Глава 9
Истерики, полтергейст, пропущенный звонок
Глухое раздражение гудит, и я едва его сдерживаю!
Утром пришлось залезать в машину через правую дверцу – рядом с моим «жигулёнком» вплотную припарковался «опель».
Что за люди?!
Ненавижу идиотов!
Велосипедисты и собаки лезут под колёса. Тупо, бездумно…
Ненавижу собак!
Пешеходы тащатся по переходу, демонстративно еле-еле передвигая ноги, вместо того, чтоб побыстрее убраться с проезжей части.
Ненавижу пешеходов!
Задавить бы парочку, чтобы вспомнили, кто на дороге главный!
На заправке плеснула на ногу бензином…
Да что же это такое?!
Ненавижу бензин!
Заходя в редакцию, придавила пальцы дверью…
Проклятье!
Пролила кофе, добытый из автомата в коридоре. Ещё бы, руки-то ходят ходуном, словно у сизого алкаша. Сердце стучит, как ненормальное, но я к его тахикардическим выкрутасам уже привыкла.
И мне ясна причина моего взвинченного состояния! Вчера из-за спонтанного визита Ланочки я вновь не смогла нормально поговорить с Никитой по телефону. Скрылась на кухне и, изо всех сил сдерживая эмоции, говорила вполголоса: за стеной восседала Ланочка, и её уши, полагаю, превратились в радиолокаторы. Лучше было бы уйти в ванную и включить воду, но это выглядело бы невежливо. Свекровь и так насупилась, застав у меня в десять вечера мужчину.
В чём, собственно, проблема?
– Юля, это невозможно! – прошипела она, краснея. – Он был практически голый!
– Не передёргивайте, Лана Александровна, – парировала я. – На Вите было столько одежды, что хоть сейчас на Северный полюс – трусы, куртка, сланцы. Согласитесь, это не мало!
– Знаешь, Юля, у меня просто нет слов! – расстроенно и в то же время высокомерно заявила свекровь. – Всё, как обычно. Да?
Да.
Как-то так получается, что в отстутствие Никиты его маман постоянно застаёт меня в ситуациях, допускающих двойное толкование. То она становится свидетельницей того, как я обнимаюсь на улице с хорошим другом (мужчиной, естественно). То у меня ночует старый знакомый. То ошивается сосед в трусах с бегемотами…
Что тут поделаешь?
Я коммуникабельна.
У меня много друзей.
Я бы посоветовала Ланочке держаться подальше, не спасать моё целомудрие и не выдумывать ужасы…
В общем, игрушечный джип, вдруг оживший в шкафу, был первым в списке неприятностей вчерашнего вечера, а Ланочка этот список продолжила. Джип и Ланочка основательно поиздевались над моей нервной системой. И теперь у меня выпрыгивает из груди сердце и дрожат руки…
Надо провести срочную реанимацию организма! Я сходила в отдел культуры, и мне заварили в френч-прессе молотого кофе. Это гораздо лучше, чем растворимая бурда из автомата… Потом я достала из фиолетово-серебряной коробочки заветную конфету. В неё напихано столько витаминов и микроэлементов, что поднимет со смертного орда пятитонного динозавра. Правда, Марина Аркадьевна сказала съедать только по одной конфете в день. А это будет уже третья…
Так и растолстеть недолго!
Вчера в разговоре я ненавязчиво поинтересовалась у Никиты, не считает ли он меня разжиревшим хомячком. Как-никак – уже пятьдесят пять кэгэ!
– Ты самый очаровательный разжиревший хомячок на свете! – заверил Никита.
Значит – считает!
– Продолжай в том же духе, – сказал любимый. – Даю тебе карт-бланш. Мне нравится твой новый килограмм. Его приятно щупать.
– Но он не один, их пять! – напомнила я.
– Ещё лучше.
В соседнем кабинете я наткнулась на Викторию Анатольевну. В нашей газете она ведёт мегапопулярную в народе рубрику «Садовый участок». Несмотря на большую разницу в возрасте, нас связывают узы нежной девичьей дружбы.
– Юля!
– Виктория Анатольевна!
Понадобилось одно мгновение, чтобы я очутилась в объятиях коллеги и в непосредственной близости от её мягкого пышного бюста.
Огородная труженица только что вышла из отпуска. Виктория Анатольевна сразу же обратила внимание на исключительную гладкость моей «мордочки» и поинтересовалась, не делаю ли я питательную клубничную маску. Её рецепт публиковался в рубрике «Садовый участок».
Как же!
Не стала раскрывать тайну моего преображения и объяснять, что вошла в число счастливчиков, сделавших волшебную лазерную процедуру и тем самым подписавших себе смертный приговор. Наверное, оно к тому и идёт…
– Кстати, требуется консультация специалиста, – вспомнила я после дружеских лобзаний. – Необъяснимый природный феномен. Нашествие чёрных мошек. Они появляются внезапно и так же внезапно исчезают. Но сейчас уже сентябрь! Да и холодно на улице. А не пора ли им улетать в тёплые края?
– Я не видела никаких чёрных мошек. Весной, помню, были. Но сейчас…
– Они есть! – энергично затрясла я головой. – Налетают тучей, как саранча. Я уже замучилась. Как с ними бороться?
– Может быть, дрозофиллы? – засомневалась Виктория Анатольевна. – В следующий раз, когда появятся, обязательно позови меня. Разберёмся.
Неумолимо надвигается зима – если судить не по календарю, а по показаниям градусника. Где золотое бабье лето? Его нет!
По дороге в торговый центр я заехала в редакцию «Стильной Леди» – принесла в клюве новый материал. Марина Аркадьевна обрадовалась и тут же взялась читать, нацепив на нос шикарные очки и благосклонно кхекая и угукая в некоторых местах текста.
Я отслеживала реакцию читательницы и каталась в кресле, снабжённом колёсиками. К полудню все мои недомогания улетучились, сердце перестало лихорадочно стучать, руки и колени – дрожать, я вновь ощутила себя бодрой и готовой к разнообразным подвигам. Мысль о неминуемой смерти (как следствие лазерной процедуры) задвинула подальше.
Марина Аркадьевна закончила чтение.
– Блестяще, великолепно. Как и всегда, – возвестила она. – Да, кстати, огромное спасибо за курсовую работу. Ребёнок получил «пятёрку».
– Вот и отлично.
– Ты поработала на славу.
– Ты и курсовую прочитала?
– Нет. Но мой оболтус сообщил, что читали всей группой как детектив. Не могли оторваться. Да, интересно, чего ж ты там написала. Подумать, всего-то курсовая работа… Слушай, Юлечка, ты говорила, что хорошо знаешь английский?
Я? Хорошо? Английский?
В моих ушах загрохотал гомерический хохот Елизаветы, моей преподавательницы. Бедная девушка мучается со мной уже многие месяцы. Результат, конечно, есть…
– Так, немножко.
– Не скромничай!
– Ну-у… Я стараюсь.
– Мой охламон и английский сдать не в состоянии. Препод пошёл навстречу – дал переводить текст. Это сорок тысяч знаков.
– Ого! – присвистнула я.
– Вот, сейчас мы в процессе. Переводим всей семьёй.
– А ты не пыталась как-то отстраниться от учебных забот твоего сына? Не пора ли ему стать более ответственным?
– Отчислят в два счёта. И тогда – армия. Уж лучше я буду переводить с английского какую-то белиберду, чем тратить нервы и деньги, отмазывая ребёнка от армии.
– А может быть, ему пойдёт на пользу служба в армии?
Марина уставилась на меня, как на идиотку. Я пожала плечами.
– Ты спятила? – сокрушённо покачала головой главный редактор. – Мою кровиночку – в армию? Давай вернёмся к этому разговору, когда у тебя родится мальчик. Вот тогда посмотрим, как ты станешь рассуждать.
– О, когда ещё это случится, – вздохнула я. – Пять лет работаем в этом направлении, и пока никакого результата.
– Результат будет, главное – не сдаваться, – твёрдо сказала Марина. – Ну что, Юля, поможешь с переводом? Возьмёшь хотя бы десять страничек?
– А текст интересный?
– Безумно! – заверила Мариночка. – О газотурбинных генераторах.
– Ладно, давай, – уныло пробормотала я.
Позволяю вить из себя верёвки!
Главный редактор тут же ловким жестом извлекла откуда-то листы бумаги, заполненные мелким шрифтом, и протянула мне.
– Он даже не в электронном виде? – испугалась я, уставившись на текст. И как я буду использовать мою любимую «всплывающую подсказку»?
– Что дали, то дали. Да, Юль, между прочим, твой наряд вызывает у меня большие сомнения.
Ну вот опять!
Мне кажется, сегодня я выглядела потрясающе: куртка-косуха с молниями, синие джинсы в обтяжку, чёрные сапоги до колен. Плюс шарф, вольготно намотанный на шею…
Просто картинка!
Но Марине снова не нравится.
– Ну? – хмуро уставилась я на главного редактора, ощущая, как внутри поднимается волна протеста. Сердце ухнуло и понеслось вскачь, кровь застучала в висках. – Что?
– Юля, куртка смотрится ужасно! А эти сапоги…
– Отличная куртка! Классные сапоги! – неожиданно для себя самой рявкнула я. Перед глазами заплясали огненные чёртики, моё лицо обдало жаром, словно я заглянула в пылающую печь. – Марина, дорогуша, если тебе что-то не нравится – держи своё мнение при себе!
Главный редактор отпрянула.
– Как надоели твои постоянные придирки! – продолжала неистовствовать я. Раскалённая волна цунами подхватила меня и понесла куда-то вдаль, противиться её мощному движению было невозможно. – Как я одеваюсь – моё личное дело! В конце концов, это просто бестактно! Хватит цепляться ко мне! Хватит! Надоело! На-до-е-ло!
Опомнилась уже за рулём машины, когда попыталась протаранить синюю «ауди», выезжая с парковки задним ходом. Вопль чужого автомобиля и ругань водителя привели меня в чувство.
Что это было?
Кажется, я наорала на Марину?
Точно, наорала. На милую Мариночку, моего любимого главного редактора. Нас с ней связывают годы тесного и плодотворного сотрудничества… Как же так вышло? Не понимаю… Надо бы вернуться и извиниться.
– Нет уж, – зло пробормотала я. Раздражение, ставшее сегодня моей фирменной эмоцией, вновь загудело внутри. – Сама виновата. Давно надо было ей всё высказать!
Урод на синей «ауди», к счастью, убрался восвояси, дорога была свободна.
И вот, в таком взвинченном состоянии пришлось отвечать на звонок Ланочки.
– Да! – рявкнула я в трубку.
Вернее, это была не я, а некая фурия, вселившаяся в моё тело. Салон машины заполнило розовое марево, на лобовом стекле плескались неоновые электрические волны, заслоняя обзор. Я придерживала руль, удивляясь его мягкости – он буквально таял под ладонью, словно шоколад, и постоянно менял форму…
Свекровь попросила немедленно свозить её в ЖЭК. Это заведение называлось теперь иначе, не так, как в советские времена, однако суть не менялась: я должна была тут же бросить все свои дела и мчаться к Ланочке.
Такие поездки надо планировать заранее! Подавать заявку за две недели. Я вообще-то работаю в поте лица. И сейчас ехала в сторону торгового центра – присмотреть себе на зиму новый пуховик. Вместо этого придётся сворачивать к Ланочке, а потом ждать её у ЖЭКа.
– Вот я держу перед собой квитанцию – только что вынула из ящика. Они тут мне столько насчитали! Невероятно. Я немедленно должна разобраться. Приезжай!
– А они сегодня работают?
– Да.
– А до какого часа? Вдруг уже закрылись?
– Нет, я им позвонила. Бухгалтерия до четырёх. Если ты не будешь тянуть, то мы успеем.
В голове почему-то прозвучало выражение, которым двадцать минут назад угостил меня водитель синей «ауди». Потом оно прозвучало ещё раз. И ещё.
Надо же.
А я-то считала себя приличной барышней!
Целых полтора часа мы убили в ЖЭКе! В бухгалтерию стояла очередь, как в Лувр. Я открыла ноутбук, намереваясь поработать над текстом, однако рядом с машиной нарисовалась любимая свекровь и велела подменить её. От этой давки в коридоре ЖЭКа у неё поднялось давление, к тому же далеко не все представители очереди благоухали розами и говорили по-французски.
После эпопеи с бухгалтерией (как ни странно, Ланочке удалось добиться своего – ей всё пересчитали и выдали новую квитанцию) мы конечно же заехали в три магазина.
С тех пор как Никита устроился на работу в «Юниа-Транс», покупательская способность его мамули растёт день ото дня, но никогда не догоняет её запросы.
Пакет с едой я поставила у холодильника, два пакета с обновками выгрузила в гостиной. А затем бесшумно двинулась в обратный путь – в прихожую. Пыталась не делать резких движений, дабы не привлекать Ланочкиного внимания. Иначе она нагрузит меня ещё каким-нибудь поручением.
– Юля, ты куда? – удивилась свекровь. – Постой. Нам нужно серьёзно поговорить.
Я шумно вздохнула. Трюк не удался – засекли.
– Что стряслось, Лана Александровна? О чём вы хотите поговорить?
– О вчерашнем событии. Что ты стоишь? Присядь, пожалуйста.
Свекровь поджала губы. Выражение лица она, видимо, позаимствовала у судьи, отправившего на костёр бедняжку Жанну д’Арк. Ланочка тарабанила пальцами по столу, крупный перстень с небесным топазом сиял и отбрасывал блики.
Я села на стул, насупилась.
Чего ещё?
– Юля, я бы назвала твоё поведение неподобающим. Распущенным, – процедила Ланочка. – В десять вечера я застаю у тебя в квартире голого мужчину!
Струна со звоном лопнула в моём виске, разодрав миллион капилляров. Мне показалось, что кровь заливает глаза, – изображение стало мутно-красным. Из горла рвалось звериное рычание, я удержала его невероятным усилием воли.
– Что вы ко мне цепляетесь? – прошипела я сквозь сомкнутые зубы. Зубы сейчас были нужны исключительно для того, чтобы не пускать наружу негодующий вопль. – Вы на секундочку задумайтесь! Кто для вас делает больше, чем я? Кто заботится? Да я же вокруг вас танцую на пуантах, выполняю любую прихоть! Не-е-ет! Конечно! Я никогда вас не устраивала! Вы всем недовольны! Никите я не пара, да? Вы меня ненавидите, я знаю!
Ланочка изумлённо таращила глаза. Впервые она получила от меня отпор… Я поняла, что сейчас она придёт в себя, выпрямит спину, презрительно и высокомерно прищурится и королевским жестом укажет мне на дверь – не снизойдя до выяснения отношений. Она промолчит, но все точки над «i» будут расставлены: она – леди, я – зарвавшаяся негодяйка, недостойная быть членом их семьи.
Но вместо этого свекровь подскочила со стула и засуетилась:
– Юлечка, что ты, что ты! Понимаю, у тебя был тяжёлый день. Ещё и в ЖЭКе мы с тобой столько времени потратили. Ты успокойся! Зря я напомнила про соседа. Да и вовсе не голый он был, я преувеличила. А давай-ка выпьем чаю? Нет, нет, ты никуда не поедешь в таком состоянии! Я тебя не пущу! Чаю, да? Не хочешь? А я кофе сварю! Хорошо? Договорились?
И свекровь упорхнула на кухню, оставив меня сидеть в гостиной в полном оцепенении. После пяти лет чёрной эксплуатации, постоянных придирок, завуалированного пренебрежения я ожидала сейчас от неё чего угодно, только не подобной реакции!
В свои шестьдесят с небольшим Ланочка оставалась стопроцентной женщиной – она не утратила способность удивлять!
Да, она безумно меня сейчас удивила.
И кофе сварила, надо сказать, отменный.
А после того как я пригубила из чашечки, Ланочка продолжила бенефис:
– Ты права, Юля. Если окинуть мысленным взором пятилетнюю историю наших отношений, то получается, что я всегда была к тебе несправедлива.
Я едва не рухнула со стула от такого признания!
Что происходит с моей свекровью? Может быть, она тайно посетила курсы личностного роста или работает с психологом? И он открыл ей глаза, какой бриллиант достался Никите в жёны, а ей – в невестки.
Но скорее всего, восторжествовала природная мудрость Ланочки. Если бы вечер закончился моей депортацией, ещё неизвестно, когда бы мы помирились. У Никиты в хозяйстве завелось бы две штуки неуправляемых и враждующих особей женского пола. А Ланочка вмиг лишилась бы личного водителя, курьера и эпизодической уборщицы.
Но Ланочка проигнорировала мой злобный выпад, она спустила всё на тормозах. И я вышла из квартиры, изнемогая от чувства вины перед свекровью. Как грубо я ей ответила! Как невоспитанно себя повела! Придётся очень долго замаливать сегодняшний грех…
Я возвращалась домой от свекрови по самым пробкам. На каждом светофоре и повороте толпилась очередь из автомобилей, машины выстраивались в длинную вереницу, складывая ожерелье из бусин всех форм и размеров: блестящая маленькая «шкода», за ней – огромный «КамАЗ», потом – сверкающий чёрным лаком джип «БМВ», а следом – ржавый «жигулёнок»… Моторы глухо гудели, клубы выхлопных газов растворялись в вечернем воздухе, превращая его в густое сизое марево. Водители сидели в своих авто с отрешёнными лицами.
Час пик. Проехала мимо трёх ДТП. Неужели нельзя ездить поаккуратнее?! Как это делаю я, например!
Подъезжая к светофору, сбросила скорость и, повернув голову влево, невольно засмотрелась на пассажира в соседней машине… Парень увлечённо ел… цветы. В его руке был аккуратный праздничный букетик, наподобие тех, что изготавливают для счастливых невест. И юноша с явным удовольствием поедал белые бутончики и листья. Прихватывал головку цветка зубами, тянул, отрывал и сладострастно жевал…
От удивительного зрелища удалось оторваться лишь в тот миг, когда на меня обрушился шквал автомобильных сирен, сопровождаемый визгом тормозов. Засмотревшись на цветочного маньяка, я выехала на перекрёсток на красный свет! И едва не получила в бок бампером голубой «мазды». Только отменная реакция водителя (я успела заметить его побелевшее лицо) и хорошие тормоза «мазды» спасли нас от столкновения. Я утопила педаль газа, чтобы побыстрее убраться с перекрёстка…
А через пару минут слева вновь возник автомобиль с поедателем бутонов, – они меня догнали. Я посмотрела на пассажира. Он держал в руке «нарезной» батон, и уже где-то треть была съедена. Некоторое время машины ехали рядом, парень, посмотрев на меня, покачал головой и повертел пальцем у виска…
Да, наверное, так оно и есть.
Я тихо схожу с ума.
В моей квартире было как-то странно. Я ощутила это, едва ступив на порог…
Запах.
Аромат Никитиного одеколона – он витал повсюду… Но Никита в командировке! И вернётся только в конце сентября!
Недоумённо пожав плечами, я стянула кожаную курту, ставшую причиной моей истерики в кабинете у главного редактора «Стильной Леди».
Да, сегодня я отличилась. Днём наорала на Марину, вечером – на свекровь.
Впечатляет!
Ведь обычно мой нрав не назовёшь вспыльчивым, я тише воды, ниже травы… С Ланочкой прокатило.
Но ещё неизвестно, как себя поведёт главный редактор. Возможно, она смертельно обидится. И навек лишит меня режима наибольшего благоприятствования, чем я всегда пользовалась в редакции «Стильной Леди», – все мои материалы шли сразу в номер, гонорар неизменно радовал.
С удовольствием вдыхая любимый запах, но не понимая причины его возникновения, я прошла на кухню. И вздрогнула! Мороз пробежал по коже…
На кухонном столе стояли две чашки и блюдце с недоеденным печеньем!
Откуда?!
О боже!
Я временно живу одна – Никита сейчас в Краснодарском крае. И я не ем печенья! Откуда оно вообще взялось в моём доме?
Трясущимися руками достала из сумки телефон и, ошибаясь и промахиваясь, вызвала Никиту…
– Юля, привет, – скороговоркой пробормотал любимый. – Извини, сейчас не могу говорить. Я тебе перезвоню чуть позже.
Так теперь заканчиваются все попытки пообщаться с любимым!
– Нет! – завопила я. – Не вешай трубку! Ты сейчас где?
– У меня тут важная встреча, Юля, – приглушённо произнёс Никита. – Я перезвоню, о’кей?
– Ты в Сочи?
– А где ж ещё? – изумился он. – Давай, пока.
Никита по-прежнему в Сочи.
Но почему в квартире пахнет его одеколоном? И кто пил чай с печеньем на моей кухне?
Мобильник загудел в руке. Это была Ева.
– Да, – безжизненно пробормотала я. – Привет. Ну, как вы там отдыхаете, в Турции?
– Отлично! – ответила Ева. – А ты? В порядке?
– В порядке, – кисло сообщила я.
– Голос не очень весёлый.
– Да особо нечему радоваться.
– Юль, а как там моя квартирка? Всё нормально? Ты не проверяла?
Упс!
Я же обещала Еве время от времени подниматься в её апартаменты, включать по вечерам свет. То есть создавать видимость присутствия хозяйки в квартире.
Но забыла.
– С твоей квартирой всё в порядке! – нарочито бодро отрапортовала я.
Чего нельзя сказать о моей.
В моей поселился домовой. Барабашка.
Домовой и барабашка – пьют чай с печеньем.
– Спасибо, что присматриваешь, – поблагодарила Ева.
– А у меня в квартире творится непонятное, – жалобно произнесла я.
– Что конкертно? – насторожилась Ева.
В двух словах обрисовала подруге ситуацию. Ева, похоже, расстроилась.
– Ну вот, – пробормотала она. – Надо же. Юля, надеюсь, ты не связываешь эти необъяснимые факты с тем, что ключи некоторое время хранились у меня?
– Совсем спятила? – удивилась я. – Мне и в голову не приходило в чём-то тебя винить.
– Всё равно, как-то нехорошо получилось.
– Не забывай – твои запасные ключи лежат у меня! Надеюсь, если ты вернёшься домой и не сможешь избавиться от ощущения, что в твоей квартире кто-то похозяйничал, ты не станешь обвинять в этом подругу?
– Я очень надеюсь, Юля, что именно ты и похозяйничаешь в моей квартире. Ты же знаешь, какая ситуация с квартирными кражами. Поэтому, пожалуйста, создавай видимость присутствия.
– Создаю, создаю, – обманула я Еву. – Ты мне лучше про Мишутку расскажи, – жадно попросила я.
Уже соскучилась по сладкой козявке. Мы столько часов провели вдвоём, веселя и удивляя друг друга! Когда Ева въехала в наш дом, Мишутке исполнился год. Сейчас – четыре. И всё это время мы были неразлучны, я играла роль любимой няньки, пока Ева управлялась с бизнесом. (Когда доучу английский, смогу претендовать на звание бонны. Нянька – это как-то тривиально. Бонна – другое дело. Но, подозреваю, юноша выучит язык первым.)
– Плавает, как рыба! Резвится от души. Ты же его знаешь, – сказала Ева.
– Хорошо вам там на море, – вздохнула я. – А у нас уже холод собачий.
И в квартире творится непонятно что!
Вечер я провела в попытках придумать разумное объяснение произошедшему. Откуда взялись на кухне две чашки и печенье? Ладно, чашки… Я могла утром, задумавшись, налить себе чай сначала в одну, потом во вторую… Правда, по утрам я пью кофе. Но могла выпить и чаю.
Ладно, с чашками разобрались.
А откуда печенье?
Наверное, нашла старые запасы. Нашарила в шкафчике пачку печенья, открыла, съела парочку, – всё также не приходя в сознание, ведь я могу совершенно выпасть из реальности, когда обдумываю новую статью…
Да, вероятно, так оно и было.
Я слишком глубоко задумалась над материалом и все действия совершала автоматически, не фиксируя в сознании…
Вот откуда появились на кухне чашки и печенье… А аромат, витающий в воздухе, мне мерещится. Потому что я ужасно, катастрофически соскучилась по Никите!
В полночь я навестила квартиру Евы. Там всё было отлично, чистота и порядок, никакого недоеденного печенья! Полчаса жгла электричество в Евином шикарном сьюте, устроила праздничную иллюминацию: люстра, подсветка, бра… Как тут красиво – дорогая мебель, дизайнерские штучки. Не сравнить с моей берлогой, давно требующей ремонта.
Ну вот, дело сделано! Если грабители по тёмным окнам пытаются вычислить пустые квартиры, составляют таблицы и графики, Евины апартаменты будут вычеркнуты из списка. Наверное, это наивные рассуждения обывательницы, но хочется верить, что именно так всё и будет.
Вернувшись домой, принялась за работу: надо подготовиться к завтрашнему интервью…
А Никита так и не перезвонил. И даже не прислал смс-ку.
Чем это объяснить? Побоялся, что уже поздно? Но Никита прекрасно знает: для меня «поздно» – это четыре-пять утра, когда я наконец-то отрываюсь от компьютера. До этого момента можно звонить совершенно спокойно – я вовсе не буду вырвана из объятий Морфея.
Внезапно волна горячей жалости к самой себе окатила меня с головы до ног, слёзы хлынули из глаз. Я сидела на кухне, содрогалась от рыданий, всхлипывала… Что со мной творится в последнее время? Что происходит?
Все объяснения, придуманные насчёт двух чашек и печенья, это полный бред. Всё притянуто за уши и никуда не годится… В доме – полтергейст, я переругалась с начальницей и свекровью, на дороге я вытворяю что-то ужасное, того гляди, протараню кого-нибудь…
Всё летит кувырком. Но это ладно. Самое главное – почему Никита не перезвонил?!
