11

Вэтом сне Дрек’Тар был зрячим.

И во сне он пришел к горячему источнику у подножия Горы-Предка. Всевозможные создания, от снежных зайцев до копытней, мирно паслись на зеленой траве. Как всегда, когда Дрек’Тар смотрел на могучую вершину, он видел лицо Горы-Предка, – такое древнее, что и представить себе невозможно. До сих пор выражение на этом лице было суровым, но благожелательным; сдержанным, но добрым.

Сейчас каменное лицо Горы-Предка исказила гримаса, а рот его был открыт в беззвучном вопле. Дрек’Тар в ужасе смотрел на него, в то время как из ступней шамана росли уродливые черные корни, приковавшие его к земле, а потом он увидел, как в уголке глаза Горы-Предка собирается слеза. Она была не прозрачной, как вода, – колоссальная красная капля потекла по каменному лицу. Она текла и росла, превращаясь в ручей, в поток, в реку крови.

Густая, ярко-алая кровавая слеза падала в озеро и превращала его в бурлящий красный котел. Животные, которые только что спокойно паслись, издавали крики боли. Их тела превратились в отвратительный серый пепел, ненадолго покрывший источник грязным покрывалом, которое жадно поглощал красный котел.

Дрек’Тар услышал ужасный шум и понял, что это его собственный страдальческий вопль. Он посмотрел на свою коричневую кожу, потом заглянул глубже, мимо мышц и костей, увидел вены, пронизывающие каждую часть его тела. В них текла уже не кровь, а огонь, – белый, желтый и оранжевый.

Крики шамана, резкие и яростные, раздирающие горло, не смолкали, пока он не открыл глаза и не увидел темноту.

– Проснись, Дрек’Тар! – Голос был спокойным, знакомым – голос Палкара. Несколько мгновений шаман не понимал, почему он ничего не видит, и подумал, что кровавые слезы Горы-Предка каким-то образом выжгли ему глаза, но потом вспомнил о лишившем его зрения волке.

Он сел, лихорадочно нашарил руку Палкара и крепко сжал ее.

– Приведи Дуротана, – прохрипел он. – Скорее!

Дрек’Тар всегда был источником мудрости и покоя, хотя сам признавал, что в более молодые годы поступал безрассудно, что и стоило ему зрения. Но сейчас молодой вождь был потрясен до глубины души, видя шамана дрожащим и цепляющимся за него. Слова так и сыпались из Дрек’Тара, будто едва успевали прийти ему в голову.

Вождь сжал мечущиеся руки слепца, остановил их и постарался говорить спокойно:

– Дрек’Тар, это я, Дуротан, – сказал он. – Переведи дух, старый друг, и расскажи мне, что ты видел.

Дуротан привел с собой Гейю, и они с растущей озабоченностью слушали слова, льющиеся изо рта шамана подобно той странной, кровавой реке, которая по описанию Дрек’Тара текла по скалистому лицу Горы-Предка. Дуротан ничего не понял в этих образах, но холод пронзил его до костей.

– Как ты думаешь, что это значит? – спросила Гейя.

Дрек’Тар покачал головой. Как заметил Дуротан, он все еще дрожал.

– Это предостережение. По крайней мере, это понятно. Предостережение насчет весны!

– Но мы все думали, что неожиданно появившееся горячее озеро – это добрый знак, – сказал Дуротан. Его густые брови сдвинулись в тревожном недоумении.

– Если раньше это и был добрый знак, то теперь там лишь кровь и пепел, и нас окружает смерть, – возразил Дрек’Тар. Он поднял к Дуротану свое слепое лицо. – Клан должен уйти, пока еще не поздно!

– Уйти? – Гейя уставилась на него. – Мы не можем уйти! Хребет Ледяного Огня был нашим домом столько времени, сколько мы называем себя Северными Волками! Сами Духи подарили нам Каменный трон. Гора-Предок охраняла нас. Наши корни здесь!

– Именно корни не позволили мне убежать в том видении, – напомнил ей Дрек’Тар. – Именно корни обрекли меня на смерть.

При этих словах волосы на загривке и плечах Дуротана встали дыбом. Он никогда глубоко не задумывался о том, каково быть шаманом, а когда думал об этом, то завидовал их прочной связи с Духами. Теперь, с растущим ужасом слушая Дрек’Тара, вождь клана впервые был несказанно благодарен тому, что его миновала эта участь.

Гейя повернулась к нему.

– Это наш дом, Дуротан, – сказала она. – Возможно, Дрек’Тар неверно толкует свое видение. Весна не принесла нам ничего, кроме добра. Неужели ты бросишь все, что мы знали много поколений, только из-за одного единственного видения?

– Ты причиняешь мне боль, Гейя, – сказал Дрек’Тар. – Но если я ошибаюсь, я буду рад.

Дуротан, раздираемый противоречиями, присел на корточки. Оба орка рядом с ним были мудрыми и заслуживали как его уважения, так и уважения клана. За обоими стояли древние традиции. Никогда раньше груз обязанностей вождя не давил на него так сильно. Он любил мать и доверял ей, но Дрек’Тар мог разговаривать с Духами, и, в конце концов, мучительная, надрывающая душу убежденность в словах шамана заставила Дуротана решиться.

– Мать, – тихо произнес он, – найди Оргрима. Напомни ему о той карте, которую нарисовала Драка. О том Приюте, который показали ей дренеи. Мы покинем наш дом. Если Дрек’Тар ошибся, тогда мы вернемся, и потеряем только время. Если он прав, а мы останемся… – Он даже не смог договорить.

Гейя бросила на сына страдальческий, сердитый взгляд. Губы ее изогнулись над клыками, но она коротко кивнула.

– Ты – мой вождь, – сдержанно произнесла Тара и вышла, повинуясь приказу.

Дуротан еще немного посидел с Дрек’Таром, чтобы убедиться, что шаман поведал ему все ужасающие подробности, а затем велел Палкару помочь Дрек’Тару и другим шаманам в подготовке к эвакуации. Выйдя из хижины шаманов, он увидел Гейю и Оргрима, спорящих с группой Северных Волков.

– Мы уважаем Дрек’Тара, но, может быть, это просто сон? – спрашивал Грукаг.

– Нам потребуется время, чтобы перенести все бочки с зерном и соленой рыбой, – твердо заявил Гурлак. – Сначала все должны заняться этим.

– Нет, – раздался голос Нокрара, – сначала нам понадобится оружие. Если нам предстоит переезд, мы должны защищать себя.

Дуротана охватила ярость, такая же красная и горячая, как та река, которую описал Дрек’Тар. Он шагнул вперед, но не успел заговорить, как из толпы раздался голос Драки.

– Ваш вождь отдал приказ! – крикнула она. – С каких это пор Северные Волки ворчат и не подчиняются, как волчата с молочными зубами, кусающие друг друга? Вам не подобает спорить. Даже я, отсутствовавшая два года, помню об этом!

В этот момент раздираемого бурными эмоциями Дуротана будто окатило мощной теплой волной от пылких слов Драки. Оргрим был прав – вождь никогда не встречал более достойной женщины, Дуротан даже сомневался, достоин ли он ее.

– Я здесь! – громко заявил он, выходя вперед, чтобы его лучше видели при свете костра. – Я – Дуротан, сын Гарада, сына Дуркоша. Духи приняли меня, и вы тоже. Теперь они прислали предостережение нашему самому мудрому, самому опытному шаману, которое, возможно, спасет нам жизнь. Неужели я слышал, что мои приказы подвергают сомнению?

Никто не ответил. Он встретился взглядом с Оргримом и кивнул. Оргрим поднял кулак.

– Воины и охотники, ко мне. Мы приготовим наше оружие.

– Я поговорю с теми, кто собирал зерна и сушил плоды, – сказала Драка.

– Я недавно приняла роды, – сказала Гейя. – Те, кто хочет помочь ухаживать за новорожденным, подойдите ко мне. Мы переведем их в мою хижину и будем присматривать за ними, пока остальные…

Долгий, протяжный вопль заполнил холодный ночной воздух. Сначала он был тихим, потом усилился, потом опять стал тише. Дуротан напрягся, слушая его, пытаясь понять, что происходит. Может быть, это тот крик боли Горы-Предка, о котором говорил Дрек’Тар? Но почти сразу же вождь понял, что это нечто более знакомое, хотя и не менее тревожное.

Все волки в деревне одновременно завыли от охватившего их ужаса.

Мгновение спустя Дуротан почувствовал внезапную волну жара на своем лице, несмотря на то, что стоял спиной к костру. Он резко вскинул руки, чтобы загородиться, и отвернулся, совершенно не понимая, что происходит. Почти невыносимый жар налетел с юга. Дуротан повернул голову и чуть приоткрыл глаза, стараясь найти его источник…

Жидкий огонь, похожий на яркое, красно-оранжевое пламя кузнечного горна, вырывался из самого высокого пика Горы-Предка. Эта жидкость взлетела высоко в небо, освещая изломы и утесы горного массива, а потом потекла вниз извилистым ручейком, покрывая склон горы полосками расплавленного камня.

Кровавая река.

Через секунду ночь взорвалась.

Протяжный вой волков утонул в оглушительном взрыве. Орки закричали, зажимая уши. Многие упали на колени. Лицо Дуротана исказилось от боли, и он тоже зажал пострадавшие уши.

Горящие комья расплавленного камня дождем падали вокруг них. Дуротан слышал испуганные, полные боли крики, и чувствовал запах горелой плоти. Он набрал в грудь раскаленного воздуха и уже собирался прокричать приказы, когда раздался другой голос, сильный и спокойный.

– Дух Воздуха! Услышь наш зов о помощи!

Это был голос Дрек’Тара, и Дуротан отвернулся от завораживающего, ужасающего зрелища агонии Горы-Предка. Он увидел шаманов, выстроившихся в ряд, с раскинутыми в стороны руками; выгнув спины, они подняли к небу свои посохи.

Ночь прежде была тихой, но теперь с севера прилетел ветер. Холодный, как смерть, полный ледяной влаги, он обрушился на Дуротана и других Северных Волков, и их охватила сильная дрожь. Вождь оглянулся и посмотрел на взрывающуюся гору, истекающую оранжевой огненной кровью. Он увидел, как плотный серый дым поднимается из все еще извергающей огонь вершины. Он смотрел, как невидимая волна холодного мокрого воздуха заставила дым отступить. Неровные комья камней продолжали падать вокруг орков, но они уже стали не такими горячими, хотя все еще дымились.

– Дух Воды! Одолжи нам на время свои слезы!

Теперь воздух заполнили большие белые хлопья, которые Дух Воздуха понес к огнедышащей горе. Сердце Дуротана переполняла благодарность к другим Духам, которые объединились, чтобы защитить Северных Волков от их брата, Огня, ставшего теперь опасным. Тем не менее он понимал, что это всего лишь временная передышка. Огонь сражался с ними, и огненная кровь неумолимо текла по направлению к селению Северных Волков.

Не осталось времени на упорядоченную, спокойную эвакуацию. Ноги Дуротана освободились от корней страха, удерживающих его на месте, и вождь клана вышел вперед. Невыносимо горячий воздух обжигал его легкие.

– Оргрим! – крикнул он, оглядывая рожденный страхом хаос. – Гейя! Драка!

– Я здесь, Дуротан! – голос Оргрима чуть дрожал, но огромный воин пробирался сквозь толпу к вождю. – Слушаю твои приказания!

– Найди воинов и охотников. Пусть каждый возьмет волка, оружие и других, готовых ехать с тобой. Затем отправляйтесь на север. Найдите тот Приют, о котором рассказывала нам Драка. Ты видел карту, как думаешь, сумеешь ты его найти?

– Но…

Дуротан схватил своего помощника за руку и развернул его лицом к Горе-Предку.

– Огненная река быстро приближается. Шаманы не смогут долго ее сдерживать. Я еще раз спрашиваю: ты помнишь, где это место?

– Да. Помню.

– Хорошо. Пусть каждый возьмет по одному мечу, молоту или копью. Вперед!

Оргрим коротко кивнул и стал пробираться сквозь толпу, криками призывая к себе воинов. Дуротан закашлялся и повернулся к Гейе и Драке. Созданная шаманами стена из ветра удерживала большую часть дыма и газов, а снег усмирял жар вдыхаемого орками воздуха, но Дуротан сказал Оргриму правду – защита шаманов уже начинала слабеть.

– Мать, найди Певца, потом идите к шаманам. Ваша задача – забрать свитки и целебные травы, пока те сдерживают огонь. Ты – Хранительница закона, ты знаешь, какие из них наиболее ценны. Но, – тут он сжал ее плечо, – поторопись. Собери только то, что сможешь легко унести. Слушай Дрек’Тара. Когда он прикажет отступать, уходи. А если он откажется уходить сам, заставь его!

Гейя поморщилась при этих словах, но кивнула. Дуротан понял, что одна мысль о возможности лишиться преданий клана разрывает матери сердце, но она была одной из Северных Волков и хорошо знала, что важнее всего – сохранить сам клан.

Раздался еще один громкий треск. Дуротан резко обернулся и увидел, как огромный кусок Горы-Предка скользнул вниз, словно начисто отрубленный Секачом. Новая волна огня выплеснулась вперед, точно кровь из раны.

Кто-то взял его за руку. Дуротан повернулся к Драке, и когда их взгляды встретились, обоих обдало волной жара, не рожденной огненной кровью. Но сейчас была дорога каждая секунда.

– Собери волков, – сказал ей Дуротан. – обойди все хижины и выдели каждым двум оркам по волку. Если у них есть дети, то больше. Убедись, что никто не остался. Затем…

– Отправляйтесь на север, к Приюту, – быстро перебила она. Вождь осознал, что Драка все еще сжимает его руку. На долю секунды Дуротан накрыл ее руку своей ладонью, а потом кивком указал в сторону хижин. Не сказав больше ни слова, Драка понеслась, как стрела, выпущенная из лука.

Когда-то север был Краем Света, даже для Северных Волков. Именно здесь обитали Духи; именно здесь жизнь была самой суровой, иногда невозможной. Южные земли всегда были плодородными, богатыми частями Дренора, до краев наполненными такой роскошью и легкостью бытия для ее жителей, какой никогда не узнать Северным Волкам. Но теперь именно юг был болен, южные горы подвергались пытке Огнем, а север давал шанс на выживание.

Дуротан еще раз вдохнул обжигающий воздух. Боль в поврежденных легких была мучительной, но необходимой.

– Северные Волки! – крикнул он. – Не отчаивайтесь! Видение Дрек’Тара предупредило нас! Наши отважные шаманы сдерживают огненную кровь Горы-Предка, чтобы мы могли собрать свои семьи и отправиться на север. Оргрим и Драка придут к вам с волками и отвезут в безопасное место. Они будут говорить от моего имени. Повинуйтесь им, и мы переживем эту ночь!

Будто сам Огонь насмехался над ними – на орков обрушился еще один залп камней величиной с голову орка. Некоторые камни были отброшены в сторону заклинаниями шаманов, но другие падали на землю и на хижины. Новые крики ужаса прорезали и без того уже изорванную в клочья ночь.

– Послушайте меня! – закричал Дуротан, хотя его горло разрывалось так, будто он выпил огненной крови. – Вы не талбуки! Не добыча, чтобы разбегаться в панике перед лицом опасности! Слушайте Драку, Оргрима и шаманов. Сохраняйте спокойствие. Идите на север! Вы – Северные Волки! Сейчас больше, чем когда-либо, помните, что это значит!

– Северные Волки! – раздался одинокий голос позади толпы.

– Северные Волки! – эхом повторил другой голос, а потом этот крик подхватили другие. Он усиливался, разрастался, перекрывая неумолкающий ужасный рев горы, пожираемой огнем. Эти слова не были ритуальным песнопением шаманов, но в них была собственная магия и сила. Орки уже не сбивались в плотное стадо, подобно стаду копытней, но начали двигаться, – не бежали в панике, а двигались быстро и целеустремленно.

Дуротан стоял несколько мгновений, наблюдая, как Драка успокоила небольшую, испуганную группу и убедилась, что у них самые спокойные верховые волки. В другой стороне он слышал боевые крики, издаваемые воинами, которых он поручил найти Оргриму. Дуротан на секунду заскочил в свою хижину, чтобы забрать Секач, Удар Грома и карту путешествий Драки, которую она нарисовала. До того, как позвать Острозуба, он сделал то же самое, что поручил Драке: заглянул в каждую хижину.

Сердце его сжималось при виде пролитых напитков, скомканных мехов на постелях, брошенных деревянных игрушек. Столько вещей не отправится вместе с Северными Волками к месту их нового обитания! Каменный трон, тот луг, где его народ с незапамятных времен плясал в День летнего солнцестояния – вскоре это все будет погребено под огненно-кровавой рекой. Но Северные Волки выживут.

Они всегда выживали. И всегда будут жить.