первой — отбывали свой срок на парах, а большинство платников могли даже не знать о наличии университетской библиотеки. У большинства Великих семей свои фонды были во сто крат лучше, чем собрания любого учебного заведения страны. А об иных расах и вовсе можно было забыть. Эти выписывали требуемые издания с доставкой на дом, не желая портить свою репутацию всезнаек. Дискриминация! Подобная поблажка даже бедным платникам была недоступна!

Библиотека была пуста и тиха, как и полагается при постановке драм на сцене. Сквозь мутные стекла, да еще и ранним пасмурным утром, свет проникал с неохотой. По нормам служители книжного храма должны были включить освещение, но из-за отсутствия посетителей предпочитали экономить. Распоряжение — распоряжением, а за вышедшие из строя осветительные шары потом в бухгалтерии отчитываться!

— Вы что-то хотели? — гулко пронеслось по всему читальному залу.

Я вздрогнула и отвернулась от пустовавшей стойки регистрации. Ко мне, как бесплотный дух, плавно тек серый служитель библиотеки. Он был сер и лицом, и костюмом. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а губы даже не искривились. Звуки словно возникали сами по себе, не имея ни малейшего отношения к вышедшему из книжного лабиринта человеку.

Нет, так быть не может! Я тряхнула головой, отгоняя нелогичные мысли. Если это человек, то ничто человеческое ему не чуждо. А если все же чуждо, значит, живого в служителе книжного культа нет ни йоты.

— Модель? — поинтересовалась я наобум. Если передо мной стояла новая версия голема, он должен был отчитаться согласно заложенной программе и просветить меня о дате выпуска, серии и классе.

— Да не голем я! — внезапно взорвался сероликий, заставив меня поверить. Таки да, не голем. Големы так не орут. Максимум возможно повышение и понижение тона, но не в таких пределах. Мужчина тем временем уже успел перейти на ультразвук. — Да сколько же можно?! Когда это кончится?! И не надоели вам эти шутки?!

— Простите, милорд, — решила я слегка уменьшить накал страстей и польстила самолюбию собеседника. На лорда он не походил совсем. Да и станет белоручка работать среди пыли? Астма — вторая модная болезнь среди знати. — Я ошиблась и сожалею об этом. Примите мои извинения! — И поклон на сорок пять градусов. С почтением и прилежанием, чтобы челка лицо закрыла и неуместная мимика не портила момент.

— Эм… Не стоит… Что вы хотели? — растерянно спросил сероликий, сменив гнев на милость.

— Все согласно этому списку. — Я распрямилась и протянула перечень. — И подшивку «Вестника Молота».

— Он на руки не выдается, — отрицательно покачал головой мужчина. — Но вы можете просмотреть его, пока я буду собирать ваш заказ. Объемный, должен признать. Вы уверены, что нуждаетесь во всем перечне?

— Нет, но если я его не изучу, с меня три шкуры спустят, — честно призналась я. Архивариус сочувственно кивнул. Вел бы он себя так, если б я речь толкнула про значимость учебы? Вряд ли. Не хуже меня знает, что из выданного списка студиозусы откроют в лучшем случае три-четыре пособия.

— Повезло с преподавателем, — улыбнулся служитель библиотеки, как будто не он сам только что мне сочувствовал.

Фыркнув от такой непоследовательности, я направилась в глубь библиотеки, ориентируясь на любовно подписанные полки. Искусство и культура Древнего Леса. Философия периода Завоеваний. Практическое применение судебных чар. Обработка металлов. Архитектура времен Драконьего расселения. Есть ли разум у Василисков. Книги для домоправительниц. Последний стенд, видимо, пользовался успехом. Книг на нем было не так уж и много, а вот пустующих отделений без следа пыли — хоть отбавляй. Но мне нужно было не это.

Душа стремилась к возвышенному — к последним алхимическим и механическим новостям. К пропущенным мною выпускам, где на пятой странице будут ответы на вопросы читателей. Где на шестой, возможно, мелькнет наше с Грытом послание редакции. Где…

— …поведение недопустимо, — холодно прозвучало за два стенда от моей мечты.

Я отступила на шаг, прислушиваясь. Этот холодный голое был мне известен, как и образцовое хмыканье. Как и то, что именно этот эльфус заставил меня встать раньше, чтобы отправиться в библиотеку. По официальной версии. Реальную ему знать не положено. Как и его собеседнику.

— Но, послушайте, разве у вас такого никогда не случалось? Это же детские шалости. Студентки часто влюбляются в своих преподавателей. Через три стеллажа целая полка посвящена психологическому обоснованию данного явления. К тому же вы эльф, как девочка могла устоять?

Я едва удержалась от фырканья. И второй участник разговора был мне известен. А запах маринованных огурцов лишь подтвердил мою догадку. Господин ректор собственной лысоватой персоной.

— Девочка влюблена не в меня, — недовольно отрезал эльф, пока ему еще что-нибудь нравоучительное не сказали. — Она утверждает, что любит вас.

— Меня? — искреннее удивление в голосе Шарлина Трембли несколько подпортило мне легенду.

— А вы не знали?

— Нет. Мой кабинет уже давно обходят стороной все девы моложе сорока. А наши преподавательницы не смешивают работу с личной жизнью.

— Значит, вы не знаете, что перевели ко мне в группу свою почитательницу?

— Перевел к вам в группу? Разве у нас было так много переводов? Я знаю только об одном, но Антарина не стала бы…

— Антарина?

Да уж, пропустить мимо ушей оговорку милорда Трембли магистр Реливиан просто не мог. Не с его образцовыми локаторами.

— Леди Тель-Грей, — поправился папин друг, поняв, что сболтнул лишнего. — Надеюсь, это останется между нами, но я очень виноват перед ней и ее отцом. Девочка хотела продолжить изучение гномов, но ваш родственник попросил пристроить сына и… Вы уж потерпите ее немного. Как только освободится место, мы сразу ее переведем.

— А до тех пор вы предлагаете мне игнорировать ее полнейшую бездарность?

— Какую бездарность? Антарин… Леди Тель-Грей образцовая студентка. Милорд Тель-Грей очень хвалил дочь, он доволен ее достижениями. А уж как сокрушался мой гномий коллега! Они ждут ее возвращения в Заколдованные Горы. Кто-то пустил слух, что ее исключили за принадлежность к человеческой расе и женскому полу, так там толпа собралась с требованиями вернуть их подругу и делового партнера! А вы говорите — бездарность!..

Даже мне было слышно осуждение в словах ректора, что уж говорить об эльфах. Но разве чужое мнение играло какую-то роль для остроухих лордов?

— По моему предмету она даже хуже. Помните Марика Летела? Он не умел писать, когда к нам поступил. Но он хотел учиться, а леди Тель-Грей это не нужно. Ей не интересен ни предмет, ни преподаватель, ни еще что-либо, связанное с моей специализацией. Более того, я уверен, она бы сменила ее на любую другую. Ведь именно к моему народу она питает неприязнь. Впрочем, это закономерно, если леди была столь чудесной ученицей на прежнем месте.

— Она там родилась, — пояснил милорд ректор. — Было бы странно ожидать чего-то другого. Но милорд, разве вы никогда не решали сложные задачки? Неужели вам не хочется доказать маленькой леди, что она заблуждается, заставить ее полюбить ваш предмет. — У меня так и вертелось на языке «и вас», но милорд Трембли контролировал себя куда лучше. — Ее матушка считает, что более близкое знакомство с эльфийской культурой поможет девочке лучше адаптироваться к жизни в столице.

— Значит ли это, что «отсутствие места» — не единственная причина ее появления на моей специальности?

Вот! Меня также интересовал этот вопрос. Удружила маменька, ничего не скажешь!

— Единственная. Но когда я предлагал старшей леди Тель-Грей перевести Антарину на другую специальность, хотя бы на «Драконоведение», она отвергла это предложение.

— А как же ваш друг? Отец леди?

— Леди Катарина обещала решить этот вопрос. А кто я такой, чтобы идти против воли материнского сердца?

«Предатель! — ответила я на риторический вопрос. — Обязательно папе все расскажу. Или забуду и отомщу. Сама. Союзник называется!»

— Я бы на вашем месте прислушался к девочке, а не к матушке, — заметил эльф, заставив меня на мгновение прервать составление кровожадных планов. Плюсик к карме за свои слова он заслуживал однозначно. — Отношения со старшей леди Тель-Грей вряд ли ощутимо изменятся, а вот вы, как посторонний человек, можете получить слегка не тот дивиденд, на который рассчитываете. Как вы сами сказали, для гномов девочка — деловой партнер. Много ли вы знаете людей, которыми бы эти изобретатели так дорожили.

— Ее отцом, — хмыкнул милорд Трембли. — Про братьев слышал, что они неплохо устроились в семейном деле, но таких бурных обсуждений, как младшая, не вызывали.

— То-то же, господин ректор. Так, может, будет лучше поступить, как желает девочка, и убрать ее с моей специальности? Раз уж мы с ней сходимся во взглядах.

— Ох, ваша светлость, порой я забываю, почему мне рекомендовали именно вас…

— Лучше этого не делать, — холодно заметил эльф, теряя прежние человеческие нотки в голосе. — У вас месяц, чтобы убрать ее с моей специальности. Иначе на ближайшем заседании учебного совета я сам поставлю вопрос об исключении.

— На каком основании? — теперь и милорд ректор перестал быть милым господином.

— Она не напишет аттестационную контрольную.

— Аттестационная в середине года?!

— Она не сдавала вступительные экзамены, поэтому я в своем праве. Вы должны об этом помнить.

— Но это будет скандал!

— Тогда переведите ее.

— Я обещал этого не делать, хотя бы один семестр.

— Тогда отчисление.

— А если Антарина напишет вашу контрольную?

Эльф хмыкнул, но прокомментировать тщетную надежду ректора не успел.

— Госпожа студентка, ваш заказ собран. Я взял на себя смелость добавить к нему еще две прописи эльфийских рун, — раздался со всех сторон усиленный голос архивариуса.

— Прописи? — недоуменно переспросил ректор пустоту. — Эльфийских рун… Кому они могли понадобиться в такое время?..

— Пожалуй, я знаю кому, — медленно проговорил магистр и, не успела я отбежать подальше, быстро миновал разделявшие нас стеллажи. — Леди Тель-Грей?

— Магистр. — Кажется, от улыбки у меня челюсть свело.

— Антарина? — Тяжело дыша, милорд Трембли появился вслед за собеседником.

— Милорд ректор. — Улыбка на моем лице не исчезла, но, судя по занервничавшему ректору, приобрела угрожающие черты.

— Ты давно здесь?

— Про сговор с матушкой послушать успела, — решила я быстро закрыть тему.

— И?

— Я пока не выбрала, — призналась я и поклонилась магистру. — Ваша светлость, магистр, прошу меня извинить. Мне нужно успеть на занятия.

И я направилась за стопкой учебников. Кажется, даже ни разу с шага не сбилась.

Кое-как дотащив две полные котомки до экипажа, я с облегчением упала на мягкую скамью.

— На учебу, — выпалила распоряжение и сверилась с часами.

До занятия оставалось чуть менее получаса, но если поднажать, а после в темпе пробежать лестницу, были шансы успеть. Благо напротив названия пары значилась уже знакомая по эльфийскому языку аудитория.

Немного передохнув, я выпрямилась, расчесала волосы пятерней и скрепила лентой. Вряд ли матушка выскажет мне за использование ее аксессуаров.

Закрепив шторки по бокам от окошек, я наугад вытянула книжку из ближайшей сумки и погрузилась в рассматривание картинок. Талмуд по размеру, информации он содержал едва ли не для младшей группы общественных детских питомников, куда занятые гномы сдавали своих чад. Там, под присмотром педагогов детишки осваивали ценные навыки орудования отверткой. Группам постарше доверяли лобзик и резак. А в перерывах между полезной деятельностью подрастающее поколение гномов училось считать, торгуя в лавке при садике, и писать, запечатлевая свои первые слова на этикетках. Все, так сказать, без отрыва от производства.

Здесь же… Я тоскливо рассматривала большую картинку, изображавшую эльфа, больного лопоухостью и краснухой. И если моя фантазия не уступала больному воображению художника, еще и клыкастого ко всему прочему. Сей достойный представитель несуществующего народа говорил, что зовут его Алерель и он будет водить меня по заковыристым переулкам эльфийского языка. Учитывая, что закоулки выглядели куда более презентабельно, нежели главный герой книги, я бралась предположить, какой крови в его жилах не течет.

Изучение букв скрасило мне дорогу. При всей бредовости внешнего вида проводника Алереля таблицы и схемки, объяснявшие, как произносятся отдельные звуки, записываются слоги и в какой последовательности следует читать эльфийскую вязь, были составлены на совесть. Даже я поняла, хотя подходила к учебнику с долей скепсиса.

Маленькая победа приятно грела душу, добавляя уверенности, что и с эльфийским я справлюсь и нос всем «доброжелателям» утру. А после, любимые мои гномы, обязательно вернусь в Заколдованные Горы, где меня так любят и ждут!

— Госпожа, мы приехали! — громко, чтобы сонная я в случае чего проснулась, возвестил кучер и открыл мне дверцу.

— Не забудьте отнести книги в дом, — напутствовала я, перекинула через плечо сумку и прикусила губу. Про тетради я и забыла, а времени, чтобы посетить лавку, не оставалось. Чудесно, в первый день завалила эльфийский, а во второй буду побираться и листочки клянчить.

— Госпожа, я взял на себя смелость… — потупившись, начал мамин слуга, протягивая мне стопку перевязанных веревочкой тетрадей. — Господин дворецкий предположил, что по какой-то причине вы можете забыть зайти в лавку, и попросил меня побеспокоиться обо всем.

— Спасибо, — расцвела довольная я, прижимая к груди комплект чистых тетрадей. — Господину Аль-Реану также моя искренняя благодарность!

— Я передам, госпожа, — с поклоном пообещал кучер.

Я кивнула и бросилась вверх по ступенькам. Часы в холле показывали без двух минут, а значит, хоть и чудом, но я успевала на пару. Немного запыхавшись, я остановилась у двери аудитории, потянула на себя ручку и застыла в недоумении. Три последние парты были заняты, будущие посольские работники теснились по четыре человека за одним столом, но никто не хотел оказаться в первых рядах.

Я хмыкнула и уселась прямо напротив преподавательского стола. Вздох облегчения пронесся по аудитории, едва коллеги поняли, что на их места я претендовать не собираюсь. И чем их так магия пугала? Или преподаватель успел себя зарекомендовать как редкостный пакостник? Впрочем, шансов пересесть мне больше не досталось: хлопнула дверь, и бодрой походкой в аудиторию зашел эльф. Хмыкающий и отлавливающий сбегающих студентов в дверях факультета.

— Еще не отчислили? — жизнерадостно осведомился он у нас и, хлопнув журналом успеваемости о стол, подошел к доске.

Аудитория взяла паузу и перестала дышать. Я пару секунд попробовала, но ощущения мне не слишком понравились, чтобы участвовать в общественных делах. Опять не вышло из меня конформиста! Что ж такое? Проклял, что ли, кто?

— Для новеньких напоминаю, меня зовут Альтарель Шарлиан, я временно заменяю у вас магистра Даналана.

Ветер, вызванный переглядыванием студентов, создал нелюбимый мной сквозняк.

— Простите, а когда вернется магистр Даналан? — пискнул кто-то с задней парты. Вероятность была один к двенадцати, но я не стала бы делать ставок: пищать мог каждый из присутствующих независимо от пола и возраста.

— Когда решит свои личные проблемы, — обворожительно усмехнулся эльфус, обнажив белоснежные зубы. Интересно, во сколько бы обошелся наем эльфа для рекламы зубных порошков?

Аудитория с трудом сдержала траурный стон, но вот зубной скрип замаскировать кашлем не успели. Да и противоестественно это, одновременно кашлять и зубами скрипеть.

— Магистр Шарлиан, — взяла я слово. Любопытство задних парт мгновенно переключилось на мою скромную персону. У меня даже шея зачесалась от их интереса. — Не могли бы вы более точно очертить временные рамки? Если же это невозможно, объясните, пожалуйста, кому из вас нам предстоит сдавать экзамен. — Я быстро заглянула в расписание, но красная звездочка напротив предмета не исчезла. — И каковы у вас и у вашего коллеги принципы оценки наших знаний. Предполагает ли билет наличие практического задания и, если это так, что будут делать те, кому эльфийских кровей не досталось?

Кажется, кто-то сзади не выдержал и ответил на мой последний вопрос.

— Страдать, — простонал он и тут же прикусил язык, столкнувшись с внимательным взглядом преподавателя.

— Временные рамки пока расплывчаты. Мой коллега просил подменить его на три-четыре занятия. Сдавать экзамен вы будете ему, так как я не являюсь магистром этого учебного заведения, а просто оказываю услугу другу. — Здесь мы могли зароптать и потребовать смены преподавателя, но окружающие молчали, и я решила воздержаться от бурных протестов. — Экзамен вы будете сдавать ему. Но он будет учитывать отметки, выставленные мной. Выполнение практического задания является обязательным моментом экзамена, так что лучше вам найти в себе пару капель эльфийской крови. В этой аудитории она имеется в наличии у всех.

Я хмыкнула и тут же поймала себя на сем недостойном действии. Хотя ошибаться эльф не мог: свою кровь они чувствуют, даже если там гоблины после них всем поселением прошли. Значит, мои предки были не совсем откровенны со своими потомками, и среди нас успело затесаться ушастое недоразумение. Впрочем, если в брак вступало четвертое поколение, то никаких внешних признаков эльфов в родословной уже не просматривалось. Интересный вариант. Установить бы еще, с какой стороны произошел контакт…

В том, что остроухие гены пришли со стороны отца, я сомневалась. А вот род матушки… Дедушка до сих пор подозревает, что дочурка ему не совсем дочурка. Да и сама бабушка чересчур хорошо выглядит для светской кокетки, приложившейся ко всем порокам элитного общества. Однако!

А остроухая и светловолосая замена тем временем начала писать на доске тему. Написала, внимательно оглядела притихших студиозусов и подчеркнула орфограммы, чтобы мы уж точно не ошиблись при написании.

Прочитав про себя эльфийскую тарабарщину, я тщательно ее перерисовала. Если дальнейшая часть занятия будет вестись на эльфийском, мне оставалось только сбежать со второй пары и посвятить себя изучению языка. Но моим коварным планам было не суждено исполниться. Выждав, пока все срисуют тему, эльф стер с доски все записи, подошел к столу и небрежно на него уселся.

Мне с первой парты открылся особенно удачный вид на его сапоги и бриджи. Но кому нужны последние? Подумаешь, обтягивают стройные эльфийские ноги! Чего мы там не видели! Никакой оригинальности, все согласно данным анатомического атласа. А вот сапожки… Гномья мода заставила меня ценить прекрасное. Мой мечтательный вздох разрушил напряженную тишину.

— Леди Тель-Грей, — очень ласково начал эльф, оглядывая меня с ног до головы. — Вам так понравилась сегодняшняя тема?

— Тема? — переспросила я, быстро взглянула на тарабарщину в тетради и решительно кивнула. — Всегда мечтала узнать об этом побольше!

— Что ж, вам выпала такая возможность, — сладко улыбаясь, пропел эльф, соскакивая со стола. — Выходите ко мне.

Я пожала плечами и выбралась из-за первой парты. Зрители забыли, что делят жизненное пространство, и подались вперед, смотреть на бесплатный цирк. Я еще раз покосилась на тему, но никаких озарений в моем сознании не случилось. Что ж, рискнем предположить — исход эльфийского колдовства мне не понравится, но «Чернее черного» давало гарантию на свою продукцию, а значит, в худшем случае выкину испорченный костюм.

— Встаньте вот здесь. — Эльф указал мне на очерченный особо стойкой краской круг с финтифлюшками по периметру. Пентаграмма, не иначе. А для чего такие ухищрения используются? Для призыва или ограничения зоны действия чар.

Прикинув размер круга, я поняла, что для призыва он маловат, а вот для ограничения… Что ж, зонтик бы мне да носовой фильтр, — и колдуйте сколько хотите. Руки в карманы, капюшон на голову, присесть и переждать.

— Лорд Шарлиан, — быстро позвала я. — Можно мне минутку на подготовку?

— Зачем? — скривил бровки перебитый на середине чарования эльф.

— Морально подготовиться. — Я развела руками, а после аккуратно извлекла капюшон из воротника туники. — Все, теперь готова.

— Очень рад, — недовольно ответил эльф и уже без должного старания и эффектов прочел по памяти трехминутное воззвание к земляным червям. Аудиторию передернуло от отвращения. Кто-то чересчур эмоциональный ударился о стену затылком, а кто-то и вовсе сполз под парту.

Я же с интересом покосилась на одного из призванных нападавших. Он вяло извивался на моем рукаве, кто-то полз по капюшону, но… не были они в засаде на полигоне во время патриотически-просветительских игр. В кустах, под шквалистым огнем из голодных комарих, затыкая себе рот бутербродом, в ожидании чужого патруля… И там не было экипировки от «Чернее черного»! Там все призванные гады могли и за шиворотом случайно оказаться!

— Ой, какая прелесть! — восторженно завопила я, когда с капюшона прямо передо мной упал ярко-красный червяк с белыми точечками. И с колечком посередине. — Он же скоро разделится! Ваша светлость, а когда это случится? А можно я себе одного оставлю? — заныла я. В естественной среде эти черви встречались редко, в неволе же не радовали потомством. А между прочим, их выделения были на весь золота. Так что, если удастся заполучить хотя бы маленького червячка… — Он же не исчезнет? Пожалуйста! Я всегда такого хотела!

Я ныла, и ныла, и ныла… Группа стонала, кривилась, плевалась, слушая мою прочувствованную речь. Глупцы, не знали они, какой мешок денег перед ними лежал! И ведь лельский червь только один пришел на вызов. Всех остальных можно было на ближайшем подворье накопать.

— Забирайте, — устал от моих воплей эльф и махнул рукой, убирая нашествие. Только один лельский червь остался лежать на моих руках.

— Спасибо! — от радости я не слишком хорошо контролировала силу голоса.

— Идите на место, — распорядился преподаватель и торопливо добавил: — Молча!

Я согласно кивнула и плавно переместилась за стол. Напротив темы в моем конспекте быстро появилась красная пометка «Первая степень важности». Найти бы еще эльфа, и мы озолотимся!

Довольная, как гном, получивший наследство, я вернулась на свое место и гордо пересадила червяка на стол. В душе я уже лелеяла план по быстрому обогащению. Осталось только добыть руды, посадить на нее мою прелесть и ждать. Но прежде необходимо было позаботиться о безопасности столь ценного напарника.

Я с любопытством оглянулась, пытаясь на вид определить любителя делиться. Все отшатнулись. Кто-то повторно стукнулся о стену. Нет, среди них вряд ли найдется обладатель какой-либо тары. Максимум, разыщется чернильница, но кто отдаст мне ее для червя?

— Продолжаем писать! — прикрикнул преподаватель, напоминая об истинной цели нашего собрания, и остановился у доски, поигрывая мелом.

Женская часть аудитории, а у нас таких было большинство, с превеликой радостью обратила свои взоры на преподавателя. Кто-то мечтательно закатывал глазки, закусывая кончик металлического пера, кто-то кокетливо закинул ногу на ногу, вытолкнув из своих дружных рядов крайнего студента. А кто-то — я! — с жадностью уставился на расчеты, выводимые твердой эльфийской рукой. А матушка говорила, математика в жизни не пригодится! Врала!

Под конец занятия мой оптимизм слегка притих. Мастер Шарлиан, а после демонстрации его силы и пояснений звать его иначе я просто не могла, расписал, с какими трудностями сталкивается призыватель. Выходило примерно следующее: проще всего было призвать реально существующее мелкое создание, широко распространенное в природе. Сложнее дела обстояли с животными большого размера и ограниченного ареала. Но хуже всего было с редкими видами гигантских размеров. При попытке же вызвать несуществующее создание призыватель мог распрощаться со всеми своими силами. И, как заметил эльф, такому сильно повезет, если выживет. А дальше все занятие мы записывали энергозатраты для каждого вида призыва. Кажется, в долю придется брать Владыку, иначе мы просто не потянем.

— Перерыв, — весело объявил лорд Шарлиан и уселся на стол.

Вытирать свои расчеты с доски он не стал: едва только девушки заметили непорядок, наперебой принялись предлагать свои услуги. Странные, на занятии последнюю парту полируют, а стоит звонку прозвенеть — готовы угодить.

Хмыкнув, я перевела взгляд на своего питомца. Увы, в ближайшее время пара у него вряд ли появится, а значит, он особенно ценен. Пытаясь разглядеть его как можно лучше, я опустила подбородок на столешницу.

Лельский червь изволил трапезничать. Обвился вокруг моего карандаша и замер, изредка дергаясь поближе к центру. За ним тянулась светло-коричневая полоска: видимо, гномья краска содержала нечто привлекательное для рудного червяка, раз уж смогла привлечь его внимание.

— Как ты можешь терпеть эту гадость? — пропищали у меня над ухом.

«Вот и состоялся первый контакт с группой, — хмуро отметила я. — И трех лет не прошло».

— С большим трудом, — интимным шепотом призналась я своей ярко-красной пятнистой прелести. — Ума не приложу, почему они все здесь.

— Это ты о ком? — недовольно прорычал другой женский голос, чувствуя нехорошее. Похвально, даже с первого раза заметили.

— О случайных прохожих, — пожала я плечами и убрала самое ценное с линии огня.

Краем глаза заметила, что эльф спрыгнул со стола и отошел к окну, всем видом выражая свое равнодушие к происходящему. То-то уши в нашу сторону косят, пытаясь разъехаться под стать глазам.

— Это кто здесь случайные прохожие?!

От необходимости отвечать меня спас приятный мужской голос, которому было не все равно. Нет, на меня ему было откровенно наплевать, а вот повышение уровня шума в аудитории не могло оставить равнодушным.

— Дамы, замолчите и выйдите, — одернул их мой принц без белого коня, ненавязчиво оттесняя от стола и усаживаясь рядом. Как и полагалось принцу, он был светловолос и голубоглаз. Но в натуральности его облика я сомневалась: слишком уж идеально все было, как будто час перед зеркалом потратил, пытаясь скрыть все недостатки.

— Дик, ты чего? — не поняли дамы.

— У меня серьезный разговор с новенькой. Испаритесь, — шикнул парень в их сторону и представился: — Меня зовут Дикарт Дель-Антар, я староста этой группы.

— Приятно познакомиться, — тихо ответила я, протягивая, как привыкла, ладошку для рукопожатия.

Дикарт усмехнулся, ловко перевернул мою руку и поцеловал, как настоящий лорд, коим, судя по фамилии, и являлся. От неожиданности я растерялась, от растерянности не успела отдернуть руку, а, не успев отдернуть руку, получила чужие слюни на свои бедные руки. И ведь не взяла я никаких обеззараживающих! Вот что за невезение.

— Ваша светлость, — аккуратно начала я, когда мою руку отпустили. Молодой человек поощрительно улыбнулся. — А вы ничем не больны?

Прислушивавшиеся к нашему разговору дамы ахнули и угрожающе растопырили пальцы, позабыв про отсутствие вееров. Кажется, будь мы на балу, меня бы уже вызвали на дуэль. То есть попортили б нервы и прическу, если моя ловкость подкачает.

— Вчера был здоров, — на полном серьезе заверил меня собеседник. Ни один мускул на его породистом бледном лице не дрогнул, вместо этого сверкнули смешинки в глазах.

— Это вчера, — недовольно протянула я. — А сегодня?!

— Обещаю этим же вечером прислать вам отчет семейного врача.

— Вечером — это поздно. И семейный врач не даст скандалу выйти наружу, — упрекнула я собеседника. — Вы лучше вот что скажите, голова не кружится? Перед глазами не двоится? На глупые поступки не тянет?

— Нет, нет и, пожалуй, нет, — легко ответил на мои вопросы молодой человек, после чего поднялся и обратился к преподавателю: — Лорд Шарлиан, сожалею, но я вынужден пропустить следующее занятие. Если вы не возражаете, я заберу и леди Тель-Грей. Нам нужно уладить пару вопросов.

— Личного характера? — подленько уточнил эльфус, которого забавляла ситуация.

— Сугубо делового. Поскольку леди Тель-Грей перевелась к нам, в деканате отсутствует ее развернутая анкета. А мне, как старосте, нужно получить ответы на кое-какие вопросы. Вы же понимаете, бюрократия.

— Идите, — отмахнулся от нас эльф и вернулся к старательно вымытой доске.

Студенты начали возвращаться на свои места.

— И гадость свою забери, — шикнула мне, проходя мимо, стройная блондинка. Судя по чертам лица, она была аристократкой в энном поколении. Увы, чистота крови не принесла ей красоты, а если бы хоть раз бабушка согрешила…

— Идемте, — напомнил мне староста, дожидаясь у двери.

Я с явной неохотой поплелась к выходу, усадив червячка на тетрадь. Отбирать у него карандаш я не рискнула: кто знает, где еще лельский червь найдет следы руды.

Для разговора по душам староста выбрал уже известные мне ступеньки на последнем этаже. Положив сумку рядом, я опустила тетрадку с червем на колени и приготовилась слушать о своем недопустимом поведении, нарушении общественного порядка или необходимости сдать деньги в благотворительный фонд какого-нибудь из преподавателей.

— Антарина, верно? — совсем уж нетипично начал мой собеседник.

Я обреченно кивнула. Именно так и начинались нотации. Или сообщения плохих новостей. В общем, речь должна зайти о чем-то мало приятном.

— Я должен сообщить вам одну неприятную новость.

Я фыркнула и со всем вниманием уставилась на самого мелкого представителя администрации.

— Понимаю, мое сообщение может вызвать ваше удивление и даже недовольство…

Кажется, я скрипнула зубами.

— Понимаю, мало приятного в том, чтобы…

Я закатила глаза. Непроизвольно. Три раза подряд. С промежутком в три секунды.

— Однако же…

— Ваша светлость… Дикарт, может, мы обойдемся без вступлений? — взмолилась я и просительно уставилась в его синие глаза. Красивые. Люблю синий. Это не белый, так просто смазку не обнаружишь на подоле.

— Хорошо, — с облегчением выдохнул собеседник.

Интересно, с эльфами он тоже так стесняется? Не быть ему дипломатом! Съедят и не подавятся. Память услужливо напомнила, как его будущая светлость разговаривал с острозубой половиной группы, и я засомневалась в своих поспешных выводах.

— Каждый год в начале второго семестра наш факультет устраивает показательное мероприятие, посвященное мирному договору между разумными расами. В эти дни на каждой специальности проходят открытые лекции, нас посещают работники посольств дружественных стран, проходит дегустация народных блюд, а завершает неделю Единения отчетный концерт. В нем традиционно принимают участие все первокурсники со всех специальностей.

— А если справку принести? — начала искать варианты я.

— У университета целый факультет целителей, думаешь, тебя не вылечат? — усмехнулся Дикарт, но вспомнил, что должен держать лицо, и посерьезнел. — Участие обязательно для всех. Раньше каждая специальность разучивала три народных танца изучаемой расы, но в этом году появились изменения. Мы будем выступать совместно с представителями других специальностей, поэтому должны выучить два их танца, а они два наших. Выступление совместное.

— А в чем тогда проблема?

— В том, что пары уже определены. Несмотря на то что танцевать нам предстоит не только свои танцы, смешение партнеров необязательно. А потому в нашей группе все уже разделились на пары. Ты лишняя.

— Значит, я могу не участвовать? — воспряла духом я.

— Нет, это означает, что тебе в пару достанется кто-то с другой специальности. Но после твоего выступления на первой паре я даже рад, что это ты. Страшно было бы подумать, что бы случилось с любой из наших дев, узнай она, что будет танцевать с гномом.

— С гномом?!

Мой крик пронесся по коридору, заставив треснуть осветительный шар.

— С гномом, — обреченно повторил староста.

— С гномом… — блаженно улыбнулась я.

— Сумасшедшая, — покачал головой староста, но в его голосе чувствовалось облегчение. — Первая репетиция сегодня, в час, в актовом зале.

— Ага, — мечтательно проговорила я, предвкушая встречу. Танец — это же так здорово. Можно наедине поговорить. Наконец-то смогу пожаловаться на свою тяжелую судьбу… — А кого мне в пару отдадут?

— Пока не знаю, — признался юноша и осторожно спросил: — Ты действительно не расстроена?

— Нет, — покачала я головой. — Первая хорошая новость за неделю. Спасибо.

— Что ж… Всегда пожалуйста, — проговорил юноша и добавил: — Вернемся на занятие? Я, признаться, думал, что и тебя успокаивать придется.

— Правильно думал, — кивнула я. — Это же счастье какое. Я теперь со всем гномьим курсом перезнакомлюсь! Мне теперь нужно составить список тем, продумать процесс переговоров, составить регламент, — принялась я перечислять дела на ближайшую пару. — И это не говоря о том, что Жижи нужна переноска!

— Жижи? — Мой собеседник нахмурился. — А, ты про червя…

— Про Жижи, — подтвердила я и ногтем мизинца едва-едва почесала источник карманных денег. Настроение было просто замечательным, и я не удержалась: — Не боишься его?

— Чего ж тут страшного, — тряхнул головой староста и сел, вытянув ноги вперед. — Как будто я червяков не видел?! На рыбалку лично копаю.

— Жижи не дам, — предупредила я, медленно отодвигая тетрадку с червяком подальше от всяких… рыболовов.

— Да кому он нужен! — хмыкнул Дикарт. — На таких не клюет.

— Ты смотри мне! — погрозила я. — А актовый зал, он где?

— За столовой. Идем, покажу, раз уж тяга к знаниям у тебя так слаба оказалась, — рассмеялся собеседник и первым двинулся вниз. Нет чтобы предложить даме сумку поднести! Аристократ!

Столовая жила своей размеренной жизнью. Пищали студентки за столами, бухались в обморок впечатлительные работники кухни, угрожающе махала шваброй уборщица, и только шеф-повар оказался понимающим нечеловеком. «Оборотень, что с него возьмешь», — верно, думали подчиненные, наблюдая за нами. «И нечего так пялиться! Подумаешь, тару с дырочками попросила!» — с неудовольствием вспоминала я свое появление на кухне. А началось все не здесь, началось все в зале.

Спустившись в столовую, я оставила старосту сторожить свои вещи. Как я могла быть так беспечна? А беспечностью тут и не пахло. Оставив его караулить вещи, я забрала его учебный браслет. В крайнем случае приду и пожалуюсь его отцу, доказательств у меня хоть отбавляй!

Жижи я, конечно, с молодым рыболовом не оставила. Слова — это слова, а каким будет дело — никто не знает. Устроив свою прелесть на носовом платке, я бережно понесла его к ближайшему столу. За ним изволили завтракать три девушки, не без примеси крови других рас. К чистокровным людям я бы не рискнула сунуться: как говорили бывалые гномы, нервы у них ни к василиску, и сфинктер слабый. Нужно мне подобное счастье? Нет, конечно.

Аккуратно подсев к студенткам, я изложила суть проблемы. Очень кратко и по существу:

— Здравствуйте, не одолжите мне тары для переноски Жижи. Обещаю завтра же утром компенсировать вам убытки.

— Жижи — это кролик? — поинтересовалась самая жалостливая из компании. Взгляд ее начал быстро осматривать стол в поисках чего-то подходящего.

— Нет, Жижи — это червяк, — радуясь интересу и пониманию, пояснила я и показала, так сказать, товар лицом.

— У-у-у-у-у-у-у-у-убери эту гадость! — завопила следом самая жалостливая из компании. Две других на ультразвук переходить не стали: скривились и молча указали мне на выход.

Черствые сухари!

Следующий стол также не проникся деловым предложением. Даже парни недовольно кривились, не понимая всей прелести моего предприятия! А я на уступки пошла, обещала процент от прибыли! Прямо злость берет, еще никогда окружающие столь нагло не отказывали мне в партнерстве. И ведь не аферу предлагала!

Дикарт тем временем сидел в углу и подозрительно дергался. Один раз я даже подошла к нему, чтобы проверить, не агония ли у него началась, но он буркнул что-то неразборчивое и отказался от моей помощи. Опять медицинская практика накрылась литым колоколом! Следующий раз спрашивать не буду — сразу первую помощь окажу!

С молчаливым укором оглядев уже обойденные мной столы, я тяжело вздохнула и сделала первый шаг в сторону следующего. Там меня уже ждали. Точнее, ждали, что я направлюсь в их сторону, ибо стоило мне повернуться в их направлении, подхватили свои вещи и сиганули к выходу. Слабохарактерные люди! И как назло, ни одного гнома!

Отчаявшись, я направилась в сторону кухни. Не могло так случиться, чтобы и у них не оказалось пустующей тары. В рекламном проспекте университета заявлялось, что еда готовится на месте, следовательно, привозят сюда продукты, а не коробочки для подогревания. А раз так — времени одиннадцатый час — что-нибудь да свободно!

— Жижи, потерпи немного! — уговаривала я червячка, который, казалось, уже потерял всякую веру в мою хозяйкопригодность. Ни накормить не смогла, ни жильем обеспечить… Ну какая из меня хозяйка?! На душе стало тоскливо и уныло. Скрипнув зубами, как оборотень в красную луну, я напролом пошла на кухню.

— Простите… Пропустите… Срочная доставка… Я устраиваться на работу… — Мне пришлось вспомнить все предлоги, чтобы пробиться через малочисленную, но упертую, как голодный студент, очередь. И ведь их там было не один и не два, этих студентов, а целых шестеро. Шестеро голодных и злых мужчин, судя по одежде — с магического-боевого, которые решили перекусить по соседству.

Показывать Жижи им было чревато. Не разберутся в приоритетах, испугаются, не в ту сторону огненный шар пошлют… Мне-то ничего, а у них из стипендии вычтут за разрушения. В этот момент я поняла, насколько близка к идеалу добротерпения и любви к ближнему.

— Пропустить старшего по званию! — рыкнула я командирским тоном и, воспользовавшись всеобщим оцепенением, проскочила на территорию кухни.

Бегать на четвереньках мне было не впервой, а потому я успела проскочить мимо бдительной кухонной стражи, а вот парни с боевого не успели. Их широкие плечи не позволяли им замаскироваться, да и половая принадлежность свою роль сыграла. А уж когда до обитательниц кухни дошло, что они за слабой и милой мной ломанулись — взыграла женская солидарность.

Увы, хватило ее ровно до моих первых слов:

— Простите, а у вас баночки не найдется для Жижи. Он червяк, и весь мир против него. Но ведь это несправедливо! Он такой же житель…

Судя по гримасам, ратовать за справедливый мир не стоило.

— Червяк!!! — заорала какая-то впечатлительная особа.

— Гадость!!! — вторил ей другой женский голос.

— Отвратительно! — заявил кто-то более сдержанный.

— В обморок, что ли, упасть? — риторически вопросила стоявшая рядом со мной дама тролльих кровей.

— Лучше не надо, — тихонько ответила я, понимая, что в давке после падения полутролля могут посуду перебить, и уж тогда мне никто стаканчик не одолжит.

— И то верно, — хмыкнул мужской голос и, набирая мощь, заявил: — Всем вернуться к работе и ни звука! Чего удумали! В обмороки падать! Марлена, не в твои годы из себя трепетную лань строить! Дари, Ларка, это вы-то про гадость заявили? А как друг другу тараканов в сумку подбросить — так милая забава! Всем вернуться к работе! Замечу еще одно нарушение порядка — премии лишу!

И на кухне тут же повисла тишина. Только мерный стук ножа о разделочную доску решился нарушить требование грозного шеф-повара. Еще бы, с таким внушительным ножом и оскалом истинного альфы стаи вряд ли у главы кухни могли возникнуть проблемы с наведением порядка.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я. Мысли мои текли в двух направлениях. Одно из них, с тактическим отступлением, было противно гномьей натуре, другое — наивное — хотело попытаться найти хоть у грозного волка понимание и поддержку. И переноску для Жижи. — А может, у вас найдется?..

— Идем. — Махнул рукой оборотень. Оскал сменился добродушной ухмылкой. — Подыщем тебе что-нибудь.

— Здорово! — всплеснула руками я и притихла. Жижи все также флегматично лежал на платке. Небольшой полет до стола едва ли мог заставить его волноваться.

— Идем уже.

В подсобных помещениях кухни было прохладно. Решив не рисковать драгоценным здоровьем Жижи, я раз в минуту грела его своим дыханием. Бедный червь не возражал, но и энтузиазма не проявлял. Неблагодарный! Впрочем, он еще успеет мне отплатить. Будет жить долго и плодотворно. Может, еще внукам моим послужит. Да, верное вложение средств.

— Здесь ищи, — разрешил оборотень, останавливаясь у полки, заставленной грязными коробочками и ящиками. — Сегодняшняя разгрузка, заберут только завтра. Здесь где-то была банка из-под жуков, должна тебе подойти.

— Подойдет, — обрадованно закивала я. — Мне, чтобы он не задохнулся и не раздавили!

— Ясно, — кивнул мужчина. — Только одна маленькая просьба.

— Какая? — насторожилась я, понимая, что, если этот мохнатый решит войти в долю, нужно будет брать. А сколько он захочет — это вопрос еще не решенный.

— Выйди через задний вход. — Оборотень подошел к противоположной от той, через которую мы вошли, двери. — И забудь про этот ход. Он только изнутри открывается.

— Учту. — От переполнявшего меня облегчения я даже поклонилась, будто выражая почтение гному. Не показное, а настоящее, искреннее. Все же так мало бескорыстных людей вокруг. Мне ли, с детства летом лимонад продававшей, этого не знать. — Спасибо.

— Да ладно, — отмахнулся мужчина и покинул помещение. У него еще было много работы, не то что у некоторых студенток, уже заприметивших замечательную коробочку.

Возвращение в столовую прошло триумфально. Гордо задрав подбородок от переполнявшего меня торжества, я вошла в помещение. Никто кроме Дикарта не отреагировал на появление нового лица. Все те, кому довелось поучаствовать в спасении Жижи и кто так немилосердно отказал мне, покинули святая святых факультета.

— Вот!

Стеклянная коробочка с дырявой крышкой была водружена на стол. Жижи так и остался лежать на моем носовом платке.

— Дай пенал, — попросила я. После сегодняшнего мне придется вновь прикупить карандашей.

— Лучше это возьми, — хмыкнул собеседник и протянул мне небольшой кусок руды. — У магов земли попросил, они вырастили.

— Спасибо!

Радости моей не было предела. А уж увидев, как припустил к еде Жижи, я и вовсе возгордилась до невозможности. Курс молодой хозяйки пройден, пора готовиться принимать дивиденды. Но прежде неплохо бы и покушать.

Размышляя, кому бы надежному передать червяка, я заметила, что в столовую входит моя вчерашняя компания. Даже странно, пара еще не кончилась, а мои друзья уже освободились.

— А пара уже кончилась? — поспешила прояснить ситуацию.

— Смотря у кого, — отвлекся от созерцания трапезы червя Дикарт. — У гномьего и оборотничьего отделений — да. Они начинают раньше, чем мы.

— То есть у нас расписание не совпадает?

— Если ты имеешь в виду начало пар, то да. Столовая небольшая, и, чтобы избежать давки, подправляли расписание.

— А как же потоковые лекции?

— Здесь такого нет. А «потоковые» лекции читают только двум специальностям единовременно. «Гномы» слушают общие предметы с «оборотнями», мы с людьми, «вампиры» с «драконами». Отдельно идет изучение гоблинов, троллей, степных орков.

— Вот как… — проговорила я и встала, широко размахивая руками.

Грыт мои ухищрения заметил и кивнул остальным. Команда перегруппировалась и направилась к нашему столу.

— Пожалуй, мне пора, — торопливо попрощался Дикарт и ретировался за несколько секунд до столкновения со студентами дружественной специальности.

— И куда он смылся? — недовольно пробасил Грыт, плюхаясь на скамью. Не любили гномы такого демонстративного уворачивания. Если уж тебя заметили — стой и жди, опасность встречай грудью и молотом. А в бегство обращаться — лучший путь прослыть трусом.

— В деканат. Методисты вызвали, — пожала плечами я и ткнула пальцем в коробочку. — Ты лучше сюда посмотри.

Грыт посмотрел. Моргнул, протер глаза и посмотрел еще раз.

— Духи пещер! Откуда у тебя лельский червь?

— Эльфы подарили, — хихикнула я, вспомнив червячный десант.

— Даже так…

Грыт задумался и сунул руку в бороду.

— Ох ты ж! — Миса была так же несдержанна на язык, как и ее коллега. — Где взяла?

Я страдальчески закатила глаза и набрала в грудь побольше воздуха.

Рассказ много времени не занял. К раздаточной полосе мы и то дольше ходили. По очереди, чтобы никто червяка моего не утащил. Вот и первый минус понимания. Если эльфоведы могли выкрасть Жижи из нелюбви к скользкому и мерзкому, отделение «гномов», спустившееся с пар, все до одного поняло, что именно лежит в моей коробочке, и теперь ненавязчиво, каждые три минуты, проходило мимо, останавливалось напротив и на пять минут замирало в одной позе.

— …так и вышло, — закончила я излагать. Отчет о первой колдовской паре вызвал шумные обсуждения.

Перво-наперво мне было предложено показать заклинание, иначе «мы больше не партнеры». Хихикая, я продемонстрировала эльфийские руны в тетради.

— Вредина! — обиделась Миса и откусила от морковки.

— У нее диета, — флегматично пояснил вампир, потягивая из стакана.

— Как будто диета может изменить меня! — зло шикнула девушка.

— Уже, — так же невозмутимо подтвердил ее сосед. Человек.

— Ребят, давайте жить дружно. Как нам заявил эльфус, чтобы лельских червей на всех призвать, нам нужен Владыка в личное пользование. Никто послабее столько призывов не потянет. А нам нужен верховный труп на руках? Не отмоемся же.

— Смотря чем мыть, — кровожадно оскалилась Миса, покосилась на морковку и приуныла. Такими темпами она нас перекусает быстрее, чем хоть килограмм скинет. И с чего вдруг у нее такая идея бредовая возникла? Диета — это же зло. Доказано всеми и не единожды.

Развивать тему никто не стал: не то место, чтобы планы по захвату мира строить. Тут каждый первый их имеет, а конкурентов нужно уничтожать до того, как они прознают о соперниках. Так что сначала отладка технологии, патент, а потом подумаем над остальным.

— Ребят, а вы тоже танцуете? — вспомнила я причину, по которой оказалась в столовой раньше других эльфоведов.

— Все танцуют. Это же добровольно-принудительно, да и для репутации полезно.

— Кому — как, — недовольно буркнул тролль. — Мои соплеменники эти бабские развлечения не одобряют. Вот если бы устроили соревнования по метанию булавы или борьбу дубинами — другое дело. А так… Балет какой-то устроили!

Судя по одинаковым ухмылочкам, все представили нашего большого друга в балетной пачке и с ромашкой в руке. Выглядел Тобар довольно мило, если бы не озадаченность на физиономии. Тролль никак не мог понять, кто сунул ему вместо палицы ромашку.

— Да хватит тебе стонать, — одернула тролля Миса. — Вы из года в год выходите на сцену, стоите молча пять минут и уходите. Великое дело!

— Позор это, как ты не понимаешь! — разочарованно пробасил тролль и ухватился за копченую рульку. Их, увы, выдавали только троллям. Дискриминация! Впрочем, высказываться остерегались даже самые знатные из людей: голодный тролль — всеобщая головная боль.

— Тари, а ты с кем в паре будешь? — перевел разговор в другое русло Грыт.

— Не знаю, — честно призналась я, не отрываясь от тарелки. Последний маленький помидор упрямо уклонялся от вилки. — Дикарт сказал, что мне кто-то из ваших достанется. Может, это будешь ты?

Гном тяжело вздохнул.

— Я бы с радостью, но меня Тамашка убьет.

— А она узнает? — Миса сегодня вредничала по любому поводу.

— Еще как. У нас с ней договор подписан и в храм отнесен. Так что я не могу ни с кем танцевать. Да и не помогло бы. Я же не на первом, забыли, что ли?

— А когда это мешало пойти добровольцем?

— А сама-то чего не идешь?

— А что я?! Я уже год назад отмучилась. Да и у нас работа ответственная.

— Пальто в гардеробе шишкам подавать, — сдал подругу вампир. Он, как и его сосед с ненормальным цветом глаз, в разговоре практически не участвовал. — Как будто они тебя там заметят и оценят по достоинству все таланты.

— Ты… да что ты понимаешь?! — выпалила оборотница, бросила на стол недогрызенную морковь и убежала.

— Зря ты так, — укоризненно пробасил тролль. — Она пусть и вредная, зато своя. А своих не обижают!

— На правду — грех обижаться, — уже не так уверенно заявил вампир и уткнулся в стакан.

— А почему она на диету села? — задала я интересующий меня вопрос. — Вы ей что, сказали что-то не то?

— Не мы, — покачал головой самый брутальный член команды. Ему на вид не меньше тридцати было, а вкупе с человеческой расой… За заслуги отправили учиться, никак титул недавно получил, за умения. Последнюю версию подтверждала и тонкая сеточка шрамов на руках. Видать, лицо вылечили, а на косметические изыски ради рук разоряться не стали.

— Тоддер, а на тебя никто бы и не подумал, — покачал головой Грыт, отрываясь от созерцания Жижи. — Ты не из тех. Но, может, видел, кто нашу Лиску обидел. Вы же на одном этаже живете.

— На одном-то на одном, но комнаты у нас разные. А Миса ходит еще в свой клуб. Пираньи нашего двора. А что ей там могли наговорить…

— Не повезло Лиске.

— Помочь бы…

— Тари, ты же девушка! — Уже на этих словах мне стало не по себе. Знала я, что услышу дальше. Убегать надо было, убегать, но куда я без Жижи?..

— Поговорю, — пообещала я. — Только без ваших аргументов. Как будто пол — наказание богов. Разговаривать сразу как с душевнобольной начинаете.

— А кто вас знает? — сверкнул бирюзовыми глазками самый таинственный член нашей команды и поднялся. — Мне в город нужно, на репетицию не останусь.

— И я с тобой, — хором заявили представители сильной половины. Только Грыт смог сдержать низменный порыв уйти под благовидным предлогом.

— А я пока посижу. Должен же кто-то за Жижи присмотреть, пока ты будешь репетировать.

— Спасибо! С меня причитается!

— Вареньем возьму, — хмыкнул Грыт. — Помнится, ты обещала поделиться запасами.

— И поделюсь, — подтвердила я, собирая грязную посуду на поднос. Вот ведь товарищи! Не могли сами за собой прибрать!

Вход в актовый зал был пуст. Открыли его заранее, чтобы «дружественные» специальности не устроили давку и не сорвали грандиозные планы руководства.

Продвигаясь вперед, к сцене, я поняла, насколько верным было принятое решение. Будущие дипломаты расселись в противоположных углах зала так, чтобы между ними было два прохода. Гномы заняли места в правом секторе, эльфоведы предпочли левый. Или просто опоздали. Драконы, хотя среди них не было ни одного чистокровного представителя вида — одни сплошные люди — как, впрочем, и на других специальностях — гордо уселись посередине, игнорируя всеобщее неодобрение. Гоблины и орки устроились прямо за ними, с ехидством ожидая продолжения. Представители вампирской и оборотничьей специальности не явились. Как выяснилось позже, они коллегиально подали заявление ректору и сослались на Луну не в той фазе. И им это даже засчитали за уважительную причину. Прохвосты клыкастые!

Выбрав местечко между драконами и гоблинами, мы с Грытом принялись ждать. Начальство, как и принято, задерживалось, давая подчиненным возможность осознать всю никчемность собственного бытия и признать ошибки. К сожалению, в зале никто не считал себя неправым. И, когда спустя полчаса декан с заместителем и руководителями кафедр изволили появиться, все в зале было по-прежнему, кроме градуса напряженности. Без арбитра, на которого можно было скинуть недовольство, представители конкурирующих специальностей только еще больше обозлились друг на друга.

— Уважаемые первокурсники! — начал декан. Зал с облегчением вздохнул и чуть сполз на креслах, будто собираясь спать. Декан хмыкнул и продолжил: — Обойдемся без долгих вступлений. — Эльфоведы недовольно выдохнули. Гномы приветственно зааплодировали: нечего время зря тратить! — Сегодня вы начнете разучивать народной танец изучаемых вами народов, а также родного танца того, кто попал вам в пару по жеребьевке. — Кажется, в случайность не поверил никто. А уж после следующих слов декана исчезли последние сомнения: — Целители дежурят за сценой и на входе. Посещение репетиций обязательно. Но, знайте, та специальность, которая выиграет соревнование, получит возможность первой выбрать место практики.

Подсластив пилюлю, лорд Альвенд кивнул заместителю и исчез, напоминая, почему именно его, боевого мага в третьем поколении, поставили главенствовать над будущими дипломатами, хотя опыта проведения переговоров у него не было. Впрочем, кому нужны переговоры, если можно тактично исчезнуть из кабинета, подождать, пока проситель выдохнется и уйдет, а после вернуться и с верной секретаршей выпить чего-нибудь горячего.

— Ты понимаешь? — потянул меня за рукав Грыт. Одной рукой. Другой он бережно держал коробку с Жижи. Объевшийся червяк практически не подавал признаков жизни, развалившись на уменьшившемся самородке.

— Что? — Я окончание речи прослушала, пытливо разглядывая дюжину студентов гномьего отделения. Чистокровных гномов среди них было всего трое, но по цепкости взглядов лишних людей среди остальных не было. Кого же они так не любят?..

— Если займешь первое место, сможешь себе место практики выбрать.

— Угу, в Лес отправят. Выбор будет — в северную или южную столицу, — огорченно поделилась я раздобытой во время каникул информацией.

— Нет. Декан не оговаривал ограничений, а значит — выберешь любое место из списка. Из общего списка!

Общий список… Список, где были собраны все компании, согласившиеся взять бесплатную рабочую силу… Бесплатную и рабочую… На моем лице появилась счастливая улыбка, как будто Жижи раздвоился и у меня на руках оказалось два доходных червяка! Кто больше гномов любит практикантов? Да никто! Значит, в списке будет из чего выбирать. Обязательно будет! Осталось только добыть себе приоритет.

— …Переходим к объявлению пар. Студенты третьей и девятой групп, пройдите на сцену.

Гномы, как один, слитным движением поднялись и организованной группой выступили вперед. Эльфы хмыкнули и потекли по соседнему проходу, легкие, воздушные и эфемерные. Прямая противоположность своим коллегам, едва ли не чеканившим шаг.

Я тяжело вздохнула и побрела следом. Кажется, все будет сложнее. Сначала придется убедить своего партнера в моей профпригодности — Жижи покажу — он поверит! — потом научиться танцевать аки мотылек и заставить партнера поступиться гордостью — объяснить все плюсы самостоятельного выбора практики и договориться со старейшиной, чтобы заявку подал.

Как и предполагалось, обе специальности вышли на сцену и расположились друг напротив друга. Старосты обеих групп передали руководителям кафедр списки сформированных пар. Судя по смешкам гномов, они предчувствовали какое-то бесплатное развлечение. Эльфусы также снисходительно поглядывали на своих оппонентов. И только я, переводя взгляд с одних на других, тревожилась с каждой минутой все больше.

Тринадцатого гнома не было. Нигде не мелькала серебряная заколка для бороды, что выдавали при поступлении каждому студенту престижной специальности. Девушки, которых среди поступивших была половина, украшали ею волосы, парни — носили в нагрудном кармане.

— Что ж, полагаю, пора начинать объявление, — не слишком радостно начал магистр Реливиан. Его взгляд почему-то то и дело останавливался на мне. Гномий коллега же — как и его оппонент, чистокровный представитель своей расы — потирал бока и довольно усмехался в бороду, точно также косясь в мою сторону. И что опять я сделала не так?

Объявление партнеров шло по очереди. Пара с гномьей стороны, пара из эльфусов, пара от гномов, пара от эстетов, пара…

— Антарина Тель-Грей, — назвал мое имя магистр и скривился. Его речь подхватил мастер гном: — Алестаниэль Лариантан Далиан Шарлин Эльванский.

И бросил в зал: — Выходите, молодой человек, не стесняйтесь! Не в наших традициях трусить, тем более перед дамой.

Назад: Глава 2 ОБЩЕЖИТИЕ РАСКРЫВАЕТ СВОИ ДВЕРИ

Дальше: Глава 4 ГНОМ ЭЛЬФУ НЕ ТОВАРИЩ, ГНОМ ЭЛЬФУ — ПАРТНЕР

Глава 3 ПОРА ПО ПАРАМ

Глава 3
ПОРА ПО ПАРАМ